Маргарет и Кент

Ирина Коняхина, 2019

Вторая мировая война закончилась много лет назад. Но все ли её грани известны и понятны, все ли тайны открыты. Что есть предательство и какова цена любви. За этой историей стоят реальные люди и многое из того, о чем написано, случилось на самом деле. Как часто бывает в жизни, любовь и разлука устраивают немыслимые испытания. Повороты судьбы сложны и непредсказуемы. Нити прошлого тянутся в современность. И иногда случаются чудеса.

Глава 2. Винсенте

Поднявшись с чемоданом по лестнице к своей брюссельской квартире, Винсенте встретил на площадке соседку, дочь Зингеров Маргарет Барча. Женщина была в траурной одежде, ее волосы и глаза прикрывала черная вуаль. Винсенте поставил на пол чемодан и подошел к Маргарет. Учтиво взял ее руку и в ожидании плохих новостей тихо произнес:

— Маргарет, что случилось? Что, кто-то умер? Кто?

— Мой муж. Эрнест… Его больше нет… Мы несколько дней назад похоронили его. Куда вы пропали?

— Соболезную! И ради бога, простите! Мой отъезд был очень срочным, поэтому я не стал никого беспокоить. Я был в Швейцарии. По делам. Как вы? Отчего умер Эрнест? Давайте же пройдем в мою квартиру, я хотя бы поставлю чемоданы.

— Нет. Я не могу об этом говорить! Это ужасно! Эрнест умер во сне. Ничто не предвещало такой беды. Еще накануне он выглядел здоровым, играл в карты с друзьями. Это сердце! Тромб. Он был еще таким молодым, всего тридцать три года! — Маргарет в голос разрыдалась на груди у Винсенте. Молодой человек помог женщине вернуться в ее квартиру, усадил на стул и налил стакан холодной воды. Маргарет немного успокоилась, по крайней мере, прекратила плакать.

— Я не плакала даже на похоронах Эрнеста. Простите, что-то на меня нашло. Пожалуйста, оставьте меня одну. Я сейчас ужасно выгляжу и не хочу, чтобы кто-то видел меня такой.

— Господи, о чем вы говорите, Маргарет! Если вам будет от этого легче, я уйду. Но в любую минуту, когда вам потребуется помощь или просто сочувствие, желание с кем-нибудь поговорить, зовите меня. Я искренне сожалею. Эрнест был прекрасным человеком!

— И самым лучшим мужем. И отцом!

— А… где ваш сын Рене? Вы одна?

— С Рене все в порядке! Он пошел к Зингерам, я как раз хотела забрать его домой, когда мы с вами встретились на лестничной площадке.

— Оставайтесь дома. Я сам схожу за Рене. И поздороваюсь с Зингерами, скажу им, что вернулся. Кто бы мог подумать, что все так случится. Я сейчас. Только чемодан к себе занесу.

Винсенте на пару минут забежал в свою квартиру, оставил чемодан и пошел к Зингерам. Их квартира была в траурном оформлении — черные шторы, горящие свечи. Воздух казался спертым и пронизан сладковато-горьковатым запахом лекарств.

— Простите, я был в отъезде, сейчас на лестничной площадке встретил Маргарет, она рассказала мне про это трагическое событие. Соболезную!

— А, Винсенте, мальчик! Все так действительно ужасно! Так жаль, что с нами нет нашего дорого Эрнеста! У меня до сих пор в уме не укладывается — такой молодой! Тридцать три года — что же это делается! Все катится в тар-тартары! Что будет с Маргарет… Проходи, садись! — отец Зингер пожал руку Винсенте. — Хорошо, что ты вернулся. Я думал о тебе эти дни.

— У меня были очень срочные дела в Швейцарии, я должен извиниться, что не предупредил вас об отъезде.

— А-а! Да это ладно! Ты и не должен нам ни о чем докладывать! Конечно, у тебя есть своя личная жизнь, учеба и свои планы. Я про другое сейчас хочу поговорить…. Видишь ли…. В Европе сейчас неспокойно. Германия оккупирует все новые и новые территории. Мы очень вовремя покинули Прагу, похоже, настала пора уезжать и из Брюсселя. Ты знаешь, мы ведь евреи, хотя и приняли католическую веру. Оставаясь здесь, мы все время будем под угрозой. Придут немцы, нас арестуют. Мы это всей семьей обсуждали, еще когда Эрнест был жив. И, увы, увидели только один выход — пока не поздно, уехать в Соединенные Штаты. Сын со своей женой Элеонорой согласились поехать вместе с нами. А вот Эрнест с Маргарет были против. Мы не особенно их уговаривали, все-таки Барча — это венгерская фамилия, может быть, у них все и обошлось бы. Но сейчас, когда Маргарет стала вдовой, как она будет здесь одна? Я просто голову сломал от этих тяжелых мыслей. На какие средства она будет жить, если мы не сможем присылать ей деньги? А это обязательно случится, если война перестанет быть, как сейчас «сидящей», и станет обычной жестокой войной!

— А что будет с Рене?

