Забытая лейка

Ирина Лемешева, 2021

Перед вами сборник рассказов. В каждом из них – своя, неповторимая история, искренняя, жизненная и правдивая. Перед читателем разворачивается галерея женских образов, казалось бы, непохожих друг на друга. У каждой героини – своя правда, свои принципы, свой путь и свое предназначение. Что же объединяет этих женщин совершенно разных возрастов, семейных и одиноких? Наверное, желание изменить свою жизнь, заглянуть за поворот, найти свое женское счастье, обрести настоящую любовь. На меньшее они не согласны. Иногда судьба распоряжается иначе, и на страницах предложенных вам рассказов разворачиваются драмы и трагедии. Но почти всегда, даже несмотря на самый трагический финал, автор оставляет место хотя бы крошечной, но надежде. И этот робкий лучик, пробиваясь сквозь грозовые облака, согревает и обещает, что жизнь продолжается, несмотря ни на что.

Человек с попугаем

Когда она вышла на третий круг, на нос упала парочка первых капель. Не страшно, для чего же капюшон?

Она давно не верила ноябрю, который мог с утра растянуть над головой абсолютно синие небеса без намека на облачко. А потом, за какие-то полчаса, непонятно откуда, понагнать туч и ошеломить ливнем.

Такое с ней уже случалось пару раз.

Не сахарная, не растаешь, — ободрила она себя словами бабушки, знакомыми с детства.

Самое главное и самое трудное — это выйти. И коль она это сделала, то дождь не помеха. Тем более, она не одна такая. Народ ходит,правда, совсем немного. Ещё пару кругов — и можно домой. У них в городе была улица специально для любителей спорта — с разметками для пешеходов и велосипедистов, с уже подсчитанными и аккуратно нанесенными на асфальт метрами. 980м — в одну сторону. Почти километр. Четко и понятно, сколько надо пройти, чтобы набрать 5-6 км. Но потом ей надоел этот маршрут, надоели эти ходоки с фанатизмом в глазах, которые мчались в таком темпе, что ей становилось стыдно за свою весьма умеренную скорость. А потому она перенесла свои прогулки в парк. Он был тут же, за высоким зелёным забором и ходить там было не в пример интересней. Круговой маршрут, часть из которого — по берегу симпатичного озера, вокруг которого копошилась детвора, любуясь уточками, лебедями и кувшинками. Сегодня детей не было. Сегодня они лепили, рисовали, смотрели телевизор и играли в компьютерные игры дома. А также лезли на стены и выносили мозг родителям, ибо нельзя запереть детей в четырёх стенах без последствий. Но кто поведет ребенка гулять в дождь?

Когда она заканчивала третий круг, дождь разошелся — теперь это были уже не одиночные капли, хотя до ливня было ещё далеко.

— Вещи должны быть качественные, — внушала ей дочка.

И она был права. В этой куртке было нестрашно попасть под проливной дождь.

Они встретились глазами на четвертом кругу. Он шел ей навстречу — против часовой стрелки. Что-то зацепило ее раньше, привлекло внимание, но что — она не поняла. Самый обычный мужчина среднего возраста, среднего роста, средней небритости и в куртке без капюшона, которую явно бы не одобрила ее Алина. Она остановилась и присела, поправляя кроссовку: и для кого и главное — зачем такие длинные шнурки?

— Сегодня дождь, сегодня дождь, сегодня дождь, — услышала она над головой

Вот оно! Вот, что зацепило ее внимание. На плече у мужчины сидел попугай. Это было настолько нереально, что она зажмурилась. А когда открыла глаза, поняла, что всё более, чем реально. Мужчина поглаживал мокрые перья и ласково беседовал с птицей:

— Не волнуйся, Изя, все в порядке. Ты прав, идёт дождь.

Попугай продолжал волноваться, крутил головой, и, судя по всему, не думал оставлять плечо своего хозяина. Это не был местный попугай, из тех, которые оккупировали город и кричали под окном, тряся длинными зелёными хвостами. Он был намного крупнее, яркой расцветки и с каким-то осмысленным взглядом философа или шахматиста.

