#Like_за_любовь

Ирина Лазарева, 2019

Роман рассказывает историю о современном обществе, где валютой стали лайки, а успех измеряется числом подписчиков в Instagram. Есть ли правда в образах звёзд соцсетей? Какую цену приходится платить блогерам за популярность? На эти и многие другие вопросы предстоит ответить героям романа Ирины Лазаревой «#Liке_за_любовь». Анастасия – успешный блогер. Кажется, у неё есть всё: дело, которое ей нравится и приносит большие деньги, любовь поклонников, внимание мужчин. Однако на пике популярности девушка исчезает. Пропадает не только она, но и её страницы в социальных сетях. Спустя несколько лет Анжелика, одна из подписчиц Анастасии, случайно встречается с родственниками исчезнувшей. Этот момент кажется ей судьбоносным, ведь она и сама ведёт блог, но он совершенно не популярен. Девушка решается на отчаянный шаг – начинает собственное расследование, чтобы привлечь бывших подписчиков Анастасии. Но Анжелика даже не представляет, какие открытия ее ждут на этом пути. Обложку создал автор

Глава третья

Анастасия была за рулем, и, несмотря на темноту, она хорошо видела и, как ей казалось, чувствовала автомобиль. Впереди все еле-еле плелись, поэтому она перестроилась в крайний левый ряд и погнала на скорости почти сто километров в час, избегая камер.

— Куда ты разогналась? — проворчал Денис. — Перестраивайся обратно. Темно ведь, ничего не видно.

— Что не видно? — засмеялась Настя. — Кутузовский весь освещен, да и не так уж я быстро еду.

И словно в пику ему она прибавила скорость. Настя была несколько обижена на Дениса, что он не предложил заплатить за половину подарка его же подруге. Она, конечно, не вела учет, но ее удручала его жадность. Очень многие расходы Денис перекладывал на нее, хотя, как она догадывалась, зарабатывал немногим меньше.

Хорошо, что они не жили вместе: Настя не представляла совместный быт — как покупать продукты, платить за квартиру, заводить разговоры о совместных расходах. Он избегал этой темы, при этом стараясь чаще не платить самому.

Она не видела продолжения их отношений и не понимала, как будет жить с ним, если они поженятся. Денис постоянно говорил ей, что любит ее больше всех на свете, но Настя уже месяц сомневалась в том, понимает ли он вообще, что такое любовь. Она сама уже не была уверена, что понимала смысл и суть этого слова. Разве любили они друг друга? Разве могли любить и не чувствовать этого?

Вдруг навстречу Насте выехал черный джип, она инстинктивно крутанула руль вправо, не успев посмотреть, свободна ли средняя полоса. Раздался страшный толчок сзади, вспышка света, все перед глазами пропало, а затем понеслось: они летели куда-то, кувыркались, пристегнутые, в автомобиле. Настя ощутила жгучую боль на лице, видела вспышки света от фар и огней города, прыгающие то вверх, то вниз.

Они летели во что-то, и после этого их существование на этой земле навсегда оборвется. Через несколько секунд настанет конец: ее не станет именно таким образом, в этих жалких отношениях, с этим жалким мужчиной, будто она любила его больше всех на свете, раз погибает с ним. Все было ложью.

В тот же вечер, уже в машине скорой помощи, она пришла в сознание. Рядом сидел Денис и заботливо держал Настину руку, рассказывая, что с ней все в порядке, что это, скорее всего, просто сотрясение; он ни словом не обмолвился о других участниках аварии, чтобы не пугать ее, несмотря на то, что ее вины в аварии не было.

— Ты был прав, — вдруг прохрипела Настя.

— Что? — переспросил Денис.

— Надо было перестроиться, — сказала она. — Машина — все? Всмятку?

Денис покачал головой:

— Главное, что мы целы, а машина — ерунда, — он говорил это так серьезно, что на мгновение Насте показалось, что он все-таки был таким же человеком, как и она, что умел чувствовать, сострадать и что его ценности ничем не отличались от ее собственных. Но потом она подумала, что он лишь умело надел нужную в этой ситуации маску. Ей захотелось возненавидеть себя за то, что в такой трудный час рядом с ней был этот мелкий и пошлый человек.

