За все придется платить

Ирина Приль, 2020

Всегда красивые, всегда спокойные и такие одинаковые. Именно так можно описать современных людей. Они не испытывают ярких чувств, их мимические мышцы "спят". Марина пытается разобраться, как рождаются чувства и как вернуть людям "говорящие лица". Она находит ответы на свои вопросы в лесном поселении,полном тайн. Здесь люди верят в древних богов, в зло и добро. За все приходится платить. Марина расплатится за полученные ответы сполна.

Глава II

Дорога вырывалась из-под колес машины, оставаясь далеко позади. Позади оставался и город и ее странными жителями. Красивый парень, за рулем белой БМВ, потрогал свое лицо, будто проверял «не пора ли ему побриться».

«В следующий раз нужно увеличить дозировку, слишком быстро прошло в этот раз»

Павел часто посматривал в зеркала заднего вида, но не менее внимательно следил за всем, что происходит на дороге и по обочинам. Иногда он останавливался, выходил из машины и смотрел в безоброчное небо, приложив руку козырьком ко лбу. Казалось он ждет грозы, но почему-то именно со стороны города. Уровень его внимательности и осторожности как обычно был достаточно высоким, для того чтобы не вляпаться в неприятную историю. Он помнил тот самый случай, когда после очередного выезда в город, почти у самого дома, он услышал неприятный стрекот дрона. У игрушки тогда села батарейка, но это было уже все равно. Видео изображение поступало на монитор хозяина дрона, и весь путь до деревни был рассекречен. Тогда это казалось невозможным кошмаров, провалом Павла как старосты. Он должен был защищать, охранять своих людей, свою землю. Неся такую большую ответственность, можно было быть и поосторожнее. Но это было почти 10 лет назад, с того момента, он научился осмотрительности. И планируя поездку к «безликим», планировал и отбытие домой. Обычно поездки проходили тихо, по отточенной схеме, никогда не происходило непредвиденных событий. В этот раз он рисковал много больше, заговорив с «безликой», но не было другого выбора, время требовало действий.

«Если получится с «безликой», тогда все наконец-то закончится. Неужели, сами боги послали мне ее!» — легкая улыбка скользнула по загорелому лицу.

Через 6 часов езды скучная дорога с монотонными пейзажем, начала преображаться. Появились первые лесопосадки с молодыми и потому, невысокими деревьями. В воздухе ощущалось будто движение или энергия, но точно стало понятно, что кроме человека в машине здесь есть и другая жизнь. Деревья, птицы, животные, насекомые — сама их жизнь, само их существование сообщало миру вокруг «мы здесь».

Мужчина остановил автомобиль, вышел. Глубокий вдох слился с тысячей подобных, легкий и свободный, он был своим. Мир вокруг принял его и не собирался прогонять, человек был дома.

Каждый раз он удивлялся этой резкой перемене, вроде мир один, и в тоже время разделен на два. В одной половине где жили безликие со всеми их гаджетами, новыми технологиями, практически бессмертием и странным понятием о красоте — там Павел чувствовал в себе все время нарастающее напряжение, опасность и угрозу. Здесь — в другой половине, было просто и понятно, он знал, здесь все живые у всех есть душа, он понимал этот мир, а мир понимал его.

Оставив машину открытой, мужчина направился к ближайшему дереву — это была сосна. Довольно старая, но очень крепкая, прямая с прекрасной высокой кроной. Только обгоревший ствол на высоте примерно двух метров напоминал о том, что дерево могло погибнуть.

