Огонь, полыхающий в воде

Ирина Кочеткова, 2022

Продолжение "Самозванки". Меня совсем крохой отдали первой встречной женщине на улице. Потом приют и непонятная изнурительная болезнь. И всё же детство казалось безоблачным по сравнению с теми событиями, что закрутились вокруг меня после поступления в известную школу для молодых магов. Тем более каждый… каждый встречный норовил уколоть тем, что якобы я – не маг. А чего только стоило получить статус самозванки дочери самого Ар-Лагора – грозного дракона из Осияна?! И я не знаю, стоит ли мне принять или проклясть свои чувства к мужчине, давшему обещание богам жениться на другой.

Подсказки. Отступление, Ар-Лагор из рода Драконоящеров

Первое время после того, как я сжёг троллево войско Тифчира, оборот в дракона не получался, что слегка досадовало. Казалось, стоит мне подняться на крыло, как дерево Шайриз найдётся в два счёта.

Да, несмотря на все пережитые злоключения, моя наивность зашкаливала…

И всё-таки оборот в дракона со временем мне удалось освоить. Оказалось, что такой оборот требует прорву магии и того состояния души и тела, про которое говорят: «Гори оно всё огнём!»

Когда до меня дошло, что беспорядочными поисками дерева-элифика, я вряд ли что-то найду, то, подумав и посоветовавшись со старшими, отправился в Лес Дриад. Логика подсказывала, что если кто и знает, где искать дерево, то только тот, кто заключил с этим деревом договор, то есть мама Шайриз — дриада Олилинь.

В Лес меня пропустили без проблем. Проблемы появились чуть позже. Верховная владычица Великого Леса Айтлана дала дуба… то есть безвременно померла окончательно и бесповоротно.

Подлый полутролль Тимофеичер сам или руками своих приспешников успел повредить её договорное дерево. Вогнал в ствол дуба блокиратор и качал через него магию владычицы, потому-то на памятной встрече с нами женщина выглядела усталой и измождённой.

Сами дриады опасались вытащить блокиратор, боясь нарушить магическую структуру и тем самым ещё больше навредить правительнице. Мы с Янсом могли бы помочь в этой проблеме, когда всей компанией явились в Лес навестить высокопоставленную бабушку Даруны-Шайриз. И владычица прекрасно это понимала, когда внимала рассказам внучки.

Но вот досада, щепетильность и осторожность владычицы оказались для неё важнее собственной жизни. Или Айтлана понадеялась на силу собственных магов? Зря.

Потому по прибытии в Лес меня огорошили сообщением, что теперь у них новая владычица — Олилинь. И она спит.

А когда проснётся? Неизвестно…

Давно спит? Давно…

Дриадам тоже пришлось переоценить это слово «давно». К моему появлению в Великом Лесу Её Владычество Олилинь «спала» немногим больше трёх месяцев. И до сих пор не «проснулась».

Со временем выяснилось, что Олилинь не просто спала, она находилась в бессознательном состоянии, потому что её магия куда-то уходила. Дриады поначалу не волновались. Такое бывало, что кто-то из них впадал в оцепенелое состояние.

Значит, в этот момент кто-то из родственников дриады переходит в стадию элифика, а ему или ей в начальный период адаптации в новом состоянии требуется магическая поддержка. Чаще всего такое происходило в связке мать-дочь или отец-сын. И оцепенение могло растянуться до недели.

Дриады знали, что у новоявленной владычицы есть дочь, потому окружающие отнеслись к ситуации с пониманием и оставили Олилинь в покое на несколько дней. Да уж… Оцепенение Олилинь длилось уже шестнадцать лет. И это означало, что жизнь Шайриз в значительной степени поддерживается магией матери. И без неё моя пантера погибнет.

Я сам чуть не впал в оцепенение, когда понял безвыходность ситуации, а Янс рассуждал:

— По предсказанию нужно сжечь тело сразу же после смерти, собрать прах и закопать его в корнях договорного дерева. Первые два пункта условий ты исполнил. Они-то как раз и включили механизм перехода в элифика, который сейчас поддерживается за счёт владычицы. Остался последний этап — найти дерево и закопать прах тела Шайриз в его корнях. Думаю, тогда же проявится твоя жена и закончится оцепенение владычицы.

В этом-то и была засада. Где оно — дерево Шайриз?!

Через год бесплодных поисков я решил обратиться к богам. Благо, всем известная Скала Сияния располагалась возле столицы нашего княжества. Заодно можно было осмотреть и деревья в окрестностях скалы.