— Да, верно, — прошептала Настя, — главное, что никто не погиб. — Но тут она вспомнила, что если было столкновение, значит, была и другая машина. — А там точно никто не погиб, не пострадал?

Денис, сглотнув ком в горле, ответил:

— Нет, там не пострадали.

Она тут же узнала этот противный голос — он появлялся, когда Денис лицемерил или говорил неправду. Слишком часто она слышала этот писклявый звенящий тон, и даже сейчас, несмотря на адскую боль в голове и онемевшие от удара лицо и зубы, поняла, что он лжет.

— Скажи правду, — прохрипела она еще сильнее, — я что, убила кого-то?

— Нет, Настя, это не ты, — неужели она услышала слезы в его голосе? Неужели он все-таки такой же человек, как и она сама, и не хуже нее? — Не ты виновник аварии. Ты просто хотела увернуться от встречной машины. Она неслась на всей скорости и чуть выехала на нашу полосу, а затем снова вернулась на свою. И… умчалась.

— А что за удар был сзади?

— По средней полосе очень быстро гнала другая машина, и она врезалась в нас, — он погладил ее нежно по голове. — Тогда кто же погиб? — вдруг вспомнила Настя то единственное, что нужно было знать, без чего невозможно было жить дальше.

— Когда мы полетели, то задели другую машину, она ехала не так быстро, но врезалась в столб, и от удара… В общем… Двое — парень с девушкой.

Настя вскрикнула и отвернулась.

— Это не наша вина, это все тот лихач, который скрылся с места преступления.

— Все равно, надо было послушать тебя.

— Тогда погиб бы кто-то другой или даже мы сами. Настя провела в больнице неделю, и

Денис приходил к ней через день. Один раз принес гостинцы, в остальные визиты ничего не приносил. Необходимые вещи и продукты ей привозили подруги, так как Денис все время задерживался и уставал на работе.

Она уже смирилась, что все произошло именно так, но не могла только смириться с тем, о чем подумала во время самой аварии. Ее подсознание выдало то, что происходило глубоко внутри Насти: она не любила Дениса, не восхищалась им и даже не уважала его. Она хотела отвязаться от него как можно скорее, он был чужим ей человеком, с неприемлемыми для ее ума и чувств мыслями, словами и поступками.

Когда Настя выписалась, то Денис сразу же приехал к ней, она догадывалась зачем. Наверняка он уже изнывал без секса, и это было ей еще более неприятно в нем. Когда она встретила его у подъезда и предложила съездить куда-нибудь, а не сидеть дома, Денис моментально помрачнел. Уголки губ опустились, брови сдвинулись, и он стал нервно кусать губы. Но Настя не собиралась идти ни на какие уступки — она видела, что прежде всего ему важно ее «тело», а уже потом все остальное. Ей было странно, как она раньше могла не замечать такого отношения к себе.

Она вспомнила, как в начале отношений упивалась его восхищенными взглядами, страстными объятиями, комплиментами. Ей хотелось хвастаться и рассказывать всем вокруг об этом. Она писала тогда об этом слащавые посты. Какая непреодолимая женская глупость была в этом наслаждении и радости!

Был прекрасный солнечный день, все вокруг зелено, парочки бежали к метро, чтобы поехать гулять в парки. Настя зашла в приложение на телефоне, чтобы заказать такси. Она планировала поехать в Измайловский, где будет долго объяснять Денису, почему им не суждено быть вместе. Но его взгляд, наливающийся злостью и обидой, заставил ее остановиться и убрать телефон.

— Что? — устало спросила она.

— Ты меня сейчас обидела таким поступком. Не позвала домой, а я специально ехал к тебе, — заговорил Денис холодно, словно она была обязана поступить иначе, а он имел полное право претендовать на ее тело как на свою собственность.

У Насти болела голова, но от этой мысли, которую он не успел еще озвучить, голова стала не просто болеть, а раскалываться, как будто она не могла вместить в себя столько несправедливости. Настя развернулась и торопливо пошла обратно к своему подъезду.

