Капитан из Гринсволда

Ирина Соловьева

Ирина рассказала прекрасную историю об Эдвине Томасе Виндзе – человеке с сильным характером и непростой судьбой. Советую почитать и окунуться в море приключений, вдохнуть запах надвигающегося шторма и ощутить прикосновение соленых брызг… (Из отзыва читателя И. Юхман)

Часть 2. Обретение имени

Я верю, если только

что-нибудь,

Мне бросят круг

спасательный

матросы…

(В. Высоцкий)

Пришла осень. Вышла замуж и уехала в другой город Дина Быстрова. Все реже появлялся у Сэвиджа Тим. Занятия в университете оставляли мало времени на длительные прогулки. Как-то в середине октября, выполняя давно данное обещание, Тим отправился к Неду. Вопреки обычному, день стоял пасмурный и ветреный, с мелким холодным дождём. Ещё издали увидел Тим, что Сэвиджа нет дома. Дверь была заперта на засов снаружи. Тим не раз говорил Неду, что его могут ограбить, но тот лишь смеялся: «Сам бы всё отдал, кто бы только взял!». Сейчас же отсутствие замка было на руку Клэру.

До этого Тим лишь раз или два был в доме у Сэвиджа. Обычно они сидели снаружи, где под навесом был устроен стол и скамейки. Но непогода заставила Тима войти внутрь. Только теперь до него дошло, почему его приятель не боялся воров… Неприкрытая бедность глядела на него изо всех углов. Самодельная мебель, набитый соломой матрас, вытертое до состояния марли одеяло. В невысокое окно сочится серый осенний свет.

Стукнула дверь. Стряхивая ладонью с плеч дождевые капли, вошёл Сэвидж.

— А, Тим! Признаться, я не ожидал тебя сегодня, уж больно паршивая погода… — Тим уловил запах вина.

— Ты что, пил?

— А если и пил, так что? Тебе-то что за дело?

— Я отвечаю за тебя перед Диной, Нед…

— Ты?! — Нед усмехнулся, потом вдруг помрачнел. — Ты сопляк, мальчишка передо мной! Я на пять лет тебя старше, а по жизни, так лет на двадцать. Как ты можешь за меня отвечать?

Тим примирительно положил ладонь на плечо Сэвиджа, мягко, но настойчиво повторил:

— И всё же я отвечаю за тебя, Нед. Ты ведь знаешь, Дина спрашивает о тебе в каждом письме. И что я должен ей написать? Что ты снова начал пить?

— Брось, Тим, не надо. Многие живут так же, как я.

— И спиваются к тридцати годам! Ты не будешь пить, а если напьёшься, я первый плюну тебе в лицо! — Глаза Сэвиджа недобро блеснули.

— Попробуй!

— И попробую!

Они стояли у стола лицом к лицу. Тим был почти на голову ниже Неда, тоньше и уже в плечах и конечно, не имел такого опыта уличных драк, но сейчас он вряд ли испугался бы широкоплечего и рослого Сэвиджа. А тот разглядел в лице Клэра что-то такое, что заставило разжать кулаки и отступить на шаг не страшащегося никаких угроз парня.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Нед резко отвернулся, отошёл к окну. Ещё не глядя на Тима, он заговорил, и голос его звучал глухо:

— Ладно, замнём. Мы оба наговорили лишнего… — Он обернулся, шагнул к Тиму. — Спасибо тебе… друг!

Тим взглянул ему в лицо. Нед был серьёзен. Он смотрел на Тима, прямо ему в глаза, и протягивал руку. Тим нерешительно взял её и почувствовал, как горячие пальцы стиснули его ладонь.

— Спасибо, Тим! Извини, я сегодня не в себе и наговорил много обидного. Не принимай всерьёз мои слова.

— Я не обиделся, Нед, но… Ведь так же нельзя! Мало ли что ещё случится в жизни! Что ж, так и будешь напиваться каждый раз, как столкнёшься с трудностями?

— Тим! Неужели ты думаешь, что я сам не говорил это себе? Если бы я напивался каждый раз, как вижу препятствие, то, боюсь, я не просыхал бы никогда… Но порой бывает тошно, Тим! Так тошно, что хоть в петлю… Я имел неосторожность полюбить женщину, которой недостоин. Возможно, когда-нибудь я сумел бы заслужить её, но она вышла замуж, а значит, потеряна для меня навсегда. Ради неё я нашёл силы порвать с прошлым, ради неё старался измениться, но теперь её всё равно, что нет и всё, что я делаю, потеряло смысл…

— Ты сам-то себя слышишь? Что значит: «Потеряло смысл»? Ты что, хочешь вновь стать таким, как до встречи с Диной?

Сэвидж вдруг потемнел, словно от резкой боли.

— Нет! Нет, никогда! — вырвалось у него из самой глубины души.

***

Дни шли за днями, недели сменяли друг друга. За слякотной зимой и пышной весной вновь пришло лето. Пора было сдержать данное Дине слово.

Весь год Нед играл в опасную игру, собирая деньги на выкуп, и к августу нужная сумма была набрана. Если бы только босс узнал, какие дела проворачивал у него за спиной Сэвидж, жить тому осталось бы ровно столько, сколько времени будут добираться до него головорезы Коротышки Билла, первого подручного у босса. Впрочем, то, что задумал Нед, было ненамного безопаснее.

Сэвидж недорого ценил свою жизнь, но Тима следовало предостеречь, и он решил оставить записку для него. Нед знал, что, не застав его дома, Тим непременно явится в порт, поэтому надежнее всего было передать письмо с кем-нибудь из знакомых. Но, как назло, в этот день Нед не мог найти никого, кому можно было бы доверять. Наконец, на палубе шхуны с библейским названием «Мария», он увидел Мареса Оста, давнего своего знакомого. Сэвидж окликнул его. Марес взглянул на причал, нехотя подошел к борту.

— Чего надо?

— Спустись, разговор есть.

Марес, ворча что-то о том, что разговаривать им не о чем, все же спустился по трапу.

— Слушай, очень тебя прошу, если встретишь Тима Клэра, студента, передай ему эту записку.

Ост хмуро взглянул на Сэвиджа.

— Оставь-ка ты мальчишку в покое, вот что я тебе скажу! Нечего тянуть его в свои дела!

Он повернулся уходить, но Нед схватил его за плечо.

— Постой, послушай! Мне больше некого попросить о помощи. Здесь ничего особенного не написано, можешь прочитать. Очень прошу, помоги!

Что-то в голосе Неда остановило Оста. Он взял записку, недоверчиво глянул на строки. Нахмурился, прочитал второй раз. Поднял глаза.

— Что все это значит?

— Только то, что написано. Я решился на опасный шаг и возможно, что не доживу до сегодняшнего вечера. Тим единственный, кто стал бы меня искать и, чтобы он не натворил глупостей и не засветился перед ненужными людьми, я и пишу эту записку.

— Так. А теперь медленно и по порядку. Давай-ка присядем.

Они сели в тени старых складов и Сэвидж стал рассказывать о том, что он хочет сделать. Марес слушал его, внимательно вглядываясь в парня. Много лет он знал Сэвиджа, помнил его еще мальчишкой. Были они ровесниками, какое-то время судьбы их были очень похожи, но потом пути разошлись. Матросский сирота, выросший в нищей хижине на Сигнальном пустыре, с десяти лет кормивший себя и больную мать, похоронивший ее в пятнадцать, Марес лучше многих знал, как непросто было жить Неду Сэвиджу. Но он твердо уверен был в том, что человек в любой ситуации должен оставаться человеком.

Конец ознакомительного фрагмента.