В погоне за тенью

Ирина Когр, 2022

В городе, которого не существует, живет простой парень Дима. Он аутсайдер в элитной школе «Город Солнца», у него нет друзей, а отец постоянно на нем срывается. Но однажды в классе Димы появляется таинственный юноша из детского дома по имени Саша, за спиной которого постоянно маячит… темная фигура. С появлением Саши жизнь Димы оказывается наполненной множеством непонятных и необъяснимых событий, причину которых разгадать он не в силах. Смогут ли молодые люди стать друзьями? И какие мрачные тайны скрывает Саша? Получится ли у Димы поймать его тень? Комментарий Редакции: Полумистический, полуприземленный, роман Ирины Когр уже успел покорить не одно сердце своей мифической атмосферой и привычными, но нередко сложными героями. Кажущаяся далекой и чересчур фантастической, эта книга тем не менее как нельзя злободневна и красноречива в разговоре об истинных подростковых переживаниях и мечтах.

Глава 7

Наша с Саней дружба крепла с каждым днем. Я никогда ни с кем так тесно не общался и иногда не понимал, как себя лучше вести; а рядом не было никого, кто объяснил бы мне, как правильно общаться с друзьями. Отец всегда считал, что я всё должен знать сам. Мать на такие вопросы не отвечала, и иногда мне казалось, что она всё ещё считала меня пятилетним мальчиком, поэтому и советы давала примерно на этом же уровне. Приходилось полагаться на себя и свои чувства. Я очень хотел, чтобы Саня стал моим настоящим и верным другом и всегда завидовал Коляну, умевшему расположить к себе людей. Но когда я осознавал такие свои мысли, то даже стыдился. Ведь на деле к Коляну все просто подлизывались, чтобы он их не обижал. Его терпеть не мог весь класс. А из друзей у него были только Денис и Кирилл, и оба придурки.

Дружить — это целая наука, и мне только предстояло изучить её и понять все азы. Намного проще было бы спрятаться в свою раковину ото всех, но продолжать вести себя подобным образом я больше не хотел. Это же так здорово, когда у тебя есть тот, кому можно рассказать всё, что душе угодно. Мы с Сашей делились друг с другом историями из жизни, у нас появлялись общие приколы, которые остальные ученики школы не могли понять. Я мог рассказать другу самое сокровенное, и Бессонов всегда очень серьёзно воспринимал всё, что мне было важно.

Сам Саша не так уж охотно делился своими историями, хотя со временем и он начал рассказывать мне о своей невесёлой жизни в детском доме и о предательстве приёмных родителей, которые сначала взяли его из детского дома, а затем вернули обратно, будто вещь из магазина.

— Я даже рад был от них избавиться, — пожимая плечами, говорил Саня. — Они были теми ещё сволочами.

О своих настоящих родителях он почти ничего не знал, кроме того, что мать была учёной, а отец отправился в Арктику. Там они и погибли, а у Саши не оказалось других родственников, поэтому его отправили в детский дом. История эта меня потрясла до глубины души. Мне было жалко Сашу, я ему сочувствовал и не знал, как правильно на это реагировать.

Да и он делал вид, что это неважно. Он просто не затрагивал такие темы или предпочитал смеяться над ними. Эта черта характера Бессонова всегда вызывала у меня недоумение. Только став старше, я понял, что таким образом он просто отгораживался от травмирующих событий, делал их, вроде как, смешными, а не страшными.

На уроках мы теперь сидели с ним вместе на первой парте: он — справа от меня, я — слева от него. И я постоянно украдкой поглядывал на своего соседа, но не хотел навязываться, поэтому по школе и в столовую ходил один, пока Саня у меня напрямую не спросил:

— А почему ты не ждёшь меня после уроков?

Я мучительно покраснел. Мне всегда казалось, что Саша был очень уж независимый и что моё общество ему, скорее всего, не понравится. Поэтому я только развёл руками.

— Давай вместе ходить? — предложил он, и я с радостью согласился.