Денис не погнался за ней. Он не преследовал ее и даже не звонил, словно так же, как и она, не любил ее. Потом они изредка встречались по делу об аварии и один раз пересеклись на встрече с родственниками погибших. На похоронах его уже не было, и Настя вздохнула с облегчением. Потом были неуклюжие его попытки отомстить ей: он угрожал, что подаст на нее в суд за моральный и физический ущерб, если она не заплатит ему, но дальше угроз дело не пошло.

Убитому от измены Анжелики Павлу позвонила Рита и предложила встретиться. Павел хотел увидеться с приятелями и сходить с ними в бар, так как очень сильно переживал «предательство» своей девушки и не мог оставаться один по вечерам. Тоска словно нашептывала ему в ухо, что он должен забыть и простить, иначе навсегда так и останется один и уж точно такой невероятно красивой женщины никогда больше не встретит.

Ему сейчас не нужен был никто: ее измена окончательно убила его самооценку. Он и раньше-то был не слишком высокого мнения о себе, учился в техническом вузе, где почти не было девушек. А имеющиеся были чрезмерно избалованными и самонадеянными, будто каждая из них была победительницей конкурса красоты или подрабатывала по вечерам моделью. Павел был скромным и пытался строить отношения с коллегой из бухгалтерии. Потом он переключился на сайты знакомств, где и познакомился с Ликой.

Сейчас он не хотел связываться с женщинами и предпочитал проводить время в мужском обществе, но Рита была настойчива и убедила его в том, что им нужно встретиться именно сегодня. Он нехотя согласился пойти с ней на обед, ведь они работали не так далеко друг от друга.

Павел не сразу узнал ее в толпе: у нее были безумно длинные ресницы с таким большим загибом, будто она только что играла где-то Мальвину и забыла снять макияж. Густо накрашенные тени, яркая помада — ей словно было не двадцать два года, как и Лике, а намного больше. Нарядное платье и туфли на высоченных каблуках — все это вызывало у Павла дискомфорт. Рядом с ней он казался себе мелким и щуплым.

Они пошли на бизнес-ланч в японский ресторан. Сделав заказ, Павел поймал себя на мысли, что не может смотреть ей в глаза. Вся эта история с Ликой была такой стыдной для него самого, что нужно было прекратить всякое общение с друзьями бывшей девушки, а тем более с Ритой, ставшей свидетельницей его позора. Он смотрел на столовые приборы и крутил в руках пустой стакан.

— Ты еще грустишь? — спросила Рита так небрежно, что ему расхотелось отвечать.

— Есть немного, — Павел уже жалел, что согласился на этот обед, больше всего ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

— Никогда не понимала «слабых на передок» женщин, — вздрогнув от грубых слов, Павел поднял на нее глаза. Ему показалось, что он ослышался. — Вот зачем они это делают? Встретила такого прекрасного, сильного мужчину, успешного, самостоятельного, доброго, умного. Казалось бы, живи и радуйся, думай о совместном будущем, так нет! Первый встречный обратил внимание — и все, она сразу забыла о том, что ее сердце принадлежит другому, что нельзя так поступать с тем, кто тебе дорог.

Павел не ожидал, что Рита скажет что-то такое, что сможет поднять его настроение. Удивительно, что ей удалось немного приободрить его. Лесть, лившаяся из ее уст, была столь сладкой, что он уже не прятал глаза, а внимательно слушал Риту, на секунду подумав, что и впрямь нашел в ней друга. Ведь и правда, женская поддержка важна больше, чем мужская: именно женщина могла поднять его самооценку, внушить ему, что для него еще не все потеряно и что не все его девушки изменяют.

— Я про себя знаю точно, — продолжала Рита, чувствуя, что ее слова попадают в точку. — Я бы так делать никогда не стала. Причинять боль любимому человеку? Ни за что. А если бы стала встречаться с таким мужчиной, как ты, мечтой любой девушки, уж берегла бы эти отношения как зеницу ока.