— Изя? — она улыбнулась — то ли попугаю, то ли ситуации: дождь, парк, говорящий попугай на плече у мужчины. — Привет, Изя!

— Ну, привет-привет, — Изя смотрел на нее немного снисходительно, как бы свысока. — Привет-привет!

Мужчина вытащил из внутреннего кармана куртки черный зонт и с лёгким щелчком раскрыл его над головой.

— Так лучше?

— Тengo frio, — ворчливо пробормотал попугай и добавил по-стариковски:

— Изе холодно.

— Так он у вас полиглот?

— И полиглот, и философ, и мудрец, три в одном, — улыбнулся мужчина. — А потому мы с ним друзья.

— И давно он у вас? — спросила она, чтобы поддержать разговор.

Мужчина не ответил, озабоченно посмотрев на небо. Дождь усиливался.

— Знаете, здесь есть чудное кафе, работает только по субботам, там можно переждать дождь и немного согреться. Не составите компанию нам с Изей?

Заметив сомнение на ее лице, он улыбнулся:

— Я знаю, как вас убедить. Вы любите маковый рулет?

В кафе не было ни души. Они сели у окна, сделав заказ — два капучино и два рулета.

— Женщины должны есть сладкое, — сказал он и добавил: иногда.

Они сняли куртки, и попугай стоически выдержал этот процесс, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу на спинке стула.

— Tengo calor, — недовольно, но вполне внятно проворчал Изя и занял свое законное место.

— Он у меня консерватор, любит порядок, стабильность. Не переваривает новые места и незнакомых людей. Но вы ему явно понравились. Да, а мы и не представились друг другу, — он протянул руку:

— Марк.

— Маша, — она отметила про себя красивой формы ногти и длинные пальцы.

— Вы музыкант?

— Играю немного на гитаре, вернее, играл. Маме всегда говорили, что мальчик с такой кистью должен учиться музыке.

— И?

— Музыку люблю, но специальностью это не стало. Я архитектор, проектирую дома, делаю наши города красивыми. А вы, Маша?

— А я делаю красивыми людей, в основном женщин.

— Давайте я угадаю!

— С трёх раз, — она раскрыла ладонь, приготовившись загибать пальцы.

— Стилист! — Это раз.

— Uno! — голосом спортивного комментатора провозгласил Изя.

— Не угадал? Косметолог!

— Это два, — она улыбнулась, помешивая горячий кофе.

— Dоs, — с каким-то разочарованием протянул Изя.

— Ну, дизайнер одежды, визажист, фитнес тренер…

— Три, четыре, пять. Это уже перебор. И все мимо.

Изя перепрыгнул с плеча Марка на спинку пустого стула и раскрыл крылья, как человек, делающий зарядку.

— Какой красавец! — восхитились Маша.

— Изя — красавец, — высокомерно подтвердил попугай, аккуратно свернул крылья, поправив крупным загнутым клювом несколько перьев, и вернулся на плечо Марка.

— Ну, Маша, раскройте тайну, раз я не догадался.

— Всё просто и нет никакой тайны, — она пригубила кофе, заметив с удовольствием, что в таком маленьком, никому не известном кафе, подают такой вкусный напиток и такую свежайшую выпечку. — Я стоматолог. Но прошла переквалификацию и на сегодня я — Маша — уколы красоты. Колю женщинам ботокс, филлеры, прячу морщины, борюсь с законами гравитации. В общем, делаю их молодыми, красивыми и счастливыми.

Попугай захлопал крыльями, видимо, имитируя аплодисменты.

— Замечательно, Маша. Теперь, когда мы раскрыли тайны наших профессий и немного согрелись, можно перейти на"ТЫ". Вы не против?

