Виктория

Ирина Сергеевна Довгаль, 2011

Рассказ о девушке, которая много лет с мужем пыталась родить ребенка, но в итоге в одиночку родила свою Викторию – победу.

Со своим будущим мужем Надя познакомилась в 15 лет. Дима был другом ее старшего брата; и давно присматривался к симпатичной подрастающей девочке. О его симпатии Надя догадывалась, но прошло еще 5 лет, когда Дима предложил ей встречаться. Это случилось в день ее рождения. А через полгода они поженились. О детях Надя пока не думала: ей нужно было закончить институт; Дима — вполне зрелый и состоявшийся мужчина думал о наследнике всё чаще.

— Когда? — почти обреченно спросил он жену-студентку.

— Не раньше окончания института, — твердо заявила она.

Своё обещание Надя сдержала: на последнем курсе она узнала о своей беременности. Счастью мужа не было предела. А настроение жены менялось ежечасно: от плохого до очень плохого. Помимо токсикоза, беспокоила предстоящая защита диплома: время неумолимо бежало, а работа не закончена. Она понимала: нервничать нельзя, но оставаться спокойной не получалось. И только, когда подошло время узнать пол ребенка, Надя начала осознавать, что станет мамой и никакая защита диплома больше не испортит ей настроения. На УЗИ она пришла с Димой. Легла на кушетку; муж, немного взволнованный и растерянный, стал рядом. Через несколько секунд врач обратился к нему:

— Папа, вы присесть не хотите?

— А надо? — улыбнулся Дима.

— У вас будет два ребенка, — твердо произнес врач.

— Что? — не могла поверить Надя. Дима обперся об стену и не мог произнести ни слова.

Надя тоже молчала. Почему-то о двойне она совсем не думала: справиться бы с одним.

— Я счастлив, — услышала она слова мужа.

— Я тоже. — тихо произнесла в ответ.

Выйдя из кабинета врача, Надя первым делом набрала номер мамы.

— Мам, ты сидишь?

— Нет. Что случилось? — одинокая мать-пенсионерка не любила сюрпризов.

— Сначала присядь, — смеялась дочь.

— Да некуда мне садиться! Говори скорее!

— У меня близнецы!

— Ты уверена?!

— Уверен врач. Но мы с Димой тоже видели на мониторе! Сначала расстерялись, но потом поняли, что это круто! Я хочу этих близнецов! Мама, там два мальчика!

— Боже, Надя, слезы душат…я тебе перезвоню. Я счастлива и за вас, и за себя. Давай созвонимся позже?

— Хорошо, мам. Только не волнуйся. Тебе нельзя. Целую, — сказала Надя маме и поцеловала шедшего рядом мужа.

Этого дня она боялась больше всего: наступила защита диплома. Еще немного и всё закончится; можно будет насладиться и тихой семейной жизнью, и беременностью. Живот уже стал заметно округлым; его стали замечать однокурсники, преподаватели. И все твердили одно: не волнуйся! Но натура у нее беспокойная и мнительная. Она знала: пока не защитится — не успокоится. Когда в день"Икс"очередь дошла до нее, она, волнуясь, вышла в центр аудитории, собралась говорить и не смогла. Такое ощущение, что челюсть свело. Наде стало казаться, что сейчас ее вырвет или она потеряет сознание, хотя токсикоз у нее давно закончился. Она думала, что это состояние длится вечность, но прошло всего несколько секунд и Надя заговорила: правильно, грамотно и слегка эмоционально. Еще через несколько минут она знала точно: защитилась она на слегка эмоционально. Позже поняла: защитилась на"отлично".

А, когда узнала наверняка, позвонила Диме.

— Предлагаю отметить, — обрадовался муж. — Такое чувство, что и я отмучился.

— Знаешь, как я хотела бы отметить свою защиту?

— Походом в ресторан?

— Походом в детский магазин, — улыбнулась Надя. — Хочу присмотреть нашим мальчикам коляску. Ты как на это смотришь?

— Положительно, конечно. Но потом в ресторан.

— Уговорил, — засмеялась довольная жена и положила трубку.

Резкие боли в животе Надя почувствовала днем; Дима был на работе. Перепугавшись, она вызвала скорую. Уже в больнице с надеждой смотрела на врача, рассматривавшего результаты ее УЗИ. Врач молчал; по ее щекам не переставали бежать слезы. К тому же она снова начала чувствовать сильную боль.

— Почему вы молчите? Я потеряла своих детей? — еле выдавила она.

— Я хочу, чтобы вас посмотрел еще один врач, — сказал доктор. Надя заревела, хотя надежда, что от другого врача она услышит о сохранившейся беременности, не оставляла ее. Вдруг боль стала невыносимой. Она потеряла сознание.

Три дня Надя пролежала в реанимации. Сейчас она в палате. Она больше не беременна. Беременность замерла на пятом месяце. Она не может в это поверить; кажется, жизнь не имеет больше смысла. Даже выходить из больницы не хочется: придется слушать сочувственные речи, видеть сопереживающие лица. А никого видеть и слышать не хочется; жить не хочется. В палату вошел Дима. Она долго молча на него смотрела. Потом тихо произнесла:

— Ты поседел.

— Я тоже заметил сегодня утром, хотя твоя мама говорит, что седые волосы появились несколько дней назад, — сказал Дима и замолчал. Посмотрев друг на друга еще какое-то время, они обнялись. Надя не переставала плакать. Дима думал, что сдержится от слез; но не получилось.

— Мы еще родим ребенка, — только и смог выдавить он.

Депрессия длилась год. Смотреть на детей без слез, Надя не могла. Если видела близнецов, сердце рвалось на части."Всё будет хорошо; у меня еще будут дети", — повторяла она себе, но не верила, боялась, плакала. Чтобы отвлечься, Надя устроилась на работу, и не пожалела: случались напряженные рабочие часы, когда она забывала даже о своем несчастье. Дима отошел быстрее: уже через месяц он мог смеяться, шутить, веселиться. Она не могла. Может, уже и не сможет?"Но ведь сотни тысяч женщин теряют детей, а потом продолжают радоваться жизни, — успокаивала она себя, — неужели я так не смогу?".

Конец ознакомительного фрагмента.