Секреты здоровья без лекарств

Ирина Очеретина, 2022

В книге раскрыт экологичный метод оздоровления организма, прежде всего опорно-двигательного аппарата, без таблеток и операций. Предложены семейные рецепты, а также упражнения, которые помогут избавиться от боли любой локализации, лечить артроз, остеохондроз, кисту Бейкера и синдром позвоночной артерии. Читатель найдет в книге не только показательные истории болезней пациентов, но искренний рассказ автора о своей жизни и профессиональном пути. Несмотря на корректность и экологичность, все советы доктора носят рекомендательный характер. Для определения возможных ограничений и противопоказаний необходимо посоветоваться с лечащим врачом.

© И. Г. Очеретина, текст, 2022

Глава 1. Буду только врачом!

Я родилась в селе Звериноголовское на юге Курганской области. Мой папа — учитель музыки, а мама — сельский фельдшер. У меня есть младший брат. С нами всегда жила бабушка — папина мама. И мамина, и папина семьи симпатизировали друг другу, брак моих родителей стал для них радостным событием.

Когда я окончила первый класс, мы переехали в соседний маленький поселок Круглое. Он был совсем новенький: асфальтированные улицы, потрясающий сад, чистейшее озеро, лес рядом. Чудесное место!

Первые мои воспоминания о себе — с трехлетнего возраста. Помню, мама часто брала меня с собой на работу в Звериноголовскую больницу. Главный врач Григорий Константинович Шастин, бывало, подходил ко мне со словами:

— Какие волосы у тебя белые! Наверное, бабушка мажет их сметаной?

— Нет, не мажет, — говорила я ему.

— А когда вырастешь, кем ты станешь? — спрашивал Григорий Константинович.

— Врачом, — уверенно отвечала я.

Уже тогда у меня не было никаких сомнений.

Помню, как-то на день рождения мне подарили набор «Айболит» — вы даже не представляете, как мне нравилось «лечить» всех и «делать укольчики»! Когда мама в очередной раз избавляла кого-то от болезни, я с удовольствием ей ассистировала: помогала ставить банки, горчичники…

В три года меня научили читать, в четыре папа привел меня в детскую библиотеку в Звериноголовском. Там я быстро перечитала все, что только было. Библиотекарь каждый раз выбирала мне штук по двадцать тоненьких детских книжек. На следующий день я их уже возвращала.

— Наверно, ты их и не прочла, — говорила библиотекарь.

— Прочла, все! — отвечала я и с легкостью пересказывала все, о чем шла речь в книгах.

И уже в пять лет родители записали меня в школьную библиотеку.

К первому классу я, конечно, читала отлично. Нас было 34 ребенка в классе. Мне повезло попасть к заслуженному учителю СССР Фаине Александровне Гениатуллиной. Она понимала, что мне неинтересно заново учить буквы. И, осваивая азы чтения с другими детьми, давала мне интереснейшие книги. Даже при таком большом количестве первоклашек Фаина Александровна умудрялась найти индивидуальный подход, и я до сих пор ей за это благодарна.

Дома у нас тоже было много книг, и я запоем читала. Но даже в детстве мне была интересна профессиональная медицинская литература. Зачитывалась учебниками по терапии, акушерству и гинекологии, по которым мама в свое время училась на фельдшера.

Мой папа, баянист, заслуженный работник культуры Российской Федерации, с ранних лет приобщал меня к музыке. Еще в Зверинке я окончила два класса музыкальной школы по классу фортепиано, в восемь лет исполняла на сцене сельского дома культуры «Полонез» Огинского, «Танец маленьких лебедей» Чайковского. Впоследствии играла в школьном ансамбле, пела в хоре.

Мне передался по наследству хороший музыкальный слух, и папа научил меня подбирать мелодии. Даже сегодня мне можно напеть любую новую песню — я легко подыграю.

Музыка была и остается занятием для души. Когда я беру в руки гитару, то часто слышу: «Сразу видно, что ты — музыкант! Какой же ты врач?»

Отличница со школы и на всю жизнь

В школе я всегда училась на одни пятерки. Папа как-то был особенно строг к моей учебе. Получить четверку даже в тетради для меня было недопустимо.