Теперь мы постоянно были вместе: ждали друг друга после уроков, ходили в столовую и даже в туалет. Иногда к нам присоединялся Антон, но он больше тусовался со старшими ребятами, а мы тогда ещё стеснялись с ними общаться. Я сам себе казался салагой на их фоне, да и Саня не спешил с ними дружить.

После уроков мы ходили гулять в лес около школы. Иногда, по старой памяти, бывали в библиотеке, но книги мне уже не казались такими интересными по сравнению с реальной жизнью. У меня появились дела поважнее. Разве я смог бы прочувствовать весь спектр эмоций книжного персонажа так же хорошо, как если бы сам испытал подобные чувства? Нет, конечно. Это всё равно что посмотреть фильм и лично побывать где-то. Разница была огромная. К тому же Саша много всего знал и столько всего интересного рассказывал.

Идиллию нарушал только Богданов. Наши и без того сложные взаимоотношения с Коляном ничуть не улучшились. Наоборот, он как будто с цепи сорвался: постоянно обзывался, пытался всячески подгадить и даже выставлял идиотами перед учителями, которые наблюдали за всем этим цирком с олимпийским спокойствием или делали вид, что ничего такого не происходит. Его безумно раздражала наша с Саней и Антоном оппозиция, хоть он и не спешил нападать на нас, когда мы были вместе. Антона Колян побаивался и старался ни коем образом не задевать, хотя ему явно очень этого хотелось.

Но как-то Колян так обнаглел, что всё же решил нас с Саней избить. После уроков мы вдвоём иногда оставались в пустом классе и делали домашнее задание. В спальне обычно был Колян, а в библиотеке в последнее время часто сидели старшеклассники, которые усердно готовились к выпускным экзаменам и гоняли младшие классы, мешавшие им своим присутствием.

В шесть часов вечера обычно в учебных классах никого не было. Мы с Саней сбегали сюда, чтобы поболтать и заодно выучить домашку на следующий день. Я замечал, что стал лучше учиться, потому что не хотел ударить в грязь лицом перед Саней, тоже старательно учившему новый материал. Мы помогали друг другу с уроками и стали лучше понимать некоторые предметы.

В тот день мы решили сделать английский, с которым у Сани были проблемы. Я боялся, что из-за этого предмета Бессонова могут отчислить из школы, так как одним из условий обучения Сани в нашей школе были отличные оценки по каждому предмету. И на мои опасения Саня всегда ответственно заверял меня, что справится и что всё будет хорошо.

— О, привет, лошары, — Колян неожиданно появился на пороге класса, где мы сидели.

Конечно же, мы напряглись. Я себя даже укорил, что не предусмотрел, что Колян мог нас выследить. Тем более в этот довольно поздний для учёбы час на этаже кроме нас и наших любимых «друзей» никого не было.

Колян был, разумеется, не один. С ним, как это обычно и бывало, были Денис и Кирилл. Но численный перевес нас теперь не смущал: Саня неплохо дрался, да и я в последнее время научился себя защищать, беря пример с друга. Про Саню вообще ходили слухи, что он псих, не чувствующий боли. И Бессонову это явно льстило.

Завидев Коляна, Саня тотчас же вскочил со стула и посмотрел на Коляна с вызовом. Я тоже приготовился к схватке. Жаль, конечно, что они застали нас врасплох.

— Чего тебе надо? — спросил у Богданова Саня, и в голосе его слышалась сталь.

— Поговорить пришёл, — Колян сплюнул и оперся на дверной косяк, засунув руки в карманы. Его «шестерки» стояли позади него, и вид у них был торжествующий. Наверное, представляли, как будут нас бить. Они были прямо у входа в класс и заблокировали нам возможность бежать. Сейчас я считал это позорным, с поле боя уходят только трусы.

— О чём? — сухо уточнил я, тоже поднявшись со стула. Пусть бьют, но так просто мы не сдадимся.

— Вы что о себе возомнили? — начал Колян. — Думаете, такие крутые? Как были лохами, так и остались.

— А тебе какое дело? — огрызнулся я. — Мы тебя не трогаем, ты нас тоже.

— Я учу вас жизни, придурки. А вообще, лох Лесков нашёл лоха Бессонова, — констатировал факт Богданов, торжествующе усмехнувшись.