Павел слушал, но с каждой минутой в нем росло ощущение неуместности ее рассуждений. Стало казаться, что в ее речах есть двойное дно и она хочет, чтобы он упал туда.

Рита тем временем распалялась все больше и сместила акцент беседы на себя, словно в этой истории главная роль была отведена ей. Он удивленно вскинул брови, пытаясь придумать фразу, которая могла бы прервать поток ее слов, как вдруг что-то почувствовал.

Ему показалось, что ее нога прижалась к его ноге. Он инстинктивно убрал свою ногу под кресло. «Наверное, это была случайность», — подумал Павел. Но Рита вытянула ногу, чтобы снова дотянуться до него. Так бывало, пожалуй, только в старых глупых американских комедиях, и было странно, что это происходит с ним. Павел с удивлением смотрел на Риту, а она продолжала говорить, уставившись своим кукольным взглядом ему в глаза.

— Зачем тебе эти страдания, ты сам подумай! Вокруг столько девушек, которые мечтают быть с тобой. Если мы начнем встречаться, я никогда не наставлю тебе рога.

Рита говорила очень много, будто желая окончательно и безоговорочно убедить Павла, что ему непременно нужна такая порядочная и верная женщина, как она. После ее доводов, подкрепленных наращенными ресницами и каблуками, сомнений быть не должно; он молчал, словно побежденный и очарованный ее речью. Но Рита совсем не догадывалась, о чем на самом деле думал Павел.

В голове крутились слова его любимой Лики, которые он не воспринял в тот вечер всерьез: «Ей нужен спонсор, вот увидишь, через пару дней она явится к тебе и попытается утешить тебя, чтобы подлезть под тебя». Выходит, Лика знала двуличную натуру своей подруги и предугадала ее действия на несколько шагов вперед.

Его охватило бешенство как на самого себя за доверчивость, так и на подлую Риту за ее манипуляции. Подумать только, она ведь чуть не разрушила их с Анжеликой счастье!

— Так вот оно что! — сказал он громко, плохо контролируя свой голос. — Какая ты бессовестная, как же Лике не повезло, что у нее такая подруга!

Павел выскочил из-за стола и трясущимися от гнева руками достал деньги. Невидящими глазами он смотрел на Риту, когда бросал купюры на стол. Она говорила что-то, пытаясь переубедить Павла, но он ничего не слышал.

Он бежал на работу и на ходу звонил Лике, но ее телефон был недоступен. Началась паника: вдруг с ней что-то случилось?!

Он звонил ей весь остаток дня, но телефон был по — прежнему отключен. Если с ней что-то случилось, то это была всецело его вина, ведь он поверил не ей, а бессовестной клевете. Разве так поступают любящие люди? Разве имел он право сомневаться в ней? Именно такие мысли крутились в его голове.

Как были возможны отношения между ними, если он сам не доверял ей и в глубине души считал само собой разумеющимся то, что ему должны были в итоге изменить? Проблема была только в нем, в его собственной неуверенности в себе, а вовсе не в прекрасной Лике, которая и не думала о других мужчинах.

Ему было стыдно и гадко за себя, свои слова и поступки. Его смятение было столь велико, что он даже толком не мог работать.

Когда рабочий день уже заканчивался, пришло смс, что «Абонент снова в сети». Павел не поверил своим глазам, он набрал ее номер, и со второго раза она все-таки взяла трубку.

— Да, — сказала Лика сквозь сильный шум.

— Лика, милая, где ты была? — воскликнул Павел и тут же выбежал в коридор, чтобы коллеги не слышали его. — О, это долгая история, — удивленно ответила девушка, почувствовав внезапную теплоту в его голосе.

— Ты знаешь, ты была права, — сказал он нежно. — Рита действительно сразу же попыталась приставать ко мне.

— Приставать? — спросила Лика возмущенно. — Это как еще?

— Ну не совсем приставать, — поправил себя Павел, — но она намекала на то, что… что… Слушай, это уж не важно, главное, я понял, насколько она коварна, и понял, что я зря поверил ей… Прости, что не поверил тебе, что не поверил сразу… А ты где сейчас? Что это за шум?

Конец ознакомительного фрагмента.