Павел подошел к дереву и прикоснулся рукой к стволу. «Теплая». Он стоял и слушал, слушал дыхание растения, слушал историю видел и чувствовал жизнь. Наконец, очнувшись, убрал руку и поклонился могучему стражу леса. Как раз здесь и начался настоящий, непроходимый, теперь уже древний лес. Он стал таким потому, что «безликие» не смогли загубить его весь. Деревья мешали им расставлять сети своей интернет паутины. И началась массовая вырубка деревьев. В какой-то момент, эти бездушные твари, поняли, что им становиться просто-напросто нечем дышать. Кислорода, который давали хилые кустарники, было недостаточно. Тогда «безликим» пришлось умерить свой пыл, и теперь у каждого своя территория. Территория где царит мать-Природа и территория бездушных, ни во что не верящих людей, опутанных паутиной. Предки Павла, ушли в лес еще до начала процесса отмирания чувств. В то время такие деревни назывались эко-поселениями, а людей, живущих в них, называли по-разному: староверами, старообрядцами, эко голиками, иногда просто психами. Сами же селян, предпочитали, чтобы о них вообще не говорили. Уже тогда, предки Павла, движимые интуицией, предвидением — назовите как хотите, понимали, нужно бежать, нужно скрыться от умирающего мира. Нужно сохранить то драгоценное, ничем не заменимое, что есть у каждого живого человека — душу. Скорее всего у «безликих» тоже есть душа, но она настолько крепко спит, что они больше походят на куклы, чем на людей.

Нужно было поторопиться, близился вечер, а ему еще нужно все рассказать и получить одобрение матери.

Послушно зарокотал мотор «железной старушки», нарушив покой, свет фар разбил сгущающиеся сумерки. Тьма разлетелась на осколки, теперь была видна тропа, ведущая к дому.

Съехав с основной дороги, водитель ни столько видел, сколько интуитивно ощущал направление. Нужно было сохранять в тайне путь ведущий в деревню, поэтому каждый раз машина поглощала новые участки земли. В этот раз путь до города и в деревню Павла почти повторился, не было времени бороться с Землей, мешающей «железному чудищу» вторгнуться в лес.

Утомительное путешествие продолжалось довольно долго. За окном спустилась ночь, только свет фар выхватывал из ее тьмы силуэты деревьев. Да иногда какая-нибудь ветка царапала кузов, казалось, хотела задержать или остановить.

В самой чаще, движение стало легче, автомобиль выехал на более-менее уезженную дорогу.

В какой-то момент лес расступился и взору водителя открылось большое поле, бережно обработанное и засеянное, но, как и в прошлый год, урожай был неважный. За полем начиналась родная деревня. Шум мотора разбудил нескольких жителей, и в окнах загорелся свет.

В самом крайнем доме, с которого начинался поселок свет и не гас — это был дом Павла.

Машина остановилась и снова стало тихо и спокойно. Уставший, от долгого сидения, водитель с удовольствием выбрался из авто.

Дверь захлопнулась так, что стекла чудом не вылетели. Павел пнул ногой колесо.

— Что ты творишь? Хочешь размяться на заднем дворе дрова не рублены. — Голос женщины был властным и не терпящим возражений.

–Прости матушка, Вы же знаете, я не люблю эти вылазки — виновата ответил отрезвленный Павел.

–Знаю, но ты должен понимать и осознавать необходимость таких действий. Тем более, на тебе лежит ответственность.

–Да я все понимаю. У меня есть новости. Идемте в дом.

Женщина кивнула и вошла во внутрь, Павел последовал за ней.

Бревенчатый дом, построенный прадедом, помнил и хранил все, что происходило в деревни. Внутри было не лучше и не хуже, чем у других, но вошедший, понимал сразу, здесь обитает власть и сила. Ничего не случалось без ведома старосты — этот человек, относительно, недавно получивший власть над всеми, кто здесь жил, был молод, но мудр и справедлив. Он искренне радел о каждом кто находился под его защитой. Конечно, мудрые решения, не давались бы так легко, если бы не мать, которая невидимой рукой направляла сына.

Просторная комната, в которую вошли мать и сын, была освещена несколькими свечами из пчелиного воска. Две из них стояли на крепком деревянном столе, одна горела в «красном» углу. Там, где стояло изображение великой богини, огонь должен был гореть постоянно, и все жители деревни следили за этим. Когда огонь гас, никто не скупился на кровь. Нерадивая хозяйка пропустившая момент, когда нужно было сменить лучину, без промедления резала палец или руку, чтобы богиня не разгневалась еще больше.

