Детективный флёр

Ирина Ребони, 2021

Популярная журналистка Ксения Новикова, опубликовав статью о незаконной деятельности могущественного бизнесмена, основанную на материалах, полученных от ее постоянного и надежного информатора, попадает впросак. Документы оказываются фальшивыми. Бизнесмен в ярости. По решению суда Ксения получает трехлетний запрет на профессию, да еще огромный штраф. Тут происходит убийство в соседней квартире. С этого момента ее жизнь будто окутывает детективный флер. С ней начинают происходить всякие несчастные случаи. Только чудом ей удается не пострадать от этих «случайностей». Наконец, до нее доходит, что кто-то на нее охотится. Но почему? Кому она так досадила? Неожиданно на помощь ей приходит человек, которого она считала своим врагом. Ксения еще молода, ее сердце жаждет любви, и она принимает его помощь. К чему это приведет?

Глава третья

Я прихорашивалась перед зеркалом, испытывая некоторое волнение перед первым рабочим днем в детективном агентстве «Ниро». Я назвала детище Дениса в честь литературного персонажа — гениального детектива Ниро Вульфа. С того дня, как мне сняли гипс, прошло чуть больше месяца, и скучать мне не приходилось. Много времени отнимало хождение в поликлинику — массаж, физиотерапевтические процедуры и лечебная гимнастика. Дома я занималась дополнительно, чтобы побыстрее восстановиться и, наконец-то, больная нога сравнялась по объему со здоровой. Я похудела почти на пять килограммов и практически вернула прежнюю форму. Лешка, получив гонорар за очередную рекламу, подбросил мне денег на хорошую косметику. В общем, я холила и лелеяла себя, получая от этого огромное удовольствие, чего уже давно не было в моей жизни. У Лешки тем временем начались съемки тех серий, в которых он принимал участие. По его словам, режиссер им доволен, он тоже собой доволен. Когда эти серии начнут показывать, я просто прилипну к телевизору. Сейчас он очень занят, и я скучаю по нему, даже его глупых анекдотов и ехидных подковырок не хватает, хотя созванивались мы регулярно. «Не расстраивайся, — говорил он, — на ноги я тебя поставил, а теперь, детка, сама, сама… Еще насмотришься на безработного актера.». «Чур меня! — как бы в ужасе восклицала я. — Ты уж работай, а я, так и быть, немного поскучаю.».

Следствие по делу об убийстве топталось на месте. Установить личность убитого пока не удалось. Возможно, он и преступник, но в руки правосудия не попадал. По мнению медэксперта, ему было в районе тридцати лет, он отличался хорошим здоровьем и следил за собой, на одежду тоже не скупился. Как же его занесло в ту убогую квартиру? Денис говорил, что квартира очень бедная и запущенная. Судя по всему, убитый провел в ней не больше двух дней. Потом появился некто, убил его, закрыл за собой дверь и исчез. При вскрытии квартиры слесарь основательно повредил замок, так что теперь невозможно установить, убийца открывал и закрывал дверь родным ключом или отмычкой. По словам хозяина квартиры, он якобы собирался переехать сюда жить, просто не успел, угодил в тюрьму. Ключи от квартиры оставил своему соседу по коммуналке. В прошлом году этот сосед умер, и никто не знал, что стало с теми ключами, кого он пускал туда жить. В общем, полный тупик. Теперь на квартире повис огромный долг по коммуналке. Далеко не все преступники предприимчивые. Мог бы за пять лет отсидки накопить приличную сумму, а он до сих пор копит долги. Так и без квартиры может остаться. Все это я узнавала от Дениса, который поддерживал связь со следователем.

Мои соседи частенько заходили ко мне, иногда поодиночке, но чаще вместе. Они уже не скрывали, что у них роман, но только Вика нарочито демонстрировала их отношения. Я это никак не комментировала, держалась с ними спокойно и ровно. У нас были две общие темы для бесед — расследование убийства в соседней квартире и мое трудоустройство. Вика была довольно настойчивой в своем стремлении пристроить меня к делу подальше от Дениса. Переговорила обо мне с начальником отдела кадров, даже отнесла туда мои документы. Недавно меня пригласили на собеседование.