— Ой, не спрашивай! О нем мы тоже очень беспокоимся. Очень! Маргарет не хочет оставлять могилу мужа. И Рене должен будет остаться с ней, иначе ей будет совсем одиноко. Но как она будет заботиться о нем, что будет с его образованием? Столько неразрешимых проблем и вопросов!

— Может быть, мне стоит поговорить с Маргарет? Попытаться еще раз убедить ее в том, что ей лучше уехать вместе с вами в Америку?

— Вот это правильно, на это я только скажу — да! Попробуй, дорогой! Хотя я сомневаюсь, что она согласится. Наша дочь такая упрямая! Ты хотя бы уговори ее отпустить вместе с нами Рене. Никто лучше нас не позаботится о мальчике.

— Я попробую! Хотя, боюсь, без Рене ей здесь будет совсем невыносимо… Да, уж, и так плохо, и так нехорошо!

— Война обязательно будет! Поверь мне, старому еврею. Моя интуиция меня никогда не подводила. Все будет ужасно! Европу ждут страшные испытания.

Только теперь Винсенте вспомнил, что обещал Маргарет привести Рене. Мужчина попрощался с хозяевами, взял мальчика за руку и отвел к матери.

После своего возвращения из Швейцарии на улицу Беко Винсенте несколько раз заходил к Маргарет, они пили кофе с круассанами. Говорили о погоде, о ценах в магазинах, о приближающейся к Бельгии войне. Наконец раз на третий или даже четвертый Винсенте уже почти в дверях решился повернуть разговор на тему переезда Маргарет с сыном в Америку.

Маргарет была категорична:

— Винсенте, прошу вас. Мне очень тяжело об этом говорить. Я все решила. Я не оставлю могилу любимого мужа, а Рене не оставит меня. Мне безразлично, как и на что мы будем жить. Я не боюсь ни нищеты, ни голода. Умрем, значит умрем.

— Что вы такое говорите! Маргарет, вы такая красавица! У вас еще целая жизнь впереди! Вы обязательно встретите какого-нибудь достойного мужчину, и у вас будет новая семья!

— Нет! Нет и нет! Моя жизнь закончилась в тот день, когда похоронили Эрнеста. Впереди у меня сплошная пустота, я доживаю свой век на этом свете! Мне абсолютно безразлично, как это все будет происходить. И настоятельно прошу вас прекратить все эти разговоры про Америку. Мне это неприятно! Если вы еще раз начнете меня уговаривать, пожалуйста, больше не приходите!

Винсенте внимательно посмотрел на женщину. И почему он раньше не замечал ее такие выразительные глаза. Какой у нее приятный цвет кожи, какое милое нежное лицо. И белокурые волосы, схваченные в пучок на затылке. Несколько отливающих золотом кудряшек выбились из пучка и небрежно лежали на длинной шее. Черное крепдешиновое платье чуть ниже колен, пока она сидела, слегка открывало ее стройные длинные ноги. На Маргарет были дорогие темные шелковые чулки и модные туфли с массивной пяткой и на высоком каблуке.

Маргарет поймала на себе пристальный взгляд Винсенте, одернула платье, они оба немного смутились. Молчание нарушил Винсенте:

— Маргарет, дорогая! Посмотрите на себя в зеркало! Природа наградила вас внешностью, о которой можно только мечтать! Вы необыкновенная красавица! Говорю вам это совершенно искренне! И эта роскошная молодая женщина ставит на себе крест! Не смейте!

— Природа лишила меня самого важного в жизни! У меня больше нет моего Эрни! Прошу вас, уходите, я не желаю больше с вами разговаривать! Я ведь знаю, это мои родители велели вам меня уговорить. Передайте им, пусть уезжают! Я останусь здесь с Рене, и никого из вас не хочу больше видеть!

Раздосадованный полным поражением в переговорном процессе Винсенте отправился к Зингерам. Они приняли его тепло, потому что особо не рассчитывали на успех.

— Что же теперь делать, — с горечью произнес папаша Зингер, — придется это принять как неизбежность. Мы все равно будем вынуждены уехать.

Пожилой мужчина жестом усадил гостя в кабинетное кресло, сам подошел к дубовому буфету и налил коньяк в два старинных хрустальных бокала. Один бокал передал Винсенте, а сам не стал садиться и не слишком решительно произнес:

— Винсенте, дорогой, могу я попросить тебя об одном одолжении?

— Разумеется, месье! — молодой человек привстал, посчитав неудобным разговаривать с Зингером сидя, когда тот стоит.

— Сиди-сиди! Я тоже сейчас сяду. Пожалуйста, позаботься о Маргарет. Если ей потребуется какая-нибудь помощь!

— Конечно, месье! Я сделал бы это и без вашей просьбы!

— Мы планируем в конце этой недели отправить багаж, а на следующей неделе или, самое позднее, недели через две — сами двинемся в дальний путь. Сначала в Париж, а потом по морю до Америки. Что делать! Судьба посылает нам тяжкие испытания. После того как мы отправим крупные вещи, мы будем жить в квартире у Маргарет. Надеюсь, мы еще увидимся до нашего отъезда? Ты ведь никуда больше внезапно не исчезнешь?