В доме Павла никогда не случалось, чтобы огонь умирал, но иногда Павел все же замечал порезы на руках матери.

–Сынок, тебя долго не было. Я ждала тебя, все теплое, садись скорее, поешь. — Голос женщины переменился, теперь он был мягким и любящим. Когда они оставались наедине старая женщина давала волю всему своему сочувствию и нежности, благодарности, которые испытывала к сыну, так рано ставшему ответственным за грех отца.

–Матушка, я нашел подходящую. Только она несколько старше чем нужно. И она… э… она безликая.

Высокая, сухая фигура женщины, напоминавшая ту самую сосну, выпрямилась. В глазах мелькнул, толи отблеск огня печи, толи гнев. После небольшой паузы, мать продолжила суетиться у печи, нарочно громко гремя деревянной посудой, но в голосе появился холод.

–Я думала, ты будешь поразборчивее. С ней могут возникнуть проблемы. Как ты собираешься привезти ее сюда, да еще и так, чтобы не привлечь внимание этих — женщина скривилась будто наступила на лягушку — этих недолюдей?

— Матушка, сами боги помогают нам. Эта девушка ни такая как остальные у нее есть что-то в глазах, я думаю она сможет поверить. Как я ее привезу — пока не придумал, но я найду способ.

–А если нет?! Это наш последний год, нельзя ошибиться. — Женщина с силой поставила тарелку на стол, перед сыном и вопросительный взгляд ее вонзился в него.

–Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Я хочу, чтобы Вы мне верили.

–Я верю тебе. То, что ты сделал, говорит о тебе многое, что тебе можно доверять, ты любишь нас, ты заботишься о нас, но это слишком рискованно — теперь в ее голосе и лице явно читалась мольба.

–Верьте мне. Давайте ужинать, я зверски устал.

Утро в деревне начиналось рано, как раньше говорили в мире — «с петухами». Хотя это правда лишь отчасти, селяне начинали тянуться на поле или в шахты еще до того, как хозяин курятника открывал глаза.

Павел сегодня позволил себе полежать в постели чуть дольше чем обычно. Положение старосты давало ему право не работать как все, если только он сам того не пожелает, но его задача и его обязанности были куда тяжелее. Сон давно прошел, тело отдохнуло после безумного авто-марафона, но вот в голове и на сердце было тяжело.

«Эта последняя. Я должен сделать так. Любянка поймет меня, я все ей объясню, она должна понять»

–Павел идем завтракать, сегодня сложный день.

«Как и в последние 30 лет» — подумал Павел и побыстрее смахнул предательскую слезу. Мужчине, тем более главному нельзя плакать, нельзя быть слабым, нельзя с чем-то не справиться.

При свете солнечных лучей легко было разглядеть двор на крыльцо которого вышел Павел.

Широкий двор с зарослями вишни, утопал в цветах. Дом из цельных бревен возвышался над остальными так как находился на небольшом холме. Создавалось ощущение, что дом смотрит и следит за всем, что происходит на его земле. Позади дома была большая пристройка прямоугольной формы — изба советни. Здесь собирались самые мудрые и заслуженные мужи для того чтобы решить возникшие проблемы всей деревни. Избу-советни приказала отстроить мать Павла. 30 лет назад, когда отца Павла не стало, управлять деревней надлежало самому старшему и уважаемому мужу в селе: «старость-мудрость». Но в этот раз, жители деревни единогласно пришли к тому, что править должна семья Павла, до тех пор, пока не искупит свой грех. Мальчишке было всего 7, не смотря на свой возраст он доказал, что истинно верит в силу богини и самоотверженно, не задумываясь и не жалея будет соблюдать заветы, оставленные людям этой земли, ее отцами. Теми, кто первым пришел сюда, теми, кто сумел заключить договор и теми, кто свято хранил покой людей, живущих здесь. И этот юнец сделает все, чтобы отчистить имя своего рода. Но ребёнок, даже такой, остается ребенком, потому его мать возложила всю ответственность на себя. Прошли годы, Павел вырос и уже сам смог управлять происходящим. Никто не смел перечить ему, кроме матери, никто. Если кто-либо проявлял сомнение или неверие в глазах молодого старосты появлялся безумный, фанатичный огонь, видя который остережёшься ни только за свою жизнь, душу.