Солидная рекламная фирма, имя которой было на слуху, располагалась в роскошном особняке на Васильевском острове. Я была бы не прочь работать в таком месте. Вика предупредила, что собеседования обычно проводятся в отделе кадров, у них для этого имеется специальная комната. Однако, когда я туда заглянула, мне сказали, что собеседование со мной решил провести сам директор, так что мне следует подняться на второй этаж, что я и сделала. В приемной меня встретила Вика.

— Шеф захотел сам с тобой переговорить, — полушепотом произнесла она.

Затем вошла в кабинет и вскоре вернулась со словами, произнесенными официальным тоном:

— Никита Алексеевич вас ждет, — и пошире распахнула передо мной дверь.

Я немного волновалась, но никаких дурных предчувствий у меня не было, и я сделала решительный шаг вперед. От предстоящей беседы многое зависело, нужно сосредоточиться. Я успела заметить, что кабинет очень просторный, а потом едва не споткнулась. С кресла поднялся высокий мужчина.

— Здравствуй, Ксюша, — произнес он, и у меня мурашки разбежались по всему телу.

— Здравствуй, Никита, — проблеяла я.

Никита Баринов — моя первая любовь! Ну, почему я не спросила у Вики, как зовут ее шефа? Моей ноги здесь бы не было. Пятнадцать лет (!) я старалась его не вспоминать, но, оказывается, воспоминания о нем продолжали жить во мне все эти годы. А ведь из-за него моя жизнь пошла совсем по другому руслу! Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Он не располнел, хотя уже был и не таким худощавым, как в юности, лицо гладкое, светлые волосы не поредели и не поседели, те же светлые глаза, тот же мужественный подбородок и плотно прижатые к голове уши. Но он стал таким солидным, что казался старше своих лет.

— Отлично выглядишь, — нарушил он молчание.

— Ты тоже неплох, только стал очень солидным.

Он с возмущением похлопал себя по плоскому животу.

— На мне нет ни одной лишней жиринки!

— Я имела в виду не комплекцию, а общее впечатление.

Он заметно расслабился.

— А… Как говорится, положение обязывает. Владелец фирмы и должен выглядеть солидно.

— Значит, ты не только директор, но и владелец?!

— Да, един в двух лицах. Что это мы стоим, присаживайся. Неужели ты ничего обо мне не слышала?

— Не слышала.

Похоже, это его задело. Он сел в свое кресло, я разместилась на диванчике сбоку, не хотелось сидеть напротив него, как экзаменуемый перед экзаменатором.

— Конечно, ты же все эти годы игнорировала наши сборища, — усмехнулся он. — Признаться, тогда ты здорово всех удивила, меня в особенности. Столько разных планов было, а ты в один миг обо всем забыла, связалась с каким-то рокером и пустилась во все тяжкие.

Я внимательно смотрела на него, пытаясь поймать его взгляд. Наконец, наши взгляды встретились. Раньше от его взгляда веяло теплом. Что же сейчас было в его глазах — отрешенность или, может, пустота?

— А ты не думаешь, что у меня были причины так поступить? — не отрывая от него взгляда, спросила я.

— Откуда мне знать? — равнодушно ответил он.

Я вздрогнула, как от удара. Эйфория от неожиданной встречи вмиг прошла, мурашки попрятались.

— Действительно, откуда тебе знать?

Никита, видимо, заметил, что мое настроение резко переменилось, и ответил на это кривой усмешкой.

— Думаю, на этом вечер воспоминаний можно закончить. У нас разные взгляды на прошлое. Теперь о деле.

Я напряглась. Неужели он все-таки предложит мне работу? Хочу ли я этого?

— Насколько мне известно, тебя ознакомили с должностной инструкцией, — с расстановкой произнес он. Я кивнула. — Не сомневаюсь, что ты со всем прекрасно справилась бы, но… есть маленькое, но большое «но». Пиар-менеджер — это лицо фирмы, и это лицо должно быть безупречным. Пойми меня правильно и не обижайся. Как руководитель я должен, прежде всего, думать о деле. Что будут думать о фирме, которую в медийном пространстве представляет человек с небезупречной репутацией? В работе нельзя поддаваться дружеским симпатиям.

