Инфекция

Ирина Критская, 2020

Мир охватила страх и паника – неизлечимая Инфекция убивает людей и нет спасения. Лидия, покинув больницу в которой лежала на плановом лечении своего хронического заболевания, понимает, что ее жизнь покатилась под откос, и даже самый близкий человек предал ее, завел любовницу. В полном отчаянье она пытается как-то наладить свою жизнь в этом новом черном мире, но …Инфекция настигает и ее. И когда женщина уже приготовилась к смерти и смирилась с ней – случается чудо – ее спасают. Вот только цена спасения очень велика – теперь ее тело будут использовать, как тело дойной коровы, производящей ценный исцеляющий продукт – в целях обогащения. И теперь ее жизнь и ее любовь – игрушка в чьих-то беспощадных руках Содержит нецензурную брань.

Глава 9. Прощание

— Послушайте, Лидия. Мне не хочется называть вас по номеру, хотя этот номер останется в вашем сознании навсегда, пока вы живы. Он не просто вживлен в ваш чип, он введен в вашу кровь. Исчезнет он только вместе с вами, мало того, он станет визитной карточкой каждого вашего донора — ну, скажем, с небольшой модификацией. Но для меня, вы все же Лидия, дама с потрясающей внешностью. Вам, кстати, никто не говорил, насколько вы стали красивы?

Директор клиники — крошечный человечек, с огромными ступнями, круглой массивной, лысой головой и кряжистыми, как ветки старого дуба лапами, висящими по бокам худого тельца, тяжело и неловко сидел прямо передо мной на высоком барном стуле и болтал ногами. Я его видела всего пару раз — в саду, когда он в сопровождении охраны брел к своему шикарному лимузину и в зале, когда нас собирали на предвыписную информацию. Тогда для нас, выживших, устроили шикарный банкет, и он пришел. Посидел минут десять, глотнул виски прямо из бутыли, бросил в широкий лягушачий рот устрицу, помахал всем своей лаптей и ушел. А теперь вот…вызвал.

Я молча стояла перед ним, вытянувшись, и думала:"А ведь и правда… В зеркале-то отражается теперь просто красота — я, помолодев лет на десять, заполучив откуда-то нежную, белую кожу, пышную шевелюру и стройную фигуру, стала прямо хоть куда. Вот что вирус — то делает. Хоть заражайся каждую пятилетку на всякий случай». Но вслух сказала

— Спасибо. Мне приятно, что вы помните мое имя.

Гном хмыкнул, поёжился, явно унимая чесотку где-то между лопатками, покряхтел, сполз со стула и подошел ко мне вплотную. Внимательно посмотрел мне в область паха, потом сунул мокрую ладонь под широкую блузку, туда, где у меня был прикреплен контейнер.

–Это! Твоя! Нынешняя жизнь! Она вся — там. Не здесь!

Он вытащил руку, второй задрал мне юбку и больно ткнул кулаком точно в пах. Заржал, дернул юбку вниз и снова вскарабкался на свой стул.

–Не здесь, как ты, наверняка скоро подумаешь, получив деньги. А в нем. Ты теперь дрессированная обезьяна. Но очень богатая. Прямо — Крез. Бабло польется рекой. А доиться ты будешь, корова, когда скажут.

Я молчала. Такого унижения я не помнила. Даже, когда муж выпер меня из дома, даже, когда меня тут членили, как хотели и я беспомощной мухой пласталась по кроватям — было не так… У меня аж зазвенело все в горле, заболело до тошноты, кровь мне бросилась в лицо, и я с трудом сдержалась, чтобы не швырнуть в эту харю тяжелую пепельницу, стоящую на тумбе.

Он понял, снова слез, и, подпрыгнув, схватил меня за волосы, с дикой силой пригнул, стукнув лбом о свое колено и, заставив стать на карачки, уселся верхом.

— Вот так! Вот так! А иначе — сдохнешь! Мне стоит только нажать одну клавишу и твое тулово расплавится, как воск в печке. Стечешь в ботинки, тварь. А ну! Пошла! Вези, корова.

Он с силой вонзил мне в бок что-то острое и я пошла. Медленно, глотая слёзы я поползла на четвереньках, с трудом стараясь не распластаться под свинцовым весом этой скотины.

–Ладно! Хватит! Думаю, мы друг друга поняли. Завтра ты уезжаешь отсюда в свой дом. Дом твой недалеко от Сочи, в горах. Бабло на счету.

Он слез с меня и даже помог встать, протянув шершавую ладонь, похожую на срез дерева. Я по-прежнему глотала слезы, давясь от обиды и безысходности.

–Не нюнь. Там, за оградой клиники такое дерьмо, какого ты даже не представляешь. Мор, смерть и вонь. Страх и отчаянье. А ты — в шоколаде. Пока хорошая девочка.

Я, наконец, успокоилась и стояла дура-дурой, не зная куда девать руки. Потом поклонилась зачем-то и поплелась к дверям.

–И да! Лида. С тобой поедет Армен. Это твой охранник, сожитель, душеприказчик, короче — твое все. Познакомишься завтра. Иди.

Я выползла в коридор и тихонько прикрыла тяжелую дверь.