Вместе тоже можно

Ирина Муравская, 2021

Евгения Козырь – "девушка с картинки" с непростой судьбой. Модель, начинающая актриса, ещё и крутит роман со скандально известным лидером нашумевшей синтипанк-группы – звучит красиво, на деле же её жизнь медленно погрязает в трясине проблем. Но у Жени появится шанс всё изменить, когда она встретит его: человека сложного по натуре и абсолютно далёкого от публичности. Разные люди из разных миров. Случай свёл двоих и ещё докажет, что и при таких обстоятельствах вместе тоже можно…

Глава 4. День и ночь

Женя в это время не спала. То ли день выдался насыщенным, то ли она реально чуяла неладное и переживала. Поэтому, когда услышала шорох и лязганье ключей, выскочила в слабо освещённый настенным бра коридор, огороженный от гостиной стеллажом.

— Боже, кто тебя так… — невольно зажала рот рукой Козырь, с ужасом разглядывая его опухшее лицо и разбитые губы. Кровь смыли, а вот ссадины и назревающие гематомы светились светофором на недавно безупречном лице. — На тебя толпа в переулке напала?

— Нет, конечно, — отмахнулся Макс, скидывая кроссовки. — Ты почему не спишь?

— Потому что мой сожитель явился под утро, похожий на новогоднюю ёлку! — его рассержено схватили за руку, заставляя замереть и разглядеть получше. — Ты обрабатывал раны?

— Умылся.

— Дурак. Тут у тебя была где-то перекись, — Женя полетела в ванну, громыхая там несколько секунд и возвращаясь со всей скромной аптечкой, что нашлась в квартире. Зелёнкой, перекисью и пластырем. Как будто последний поможет в данном случае. — А ну сядь.

— Успокойся.

— Сел быстро! — шикнули на него, грозно топнув ногой.

С учётом того, что собеседница была снова одета в хорошо знакомую маечку и шортики, которые и шортиками-то тяжело было назвать, получилось не столько грозно, сколько мило. Но запал Максим оценил.

Эта особа тоже умеет командовать. Не хуже его.

Решив не сопротивляться, он покорно позволил себя отвести к разобранному дивану. Садиться, кстати, оказалось неприятно. Видимо, печени тоже досталось.

Включилось частичное освещение торшера и на него уселись сверху так, что женская грудь оказалась аккурат возле его лица.

— О, такое лечение мне нравится, — Майер потянулся было к тонкой талии, но его сурово отлупили по рукам, не пожалев сбитые костяшки.

— Не шевелись, — одёрнули его и следующие несколько минут тщательно дезинфицировали ранки и разбитую кожу.

Макс покорно терпел, с жадностью разглядывая прекрасное зрелище перед собой. Он уже чувствовал, как отзывается тело на полуголую красотку: с встрёпанными волосами, немного утомлённую, но от того ещё более сексуальную.

— Это у тебя встал на меня или ты просто мазохист и любишь боль? — от Козырь не укрылось его возбуждение, она ведь так удачно сидела.

— Если только она дозирована.

— По морде твоей лупили явно не дозированно. Ты мне расскажешь, что произошло?

— Нет.

— Я надеюсь, это не Залецкий?

— Издеваешься? — презрительно скривились. — Конечно, нет.

— А кто тогда?

— Какая разница?

— Это несправедливо, — Женя невесело закрутила колпачок у почти опустевшей бутылочки. — Ты лезешь в мою жизнь, но в свою не пускаешь. Я совсем о тебе ничего не знаю.

— Спрашивай.

— Так спросила уже.

— Кроме этого.

— Такая тайна?

— Нет. Но так не объяснишь. Может, позже.

Может? Весьма туманно. Но лучше так, чем вообще никак.

— Хорошо. Позже, так позже.

Максим благодарно моргнул, слегка задержав опущенные веки со светлыми ресницами. Только что его собеседница заработала дополнительный балл. За ненавязчивость.

— Ещё вопросы?

Козырь задумалась.

Вопросов было много. Что ему нравится? Почему он не послал её и так заботится? Почему до сих пор один? Что за женский шампунь с розовой зубной щёткой лежат в ванной? Кому они принадлежат? Некой Нелли? Она не спала тогда в вечер матча, только дремала и слышала их с Никитой разговор.

Столько всего хотелось узнать и не хотелось знать одновременно, чтобы не разочароваться в том образе прекрасного принца, что она успела выстроить для себя. И сейчас, когда Женя чувствовала каждой клеточкой то, как сильно он её хотел, видела, как заворожённо на неё смотрел…

А стоит ли тратить на вопросы время?