— А они есть, эти дружеские симпатии? — холодно спросила я, поднимаясь.

— Конечно, есть, — быстро и немного нервно ответил он. — Ксюша, не кипятись. Никто тебя на публичную должность сейчас не примет. Неужели ты этого не понимаешь? Но у меня в фирме есть вакансия в отделе рассылки.

Это переполнило чашу моего терпения. Я быстро подошла к двери и, открыв ее, оглянулась.

— Да пошел ты! Вместе с твоим отделом рассылки!

Выпалив это, я громко захлопнула за собой дверь. Вика сразу подскочила ко мне.

— Ксения, что это было?

— Не сошлись характерами. Не беспокойся, на тебе это не отразится.

Она хотела еще о чем-то спросить, но тут раздался звонок — шеф призывал ее к себе. Воспользовавшись этим, я быстро покинула приемную. Пятнадцать лет! Пятнадцать лет чувства к этому человеку дремали во мне, не желая умирать. Надеюсь, теперь они умрут, может, уже умерли. Некоторое время я бесцельно бродила по Васильевскому острову и не заметила, как оказалась на набережной. Облокотившись о парапет, я немного успокоилась, и воспоминания нахлынули на меня из таких глубин, куда я давно не заглядывала.

Когда я поступила на факультет журналистики, моей радости не было предела. Энтузиазма было выше крыши. В один из первых дней учебы аспирант, проводивший у нас практические занятия, предложил нам выполнить задание в команде. Надо учиться общению и совместной работе, сказал он, и произвольно разбил нас на группы по пять человек. В нашей группе оказалось две девчонки — я и Галка, с которой мы сразу подружились, и трое парней. Одним из них был Никита. Высокий, симпатичный и очень умный. Он был умнее нас всех, вместе взятых. К тому же, он был немного постарше, так как после школы служил в армии. Конечно же, я сразу в него влюбилась, и наповал. В его присутствии я чувствовала эйфорию, а, поскольку мы много общались, то я почти все время пребывала в этом состоянии и была в гармонии с собой и миром.

Никита приехал из провинции, был старшим ребенком в многодетной семье, так что жил в общежитии и подрабатывал, где мог. Родители не могли ему помогать. Групповые занятия вскоре прекратились, но мы успели так сдружиться, что почти все время проводили вместе — занимались в читальном зале библиотеки, ходили на прогулки и в кино, иногда выбирались в театр. Никите из-за подработок не всегда удавалось к нам присоединиться, но он старался, как мог. Остальные ребята из нашей группы нам завидовали, кое-кто пытался проникнуть в наше сообщество, но в нашей команде все было настолько гармонично, что мы боялись пускать к себе кого-то еще. Мы были настолько увлечены учебой и нашим общением, что на личную жизнь времени и сил не оставалось. Так продолжалось почти два года. В конце второго курса мы собрались в кафе, чтобы отметить Витькин день рождения. Никита запаздывал. «Заработался парень», — предположил именинник и хотел ему позвонить, когда тот появился на пороге, да не один, а с девушкой. Все обомлели от неожиданности, а я просто впала в ступор.

Лена была красива, но какой-то шаблонной красотой. Высокая стройная блондинка с голубыми глазами. Впрочем, мужчинам такие нравятся больше всего. У меня глаза тоже голубые, может, даже более красивые — не круглые, как у нее, а удлиненные, но во всем остальном до Лены мне было далеко. Поначалу она меня раздражала. Она была дочерью богатых родителей, училась в частной школе за границей и обзавелась некоторыми неприятными привычками. Со временем Лена изменилась — то ли общение с нами так на нее повлияло, то ли Никита должным образом ее инструктировал, но она перестала меня раздражать. Подругами мы с ней не стали, но относились друг к другу вполне благожелательно. Конечно, моя влюбленность никуда не делась, но мы продолжали учиться вместе с Никитой, вообще много времени проводили вместе, и я довольствовалась тем, что имею. Во всяком случае, зла Лене я не желала. Наверное, моя влюбленность постепенно сошла бы на нет, но кое-что произошло, что враз все изменило.

