Простыми словами. Интервью

Ирина Коростышевская

Времени нет. Есть только то, что мы о нем думаем. Возраста нет, есть только цифры в календаре. Когда ты стоишь под дождём, босиком, в траве, с мокрыми волосами, и смеёшься, ты не понимаешь, сколько тебе лет – семь, семнадцать или семьдесят. А вот любовь есть. Просто потому, что она есть внутри тебя. И ещё есть свобода и радость. Радость от того, что тебе сегодня опять светит солнце, и свобода вернуться туда, где ты был счастлив. Вернуться в тот миг, который стоит возвращения.

Евгений Вайнштейн. Дай, Джим, на счастье лапу мне

Каждая встреча с Евгением Ефремовичем Вайнштейном для меня волнительна. И для этого есть причины. Этот человек для меня волшебник. Первое интервью с ним в апреле девяносто девятого года кардинально поменяло мою жизнь. Второе — в марте 2010-го — привлекло судьбоносную встречу. В преддверии юбилея Евгения Ефремовича я не могла не прийти к нему — мне захотелось сделать ему подарок. Я не могу представить, как еще выразить всю благодарность этому человеку, кроме как показать его таким, каким я его вижу.

Евгений Ефремович, когда вы были маленьким, родители ставили вас на стульчик читать стихи?

Нет, никогда.

То есть вы ни разу не читали гостям «Идет бычок, качается»?

Ира, меня рассмешить трудно, но ты смешишь сразу.

Первую любовь свою помните? Как ее звали?

Светлана.

Вы когда-нибудь видели ее в течение жизни?

Ни разу.

Ваша голова работает всегда?

Это единственное, что помогает выжить. (Смеется.) Другое дело, что можно было б голову поменять, чтоб еще лучше работала. Помнишь, в Америке какому-то мужику готовились делать операцию по пересадке головы? Так много было обсуждений в прессе, но потом все утихло. Сделали или нет, непонятно.

Конец ознакомительного фрагмента.