Небо на двоих

Ирина Мельникова, 2010

Жизнь редактора глянцевого журнала Ольги Богдановой рухнула – любимый муж Юра бросил ее ради смазливой секретарши! Она уже подумывала наложить на себя руки, когда подруга Любава уговорила Олю уехать в горы и там, в медвежьем углу, забыть о прошлом и найти силы жить дальше. Так Ольга попала в совсем другой мир – завораживающей красоты и настоящих мужчин. Владелец турбазы Вадим был с ней холодно-язвителен, но Оля и не планировала заводить новый роман. А вскоре она узнала: ее обвиняют… в убийстве мужа! Надо срочно вернуться домой и разобраться, что там произошло, но как это сделать без денег и документов – все пропало во время горного обвала!..

Глава 6

Я выскочила из лифта и чуть не столкнулась лоб в лоб с инженером Горшковым, соседом, живущим двумя этажами выше меня. Мужчина вовремя отпрянул в сторону и схватился за сердце. Чем же я так его напугала?

Мы познакомились дней десять назад в сквере, когда выгуливали своих собак. Он — спаниеля Риччи, я — Дарьку. Говорили исключительно о собаках и погоде, а то, что сосед служил где-то инженером, я узнала случайно, из разговора по телефону — новый знакомый, когда у него зазвонил сотовый, откликнулся несколько старомодно: «Инженер Горшков…» Вот и все, что я знала о нем. Да и не интересовал он меня особо. Мужичонка так себе: лысый, тщедушный, глазки прячутся за нелепыми круглыми очочками. И по возрасту годится мне в отцы… Словом, скучный тип, и разговоры мы вели скучные…

Горшков быстро пришел в себя и успел крикнуть испуганно вслед:

— Ольга Михайловна, что с вами?

А Риччи пару раз гавкнул. Видно спросил, куда я подевала Дарьку.

— Простите, простите! — Я оглянулась и выдавила из себя виноватую улыбку. — На самолет опаздываю!

— Счастливого пути! — Голос инженера долетел из-за хлопнувшей по пяткам двери подъезда.

Сумка покатилась с разбега вперед, я — за ней, и мы на пару чуть не слетели со ступенек высокого крыльца. И тут я наконец пришла в себя.

Куда я мчусь сломя голову? Что такого особенного случилось? И на кой ляд мне сдалась Абхазия? Ехать за тридевять земель к незнакомому человеку, который определенно не будет рад моему приезду? Нет уж, увольте! Я сама буду решать, что мне делать и как жить дальше! Но самое сложное сейчас — определить, чего мне хочется на самом деле. А что наоборот мешает.

Есть несложная процедура: сесть на поезд «Москва — Владивосток» и проехать туда и обратно, как советовал мне один коллега по журналистскому цеху. Помнится, говорил еще, что именно так выявляются все «хвосты общественного бытия». Сам-то он попробовал однажды, а вот многие, кому советовал, так и не нашли время. Хотя уже лет десять-двадцать стонали от внутреннего кризиса. Большинство людей боятся жить и для себя тоже. Так и тащат на плечах кучу мешков с грузом: «друзья», «нелюбимая работа», «важные звонки», «что люди подумают»…

А годы идут неотвратимо, как караван верблюдов.

Не знаю, почему, но я хорошо запомнила тот разговор, состоявшийся в самом начале моей карьеры — коллега был этак лет на тридцать старше. И свой поступок он совершил еще во времена Советской власти. Причём познакомился с кем-то в поезде и проторчал во Владивостоке полгода. Даже на рыболовном сейнере в море выходил и вместе с пограничниками гонялся за браконьерами-корейцами, ловившими крабов в наших водах. Вернулся возмужавшим, с чемоданом интереснейших материалов. Вернулся и крайне удивился: никто из друзей даже не заметил его отсутствия. А ведь он считал себя «важной составляющей своего социума»!

Та-а-ак… Я присела на скамейку, которая в этот час пустовала. Предподъездные бабушки смотрели то ли утренний сериал, то ли ток-шоу известного целителя.

Приобрести билет — первый шаг в борьбе против навалившихся проблем. Только не стоить медлить — пока запал не прошел, пока я полна решимости полностью покончить с прошлым. А затем нужно запихать себя в купе. Не виртуально, а реально. Выбросить мобильник. Никаких органайзеров и «поработать в пути»! Тупо ехать, уткнувшись носом в окошко. Или спать сутками напролет, или разгадывать сканворды, или читать бульварные романчики в ярких обложках… И главное! Никаких разговоров о работе с попутчиками. Дня через три начнёт трескаться и отлетать шелуха «обязанностей перед обществом и близкими»…

Но обществу на меня давно наплевать. А из близких у меня остались только Любава и Дарька. Они меня поймут и простят.

Я поднялась со скамейки и покатила сумку по узкой дорожке, что вела мимо клумб и деревьев к стоянке автомобилей. А по пути размышляла. Ну что мне стоило рискнуть? Я теперь сама себе хозяйка. И терять мне нечего, кроме собственных цепей. Любаве я позвоню с дороги. Она, конечно, рассердится, начнет ругаться, но будет уже поздно.