Был май, погода хмурилась, на носу была зачетная неделя, потом сессия. Лешку отправили в оздоровительный лагерь на три недели, у него с детства были проблемы с желудком, потому и от армии освободили. Слава богу, несколько лет назад он полностью выздоровел. Воспользовавшись удобным случаем, мама тоже отправилась в санаторий, так как в тот год перенесла операцию на желчном пузыре. В общем, я осталась одна. Мы с друзьями иногда собирались у меня дома, чтобы позаниматься. Всем нравилась квартира, напоминавшая театральные декорации. Какое счастливое время было!

В субботу Никита не появился в университете, но я не волновалась. К сожалению, из-за работы ему иногда приходилось пропускать занятия. После занятий мы с Галкой немного прогулялись, но погода была такой паршивой, что вскоре мы разбрелись по домам. Часов в десять вечера в дверь два раза позвонили. У нас около звонка висел список, в котором указывалось, кому сколько раз звонить. Нам повезло. Новиковым нужно было звонить только два раза, а Артемьевым, например — семь! Я пошла открывать.

На пороге стоял Никита. Я была удивлена — вроде бы не время для визитов, но сердце радостно затрепетало. Конечно, он не раз бывал у меня дома — то с ребятами, а то и один, если оказывался неподалеку — чтобы чайку попить и поболтать. Выглядел он каким-то отрешенным, и я забеспокоилась. Что случилось? Он ответил, едва оказавшись в комнате.

— Мы с Леной расстались, — замогильным голосом произнес он.

Я сразу захлопотала над ним, отвела в отсек, который выполнял у нас роль столовой, сняла с него куртку. Затем выставила на стол початую бутылку коньяка. В нашей семье почти не пили, даже в праздники, эта недопитая бутылка осталась с незапамятных времен.

— Я недавно выпил пива, — сказал Никита.

— Сейчас отполируем, — попыталась я пошутить, изображая завзятого алкоголика.

Никита был равнодушен к алкоголю, обычно ограничивался одним бокалом. В нашей команде только Витька иногда перебарщивал, за что подвергался всеобщему порицанию. Почему я их ВСЕХ бросила, не только Никиту, но и Витьку, и Костю? Они ведь мне звонили, даже домой приходили, а я ни с кем не хотела общаться. Но лучше вспоминать по порядку.

Тогда мы выпили совсем понемногу, но, поскольку оба не были привычны к крепкому алкоголю, то слегка захмелели. Однако Никита ничуть не расслабился.

— Что же случилось? Что у вас случилось? — пыталась я его разговорить.

Он повторял, как попугай:

— Мы расстались.

Я не оставляла своих попыток вызвать его на разговор. Выговорится — легче станет.

— Но ведь Лена хорошая, — говорила я.

— Да, — подтверждал он.

— Ты тоже хороший, — продолжала я.

— Да.

— Значит, у вас все будет хорошо.

— Нет.

Вдруг он взял меня за руку.

— Это ты хорошая. Очень хорошая.

У меня в голове все смешалось, сердце забилось, как сумасшедшее. И тут он меня поцеловал. Мне показалось, что сейчас я умру от переполнявших меня чувств. Наверное, я была наивна и даже инфантильна, слишком возвышенными были мои представления о любви и, вообще, об отношениях между полами. В моей жизни было всего несколько случайных поцелуев, сорванных знакомыми парнями на вечеринках. Я ни с кем не встречалась, и в моей жизни не было сильных чувств. До этой минуты и моя влюбленность в Никиту, по существу, была платонической, поскольку даже в самых смелых мечтах я не шла дальше нежных поцелуев. И к Лене я его ревновала не так уж сильно. А тут во мне проснулась женщина! Тем временем Никита семимильными шагами продвигался вперед, действуя уже не только губами, но и руками. Меня охватили незнакомые и очень сильные чувства. В тот момент я не была уверена, что мне нравится это сумасшествие. А вдруг он от расстройства помешался и принял меня за Лену? — появилась страшная мысль.

— Никита, — попыталась я его образумить. Я не хотела красть поцелуи, предназначенные другой. — Я Ксюша, а не Лена.

Он, казалось, не услышал моих слов, тогда я повторила громче:

— Я Ксюша, а не Лена!

— Знаю, знаю, — прошептал он мне в самое ухо.