— Нет, конечно, можно и на ты, — она попробовала кусочек макового рулета. — Я понимаю, что этот рулет полностью сведёт на нет нашу ходьбу, но это невероятно вкусно. Здесь почти нет теста, сплошной мак. Попробуйте, — она осеклась. — Попробуй!

— Согласен, потому что ел здесь и не раз. Непонятно, почему они открыты только в шабат.

— Да, странно, согласна, но выпечка здесь просто домашняя.

Марк положил кусочек рулета на салфетку и приподнес Изе. Тот взял аккуратно, не уронив ни крошки.

— Все местные знают это кафе, и здесь по утрам достаточно людно. Это сегодня, из-за погоды нам так повезло. Вы же из нашего города?

— Да, но я здесь совсем недавно. Переехала из Тель-Авива по семейным обстоятельствам, — она замолчала, ожидая вопросов, но Марк терпеливо ждал. Изя, видимо, тоже ожидал продолжения, искоса и каким-то любопытством поглядывая на нее.

— Да, я разошлась, а после продажи квартиры поняла, что не потяну покупку в Тель-Авиве. Очень дорого.

Он понимающе кивнул, и она внезапно увидела, что у него очень добрые глаза.

— Вот, посоветовали присмотреться к вашему городу. Я долго не решалась: уехать из Тель — Авива — это серьезный шаг.

— Ты просто не знала про это кафе, — он улыбнулся и снова предложил Изе кусочек рулета.

Тот принял дар с удивительным достоинством, с каким, наверное, короли принимают подношения послов чужих стран.

— Да, наверное, — она замолчала, помешивая кофе. — Было много против: там, в центре, остались друзья и знакомые, клиентура. Но я подумала: для тех, кто хочет меня увидеть, это не расстояние.

— Маша, — неожиданно медленно и четко, как бы пробуя её имя на вкус, произнёс Изя.

— Это он к тебе в дружбу набивается, — улыбнулся Марк. — Чувствует родственную душу.

— Он давно у тебя?

— Уже четыре года, — Марк прикрыл глаза и замолчал.

Она понимала, что это не просто молчание и боялась его нарушить неосторожным словом.

— Марик, — тонким голосом позвал Изя и прислонился своей головой к его затылку.

Марк открыл глаза, и она вдруг увидела совершенно другого человека — усталого? Нет, скорее сломленного, отчаявшегося, в глазах которого явно читалась боль. Эта метаморфоза была настолько яркой, что она опустила глаза, не желая быть непрошенной свидетельницей этой боли.

— Ты, конечно знаешь, что делают наши ребята после армии?

— Едут, — коротко ответила она, не поднимая глаз.

— Да, едут. Кто куда. Желательно — подальше. Наш Михаэль выбрал Южную Америку. Работал, копил, учил испанский. В общем, мы быстро поняли,что возражать бесполезно. И не возражали. Он взял билет на полгода с правом его поменять бесплатно. Мы считали сначала месяцы, потом недели, а потом он написал, что продлевает своё путешествие ещё на три месяца. И мы начали считать дни. 90 дней — это так много, особенно после 180. Очень много. — Он замолчал, устало прикрыв глаза и потирая переносицу. — А потом, когда оставалось совсем немного, буквально пару недель до его возвращения, нам позвонили и сообщили о трагедии. Землетрясение, не очень сильное, но этого было достаточно для того, чтобы сошла лавина. А он был в горах, на треке. Ранило ещё двоих ребят. А мы… мы просто потеряли нашего сына. Лавина его забрала. И ничего нельзя было сделать. Абсолютно ничего. Его нашли, быстро нашли и привезли в Израиль.