Иду я, например, из школы домой, а навстречу — папа.

— Что получила сегодня? — спрашивает он.

— Пятерки по математике, русскому и литературе, четверку по физике.

— Четверку? Значит, в кино сегодня не идешь.

Кстати, уже будучи взрослыми, мы с братом совсем случайно узнали о том, что наш папа был далеко не самым прилежным учеником и до армии успел окончить только семь классов. Доучился и поступил в институт он уже повзрослев — после демобилизации.

Я очень ценю мамину мудрость и то, что она всегда поддерживала папин непререкаемый авторитет в семье. Его требования приучили меня постоянно держать высокую планку. Правда, со временем понимаешь, что такая привычка иногда мешает: боишься совершить малейшую ошибку, волнуешься до умопомрачения. Сейчас, спустя много лет, я стала потихоньку избавляться от синдрома отличницы.

По поводу моих пятерок дома всегда было много разговоров. Мой брат Юра младше меня на три года. Учился он на четверки, бывали тройки: понятное дело, все же мальчишка. Папа ему часто говорил: «Юрий, тебе не надо далеко ходить за примером — посмотри на сестру». Прошло много лет, Юра состоялся в жизни, он — инженер, бизнесмен, руководитель крупного холдинга; но до сих пор поздравление в мой день рождения он нередко начинает с фразы: «Мне не пришлось далеко ходить за примером, и я до сих пор равняюсь на сестру!»

Благодаря любви к чтению я всегда хорошо писала сочинения. В восьмом классе даже победила в областном конкурсе. И папа, наблюдая за мной, говорил:

— Все же подумай как следует, посмотри: может быть, все-таки тебе стать журналистом?

На районных олимпиадах по математике и физике я стабильно занимала первое место. Однажды выиграла олимпиаду и по биологии.

Когда оканчивала школу, ее директор — мой родной дядя — сокрушался: «Эх, жалко — уезжает. Кто теперь будет ездить на олимпиады?»

Будущее предопределено

Несмотря на разносторонние увлечения, самым большим желанием для меня было лечение людей. И думаю, что это в моей жизни было предопределено, потому что не только моя мама, но и все женщины по маминой линии в нашем роду были целительницами. Когда мне доводилось бывать у бабушки Зои — маминой мамы, я часто наблюдала за тем, как приходили к ней люди и как она им помогала.

Помню, приносят бабушке малыша — он плачет, закатывается в истерике. Бабушка читает молитву на водичку, умывает ребенка — и все, он легко засыпает блаженным сном.

Или приводили человека с пупочной грыжей (это выпячивание внутренних органов через дефект в передней брюшной стенке наружу, под кожу, в области пупка). Бабушка брала коровий рог, топленое маслице и с молитвой «правила пупок». После этого грыжа исчезала. Люди по рекомендации ехали в наше село к бабе Зое даже из Кургана, а это 120 километров по бездорожью.

«У нас ребенок заикается», — говорили одни. Бабушка читала молитву на водичку и давала ее, чтобы умывать малыша. И заикание уходило. Приходили другие: «Мастит, грудь воспалилась, на завтрашний день назначена операция. Помогите!» Бабушка вновь читала молитву, заговаривала болезнь, и воспаление отступало. На следующий день хирург только руками разводил: «Не понимаю, куда все делось? Так не бывает!»

Когда мне исполнилось 13 лет, бабушка сказала:

— Иронька, ты будешь заниматься тем же, чем и я.

— Как же, баба, — удивилась я. — Ведь я атеистка.

— Ничего, придет время — будешь, — улыбнулась она.

Хотелось ли мне бунтовать в подростковом возрасте? Да. Но даже этот бунт был связан с медициной.

Многие дети из нашего поселка уезжали после восьмого класса в Курган, чтобы поступить в техникум. И мне тоже очень хотелось уехать к друзьям, к самостоятельной жизни. Однажды я даже хлопнула дома дверью со словами: «Я поеду поступать в медучилище!»

Но родители строго сказали: «Нет. Нужно окончить школу, потом — в институт». И мой бунт быстро закончился. Весь день я проревела от огорчения, что не отпустили, потом успокоилась, снова пошла в школу и начала планировать поступление в вуз.