Сейчас? Разве его потом у них не будет?

Вместо того чтобы что-то сказать, она молча стянула с себя майку. Макс жадно сглотнул. Напрягся. Взгляд сконцентрировался, как на охоте, но смотрел не на обнажённое тело, а ей в глаза. Грудная клетка вздымалась всё медленнее. Дыхание стало горячее.

Хорошая реакция.

Ей нравилось вызывать у него такие эмоции.

— Это вопрос? — чуть хрипло уточнил Майер.

— Вопросы будут потом… — она склонилась к нему, и её кожу пронзило электрическим разрядом, когда привыкшие к физическим нагрузкам шершавые мужские руки хозяйски легли на её грудь, сжимая лаская и играя ею.

Разбитые, но такие безумно нежные губы провели влажную дорожку по шее вниз, замерев на чувствительном соске, задорно прикусывая и оттягивая один. Благодарный стон не заставил себя ждать.

Доведя до безумствующих мурашек набухшую и уже изнывающую грудь, губы поднялись обратно наверх, требовательно нашарив её. Новый стон не заставил себя ждать. На этот раз умоляющий.

Феерия на грани фола. Запал раскалялся, поцелуи становились жёстче и глубже, а нутро разрывало от перевозбуждения. Внизу живота нарастал и готов был взорваться обжигающий пульсирующий сгусток, устремляющийся туда, где всё изнывало в преддверии разрядки.

С Максима торопливо стащили толстовку, оставляя отметины ногтями на крепкой и безумно сексуальной спине. Мало. Хотелось большего, но Козырь была осторожна — всё же его только что побили.

А вот Майер об этом, кажется, уже и позабыл.

Её без предупреждения повалили на диван, накрыв собой. Запах пота, смешанного с остаточным дезодорантом, буквально сводил с ума. В чистом виде запах секса, мощи и мужественности, доводящий до экстаза.

Хотелось всего и сразу.

Сделать ему приятное. Получить приятное самой…

Рокировка. Теперь Макс лежал на спине. Сильные рельефны мышцы (господи, спасибо за такого мужчину!) стали каменными, когда, ласково коснувшись губами багровеющего синяка на рёбрах, Женя начала медленно и очевидным намерением спускаться ниже.

Звякнула бляшка ремня. Мужские джинсы и боксеры были скинуты на пол, позволяя насладиться масштабностью мужского тела в полной мере. Оба сердца замерли, пропустив такт, после чего раздался новый стон сквозь стиснутые зубы.

Только теперь уже его.

Мужские пальцы нашарили и сжали женские волосы на затылке: откровенно говоря, не столько в порыве импульсивности, сколько сдерживая женский энтузиазм, потому что этот шустрый ротик и коварный язычок настолько умело управлялся с его членом, что был велик слишком быстро кончить.

Тело уже сводило до подступающих судорог. Блять, ну а кто не любит минет, а? Тем более такой! Тем более от такой знойной красотки…

— Иди сюда, — понимая, что ещё немного и точно придётся заканчивать, притянул её к себе обратно Макс.

Нет, заканчивать не хотелось.

Хотелось продлить удовольствие.

Они снова поменялись местами. Её благодарно поцеловали в опухшие мягкие губы, оставляя дразнящие следы пальцев на точёной ножке: от щиколотки до бедра. Скользнули на внутреннюю часть и с восторгом запустили пальцы под тонкие шорты.

Охренеть.

Охренеть, насколько она была горячей и мокрой. А с какой охотой отзывалась на малейшие ласки, задыхаясь и умоляя не останавливаться? Ещё и сама с энтузиазмом насаживалась на его пальцы, срывая все тумблеры к чертям собачьим…

— Я сейчас, — тихо предупредил Макс. Пальцев было недостаточно, ему не терпелось оказаться в ней целиком.

— Нет, — капризно обхватили его коленями. — Не пущу.

— Тогда пошли вместе, — подхватив её, словно та ничего не весила, Женю понесли в ванну.

В темноте, не прерывая голодных поцелуев, вслепую была нащупана упаковка презервативов и зачерпнуто несколько пакетиков. Должно хватить, потому что на одном разе они явно не остановятся.

Недовольно заскрипел диван — это на него снова рухнули тесно сплетённые тела. Улетели куда-то последние элементы женской одежды. Зашебуршала фольга и почти сразу послышался восторженный обоюдный стон.

