Австралийские письма

Ирина Сапир

Эта книга в общем-то не об Австралии, а скорее о том, что ощущала девушка, оказавшись в столь далеком от дома и родителей месте. Уроженка черноморской Одессы, пережив эмиграцию в Израиль, она снова встретилась лицом к лицу с необходимостью постигать новую страну и привыкать к ней.Хотя, конечно, и об Австралии тоже. О ее жителях, городах, природе, животных. О том, насколько все по-другому на континенте, находящемся на другой стороне земного шара.

Письмо третье НЕОТПРАВЛЕННОЕ

Летняя зима и другие странности

О, эта жара!

В Израиле не было от неё спасения, и здесь — та же песня! Да ещё зимой. Вернее, в Австралии как раз сейчас лето, но на календаре-то, январь!

Израильская зима — это, конечно, тоже спорный вопрос! Я долго к ней привыкала после расставания с Одессой, где зимы часто радовали меня снегом и не слишком жестоким морозом. А на знойных просторах Израиля, в южной и центральной его части, где жили мы, — ни ледяных узоров на окнах, ни падающих в ладони снежинок, ни сверкающих заснеженных улиц. И всё-таки, уезжая в Австралию, по дороге в аэропорт мы кутались от пробирающего до костей холода в тёплые куртки. А по прибытии в Аделаиду эти самые куртки превратились в тяжёлую и ненужную ношу. Было жарко даже от того, что мы просто держали их свёрнутыми в руках.

Мы выехали из дома в середине зимы, а приехали в пункт назначения в разгар лета, хотя дорога заняла в общей сложности всего два дня. Как-то я смотрела фантастический фильм, название которого, к сожалению, затерялось в лабиринтах памяти. Герои этого фильма, оставив одного из своих коллег следить за звездолётом, высадились на неизвестной планете. Им казалось, что они пробыли там только один день, но, вернувшись на космический корабль, обнаружили, что оставшийся на борту учёный успел за это время поседеть и постареть. Временные параметры чужого мира были совершенно иными. Когда мы вышли из самолёта, и на нас обрушилась австралийская жара, мне сразу вспомнился этот фильм. Подумалось: «Ну, если мы, перелетая из Израиля в Австралию, пропустили только полгода, то нам повезло значительно больше, чем героям той киноленты. Они-то пропустили почти целую жизнь! По крайней мере, за время нашего путешествия на Земле никто не поседел».

Вообще, фраза «январским летним днём» до сих пор вызывает во мне волну внутреннего сопротивления и некоторое пошатывание привычного мироустройства. Не могу её принять, и всё! А новогодние праздники, пропитанные летней жарой, тогда просто выбили почву из-под моих ног.

«Три белых коня — декабрь, январь и февраль» в австралийском варианте совсем не белые, и даже не дождливо-серые, а зелёные и щедро украшенные летним цветением. Мы приехали в Аделаиду вскоре после празднования новогодней ночи, а подготовку Австралийских городов к моему любимому с детства празднику наблюдали уже в конце нашего пребывания на этом континенте, ровно через год.

В декабре витрины, как и положено, украсили великолепными гирляндами и сверкающими шарами, на прилавках появились филигранные ёлочные игрушки, а возле магазинов сгрудились пушистые ёлочки, готовые отправиться в дома. Но при этом температура воздуха продолжала расти, а солнце светило всё ярче и ярче. Апогеем этого диссонанса были Деды Морозы, разгуливающие в красных шортах и красных кепках от солнца с белой опушкой. Даже меня, тогда уже почти год живущую в Австралии и принимавшую почти как должное то, что названия месяцев не соответствовали привычным погодным условиям, это привело в состояние шока. Что уж говорить об ощущениях, накрывших нас, когда, сойдя по трапу самолёта на австралийскую землю в начале января, мы погрузились в жаркое и цветущее лето.

По приезде мне пришлось познакомиться ещё с одним странным явлением. Это практически невозможно объяснить, но я на физическом уровне чувствовала, что мы находились на другой стороне земного шара, или, как шутя говорят австралийцы, «underdown» — внизу. Если я вглядывалась в небо, то где-то под рёбрами холодело от ощущения того, что я могу туда свалиться. (Смешно, да?) Ночами я вцеплялась руками в кровать от жуткой мысли, что вот-вот выпаду из неё в пустоту. Это состояние отпустило меня примерно через неделю после прибытия. Одна из осей моей системы координат крепко вошла в австралийский грунт, вернув мне привычную стабильность. Моё новое расположение относительно центра Земли стало казаться естественным, а родной материк переместился в раздел «underdown». Но я до сих пор содрогаюсь, вспоминая то непонятное состояние.

В общем, начало нашего существования в австралийских реалиях было достаточно интригующим. Ну, что ж, вызов принят. Идём дальше. Впереди — четыре (точнее, три с половиной) сезона удивительного года, надеюсь, что хорошего. Ну, уж, по крайней мере, необычного — это точно!

Новый год на улице Рандл Мол