Утро, прохладное, но такое чистое отрезвило старосту. В голове наконец-то полностью сложилась картинка действий. Сейчас все в поле, до обеда много времени, пожалуй, он начнет с разговора с Любляной.

Мужчина направился к дому в конце улицы походкой хозяина. Войдя на двор, он не потрудился постучать в дверь, а распахнул ее и позвал «Люба ты здесь?», ответа не последовало: «значит на заднем»

Задний двор представлял собой большой огород с посадкой картофеля. Низкие, обгоревшие кусты, выглядели больными, некоторые из них были красными от колорадского жука. В этих рыхлых зарослях, где-то в середине огорода виднелись 4 согнутых фигуры девушек, они убирали паразитов.

Одну из девушек звали Любляна. Белая кожа, длиннющая и толстая темно-русая коса, красные щеки, и аппетитные формы — такой была невеста Павла. Одна из ее подруг, пришедших помочь с уборкой жука, разогнулась размять затекшую поясницу и увидела высокого стройного мужчину.

Она хитро улыбнулась и подошла к Люблянке: «Староста пожаловал, чай по твою душу».

Любляна подскочила, поправила волосы, расправила платье и пошла. Девчонки сзади нее захихикали, Люба обернулась и шутливо показала куличек.

–Здравствуйте, староста.

–Здравствуй, почему опять на «Вы»

Девушка перешла на шепот «А что ты хочешь, чтобы эти сороки разнесли всем, о чем мы говорим?»

— Глупенькая, не понимаешь своей силы. Ты моя невеста, скоро станешь женой, и сможешь делать со своими «сороками», что пожелаешь.

Девушка засияла, руки влюбленных сомкнулись, и мужчина повел свою возлюбленную в дом.

Когда никто не смог видеть, девушка повисла на шее у Павла:

–Где ты был? Ездил в город? Мне подарочек привез?

–Нет.

Надула губки: «Ну, даже не сказал мне, что поедешь»

–Люба, я нашел

Любляна убрала руки с его шеи и отстранилась:

–Неужели нужно еще, сколько можно, ты уже сделал достаточно — слеза заблестели в ее голубых глазах

–Эта последняя, я обещаю. Если все получится с Мариной, наша жизнь изменится. Не нужно будет каждую зиму переживать о том, что нам нечего есть. Эта девушка — наше спасение, наша надежда.

–Марина — произнесла, будто пробуя на вкус — девушка, так это не ребенок? Но как? Как ты сделаешь это?

–Мне нужна будет твоя помощь, без тебя ничего не выйдет, она не поверит. Идем в дом я все тебе расскажу.

Через, примерно, час, пара снова показалась на улице. Лицо Любляны раскраснелось, глаза сверкали и были влажными.

–Ты можешь мне обещать, что это будет не по правде? Если ты меня бросишь из-за этой куклы, я убью ее и тебя и себя! Ты слышишь, староста?

— Я обещаю, ты моя единственная, злючка.

–И еще, я хочу, чтобы она стала жить у меня, пока все не закончится. Я желаю видеть, ее, видеть, как будешь с ней общаться ты. В общем, я буду помогать только есть она будет на моих глазах.

Поцеловав руки рассерженной невесты, Павел снова, надел маску власти, следовало обсудить план с остальными, права на ошибку не было.

Солнце, золотистым блином висело в самом центре. Староста протянул руку и позвонил в колокол, висевший на крыльце избы-советни. Этим звоном, он оповещал о том, что собрание срочное и важное. Старуха-мать позаботилась о питье, в такой жаркий день нельзя остаться без воды, и собрание обещало быть долгим.