Скрипели надрывно пружины, стучала от бешенного темпа об стену спинка, дурманил запах секса, а по всей комнате растекались звуки неконтролируемой страсти.

Бедные соседи, простите.

Тело под Максом, что тот с восторженным упоением трахал будто в последний раз, извивалось, выгибалось и дрожало, лаская слух сладкими криками. Зубки Козырь, конечно, впивались куда придётся, пытаясь их пригасить, но…

Фригидная? И это она фригидная?

Каждое прикосновение Жени вызывало в нём всевозможные спектры импульсов, словно он был сплошной эрогенной зоной. Это не она фригидная. Это кто-то не умел обращаться с тем сокровищем, которое ему досталось.

Максим не мог и не хотел от неё отрываться. Но даже оторвавшись, после, когда они вышли покурить на балкон и перевести дух, не смог долго держаться.

В несколько крупных затягов окурок дотлел до фильтра и полетел в открытое окно. Туда же отправилась едва начатая сигарета закутанной в тонкое одеяло Жени. Раскрасневшейся, встрёпанной, вспотевшей и невыносимо соблазнительной…

Схватив её в охапку, Майер молча уволок её обратно в комнату: хохочущую и не сопротивляющуюся.

Заново. Снова.

А потом ещё раз…

Ну, а дальше как карта ляжет…

***

Карта легла так, что уснули они только под утро, когда уже начало светать. Простыня стекла на пол, одежда валялась там же, даже подушка затерялась непонятно где.

Макс обнаружил её под батареей, едва ли не в другой части комнаты, когда пошёл в туалет, хрустя шеей и пытаясь размять затёкшие мышцы. Натурально дебильный диван: жёсткий, неудобный, а в некоторых местах ещё и дээспэшный каркас выпирает.

Но Женю это, видимо, нисколько не беспокоило. Она сладко продолжала сопеть, свернувшись калачиком и смешно подёргивая щекой. Чёрные волосы разметались по светлой обивке, вызывая ассоциации с Белоснежкой. Бледность кожи лишь усиливала это сходство.

Такая беззащитная и милая…

Максим вернулся к ней под бочок, накрыв хрупкую фигурку одеялом: так, чтобы ей не задувало от открытой форточки, но при этом, чтобы остальное оставалось в зоне досягаемости. Кошмар, сколько ему лет? Он что, шкодливый мальчишка, впервые увидевший женские сиськи?

— Что ты пытаешься найти? — в какой-то момент, не открывая глаз, спросила она, проснувшаяся от того, что посторонние пальцы волнующе блуждали по ней, словно нащупывая что-то.

— Следы от швов, — честно признались ей.

— Не найдёшь, — Козырь откинулась на спину и с удовольствием потянулась, соблазняя собеседника наготой, которую уже не скрывало ничего. — Своё родное.

— И губы? — ну а что? Раз пошла такая пьянка, надо всё выведать. Интересно же.

— Губы, жопа, растяжки — всё моё. Но… признаюсь по секрету, пару лет назад я подправила нос. С детства бесила горбинка, столько крови мне выпила. Дети жестокие паршивцы, видят слабину и без ножа ковыряют, чтоб побольнее сделать.

— Отсюда желание быть лучше? Быть популярнее? Носить брендовые шмотки? — понимающе кивнул Макс. Он уже успел оценить скромный гардероб квартирантки: вещей у неё было немного, но каждая эксклюзив.

У Жени было правило: лучше мало, но качественно. Пускай два свитера, но таких, за которые не стыдно. Да и большое количество тряпок ей, не имеющей постоянного дома, в принципе было ни к чему. Красиво уходить проще налегке.

— Желание хорошо выглядеть скорее вышло от того, что большую часть жизни я носила обноски и не могла позволить себе такую блажь, как банальный уход за собой.

— Зато теперь можешь, — он привстал на локте, склонившись и убирая падающие ей на глаза густые пряди.

Синяк от Залецкого успел набухнуть. Он, конечно, не уродовал идеальное личико, но без него точно было лучше. Зато пухлые губы, ещё больше опухшие после ночных поцелуев, так и манили снова их коснуться.

— Могу, — Женя вслепую нашарила ногой непонятно как оказавшийся там телефон и подтянула к себе. — И не вижу ничего зазорного в том, чтобы раз в месяц баловать себя… СКОЛЬКО? — в ужасе уставилась она на время. — Твою ж… Я опаздываю на пробы!