И мои бастионы пали. Окончательно и бесповоротно. Никита подхватил меня на руки и понес в мой закуток. Не знаю, как он себя чувствовал, но неплохо сориентировался в нашем лабиринте. Почти мгновенно он избавил от одежды и меня, и себя. А потом было море страсти и наслаждения — поцелуи, объятия, ласки. Я и представить не могла, что так бывает. А потом — кульминация. Много крови и много боли, а он гладил меня по голове и шептал:

— Маленькая моя, потерпи немного, сейчас боль пройдет, и все будет хорошо.

И действительно, скоро опять все стало хорошо, даже не просто хорошо. Мы немного поспали, а потом проснулись… В течение ночи мы еще три раза начинали все сначала, прежде чем погрузиться в глубокий сон. Проснувшись, я увидела склонившегося надо мной Никиту. Он был уже полностью одет и улыбался. В этот момент я поняла, что не просто влюблена, а люблю этого мужчину всем своим сердцем. Я ответно улыбнулась. Он склонился еще ниже и нежно прикоснулся к моим губам.

— Мне пора, а ты еще поспи.

Я вскочила с постели и накинула халат.

— Я тебя провожу.

По коридору мы шли молча. Не знаю, почему он молчал, но я просто не знала, о чем нужно говорить в таких случаях. В дверях Никита обернулся и проникновенно произнес: «Спасибо», после чего сразу скрылся за дверью. Его «Спасибо» меня обескуражило. Что он имел в виду? Разве так прощаются с возлюбленной? Или у мужчин принято благодарить за прекрасную ночь? Когда он позвонит, обязательно спрошу, что означало это вежливое слово. Но он не позвонил. Я все воскресенье не расставалась с телефоном, даже в туалет с ним ходила. Я возлагала большие надежды на понедельник, но в понедельник Никита в универе не появился. Вдруг с ним что-то случилось? Я позвонила, его телефон был выключен. Парни тоже не смогли ему дозвониться. Мое настроение было ужасным. После занятий я пошла домой, сославшись на плохое самочувствие, когда остальные отправились заниматься в читальный зал. Я была в смятении. Почему он не пришел? Почему не звонит? Потом до меня дошло. Вернее, я думала, что дошло. Он долго встречался с Леной, но, как только расстался с ней, тут же переметнулся ко мне. Никита ведь очень порядочный человек, совестливый, ему трудно пережить такое. А, может, Лена страдает, и ему жаль ее? Я решила занять выжидательную позицию.

На следующий день Витька сообщил, что ночью дозвонился Никите. Тот чем-то очень занят и обещал появиться через несколько дней. Слава богу, с ним все в порядке, с облегчением подумала я, но, когда он появится, нам придется серьезно поговорить. Какой наивной я была! Никита появился в четверг перед второй парой. Мы всей группой стояли в коридоре перед аудиторией. Он приветливо улыбнулся нам с Галкой и пожал руки парням. Выглядел он бодрым и отдохнувшим, в то время как я исхудала и осунулась. Хорошо, хоть месячные начались, одной заботой меньше. После занятий и посещения столовой мы отправились в читальный зал, и совершенно случайно оказались с Никитой на соседних стульях. Я тупо смотрела в открытый учебник, ничего не понимая, все ждала, ЧТО он мне скажет, он же молча изучал нужный параграф. Даже ни одного взгляда в мою сторону не бросил. Я была в замешательстве. «Стыдится, что так быстро перекинулся с одной девушки на другую», — повторила я придуманное оправдание. Меня это мало утешало, но нужно же как-то объяснить необъяснимое.

До субботы я еле дожила, не могла ни спать, ни есть, мама перед сном мерила мне температуру, считая, что я заболела.

— Ты же не маленькая, — выговаривала она. — Стоило оставить тебя без присмотра всего на две недели, и ты превратилась в привидение.

В субботу я еле дотащилась до университета, решив, что сегодня обязательно поговорю с Никитой. Я должна знать, на каком я свете. Я выбирала, когда лучше это сделать. Вряд ли стоит затевать разговор на факультете, там в любой момент могут помешать. Нужно договориться встретиться после занятий вне стен университета. Я все оттягивала момент, когда с ним заговорить, но тут случай представился. После лекции я замешкалась, даже Галка уже выбежала из аудитории. Я склонилась к сумке, убирая туда тетрадь, когда кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула и обернулась. Это был Никита.

