Подаренная морем

Ирина Снегирева, 2020

Как быть, если мой возлюбленный не устраивает родню? Ради него я готова уйти из дома. Да вот беда – жених пропал за морем. Сидеть сложа руки не для меня, поэтому отправляюсь на поиски. Лишь факт, что я не мужчина, очень мешает планам. И если упрямый капитан пиратов протягивает руку помощи, то следует принять предложение. Заодно вывести мужчину из себя, пока он не догадывается, кого взял на борт корабля. Ну а потом будь, что будет, ведь жизнь такая непредсказуемая, а море редко делает по-настоящему ценные подарки для каждого, кто достоин любви.

ГЛАВА 1. Неудачный побег

Лау́ра Эванс

Я бросила взгляд в огромное зеркало, с досадой отметив, что ночью действительно все кошки серы. Даже моё кремовое платье мало напоминало свадебное. Скорее бледное одеяние, присущее привидениям. Зажигать огни нельзя, вот и приходилось собираться при свете Луны, да ещё и в спешке. Поправила аккуратно сколотые локоны, а затем подхватила лёгкий плащ, необходимый для того, чтобы скрыть меня до поры до времени. Совершенно не хотелось, чтобы побег обнаружили ещё до того момента, как я стану законной женой Кинана Верна.

Подошла к окну и судорожно вздохнула, осознавая, что вот он настал, самый сложный шаг в моей жизни. Побег из дома, без благословения дяди и прочих церемоний, необходимых любой добродетельной девушке. Но я была в таком отчаянии, что не видела иного выхода, как сбежать под венец вместе с любимым. Конечно, всё могло сложиться иначе. Ведь Кинан ещё неделю назад был у нас с официальным визитом и просил у тёти и дяди моей руки. Но они отказали, сославшись на то, что молодой человек не обладает должным состоянием, способным обеспечить запросы их единственной драгоценной племянницы. То есть, мои.

Да, я очень переживала, узнав об этом. Однако не могла открыто пойти против воли опекунов, пять лет назад взявших на себя заботу о моём воспитании наравне с собственными детьми.

И все же наступил тот момент, когда решение о побеге было принято. Прощальное письмо родным составлять не так-то просто. И я боялась, что моё послание получится не таким, как хотелось бы. Промучившись час, наконец-то сумела выразить мысли, что меня терзали. Запечатала послание и отложила его на край стола.

С этой минуты время полетело с неумолимой скоростью. Вначале я пыталась вспомнить, а не забыла ли что-то ещё важное. Но потом бросила это занятие, предпочтя сосредоточиться непосредственно на сборах.

Встряхнула головой, словно отгоняя все ненужные мысли и воспоминания, способные вызвать излишнее промедление. Раскрыла створки окна. В лицо подул холодный ветер, словно напомнив, что за ужином все говорили о приближающемся дожде. Мелкие брызги коснулись моей кожи, но это только взбодрило, придав решительности в настрое. Села на подоконник, подтянула к себе саквояж…

Кинан появился словно из ниоткуда. Тёмная тень, скользнувшая к моим окнам, вызвала непонятный страх. Я с трудом заставила себя промолчать и не завизжать, а заодно не двинуть по голове молодого мужчины своей ношей.

— Лау́ра, не бойся, — жарко прошептал Кин, протягивая ко мне свои руки и удерживая за талию.

Я доверчиво соскользнула в объятия жениха, не забыв прихватить саквояж. Такого веса Верн не ожидал, но промолчал, хотя я ощутила, как его перекосило на сторону. Встав уверенно на ноги, поставила сумку на землю. Мы с возлюбленным стояли настолько близко, наши пальцы переплелись, чего никогда не позволяли себе при свете дня. Но сегодня была особенная ночь. И ведь если жених скоро станет мужем, то можно?

— Лау́ра, — рука Верна коснулась моей щеки, а его большой палец, словно невзначай, дотронулся губ. Тепло мужской ладони опалило кожу, и я облизнула губы, что не осталось незамеченным собеседником. — Ты не пожалеешь, обещаю.

— Я верю тебе, Кин. — Мой голос дрожал и не только от ветра. Немного от той ситуации, в которой я оказалась, ведь оставаться наедине с мужчиной в темноте это немного страшно. А ещё волнительно, потому что если бы кто-то заметил, то от репутации точно не осталось и следа. И пусть Кинан Верн сын добропорядочных горожан, а моя семья уважаемая в нашем портовом городе. Только кто вспомнит про это, если захочется почесать языки.

— Лау́ра, — с чуть заметным стоном прошептал молодой человек и коснулся губами моего лба. Промахнулся, что ли?

Верн подхватил саквояж и взял меня за руку, что придало каплю смелости. Мы осторожно двинулись в сторону задней калитки, что вела в дом Эвансов. И когда до забора оставался всего лишь шаг, а по щеке скользнули ветки вишни, Кин остановился и повернулся ко мне лицом:

— Что? — прошептала я, едва не уткнувшись носом в плечо жениха.