— Да и плюнь на них, — с благосклонной улыбкой наблюдая за тем, как та резво подскочила и теперь носится по гостиной в поисках белья, равнодушно пожали плечами. — Суббота. Давай лучше поваляемся, позавтракаем.

Бельё нашлось, вернее лишь одна её половина, нижняя, в которую обладательница лихо запрыгнула.

— Плюнуть? — строго огрызнулись. — Наплюй на свой зал, а? Это важно для меня не меньше.

Макс согласно кивнул, неохотно принимая сидячее положение. Довод веский.

— Хорошо, — он тоже начал одеваться, подбирая разбросанные вещи.

— А ты куда? — не поняла Женя, застывшая посреди комнаты с упёртыми в бока руками и пытающаяся вспомнить, где она вчера снимала лифчик. Вообще ни грамма стеснения. Сама непосредственность.

— Отвезу тебя. Раз это важно. На обратной дороге давай только заедем куда-нибудь. Жрать охота.

— А тебе что, вчера челюсть не до конца выбили? Ещё есть силы жевать? — не удержались от ёрничества, намекая на радугу, облюбовавшую его физиономию.

Два побитых попугая, честное слово.

— И жевать, и языком работаю исправно, и пальцами. Полагаю, ты в этом лично убедилась не так давно, — ей перебросили висящий на спинке барного стула лифчик. Собеседница, поймав, расплылась в довольной улыбке. Убедилась. Ох, как убедилась. — Собирайся, — поторопили её. — Или так поедешь?

Нет, в таком виде, она, конечно же не поедет, хотя, наверное, на приёмную комиссию наверняка удалось бы произвести впечатление нудистскими замашками, но Козырь всё же выбрала наряд поскромнее: джинсы и блузку.

Колоритный фингал замазывался уже в машине, причём замазывался плохо: ни консилер, ни тоналка его не брали. Всё равно оставалось пятно.

Ну всё, приехали. Будут ей пробы.

***

Женя как в воду глядела. В бешенстве хлопнули дверцей со стороны пассажирского. Макс, последний час дремавший в тачке возле стеклянного бизнес-центра, сочувствующе приоткрыл один глаз.

— Нет? — отрицательное мотание головой подтверждало его догадку. Несложная шарада. — Что за роль хоть была?

— А, чушь какая-то. Типа романтической мелодрамы.

— С поцелуями и постельными сценами?

— Угу.

— Нет. Нам это не подходит. Хорошо, что не взяли, — на него недоумённо уставились. — Что? Пока мы спим друг с другом, третьи лишние нам не нужны. Если хочешь, считай меня старомодным.

Шутка не зашла. Пассажирка была слишком на взводе.

— Они меня даже смотреть не стали! Знаешь, почему? Агент Залецкого позвонил, велел гнать меня. "Вы потенциально нам интересны, но сами понимаете, ничего личного. Трудности нам не нужны…"

Максим невесело пожал плечами.

— Ну что могу сказать: зато теперь мы точно знаем, что эта глиста оклемалась и жива.

— Да лучше бы не оклёмывалась.

— Тогда в следующий раз ставь чётче задачу: устранить или просто нейтрализовать.

— И что, устранишь, если попрошу? — удивилась Козырь.

— На нары, конечно, не хочется, но сама посуди, если он сдохнет — его ж имиджу это только на пользу пойдёт. Можно считать, благое дело сделаем, вдруг посмертно получит признание? Труп музыканта найден в его апартаментах. В подозреваемых экс-девушка. Никого не напоминает?

Пфф… Сравнил тоже.

— Ему до Кобейна, как мне до королевы Австрийской, — фыркнула Женя.

— Увы. Там давно господствует демократия, но монеты с твоим исправленным профилем точно были бы огонь, — хмыкнул Макс, за что заработал сердитый тычок локтем.

Исправленный профиль? Вот гадёныш.

— Если будешь подкалывать, я больше ничего не расскажу.

— Да ладно. Я просто пытаюсь чуток тебя развеселить.

— Вижу, — благодарно кивнули. — Спасибо за это.

— Получается хоть немного?

— Не особо. Мне просто обидно. Я столько времени и нервов убила на этого говнюка, чтобы наработать связи, а он одним звонком может мне всё уничтожить. И стоило ли оно того…

— Он — сезонная певичка. Сегодня звезда — завтра никто. Очень сомневаюсь, что у него много власти. Идиоты пускай сами отсеются, кто с мозгами — не поведутся на угрозы. Если для тебя это действительно важно, борись дальше.