Не мешкая, отправился в Окреш.

Богини редко отказывали просителям, обратившимся к ним именно через Скалу Сияния. На вопрос о местонахождении дерева Шайриз мне ответили…

Огненными буквами по каменной поверхности полыхнула короткая фраза: «Береги дочерей». Полыхнула и погасла, а меня будто в тот самый огонь швырнули.

Вот тогда-то и случился мой второй оборот в дракона. Я даже не сразу осознал случившееся, как уже смотрел на Скалу сверху, и, наплевав на непривычные ощущения крыльев за спиной, рванул в сторону Гнезда, махом покрыв огромное расстояние за какой-то час.

И обнаружил своих малышек мирно играющими артефактными куклами, которых им недавно подарили. Только и успел отдать распоряжение Сувору, чтобы усилил присмотр за Сагридой и Риссолин, а сам свалился от перерасхода сил. Ну, да не привыкать!..

Напуганный божественным предостережением, едва очухавшись, я потребовал у Янса разработки кровной клятвы, исключающей все возможные виды предательства, и заставил пройти обряд всех обитателей замка. Мы создали строгое охранное разграничение для жителей и временных обитателей замка. Мало того, внесли поправки непосредственно в защитный контур замка.

И все эти меры не сработали, когда пропала Риссолин вместе с Орриной. Малышке не было и трёх лет. Кто и как поспособствовал их исчезновению?

Потом кто-то вспомнил, что Орри на принятии клятвы вроде запиналась, да и говорила тихо. Помнится, я был рядом с ней в тот момент, потому что пытался проконтролировать весь процесс прохождения обряда, но меня отвлекли новостью о недавно найденном дереве-элифике где-то у границ с эльфами.

То ли было какое-то упущение в клятве, то ли ещё что-то неведомое, но Орри с маленькой Риссолин пропали.

Свидетели рассказывали, что в тот день Оррина с девочками отправилась на прогулку в замковый парк. И уже меньше чем через час один из охранников наткнулся на Сагриду, играющую с огоньками, которыми дух замка приманивал девчушку к жилому зданию. Запах Орри вёл в сторону одной из калиток в замковой ограде, но след прервался, не доходя стены, возле самого обычного и неприметного булыжника.

Янс, исследовав камень, буквально побелел:

— Портал… вроде того, над которым мы с Лагейном работали.

Мы уже знали, что все записи и наработки бывшего главного мага князя Светломира и его помощника пропали. Не мудрено… Больше тридцати лет прошло. Мы предполагали, что бумаги ушли на растопку, но, видимо, они нашли нового хозяина, который использовал их по назначению.

Как Янс ни бился, но так и не смог прояснить, куда сработал портал. Даже направление не определил. Одно было ясно — портал куда-то перенёс Оррину с Риссолин. То же самое показала картинка, спроецированная духом-хранителем замка. Да, но на картинке хранителя было ещё кое-что.

Вот женщина усаживает Сагриду под куст, вручает ей куклу, а сама подхватывает на руки Риссолин. Малышка капризничает, и ей тоже суют в руки куклу. А потом Орри направляется в сторону крепостной стены. Пару раз пинает булыжники, встреченные по пути. Видимо, ошиблась камнем, потому недовольно хмурится. На третьей попытке фигура женщины с ребёнком исчезла во вспышке портала.

Орри знала, куда шла…

Как она сумела обойти клятву? Я был в бешенстве. Как я мог так ошибиться и доверить мою драгоценную малышку предательнице? И почему Замок не почувствовал её намерений и не остановил обманщицу? Потребовал ответа у духа-хранителя замка.

Дух-хранитель… та ещё насмешка провидения.

Больше шестисот лет назад великий Ррус Трёхлапый создал величайший Замок-артефакт, равного которому просто невозможно было найти. Трудно перечислить все возможности этого чудесного артефакта, легче рассказать, чего нет. Но самое замечательное его свойство в том, что артефакт был саморазвивающимся. С оговоркой: для такого рода развития требовался дух-хранитель.

Духи-хранители были редкостью, и просто так их было трудно заиметь. Самым известным был белый кот, обитающий в княжеском дворце. Светляк — довольно капризный дух, и проявлялся не перед всеми. Например, полутролль Тимофеичер никогда его не видел, хотя умудрился продержаться на посту главного княжеского мага, а соответственно и во дворце, почти тридцать лет. Мне же повезло лицезреть белого кота в первое же посещение княжеских хором — именно его облик я использовал в невольном путешествии по Бормиту. То-то тогда ещё княжич Светлояр удивлялся схожестью моей ипостаси с дворцовым духом.

