Сага о предпринимателе

Ирина Сотникова, 2018

Основная тема «Саги» – женщина и бизнес. Что делать, если против тебя покупатели, конкуренты и налоговая? Как сохранить себя в бурном море коммерции и не отчаяться? Где найти точки опоры, которые принесут не только уверенность в себе, но и радость? Об этом – книга Ирины Сотниковой, в которой она исследует каждый рабочий день, не жалея себя и не приукрашивая действительность. Чтобы достичь результата, приходится постоянно побеждать. Ей это удается, потому что главное сражение героини книги – с собой.

Кому принадлежит мое прошлое? Начало пути…

…14 июня 2013 года, пятница.

Сегодня канун профессионального праздника медицинских работников. Конечно, особых покупок никто на это время не планировал, намечались застолья в тесном профессиональном кругу. Но давно уже было выработано мной правило, которое никогда не подводило: график работы могут нарушить или форс-мажорные обстоятельства, или официальные праздники-выходные. Поэтому собрались утром, сели в машину и спокойно выехали.

И снова была работа, много встреч и разговоров. Непреложная обыденность рабочего дня для меня сейчас — самое ценное приобретение за все прошедшие годы. Он течет по своим законам, сам себя выстраивает, сам определяет загруженность и минуты отдыха в пределах отведенного отрезка времени. А потом плавно перетекает в вечерние сумерки, когда город разъезжается, затихает толчея, улицы пустеют, и человеческая активность начинает бурлить на домашних кухнях и в клетушках уютных комнат. Через несколько часов ночь окончательно успокаивает город, даже светофоры подают сигнал только желтым: на другие цвета у них уже нет сил.

Но в этот предпраздничный день не обошлось и без происшествий.

С утра по небу бродили тяжелые дождевые тучи, очень хотелось спать, было душно. Но дождь так и не случился, только обещал обрушиться на засохшую землю, гоняя по небу обрывки туч. За двадцать пять километров до города увидели впереди сплошное скопление почти черной облачности. Ехали и гадали, будет град или нет, успеем ли проскочить, уйдет ли облачность в сторону. Проскочить не успели и облачность не ушла. Дождь хлынул внезапно и сплошной стеной. Через минуту по крыше машины застучал град. Включили фары. А еще через минуту поняли, что машина не может двигаться сквозь сплошной поток воды, тормозит.

Впереди идущие машины стали резко съезжать на обочину. Некоторые нырнули под деревья, в мокрую раскисшую траву — видимо, пытались спасти машину от града. О выезде обратно из раскисшей жижи на трассу никто уже не думал (еще свежи в памяти воспоминания о неправдоподобно крупном граде два года назад, когда были изувечены машины и на стоянках салонов, и на улицах).

И вдруг градины стали не просто большими. Мы увидели сквозь запотевшее лобовое стекло, как с огромной скоростью впечатывались и разлетались на рыхлые куски ледяные камни, иначе и не назовешь. Эти камни с невероятной силой били по крыше нашей старенькой девятки, по стеклу багажника. Грохот стоял такой, что невозможно было разговаривать, возникло чувство острой клаустрофобии. Дорога впереди, обочина, беспомощно болтавшиеся под дождем ветви деревьев — все исчезло в сером, дымящемся испарениями, потоке.

Я сидела и думала: «Вот, еще секунда, стекло даст трещину, и весь этот поток хлынет на меня, в машину, на мой товар». Думалось о том, что крыша салона, продавленная ударами льда, уже превратилась в некое подобие старой стиральной доски. Водитель рядом со мной также напряженно ждал катастрофы. Потом он мне скажет, что лед сыпался будто бы двадцать минут — так ему показалось. Я посмотрела на часы — ровно семь. Но и этих семи минут хватило, чтобы в полной мере испытать совершенно иррациональный страх перед ледяной бурей.

Мотор не выключали, боялись не завести машину и остаться на трассе.

Град начал стихать, потихоньку тронулись с места. Сказать, что доехали спокойно, не могу — в каждой низине нас встречали реки мутной воды вперемешку с галькой, в некоторых местах по бампер. Машина периодически чихала, подергивалась, надсадно гудела, пытаясь выбраться из потоков. И выбиралась. Когда мы разгружались возле офиса, у обоих — и меня, и водителя — дрожали руки. А потом, оставшись одна, я почувствовала, как все еще сидит во мне страх — той самой клаустрофобии. Замкнутое пространство. Нет выхода.

И вспомнилось, что мой путь частного предпринимателя тоже начинался с такого же страха — не было выхода.

…Катастрофа случилась внезапно. Мой муж был уволен. Причину я не знаю до сих пор, да это уже и не важно. Я очень боялась любого бизнеса, считала его нечистоплотным, но в тот момент другого выхода у меня не было — нужно было начинать что-то свое, независимое. Тем более что у моего мужа были серьезные связи в этом направлении, и он пообещал помочь.