— У тебя есть последний шанс передумать, — очень тихо произнёс Верн, не отпуская моей руки.

— Последний? — словно эхо повторила я. При этих словах что-то защемило в груди и так стало тяжело, что я едва не кинулась жениху на шею. Чувства бурлили, а ситуация обостряла восприятие.

— Да, Лау́ра Эванс. Потому что больше такого шанса я тебе не дам. — Мужчина склонился ко мне так, что наши лбы соприкоснулись.

И пусть дождь усилился, а платье стало прилипать к ногам, но это ничего. Главное, мы вместе. И почему родные против нашего брака? Кинан самый лучший, я в этом уверена на тысячу процентов.

— Кин Верн, я им не воспользуюсь, — ответила смело и широко улыбнулась, совершенно уверенная в том, что жених этого не увидит.

Хорошо, что сейчас темно. Синие глаза Верна в последнее время смотрели на меня так, что было жарко даже в прохладной парковой тени, когда встречались словно случайно. Этот мужчина сводил меня с ума, но было видно, что и я не оставляю его равнодушным. Приятно, что ни говори.

Я услышала облегчённый вздох Кина и в ту же секунду губы молодого мужчины накрыли мои. Как при этом ему удавалось одной рукой удерживать саквояж, а другой обнимать меня за талию, я не знаю. Сама обхватила шею возлюбленного, приподнялась на носочках, чтобы было легче целоваться.

— Люблю тебя, Лаура, — прошептал довольный Верн и отстранился, чтобы снова устремиться вперёд.

Я просияла и двинулась следом, бросив прощальный взгляд на спящий особняк Эвансов. В груди зашевелилось щемящее чувство надвигающейся беды, но я попыталась успокоить себя тем, что родные найдут записку и все поймут. Они просто обязаны понять, ведь я попросила прощения, а ещё рассказала, что Кин мне очень дорог.

Калитка даже не скрипнула, выпуская нас. Стоило пройти несколько шагов, как отчётливо стал различаться силуэт ожидающей нас кареты.

— Кин, ты всё предусмотрел! — довольно фыркнула я, пытаясь унять нервную дрожь.

— Лаура, детка, с тобой по-другому нельзя. А иначе можно промахнуться и остаться ни с чем, — пошутил Верн, сжав мои пальчики. Он всё понял и это было так мило.

Жених раскрыл дверцу кареты, и в шутливом полупоклоне, который не очень выразительно смотрелся в темноте, произнёс:

— Прошу вас, будущая госпожа Верн.

Я пальчиками прихватила платье и плащ, как вдруг кто-то показался в тёмном проёме кареты. И прежде чем мы сориентировались, прозвучало:

— Довольно, молодой человек. Вы превысили моё терпение.

— Дядя, — испуганно прошептала я, сделав наг назад.

Кин ухватил меня за руку, словно пытался вырвать из пасти дракона и уже почти задвинул себе за спину… Милорд Эванс оказался убедительнее:

— Верн, прекратите прикрываться девушкой! И если думаете, что вы проворнее, то присмотритесь внимательнее. Вам не выехать с этой улицы вместе с Лаурой. Только одному.

Словно по заказу вокруг зажглись фонари, освещая помимо нас ещё нескольких человек, чьи лица было не разобрать из-за погоды и капюшонов.

— Лаура, девочка, ступай домой. Через полчаса я жду тебя для серьёзного разговора в своём кабинете, — приказал милорд Эванс.

Слова дяди показались обманчиво мягкими, но били, будто плеть. Я замерла, все не решаясь делать шаг. И вместе с тем понимая, что это может быть последний день, когда мы видимся с Кином. Это было страшно, но я встала рядом с Верном. Повернулась к нему и произнесла, жадно смотря и в то же время пытаясь запомнить каждую чёрточку любимого лица.

— Не грусти, Лаура, я вернусь за тобой, — прошептал Кин и протянул мне саквояж. Прикосновение пальцев было столь коротким, что я пожалела наличию одной сумки, а не двух или трёх.

— А вот это уже вряд ли, — не смолчал дядюшка, вложив в свои слова всю. Язвительность, на которую был способен. — У нас достаточно на примете женихов, более достойных руки Лауры. Вас же, Верн, я прошу немедленно уехать, иначе мы будем разговаривать в другом месте. После чего уверяю, ваши родители будут вовсе не в восторге. Да и корабль в Сан-Морин отойдёт без вас.

— Дядя! — умоляюще прошептала я и бросилась в сторону дома, сдерживая злые слёзы.

Как же так?! Откуда дяде удалось узнать наш план, ведь я сожгла записку Кина. Кто проговорился? Кучер или сам Верн нечаянно с кем-то поделился?