Не знаю как, но ещё при создании чудесного Замка Ррус Трёхлапый умудрился заложить условие для привязки духа-хранителя. Им должен был стать первый же посторонний, не из кровных наследников Рруса, который сможет добраться до сердца Замка и попытается пройти инициацию. Конечно же, злоумышленник погибнет, но его дух станет духом-хранителем Замка.

Такое решение Рруса можно было бы назвать жестоким. Однако Великий хорошо знал человеческую натуру и понимал, что невозможно предусмотреть все случайности. Фактически при любой изощрённой охране найдутся умельцы, желающие обманом завладеть чужой собственностью. Выставляя коварное условие, он предполагал, что только очень сильный и хитроумный маг сможет добраться до Сердца Замка. Но магию крови Тристола невозможно было обмануть — она принимала кровь только потомков Рруса, а посторонних просто убивала: сразу и безоговорочно. Потому решение использовать дух злоумышленника казалось наиболее подходящим, даже остроумным, если бы на месте предполагаемого недруга не оказался десятилетний Райнар — признанный внук Рруса Трёхлапого.

Признанный, но не кровный.

Именно Райнару выпал жребий фактически бессмертного существования в виде духа-хранителя Замка Гнездо Дракона. Дух уже не ребёнка, но ещё и невзрослого человека. А если учитывать, что взросление духа замедляется в соотношении с длительностью существования, то становилось понятным, что значительных результатов саморазвития Замка-артефакта придётся ждать очень и очень долго.

Не удивительно, что при всей гениальности создателя врагам удалось обвести вокруг пальца даже такой умный артефакт…

Ох, как я рвал и метал!

В горячке досталось многим, даже духу-хранителю. Тот обиделся и надулся в полном соответствии с поведением мальчишки подростка и с тех пор старался не попадаться мне на глаза. Я же плюнул на наличие такого хранителя — толку с него ещё долго не будет — и усилил защиту замка охраной из оборотней и дополнительными артефактами.

В предупреждении богини упоминались обе дочери…

Самое паршивое, что богиня не давала больше подсказок. Будто издевалась! Я несколько недель провёл возле Сияющей Скалы. Мог до посинения вопрошать богинь… даже на коленях молил, выпрашивая малейшую подсказку, где и как найти малышку Риссолин и Шайриз.

Древяна молчала. Молчала и Зверяна… И лишь обиняками, через бабку Мьяру пришла весточка от покровительницы оборотней.

Не знаю, какие слова нашла бабка, обращаясь к Зверяне, но так уж случилось, что прабабка уснула возле камня богини. Ещё бы не уснуть старой оборотнице!

Ближайший к Волчикам камень Зверяны располагался как раз посередине меж трёх деревень. На плёвом расстоянии для обычного оборотня, но не настолько близком для немощной женщины.

Вот после трудного для неё пути присела и придремала бабка Мьяра, привалившись спиной к боку божественного камня, уютно разогревшегося от солнца. И во сне ей явилась сама Зверяна…

— Слышь, Горушка! Зверяна-то… Сама баба бабой, а башка-то звериная! И такая… то кошкой лыбится, а тут глянь, волчицей скалится иль медведицей супится. А то вдруг совсем страхолюдная морда явится… Одно слово — Зверяна!.. Но ласкова, что мамка, — у бабки аж глаза увлажнились от умиления. — А как же… мать она всем нам — оборотням-то!.. И слышь, внучек, повелела она тебе сказать, чтоб ты не приставал больше к ейной сестрице. Вишь, энта Древяна-то характерная! Кабы ещё чего тебе не подсуропила. Она и Зверяне наказала ничего тебе не сказывать, так ведь матушка тоже хитра. Тебе ни словечка не мявкнула, а мне вот поведала. Да. Так и выдала: пусть, мол, внук твой не докучает моей сестрице, а подождёт, когда его младшенькая подрастёт, да сама его к мамке приведёт. Так вот и сказала…

Бабке Мьяре я сразу поверил. Как-то домыслить и приукрасить услышанное она могла, а вот специально придумывать что-то не стала бы. Даже для моего спокойствия.

Не стал я дожидаться неведомого времени, когда моя младшенькая сама меня к мамке приведёт. Не забросил поиски Риссолин и Шариз, только перестал молить богинь о подсказках.

А уже через какой-то год после исчезновения Риссолин объявилась первая самозванка…