Женя тепло улыбнулась в пустоту. Наверное, это одни из самых важных слов, что были ей когда-либо сказаны. Паша никогда её не поддерживал, никогда не интересовался её увлечениями, никогда не срывался с места, чтобы просто подвезти…

И в довершении, словно вишенка на торте, Максим протянул ей с заднего сидения пакет из фаст-фудовской забегаловки.

— Уже остыло, но ещё съедобно.

Капец. И никогда заблаговременно не покупал завтраков.

— Смотри, а то ведь привыкну к такому обращению, — вздохнула она, чувствуя, как обрадовался голодный желудок.

— К какому? — не понял тот.

Правда не понял. Для Майера покупка парочки чизбургеров не казалась особым достижением. Не луну же с неба подарил.

— К человеческому, — зашелестела обёртка. — Что готовить на ужин?

— Ого. А это так делается, да? Можно даже выбирать? Тогда… пельменей… Домашних, — добавил он, заметив скептически вздёрнутые на лоб брови. — Сто лет их не ел. А покупные дрянь.

Это верно. Покупные реально дрянь.

Женя согласно кивнула, откусывая от бургера.

— Тогда поехали.

— Куда?

— В магазин. У тебя нет муки. И мяса.

Одной мукой и мясом, конечно, не обошлось. Кассовая лента едва вмещала всё, что вывалили на неё из тележки. Плюс две увесистые упаковки презервативов, которые Макс, подмигнув Жене, положил в общую кучу с многозначительным: «на недельку должно хватить».

Кассирша просто усмехнулась, мягко и по-доброму, зато молодая девчонка, стоящая следующая в очереди, едва в юбке не потерялась, пожирая широкоплечего парня взглядом бывалой хищницы, готовой работать на безвозмездной основе.

Если бы не стоящая рядом Козырь, она бы точно не удержалась от флирта. Ещё бы и номер телефона ему своей китайской губной помадой оставила на видном месте.

Ну уж нет! Хрен тебе, девочка. Это её шкаф, и пока она делиться с ним была не намерена.

К тому моменту, как они вернулись с покупками домой, день давно перевалил за вторую половину. А с учётом того, сколько возни требовала лепка, на кухне они зависли ещё на пару часов.

Нет, больше. Потому что было за гранью возможностей держаться и не реагировать, когда перед тобой крутят чертовски аппетитным задом. Т это не говоря уж о завидном упорстве, касаемом хождения по квартире без нижнего белья.

Так, значит, да? Хорошо. Дразнит, пускай получает последствия. Впрочем, Женя и не была особо против, моментально отзываясь на гипнотизирующие ласки.

Вечер так и получился бы домашним, если бы не телефонный звонок. Настойчивый и раздражающий. Пришлось брать трубку.

— Да, — пытаясь держать голос под контролем ответил Майер, что удавалось с трудом: сложно сохранять самообладание, когда тебя заигрывающе прикусывают за ухо, а юркие пальчики игриво блуждают под резинкой спортивных штанов.

— Какие дела? — отозвался на том конце Филипп.

— Эм… Пельмени лепим, — если точнее, лепили минут пять назад, а сейчас решили прерваться на перекур, но что-то пошло не так.

— Это так у вас теперь называется? — заржал друг. — А дышишь так страстно, потому что рад меня слышать?

— Фил, чего хотел? — с трудом подавил стон Макс, переведя его в рычание.

— В бильярд позвать хотел. Мы собираемся сегодня. Можешь и свою БДСМ-красотку прихватить. Хоть познакомишь, а то Никитос уже всю плешь нам проел.

— Я спрошу… — смартфон уже опускали, собираясь отключиться, когда оттуда напоследок вновь заржали, желая приятно проведённого времени.

— Что спросишь? — телефон забрали из его рук, чтобы те могли сделать что-нибудь другое. И желательно, с ней.

Боже, с каких пор Женя стала такой нимфоманкой? Потому что контролировать себя она не могла. Её с какой-то дикой, просто необузданной силой тянуло к нему. Заводило с полуоборота. Щелчка. Улыбки. Взгляда.

— Поедешь с бильярд? Пацаны хотят с тобой познакомиться.

Козырь даже слегка отпрянула.

— Уже и знакомства пошли в ход? А не рановато?

— Ну не с родителями же.

— А что, с ними не познакомишь?

— Зачем? Разве мы женимся? Даже не встречаемся. Как тебя представить? Привет, это Женёк. Мы с ней так, трахаемся периодически. Ничего серьёзного. А у вас что нового?

Конец ознакомительного фрагмента.