«На самом деле большое заблуждение думать, что ничего уже не изменишь, — рассуждала я, — и потому много лет плыть по течению в давным-давно неинтересную сторону…»

А я ведь и плыла по течению. И не верила, что оно потянет меня в омут. Моя любовь, если честно, давно превратилась в призрак, только я старательно этого не замечала. Но только сегодня, увидев Юру и Лизоньку вместе, раскрыла наконец ладони и выпустила ее, мою птицу-любовь, в глубокое, пахнущее первым летним дождем и фиалками небо.

После того как Юра бросил меня, я подолгу сидела вечерами одна в пустой и темной квартире и тупо пялилась на разноцветные огни за окном или на плывущие по стеклу мутные потоки весенних ливней, и размышляла о том, как просто, в сущности, устроена наша жизнь. Она представлялась мне чем-то вроде пути в кромешной темноте, по белому лучу света. Такому узкому, что очень легко оступиться. Один неверный шаг — и провалишься во тьму, как в трясину. Темнота затянет тебя с головой, и света ты больше не увидишь.

Пока мы были с Юрой вдвоем, вместе, мир казался мне разноцветной радугой, по которой мы карабкались все время вверх и вверх, ближе к небу, ближе к солнцу. А иногда наш мир выглядел, будто скатерть-самобранка. Каких только на ней не было яств и дорогих вин! Глаза разбегались, и руки переплетались под столом, точно деревья корнями, и пол уходил из-под ног…

— Ольга Михайловна!

Резкий окрик заставил меня вздрогнуть и остановиться. Я в недоумении завертела головой, стараясь определить, кому принадлежал голос.

— О, Данила! — на ходу помахала я рукой водителю бывшего мужа. — Здравствуй! Здравствуй!

Я замедлила шаг и старалась улыбаться легко и беззаботно, пока Данила, здоровенный детина с белозубой улыбкой и сломанными ушами борца, приближался ко мне вразвалку. Но смотрел он на меня так доброжелательно, а глаза излучали такое неподдельное удовольствие от встречи, что я невольно остановилась.

— В командировку собрались? — спросил парень вежливо и подхватил сумку. — Показывайте, куда багаж нести. В такси, или кто-то за вами заедет?

— Подруга обещала подвезти до аэропорта. Только не в командировку я еду, а в отпуск.

— Отличное дело! — бодро заметил Данила и кивнул в сторону дома. — Долго они там?

— Понятия не имею, — я потянула сумку за ручку. — Спасибо, Даниил, но дальше я сама справлюсь. А то местные хулиганы сопрут что-нибудь с машины или неприличное слово нацарапают.

— Не успеют, — ухмыльнулся Данила. — А вы в какие края навострились? За границу небось?

— Нет, на Дальний Восток, — брякнула я и прислушалась к своим ощущениям. По всем показателям словосочетание не вызвало у меня негативных эмоций.

— У, далеко как! — удивился водитель. — Я служил на Сахалине. Рыбы там красной завались, и икру кружками черпали. До отвала нажрался, сейчас видеть не могу.

— А чем я хуже? — Я все-таки завладела сумкой. И мы остановились в том месте, где автостоянка плавно переходила в дорожное полотно. Здесь я обычно поджидала Любаву, если та заезжала за мной на своем «мерсе». — Я тоже хочу икру кружками.

— Ну, удачно вам слетать, — Данила поскреб в квадратном затылке. — А каким рейсом летите?

— Тебе-то зачем? — опешила я.

— Так они еще долго будут кувыркаться, вполне успею вас до аэропорта добросить.

— Спасибо, конечно, но я управлюсь. Зачем тебе лишний выговор от начальства?

— Давайте, давайте! — Парень перехватил у меня ручку сумки. — Живенько вас домчу!

Я ручку не выпустила. Данила потянул сильнее. И мне не понравилось выражение его — на мгновение в них промелькнула злость.

— Отпусти! — дернула я за ручку. — За мной вот-вот заедет Любава. Мы только что созвонились.

Данила явно с неохотой выпустил сумку и с кислым видом пожелал мне счастливого пути.

Улыбнувшись ему на прощание, я направилась через дорогу в крошечный сквер. Кусты сирени создавали густую тень. Место было не очень заплеванным, а еще там стояли скамейки. Я выбрала ту, что чище, и только собралась присесть, как зазвонил телефон.

— Оля, — зачастила в трубку Любава, — я в пробке на Ленинградском. Уже час стою. Боюсь, не успею. Хватай такси и дуй в аэропорт. А я подскочу к вылету… Чмок, чмок, чмок! — и выключила телефон.

Я некоторое время смотрела на потухший экран, затем достала из телефона сим-карту и выбросила ее в кусты. Кажется, судьба поцеловала меня в темечко. И я с легкой душой направилась к стоянке такси.