А через пару месяцев после похорон нам позвонила девочка и попросила разрешения приехать. Анат. Худенькая, светленькая такая, вся в кудряшках. Они с Михаэлем были там вместе последние полгода. Приехала сообщить, что у них было всё очень серьезно. Настолько очень, что она беременна и будет рожать. Принесла очень много фотографий, где они вместе, и по этим фото мы как-то сразу поняли — да, серьезно. Очень. Она пришла не одна. Привезла Изю. Нашему Михаэлю его подарил кто-то в самом начале путешествия, и он его просто обожал. Анат пришлось потрудиться, чтобы выбить разрешение на приезд Изи в Израиль. Он был тогда не Изя, а Хосе, и болтал только на испанском. Мы даже купили словарик. За эти четыре года выучил русский. Анат родила мальчика. Объяснила, что не назвала в честь Михаэля, потому, что нельзя называть в честь трагически погибших. Так ей сказала бабушка. Нельзя. Наверное, она права. Назвала Натанэль.

— Данный Богом, — прошептала она чуть слышно.

— Да, именно так Анат и считает. Что этого ребенка послал ей Бог, как память о нашем мальчике. Одно плохо — она живёт с родителями в Кармиэле. А это неблизко. Я ещё не видел такого сходства между отцом и сыном. Мы сравнили фото. Это поразительно, Маша, просто поразительно. Как будто кто-то вернул Мишеньку на землю.

А потом, через два года, не стало Лены. Обширный инсульт. Она просто ушла к Мише. Если честно, я не знаю, как она продержалась эти два года. Реально её не стало в тот день, когда нам сообщили о случившемся. На плаву её держала работа. У неё был свой садик, небольшой, но очень успешный. К ней записывались почти за год. Ну, ты понимаешь, дети, положительная энергетика, такой позитив с утра до вечера. Родители были очень внимательны к ней после всего.

— Да, понимаю, — Маша кивнула.

— Многие советовали ей родить, но ей было уже 43. Не рискнула. И было как-то понятно, что никакой другой ребенок не заменит ей сына, — Марк задумчиво мешал остывший кофе, а притихший Изя медленно водил крупным клювом по его влажным волосам.

— Ну, вот, так и живём. С Изей. Гуляем по шабатам. Я, наверное, стал уже местной достопримечательностью. Кто-то мне сказал на работе, что меня называют"человеком с попугаем". Где-то раз в месяц-полтора еду в Кармиэль. Натанэль уже большой мальчик, смышлёный, красивый. Анат его очень правильно воспитывает. Хорошая девочка. Мы с Леной были бы рады такой невестке. Но случилось то, что должно было случиться. Ведь как говорят — от судьбы не уйдешь, — Марк грустно улыбнулся. — No puedes descapar del destino. Правда, Изя? — он погладил попугая по ярким крыльям.

— Si, si, verdad, — печально подтвердил Изя, посмотрев на Машу мудрым взглядом философа.

— Подсох, — с удовлетворением улыбнулся Марк. — Вы простите меня, Маша, загрузил я вас своими проблемами, — он почему-то снова перешёл на"вы". А вы с кем живёте?

— Я? Я одна. Моя дочка тоже после армии уехала на год. Поработать в Австралии. Уехала на год, а оказалось, что навсегда. Встретила там парня, местного. Любовь, — Маша развела руки и вздохнула. — Любовь. Моей внучке годик, я её ещё не видела, только через Скайп. Но зато теперь есть шанс увидеть Австралию. Они очень зовут. И Алина моя, и Стивен, и даже его родители. Летом поеду, если всё будет нормально, — она посмотрела в окно. Дождь прекратился, и ветер быстро нес по небу клочья темно-серых, с лиловым оттенком, облаков, похожих на кем-то разрушенные замки.

— Ну, встаём? Надо идти, пока снова не начался дождь. А то Изя опять промокнет.

— Да, конечно, пора.

Воздух на улице был такой чистый и свежий, что хотелось остановиться и просто дышать и дышать.

— Вы на машине? — спросил Марк.

— Нет, я живу тут совсем недалеко, минут 15 ходьбы.

— Да что вы говорите? И я. Можно вас проводить?

И они пошли втроем: женщина и мужчина, на плече которого сидел крупный яркий попугай с таким совершенно израильским именем — Изя — и грустным взглядом философа.