Злоключения Ларисы в стороне без чудес

Ирина Никифорова

Действие происходит в СКАЗОЧНОЙ стране, все герои вымышлены, совпадения случайны. Тем более что с автора все равно взять нечего, кроме пенсии в шесть монет.

Мужу Игорю посвящается.

© Ирина Никифорова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение. Раз… начинаем сказ

Старушка вдруг улыбнулась и толкнула Ларису. «Ах ты, старая…, — только и успела подумать Лариса, падая назад. От испуга она зажмурила глаза в ожидании жесткой посадки «пятой точки» на негостеприимный асфальт. Но вместо этого почти мгновенно села на что-то мягкое. «Мягкое» выскользнуло из — под нее и завопило злым голосом:

— Чего дерешься, зараза? Только на минутку ляжешь отдохнуть, как валятся на бОшку! Совести нет! И главное, в глаз всё метят локтем! Глаз на вас не напасешься!

Изумленная Лариса открыла глаза. Не было ни города, ни здания бара, ни асфальта. Она сидела на земле возле большого дуба, рядом с ней стояло тощенькое существо непонятного пола в средневековом костюмчике и озабоченно разглядывало свой глаз в небольшое зеркальце. Поверх костюмчика на существе красовался фирменный жилет из брезента со множеством карманов, на ногах были кеды, а на голове — красная кепка. Вид у существа был заспанный и недовольный.

— Ой, где я? — испуганно спросила Лариса.

— Где-где, в Карабулде, — ответило существо неприветливо, закончив разглядывать глаз. Оно убрало зеркальце в карман и недобро глянуло на Ларису. — Чего надо? Ты, часом, не НАХАЛЮГА?

— Что Вы обзываетесь-то?

— Я про профессию спрашиваю. В журнале или газете какой не работаешь?

— Нет!

— Это хорошо! Развелось их, как мази! Тогда как сюда попала?

— Не знаю, — призналась Лариса честно. — Мы с девчонками в клубе были, потом в баре сидели… старушка смешная в шляпке там еще рядом была, потом я домой… а у нее сумка упала…на крыльце… я помогла… а она мне говорит: «В Страну Чудес, значит, хочешь…», улыбнется и как толкнет… и вот я здесь…

— Понятно, часто пьем?

— Что значит часто? Просто с девчонками решили посидеть, расслабиться. Надо же иногда как-то стресс снимать… у меня парень… ну, это не важно… я домой хотела, а сюда — случайно!

— За нечайно бьют печально! — перебило её существо. «Случайность — непознанная закономерность». Понятно всё с тобой! Парней обсуждали, кости им мыли, о принцах заграничных мечтали. Было дело?

— Было, — призналась Лариса. — Ой! — сообразила она вдруг. — Я что, в Стране Чудес?

— Ну, как сказать? В конце концов, каждый попадает туда — куда хочет. У нас тут сказочная… сказочная Страна. Так что с прибытием. Удружила Клавапатра, таскайся тут теперь с тобой, всё показывай, рассказывай, женихов подыскивай. Ладно! Давай знакомиться, меня Оле Дурное зовут, — сердито сказала странное существо.

— Оле Лукойе? Так в сказке, кажется.

— Ты еще Клюева вспомни! Читала?

— Нет!

— Понятно, мой контингент, — обреченно сказало Оле. — Девушка? Прасковья? Из Подмосковья?

— Из Подмосковья, только меня Ларисой зовут, — ответила Лариса, игнорируя первый вопрос.

— Ясно — понятно. Для особо одаренных поясняю: Оле Лукойе — это в Стране Сказок, у Клюева в Стране — Ой-ли-Лукой-ли, а я Дурное. Есть еще Оле Злое, он — в Стране детективов, Оле Секс-ой-ле, ну этот, понятно, в какой Стране. Короче, в каждой стране свой сказочник! У писателей же совести нет, пишут и пишут, заразы, каждый своих героев создает. А тем же надо где-то жить? Растет Литературный Мир, как на дрожжах. Поди, разорвись экскурсии в каждой стране проводить для праздного народа. В этой Стране хотели Колобка поставить, всё равно катается без дела. Но не потянул, интеллект ниже блинтуса. Вот, меня сюда на стажировку и отправили. А я чем виноват? Назовут, как хотят, отправят, куда попало, а я к философам хотел…

Оле разрыдалось горючими слезами.