Мой супруг, большой специалист по маркетингу и продвижению товаров и услуг (благо, за долгие годы опыт приобрел немалый), еще перед началом моей предпринимательской деятельности повез меня на специализированную выставку — осмотреться, познакомиться. Выставка меня поразила — ряды светящихся стеклянных витрин, подтянутые менеджеры в галстуках и офисных костюмах, обилие разноцветных упаковок, хромированных инструментов, медицинского латекса… Белые пластиковые детали стоматологических установок: светильники, столики врача и ассистента, стульчики и кресла с разноцветной кожаной обивкой, незнакомые агрегаты. Я тогда так засмотрелась на все это великолепие, что даже умудрилась удариться головой о свисающий из-за стенда светильник. К счастью, он имел свободный ход и легко встал на место, за витрину, а у меня осталось легкое покраснение на лбу — на самом видном месте.

Наверное, в тот момент мне страстно захотелось стать такой же, как столичные менеджеры — уверенной в себе, красивой, убедительной. И также работать с чистым товаром в ярких упаковках. Поэтому, ничего не зная о предмете своего будущего бизнеса, я уверенно разговаривала, знакомилась, представлялась. Даже забежала на соседнюю промышленную выставку, купила ярко-красный гольф с коротким рукавом, переоделась и вернулась обратно.

Я пыталась объяснить, что собираюсь продавать их товар в Крыму. Две трети поставщиков мне отказали сразу и мотивировали это тем, что рынок давно поделен, и мне на нем нечего делать — не пустят. Одна треть согласилась со мной работать. И я, во что бы то ни стало, поставила перед собой цель оправдать это согласие. Конечно, позже оправдывала, как могла. Училась на ходу. Помню, что свое первое оборудование я продала по себестоимости — запуталась с наценкой. То-то клиент обрадовался!

После приезда с выставки я зарегистрировала на свое имя частного предпринимателя в надежде, то муж займется продажами: это была его давняя мечта. Был взят товарный кредит, оформлена дорогущая аренда, смонтирована мебель, а через месяц я вдруг поняла, что моему мужу все это не интересно.

Через пару месяцев я осталась одна, безо всякой поддержки. Любые просьбы о помощи вызывали у моего благоверного, привыкшего к другим отношениям в бизнесе — с большими оборотами и серьезными партнерами — раздражение и даже возмущение: «Я деньги вложил! Где прибыль?» Именно так когда-то любил говорить мой первый соучредитель Владислав Олегович. Главное, и возразить было нечего: деньги-то действительно были вложены. В налоги, аренду, витрины, первые закупки.

Как раз в тот момент случилась Оранжевая революция. Торговля как-то сразу умерла, клиенты больше не приезжали в мой маленький торговый рай, освещенный многочисленными фонариками. Я попала в тупик, а заодно и в долговую яму. Это была настоящая клаустрофобия — четыре черные стены и никакого выхода.

Хорошо помню те дни. Начало зимы. Я стояла возле входа в холл здания, где расположились мои никому не нужные витрины с никому ненужным теперь товаром, смотрела на улицу. Мрачно, серо. Цветы в объемных кадках холла застыли холодными безжизненными изваяниями. Сыпала редкая ледяная крупа; всё казалось сухим, безжизненным, замерзшим. Думалось, что жизнь тоже умерла, и ничего больше не будет — никогда. И это была даже не обычная человеческая тоска, а какая-то всеобъемлющая вселенская печаль, как перед концом света.

Третьи сутки Оранжевой революции. Поставщики митинговали на Майдане, никто не работал. Товар заказывать было некому. И непонятно было, чего ждать дальше.

Но конец света, как ни странно, в тот день так и не наступил. Был вечер, потом ночь. А утром я стала искать выход.

При всей своей предпринимательской девственности я приняла неудобную мысль о том, что муж мне не помощник, он и так «вложил в меня деньги», как было сказано ранее. У него и до меня было свое достаточно прибыльное новое дело, которое он, как оказалось, и не собирался бросать. Я окончательно осталась одна и в тот момент увидела для себя всего две возможности, чтобы как-то оплатить аренду и долги. Первая — идти самой к клиенту, с сумочкой, предлагать свой товар. Вторая — искать хорошего бухгалтера, финансиста. Оба варианта были крайне трудновыполнимыми. Поэтому я начала с более легкого — первого. Закрыла миниатюрными ключиками свои стеклянные, чисто вымытые витрины, собрала часть товара в пакет и пошла в поликлинику, к зубным техникам в лабораторию.

Конец ознакомительного фрагмента.