Я не сразу осознала, что поднимаюсь по ступеням дома. Дверь оказалась открытой и я замерла, а затем осторожно вошла. К счастью, никто из слуг так и не встретился, и до своей комнаты я добралась благополучно. Видимо, милорд был уверен в моём возвращении. И люди Итона Эванса не просто так кружили вокруг нашего особняка.

Вещи разобрала, совершенно не думая о том, что делаю. Посмотрела на часы, нерешительно помялась, не зная, как поступить. Идти или подождать. А потом надела домашние мягкие туфли и направилась в кабинет дяди, не зная, чего от него теперь ожидать. Мысли о замужестве больше не казались радужными, а дальнейшая судьба Верна страшила. И всё равно я была полна надежды, что он обязательно вернётся из этого похода. И потом, Сан-Морин далеко. Кто знает, может, там всё вот-вот закончится, а Кин сумеет совершить хоть малюсенький подвиг. И это решит наше дело в положительную сторону.

— Заходи, Лаура, — произнёс дядюшка, едва я подошла к двери его кабинета и замерла в нерешительности.

Вдохнула и сделала шаг, а потом прикрыла за собой дверь, страшась, что кто-то из домашних узнает, что именно сегодня произошло.

— Садись, — приказал милорд.

Я сразу подчинилась. Сложила руки на коленях, как подобает приличным девушкам и подняла голову, чтобы взглянуть в глаза собеседнику. В этот момент я была уверена, что дядя ужасно мной огорчён или даже больше. Но на лице мужчины не было осуждения, лишь грусть и тревога. А ещё усталость, которую он даже не пытался скрыть.

— Простите, дядя, — прошептала я и удержалась, чтобы не броситься к нему на шею и не обнять. Брата отца я очень любила и было трудно разрываться на части между семьёй и Кинаном.

Милорд кивнул, потёр рукой глаза и пристально посмотрел на меня:

— Лаура, милая, то, что хотел совершить Верн в отношении тебя — бесчестно.

Я удивлённо уставилась на родственника, категорически не соглашаясь с его выводами.

— Но дядя, мы ведь хотели пожениться. Вы не подумайте, я бы никогда не стала с ним жить в грехе.

— Я и не думаю, — немного резко прервал меня милорд, подняв руку и тем самым призывая к тишине. — В противном случае Кинан Верн закончил бы свои дни в застенках тюрьмы какого-нибудь захолустья. Никто бы никогда не догадался, где его искать. Дело в другом. Этот человек решил обойти мой запрет наиболее удобным способом, а я такое не прощаю. Вот если бы вначале Верн добыл звание и титул, — тут губы Итона Эванса растянулись в язвительной усмешке, — тогда другой разговор. А так, моя милая племянница, получается сплошная афера.

— Какая афера? — не поняла я и возмущённо уставилась на родственника, мысленно требуя разъяснения его слов. Как вы понимаете, вслух подобного я произнести не посмела.

— Верн получал тебя в любом случае при победе или без неё. А вот что приобретаешь в таком случае ты? — хитрый прищур милорда выглядел как издевательство. — Мужа, неспособного достойно содержать семью? Порицание общества? Шалаш на берегу моря?

Я промолчала, что мне важен сам Кин, а не его состояние. А раз он позаботился о небольшом домике для нас, значит, действительно меня и желает счастья. Деньги у меня тоже имелись, об этом родители позаботились. И я была готова использовать их для обустройства собственного будущего. Каменный шалаш в два этажа, экипаж, несколько слуг меня бы вполне устроили.

— Ступай к себе, Лаура, и подумай, в какие неприятности ты едва не вляпалась по собственной беспечности. И не заставляй нас с тётушкой жалеть о том, что относились к тебе так, как к родной дочери, а не отправили в пансион для сирот.

Слова милорда задели за живое. Я поджала губы, кивнула скрепя сердце и соглашаясь со словами старшего родственника. Наверное, это большая мука иметь такую не слишком послушную племянницу. Только я чувствовала, что меня любили совершенно искренне, а оттого неудавшийся побег под венец даже у меня вызывал не самую хорошую реакцию.

Заливаясь краской стыда, я поднялась и направилась к себе. Усталость, а вместе с ней и головная боль, навалились, словно только и ждали этого момента. Но прежде чем я успела покинуть кабинет, раздалось:

— Верн знает о твоей особенности?

— Нет, милорд, — вполоборота уверенно ответила я, так и не посмев взглянуть на дядю. Было стыдно, а еще досадно, что побег не удался. К всему прочему переживала за Кинана. В общем, ощущения неоднозначные, но себя мне было точно жалко.

— Иди спать, Лаура и обязательно помолись. Надеюсь, Всевышний вложит в твою голову всё, что нужно порядочной девушке.

Вспыхнув в очередной раз, я бросилась в свою комнату, стараясь топать как можно тише. А заодно снова пытаясь понять, каким образом удалось нас раскрыть.