— Ксюша, ты стала очень нервной, нужно подлечиться, — улыбнулся он.

Я во все глаза смотрела на него, пытаясь понять, что он чувствует. Но ничего не могла прочесть по его лицу. Мне показалось, будто он надел маску — приветливую доброжелательную маску, которая скрывает что-то другое. Мне нужно это выяснить.

— А больше ты ничего не хочешь мне сказать?

На какое-то мгновение в его глазах промелькнуло смятение, но, наверное, мне просто показалось.

— Хочу, но не сказать, а спросить: «У тебя по истории все лекции записаны? — Я машинально кивнула. — Ты не могла бы одолжить мне тетрадь до понедельника? Я сниму копию.».

Я лихорадочно думала, что делать. Неужели он обо всем забыл?! У меня это в голове не укладывалось. Или считает произошедшее чем-то несущественным? Не знаю, сколько было у него таких ночей, но у меня-то первая, единственная. И ведь это он шептал мне: «Маленькая моя, потерпи…».

— Ксюша, так ты дашь мне тетрадь или нет? — нарушил мои размышления Никита.

— Нет!

Даже не знаю, как это получилось. Я отказала Никите в том, что без колебания сделала бы для любого однокурсника. Он в недоумении уставился на меня, затем развернулся и ушел. «Вот так-то, — подумала я, — я маленькая, но гордая птичка, и не собираюсь тебе навязываться, но и ты от меня ничего не получишь.». Гордости хватило ненадолго. Мне захотелось броситься ему вслед, отдать тетрадь и, если понадобится, вытрясти из него душу, но добиться объяснения. К сожалению, я этого не сделала. Я выскочила из универа, как ошпаренная, проигнорировав последнюю пару, и долго бродила по городу, пытаясь понять, что произошло в моей жизни. Но разве такое можно понять? Он ведет себя так, будто ничего не было. Но ведь было! Теперь-то я понимаю, что была непроходимо глупа. Я ведь знала, что у него были продолжительные и серьезные отношения с Леной, такое в один момент не проходит. Я ни в коем случае не должна была поддаваться соблазну. Но я была так влюблена, а он так нуждался в утешении, что все произошло как бы само собой. И он подарил мне волшебную ночь. Сейчас, с вершин своего опыта, могу сказать, что та ночь была уникальна. Даже с Юркой, который любил меня и был весьма искусным любовником, я не добиралась до таких вершин.

В тот вечер я вернулась домой в невменяемом состоянии. Мама охала и хлопотала надо мной, что меня ужасно раздражало, и я еле удерживалась от грубости. Ускользнув в свой закуток, я легла на кровать и застыла в позе эмбриона. Мне ни с кем не хотелось общаться, однако телефон я не отключала. Вдруг Никита позвонит? Для него я была готова сделать исключение. Он наверняка понял, что я ничего не забыла и просто обязан объясниться! Если он сожалеет о случившемся, пусть так и скажет. Мне будет больно, обидно, но это все же лучше неопределенности. В конце концов, на Галкин звонок я ответила. Она беспокоилась, чего это я смылась из универа, ничего ей не сказав, да еще на звонки не отвечаю.

— Плохо себя чувствую, — пробормотала я, — спала, только что проснулась.

Затем последовали звонки от Вити и Кости. Мы договорились этим вечером встретиться в кафе, чтобы отметить окончание трудового семестра. В понедельник начиналась зачетная неделя.

— Без тебя как-то скучно, — сказал Костя. — Может, все-таки поднимешься со смертного одра и приедешь к нам?

Витька вторил ему.

— Нехорошо дезертировать в такой момент, это недостойно звания будущего журналиста.

Никита так и не позвонил, хотя он тоже был в кафе, Костя упомянул, что кроме меня вся команда в сборе. Почему он не позвонил? Обиделся за тетрадь или тут что-то другое? Эти вопросы, на которые до сих нет ответа, терзали меня беспощадно. В универ меня просто ноги не несли, и я занималась в одиночестве, днем перебираясь в Лешкин отсек, так как в нем имелось окно. Вернувшийся из лагеря брат казался еще более бодрым и позитивным, чем обычно.

