Жаркий отпуск для ведьмы

Ирина Смирнова, 2022

Уснула у моря, очнулась в пламени? Отпуск удался! Придется провести целое расследование, чтобы вернуться. Нет, мужчины тут отличные, но я – дитя цивилизации, и магия мне ее не заменит.

Глава 4

— Чего «не думай», рисовать тебя? — на всякий случай переспросила я. Про прищепку у меня были подозрения, но лучше уточнить: это средневековье с настоящими ведьмами, вдруг у них художественное изображение предмета считается жутким колдунством.

— Меня рисовать можешь, — тут крыс задумался и нахмурился, глядя на меня с бо-о-ольшим подозрением. — Но до отвара у тебя страсти к малеванию не было.

Он снова замолчал, и прямо видно было, как под рыжеватыми волосами бегают мысли. Сталкиваются, падают… суетятся, короче. И даже немножечко паникуют, словно их хозяин меня всерьез опасается.

Результатом этой бурной мыслительной деятельности стала фраза:

— Но если ты попытаешься на меня через картинку поведьмачить — покусаю! Поняла?

— Поняла, — согласилась я покладисто. Заколдовывать я не собиралась ни его, ни кого-то другого просто потому, что не умела. Стало быть, и спорить не о чем. — А насчет того, что раньше было, — я не помню. Вот вообще! — и посмотрела на него невинными глазками маленькой девочки, пойманной с пачкой фломастеров у стены с новыми обоями.

— Не нравится мне все это, — еще больше помрачнел крыс и бросил на меня очередной очень подозрительный взгляд. Немного задержал его на моей голой груди, но тут же спокойно уставился вновь на мое лицо, глаза в глаза, со злым таким настороженным прищуром, словно каждую секунду ожидая подвоха.

Странные, конечно, у прежней ведьмы были отношения с ее ручным крысом. Голой он ее уже явно видел, но при этом боялся больше, чем хотел. По всему выходит, что внутри этого тела жила самая натуральная стерва.

Я тоже не подарок, честно. Но обычно не делаю близким людям гадостей просто из любви к искусству. А тут все явно очень запущено…

И ведь не скажешь этому крысу: мол, все, нет здесь твоей прежней хозяйки, расслабься. У меня одна надежда на его помощь, иначе пропаду. То есть придется лавировать между потерей памяти, его подозрениями и собственным нежеланием его отпускать.

— Мне самой не нравится, — я положила гусиное перо обратно на конторку и проскользнула мимо стоящего на пути крыса к сундуку. — Еще и этот ящик заперт… а местный… м-м-м… герцог хочет, чтобы я вышла из комнаты одетая. Что делать?

— Хочешь сказать, что и ключ от ларя с вещами потеряла?! — тут уже подозрение пополам с нарастающей паникой просто загремело в голосе крыса, как медные диски на цыганском бубне.

— Ты меня на костре всю обшарил, не помнишь, там не было случайно потайного кармашка для ключа? — не удержалась я от легкого ехидства. Ну серьезно! Меня похитили, опоили, обобрали, подогрели… в смысле, чуть не спалили. Куда я должна была тот ключ девать?

И тут же вспомнила про камешек в волосах. Пульт от метлы который. Но опять же! Он, наверное, по умолчанию там вшит, как средство экстренной эвакуации. А здоровенный железный ключ от сундука с тряпками явно не входит в список вещей первой необходимости, да и нету у меня на голове столько волос, чтобы без следа припрятать в них кусок металла весом в полкило.

Крыс хмыкнул, оглядел меня скептически, потом обернулся к сундуку и его тоже осмотрел весьма внимательно. Немного подумал, покосился в сторону кровати… а потом быстро поднял груду тюфяков, обнажив деревянную решетчатую раму, и мгновенно обшарил все закутки.

Через секунду он плюхнул стопку матрасов на место и с все тем же видом инквизитора, подозревающего меня во всех грехах, обернулся. В руках у него был здоровенный железный ключ с фигурной головкой. Ровно такой, каким я его себе представляла, глядя на архаичный сундук.

— Ух ты! — искренне обрадовалась я, словно мне показали настоящий волшебный фокус-покус. — Здорово!

— Да, — крыс уставился на меня, насквозь прожигая взглядом. — Странно, что я твои привычки помню, а ты свои — нет. Может, тебе пора уже покаяться? — последняя фраза была произнесена с тонкой издевкой и не совсем его голосом, словно он кого-то передразнивал.

— Может, и пора, да не помню в чем, — я махнула в его сторону рукой, потом подошла, осторожно взяла у него из пальцев ключ, одарила быстрой благодарной улыбкой (по-моему, он как-то странно ее воспринял, или мне показалось, что у него глаз дернулся?) и полезла в сундук.

Я девушка раскованная и своего тела не стыжусь, но реально поднадоело торчать перед парнем голой, так и чувствуешь себя пленницей на допросе.

А еще через пару минут я из того сундука вынырнула, с трудом сдерживая желание грязно выматериться. Очень грязно, и очень длинно! Душа просила закатить монолог на все то время, которое понадобится, чтобы разобраться, что из этих тряпочек с тесемочками на голову одевают, а что на противоположное место! Даже допотопных панталон, на которые я рассчитывала, и тех не нашлось…

А тут еще крыс стоит такой в паре метров и очень ехидно ухмыляется, глядя на мою возню в тряпках.