«Какого же оно пола? — подумала Лариса, разглядывая Оле. — Непонятно, но лучше спрашивать не буду, а то оно какое-то нервное и сердитое. Буду на Вы называть и всё. Как же я сюда попала? Чудеса!».

— А что в этой Стране — чудес много? — спросила она.

Оле мгновенно прекратило плакать и фальшивенько запело: «Что зовем мы чудесами? Ля-ля-ля-ля! То, что можем сделать сами…». Совсем обленились дамочки! Чудеса им подавай! Спиноза, вот, к примеру, чудеса отвергает, да и Кант. А, между прочим, не глупее некоторых…

— Да? — удивилась Лариса. Фамилии этих философов она слышала.

— Как раз вчера спорили по скайпу, — сказало Оле. — Кант завелся, как всегда. А я ему: «Позвольте, Вам возразить, милостивый государь, но не Вы ли утверждали, что базовая потребность человека — трансценденция к апперцепции?»

Лариса ничего не поняла, но осторожно сказала:

— Так он же умер.

— Когда? — перепугалось Оле. — Вчера живой был. Тьфу ты! Всё забываю, что у вас там время другое.

— А у вас какое?

— Долго объяснять. Время — оно у всех разное. А Вы, милочка, солипсистка, однако..

— Это что?

— А то… коза в пальто! В Принца, в чудеса, в чушь всякую верим, а философы умерли. Да они, если хотите знать — живее всех живых! Некоторые взяли моду: разинут шанежку и ждут чудес, или когда принц на голову свалится, — рассмеялось Оле ехидным смехом. — Не бывает! Золушке, вон, и то пришлось сажу с носа отмыть да принарядиться.

— Так Вы же сказали, что это страна Чудес?

— Я? — удивилось Оле. — Впрочем, кто спорит, тот козы не стоит. В этой стране ВСЁ как поставлено!

— Положено, — машинально поправила Лариса.

— Ну, это кому как! Перцепция-апперцепция? Лейбниц? Пестолоцци?

Лариса благоразумно решила промолчать.

— Лейбница не знаем, а туда же! Положено! — развеселилось Оле.

— Я это давно проходила, — попыталась оправдаться Лариса.

— ПРОходила, — Оле залилось громким хохотом, — хорошее образование, а ЗАходить не пробовали? Оксфорд? Кембридж?

— Нет, школа номер сто пятнадцать, колледж…

— Оно и видно! Впрочем, тут кому как повезет. Золушка, вон, отхватила принца, хоть и необразованная. Ничего — живет, торт жует.

— А она что, здесь живет?

— А где же ей еще жить? — удивилось Оле. — Я же говорю, живет — торт жует. Всё на кухню шастает, со свадьбы уже лишних 20 кило набрала, второй подбородок и всё такое… принц ворчит. Короче, сложности большие.

— Не может быть! — засомневалась Лариса, которой никак не удавалось представить толстую Золушку.

— МОЖЕТ на дворе ворожит!

— На каком дворе? Что Вы меня путаете?

— Как на каком? На своем, понятно. Слыхала небось — «на дворе трава, на траве — дрова»? Это его двор и есть. Кстати, можно его попросить, чтобы поворожил, правда, дорого берет, зараза! А насчет Золушки… Сказки ведь не зря на свадьбе заканчиваются. А потом что? «Жили долго и счастливо и умерли в один день». А как жили, сколько кило наели, кто налево сбегал — об этом сказочники умалчивают. Я, кстати, Принца отговаривал: «Добрая, красивая — это, конечно, плюс. А о чем с ней говорить? Да и этикету придворному не обучена, того и гляди, опозорит в порядочном обществе». Но он уперся: «Люблю». Поначалу пытался её обучать, учителей нанимал, а толку? Нет, приборами столовыми пользоваться научили, реверансы делать, а дальше — никак. Пришлось Принцу для приличия диплом психолога ей купить и велеть рот не разевать при посторонних. Хотя, и Принц, между нами говоря, тоже не подарок! После свадьбы охоту забросил, деньги поприжал — балов уже лет сто не было, а еще ворчливый стал… так, что Вы лишний раз подумайте, надо ли с ним связываться.

— Да я на чужих мужей не претендую.

— Вот это правильно, — одобрительно сказало Оле. — На чужой трамвай рот не разевай!

— Каравай, — машинально поправила Лариса.

— Хлеба не ем, — отрезало Оле.

«А не помешает, — подумала Лариса. — А то смотреть страшно — кожа да кости».