— Что это у тебя рожа такая кислая и синяя? И почему фигура напоминает высохшую корягу?

— Это, дорогой братец, все от счастья тебя видеть.

Если бы не Лешка, я бы, наверное, в те дни свихнулась. Частенько, когда не болтался по городу с приятелями, он устраивался на своей кровати в непосредственной близости от письменного стола, за которым сидела я, надевал наушники и либо читал, либо просто слушал музыку, покачиваясь из стороны в сторону.

— Ты напоминаешь умственно отсталого, — подкалывала я его.

— А ты канцелярскую крысу, только очков не хватает.

Это беззлобное подтрунивание помогало мне как-то держаться на плаву. Я даже немного успокоилась и решила, что в среду, после зачета, обязательно разберусь, что к чему. На этот раз он не отвертится. Звонить ему я не хотела, мне нужно видеть его глаза, когда мы будем разговаривать. Он мне тоже не звонил, хотя остальные отметились, интересуясь моим пошатнувшимся здоровьем. Мне нужна была ясность. В амнезию я не верила. Да, в тот вечер, когда он пришел ко мне, он был не в себе. Допустим, вся жаркая ночь выпала у него из памяти. Но ведь было еще утро! Как объяснить его ясный взгляд, ласковую улыбку и нежный поцелуй? Прежде такого не было. За все годы он лишь пару раз чмокнул меня в щеку, когда поздравлял с днем рождения. И за что он меня благодарил?

Я готовилась к зачету, но мои мысли постоянно сбивались на предстоящую в среду встречу. В голове теснились вопросы: «Как? Почему? За что?». В конце концов, я додумалась до того, что Никите просто нужно время, чтобы осознать чувства, которые он ко мне испытывает. И ведь эти чувства были! Ну, не мог человек, ничего не испытывая к своей партнерше, так себя вести! Ладно, до среды осталось немного, сдам зачет, а потом припру его к стене.

Однако все прояснилось во вторник. Мама была на работе, Лешка куда-то убежал, так что я была дома одна, когда раздались два звонка в дверь. Я нехотя пошла открывать. Сначала увидела Никиту, потом мой взгляд переместился на Лену. Они были вместе! И оба смотрели на меня ясными и дружелюбными глазами. Я была в таком замешательстве, что не пригласила их пройти в комнату, и мы топтались в коридоре. Неловкое молчание нарушила Лена.

— Ксюша, мы с Никитой вчера подали заявление, свадьба через месяц, как раз после окончания сессии! Тебя первую приглашаем!

Она достала нарядную открытку и торжественно вручила ее мне. Я машинально ее взяла, не спуская взгляда с Никиты. Его взгляд был спокойным и ничего кроме этого спокойствия не выражал. Лена продолжала что-то щебетать, но я ничего не слышала и не понимала. Никита поджал губы, затем взял Лену за руку.

— Ладно, пойдем, у нас сегодня еще большая программа.

Лена выглядела растерянной.

— Ксюша, ждем тебя на нашем празднике!

Они ушли, а я еще некоторое время стояла в коридоре, окаменев от горя. Только потом закрыла дверь на замок и вернулась в комнату. Меня использовали и выбросили на помойку! До этой минуты, несмотря на непонятное поведение Никиты, я считала нашу ночь чем-то прекрасным и особенным. А ведь он просто надругался надо мной! Я почувствовала себя грубо изнасилованной, грязной, да еще последней дурой. Мне стало понятно, за что он меня благодарил тем утром — за сексуальные услуги. У него был сильный стресс, я помогла ему его преодолеть, и он, возрожденный, помчался к своей Лене. Мои чувства не в счет. Господи, он же знал, что был у меня первым! «Маленькая моя, потерпи…». Моя самооценка упала ниже нуля. Я не пошла сдавать зачет, все, к чему прежде стремилась, больше не имело никакого значения. Главное, я не хотела видеть ЕГО! Зачетная неделя прошла без меня, как и последовавшая за ней сессия. Мама с Лешкой пытались меня образумить, но у них ничего не получилось. Даже Лешкины шутки больше на меня не действовали. А уж он изо всех сил старался. С однокурсниками я не общалась, изредка делая исключения для Галки. Она оказалась хорошей подругой, терпела мои выкрутасы. Никто не знал, почему я так резко изменилась. Впрочем, у Галки были подозрения.