— Нет, что вы. Пока я ничего не планирую.

Прошло две недели. Вечером накануне отъезда Зингеры устроили прощальную вечеринку. Были только члены семьи и Винсенте. Выпили вина, послушали музыку. Зингер-старший предложил Винсенте выкурить по сигаре в кабинете Эрнеста Барча. В комнате был полумрак, мужчины сидели в мягких креслах.

— Скажи, Винсенте, что ты станешь делать, если вдруг начнется война?

— Не знаю… Я не вижу для себя здесь такой уж опасности. Я гражданин Уругвая. Разве что в Бельгию придут англичане, тогда меня могут арестовать как дезертира. И то вряд ли. Скорее всего, им будет не до меня. Я постараюсь открыть здесь свой бизнес, одновременно буду учиться в университете. Я ведь еще и студент. Пока родительских денег мне вполне хватает. Возможно, они еще мне что-нибудь пришлют.

— Ты знаешь, мне больше не к кому с этим обратиться! — Зингер положил руку на плечо Винсенте и пристально посмотрел на него. — Я очень тебя прошу, приглядывай за Маргарет! Найди возможность, дай мне знать, если ей потребуется какая-то серьезная помощь.

— Конечно. Я же вам уже не раз обещал! Если, конечно, в моей жизни тоже не случится чего-нибудь внезапного. Например, мои родители потребуют, чтобы я срочно вернулся. Да мало ли что может случиться.

— Это понятно! — согласился Зингер. — Я вот тут все время думаю, как мне обеспечить Маргарет. Сама управлять бизнесом она не сумеет, да и не женское это дело.

— Ей в любом случае будет очень непросто. И что вы решили?

— На первое время мы оставим ей некоторую сумму денег. Я распорядился, чтобы дивиденды от моих чешских предприятий тоже поступали сюда на ее счет. Не знаю, как долго это будет продолжаться. Тебе я тоже готов кое-что оставить, но это не деньги.

— Я бы и не взял у вас…денег! — поспешил заверить молодой человек, слегка смутившись и покраснев.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, поэтому и не предлагаю! У меня есть кое-какие полезные контакты. Это может оказаться чрезвычайно важным для твоего будущего бизнеса. Возможно, это окажется даже более ценным, чем купюры. Ссылайся на меня. Используй все возможности и пути. Взамен прошу только одно — будь поддержкой Маргарет.

— Я, конечно, не буду отказываться от полезных знакомств. Но все, что касается Маргарет, еще раз повторюсь — я бы стал ей помогать и без вашей просьбы.

— Да? — лукаво подмигнул папаша Зингер. — Ты смотри не влюбись в нее! Она, конечно, у меня красавица и умница. Блондинка! Но боюсь, она будет изводить себя воспоминаниями о своем Эрнесте. Должно пройти какое-то время, пока она придет в себя и сможет полюбить кого-то еще… Обычно, у других, на это уходит пара лет. Сейчас не до прогнозов, все меняется так быстро, и мало что зависит от нас.

— Да что, вы, — смутился Винсенте, — я и не посмел бы никогда! И потом — она старше меня!

— И всего-то на один год. Это пустяки! Что там говорить, если вдруг влюбишься, решайте сами — между собой. Как богу будет угодно. Да и, пожалуйста, забудь про глупости, что я тебе сейчас наговорил. С отцами такое бывает. Хотим устроить счастье своих дочерей и совсем не понимаем, что для них будет этим счастьем, — Зингер от избытка эмоций даже слегка прослезился.

Потом взял себя в руки, вытащил из кармана записную книжку с потертой от времени обложкой и протянул ее Винсенте.

— Вот. Это тебе. Здесь имена, некоторые адреса и телефоны людей, с которыми тебе хорошо бы подружиться. Или, как минимум, познакомиться. Связи — это очень важно! — поучал Зингер. — А точнее, умение ими грамотно пользоваться. Вот здесь, например, господин Жарон — юридическое сопровождение регистрации фирм. Или Петерчек — известный адвокат, он, кстати, работал вместе с Барча. Вот этот человек — влиятельный банкир. Кредиты, счета — за всем этим к нему. И смело называй мое имя! Общайся с полезными людьми, дружи, даже если они тебе в данный момент и не нужны. Встречайся по поводу и без. Поздравляй их с днем рождения, приглашай на охоту, ходи с ними в рестораны. Но, главное, помни, что знакомства с полезными людьми, это не цель, а средство для успешного бизнеса.

— Спасибо! В этом я с вами совершенно согласен! И новые контакты мне очень пригодятся. Огромное вам спасибо!

Мужчины докурили сигары и вернулись в гостиную. Винсенте вспомнил предостережения Зингера по поводу романа с его дочерью и посмотрел на нее очень внимательно: «Маргарет, конечно, очень красивая. Но мы такие разные…»

Молодая вдова всячески отгораживалась от внешнего мира. Она ни с кем не разговаривала, не обсуждала каких-то своих планов. И была равнодушна к мечтаниям своих родителей и брата о том, какая чудесная жизнь их ждет в прекрасной и далекой стране — Соединенных Штатах Америки.