— Только не пытайся меня убедить, что ты после отвара забыла, как одеваться, — процедил он таким тоном, словно сейчас собственноручно придушит меня или будет бить головой о сундук до полного просветления памяти.

— А на что это еще похоже? — так же ехидно и мрачно отозвалась я. — Или ты думаешь, я тут неземное блаженство получаю, прыгая по комнате с голой задницей и устраивая представление? Время-то идет.

— Раньше тебе нравилось, — съязвил этот пакостный грызун в человеческом облике и опять оценивающе меня оглядел. — А ты куда-то опаздываешь?

— Я же сказала: герцог велел выйти к нему через час. И половина этого срока уже прошла. Может, ты уже перестанешь вредничать и поможешь мне одеться? — я выдернула из сундука ворох накрахмаленных оборок и с досадой бросила их в крыса.

— Про время ты упомянуть забыла, — он кинул еще один мимолетный взгляд на мою грудь, затем на тряпки. — Раздевать мне тебя уже приходилось, а с одеванием ты обычно сама справлялась, — он демонстративно хмыкнул. — Ладно, наверное, все то же самое, но в обратной последовательности.

И бросил в меня чем-то похожим на носовой платок с завязочками. Посмотрел, как я его кручу в руках и злюсь, заржал и начал наконец помогать.

Вот же черт! Лучше бы меня сожгли на костре. Крыса я точно не отпущу теперь ни за что и никуда. Просто потому, что этот склад мануфактуры, который он на меня навертел, я даже снять самостоятельно не смогу, не то что потом опять надеть, да еще и в нужном порядке!

Дышать в нем можно было, но с трудом. Двигаться… теперь я понимаю, почему средневековым дамам не нужен был фитнес. Их наряд — это же готовый тренажер на все группы мышц, и они в нем жили!

Я уныло изображала манекен, пока крыс что-то там дошнуровывал чуть пониже спины, и с тоской смотрела в зеркало, которое держала в руках. В нем отражалась средневековая кукла в синем платье, совсем такая, как в детской книжке про принцессу на горошине. Я такую когда-то рисовала для сетевого магазина, любовалась изяществом и женственностью тогдашней моды и думать не думала, что вся эта красота требует самых настоящих жертв!

— Ой, а волосы? — я вовремя заметила растрепанную швабру на голове, а то так бы и пошла к герцогу — в платье королевны и с прической дикой бомжихи.

Крыс за моей спиной кажется аж задохнулся от возмущения, развернул меня за плечи к себе и уставился прямо в глаза. То ли совесть решил в них поискать, то ли просто убедиться, что я не издеваюсь.

Ни совести, ни издевки он не нашел. Я смотрела снизу вверх с честной озабоченностью. Нет, я умею сама причесываться, но реально не знаю, как это делается здесь. И старинные картины не в счет. И встреченные служанки тоже — у них у всех на головах были чепчики!

Крыс развернул меня обратно, пошарил вокруг в поисках расчески и прочих причиндалов и с мрачным видом соорудил на моей на голове что-то условно напоминающее большую фигурную дулю. Потом воткнул в эту дулю серебряный гребень с камушками, а сверху прикрыл все это дело полупрозрачной занавесочкой.

Получилось прямо как настоящее. В смысле — вид стал самый средневековый, и я себе даже понравилась. Решительно, образ принцессы мне к лицу.

— Тебе же горничная полагается, — напомнил вдруг крыс, прерывая мое самолюбование. — Или ты ее уже отравила?

— Не помню, — уже устало пожала я плечами, мол, ну сколько можно спрашивать. — Может, и отравила. А может, это она меня на костер сдала. И теперь прогуливает работу в полной уверенности, что жаловаться некому. Ты уже узнал, кто меня опоил?

— За две седьмицы, проведенные в замке, ты успела насрать в душу всем, от поломойки до вдовствующей герцогини. Так что желающих тебя сдать на костер — весь замок. Правда, за то, что баба — стерва, ее не сжигают, а о том, что ты ведьма, никто не знает. Но про приворот многие перешептываются.

— М-да… — только и сказала я, пристально рассматривая крысиную переносицу. У меня такое бывает: если о чем-то крепко задумаюсь, взгляд становится пустым и одновременно сверлящим и упирается в одну точку. Мне как-то со стороны на видеозаписи показали, как я в такие моменты выгляжу, — сама испугалась.

А тут, прямо скажем, было о чем подумать… Приворот, хм. Приворот…

— Так что надо еще выяснять, — хмуро резюмировал крыс, почесывая бровь.

— Тогда займись. А я пока к герцогу схожу… только не исчезай больше надолго!! — спохватилась я, отряхиваясь от задумчивости.

Черт его знает, может, он и правда отреагировал на рисунок с прищепкой, а если нет? Уйдет — и фиг дозовешься в нужный момент.

— Ты определись уже, тебе я или сведения нужны, — пожал крыс плечами и, обернувшись зверьком, шмыгнул куда-то в сторону.

— И то и другое, и можно без хлеба, — махнула я рукой и пошла к двери. Уф… Неохота, но придется выходить в замок, полный недоброжелателей, и выяснять, как же тут выжить-то, хотя бы первое время.