— Это из-за Никиты? Из-за его свадьбы?

— Да при чем здесь свадьба?! — искренне возмутилась я.

Сама свадьба действительно была ни при чем. Важно было то, что ей предшествовало. Галка на этой свадьбе побывала, но, когда стала о ней рассказывать, я ее остановила.

— Мне это неинтересно.

Не желая видеть Никиту, я заодно порвала и с его окружением. Мама переживала, хотела записать меня к психологу, но я воспротивилась, хотя понимала, что не могу вечно сидеть на ее шее, ничего не делая. Никаких конкретных планов на будущее у меня так и не появилось. И тут вмешалась Галка, заманив меня в модный клуб. В тот день моя жизнь резко изменилась.

Погрузившись в воспоминания, я слишком долго опиралась на парапет, руки затекли, да и шея тоже. Я распрямилась, подвигала руками, покрутила шеей, не отрывая взгляда от реки. Мимо проплыло грузовое судно, затем прогулочный катер, с борта которого раздавалась громкая музыка. А ведь я все это время стояла, уставившись на реку, но ничего не видела и не слышала, будто только сейчас глаза открылись. В общем, осуществила полное погружение в прошлое. На душе неожиданно полегчало. Совсем недавно я была подавлена неожиданной встречей с Никитой, а теперь отпустило. Этот солидный человек, вальяжный и самодовольный, не имеет ко мне никакого отношения. Видимо, и в прошлом он был не тем, кем казался. Иначе не поступил бы со мной так жестоко. Я этого не заслуживала.

Вечером в гости пожаловали соседи. К этому времени я окончательно оправилась от встречи с прошлым, настроение даже приподнялось. Вика уже рассказала Денису о моей стычке с ее начальником, так что их обоих разбирало любопытство. Денис принес с собой небольшой тортик. «Не вечно же тебе нас кормить.». Я сидела на жесткой диете, но решила, что сегодня позволю себе немного расслабиться. По Викиным словам, после моего ухода шеф пребывал во взвинченном состоянии, сначала сделал ей резкое замечание из-за какого пустяка, затем устроил разнос нескольким начальникам подразделений, потом отменил назначенное совещание и ушел, сказав, что сегодня не вернется.

— Я даже боюсь завтра на работу идти, — заключила она свой рассказ.

— Тебе нечего бояться, — усмехнулась я. — Мы с Никитой давние знакомые, вместе учились. В прошлом у нас были кое-какие трения. Если бы я знала, что он владелец фирмы, ноги бы моей там не было! А тут, вхожу в кабинет и — сюрприз, сюрприз!

— Он тебе отказал?

— Да. Сказал, что пиар-менеджер в уважаемой фирме должен иметь безупречную репутацию. Предложил место в отделе рассылки. Ну, я его и послала.

Последнюю фразу я произнесла весело и с удовольствием, и ничуть не притворялась. Я чувствовала себя так, будто в том нашем давнем противостоянии победила я, а не он. Нужно было послать его еще пятнадцать лет назад. Послать и забыть. Жаль, что этого не сделала. Вика хотела продолжить обсуждение нашей стычки, но Денис, довольно потирая руки, ее прервал.

— Ксения, значит, теперь тебе прямая дорога в мое агентство!

— Выходит, что так, — усмехнулась я. — Попытка — не пытка!

И вот, этот день настал. Сегодня я должна приступить к работе на новом месте. Мы долго придумывали название моей должности. С обязанностями более или менее было понятно — вести документацию, заниматься рекламой, любыми способами завлекать клиентов и, по мере возможности, помогать в расследовании. Числиться детективом я не могла, так как не имела лицензии. Денис предложил назвать мою должность — руководитель офиса, что вызвало у меня неудержимый смех. К чему ненужный пафос? Мы перебрали еще несколько вариантов, после чего остановились на самом простом — секретарь. Как я поняла за последнее время, мне вообще нужно держаться в тени, никуда не высовываться, чтобы моя скандальная слава не повредила работе. Итак, вперед!