— Что, завидуешь? — хмуро поинтересовался Саня.

— Чему? — удивился Колян.

— Что ты такой лох, что даже друзей у тебя нет, — заметил Саня. Мы с ним как-то это обсуждали, что у Коляна на самом деле только подпевалы, а так он никому не нужен.

— А? — Богданов сощурил глаза. — У меня крутые друзья, правда, парни? — не прерывая зрительного контакта с Саней, спросил Колян у Кирилла и Дениса, и те, как китайские болванчики, в унисон покивали.

Было ясно, что, с точки зрения Коляна, мы были лохами в отличии от него самого. Но всё в этом мире относительно. Теперь у меня был лучший друг, и в обиду мы друг друга не дадим. Мысленно я уже приготовился драться, так как обстановка быстро накалялась. В одиночку эта ситуация вряд ли бы показалась мне весёлой, но сейчас со мной был кто-то на моей стороне, и всё происходящее вокруг становилось интереснее.

— Богданов, — равнодушно протянул Саня. — Исчезни отсюда!

— Это тебе, бомжара, лучше свалить из нашего класса и школы, — угрожающе заявил Колян, приближаясь к нам явно не с мирными намерениями. Я быстро схватил указку с учительского стола, собираясь при необходимости сломать её об Коляна. Саня же, недолго думая, просто схватил стул и угрожающе поднял над собой. Друзья Коляна даже не шелохнулись, предпочитая наблюдать за потасовкой со стороны.

— Подойди поближе, — ласково сказал Саня, явно собираясь пустить стул в ход.

Колян, до этого сохранявший невозмутимое выражение лица, резко остановился на месте и покраснел от злости, а потом громко заорал:

— Ты знаешь, кто я, детдомовский бомжара?

— Ты говнюк, — спокойно ответил Саня, а я решил наконец покончить со всем этим поднадоевшим цирком. Колян нарушил нашу идиллию, поэтому должен понести наказание. Этому удару меня как раз научил Саня. У них в детском доме именно так и били. Очень болезненно. Отбросив указку в сторону, я с силой ударил Коляна в солнечное сплетение, и тот согнулся пополам. Саня, живо отбросив стул, добавил Коляну кулаком в живот.

— Эй, вы что? — заволновался Денис, но Саня на него так посмотрел, что тот мгновенно стушевался. Потом Кирилл и Денис вообще исчезли, бросив Коляна одного. Хороши друзья, нечего сказать.

Мы на всякий случай быстро похватали все свои вещи, пока Колян пытался отдышаться. Он опёрся на парту и заявил:

— Что, Леска, жену свою защищаешь?

— Он мой друг, — с гордостью сказал я, посмотрев на Саню.

— И ты мой друг, — ответил мне Саня, взглянув на меня так, что у меня сердце запрыгало от радости. Столько в этом взгляде было преданности. Мы кивнули друг другу, а потом просто взяли свои вещи и решили уйти подальше от Коляна. Так и не получилось у нас сделать уроки.

— Тили-тили тесто, Леска и Бомж — жених и невеста! — прокричал нам Колян вслед.

Мы не стали слушать Коляна и решили просто пойти в спальню. Было бы теплее, мы бы обязательно вышли на улицу, но там, к сожалению, шёл ливень.

— Я тебе говорю, Димка, мы ещё прищучим этого придурка! — заявил Саня, когда мы спускались в спальню.

Я тогда в этом даже не сомневался.

После того случая Колян прекратил попытки воздействовать на нас физически. Видимо, осознал, что вдвоём мы прекрасно с ним справимся. Зато теперь он снова и снова повторял ту нелепую дразнилку про жениха и невесту. Меня она почти не трогала, зато Саня очень злился, когда слышал ее.

— Ну, Колян — идиот, — миролюбиво говорил я, стараясь успокоить друга.

— У нас в детском доме за такое могли и прибить, — фыркал Саня. Иногда он рассказывал про нравы этого чудесного заведения, и у меня волосы на голове вставали дыбом. Как хорошо, что он оттуда вырвался и теперь учится с нами.

Но как-то раз Саня всё-таки не выдержал и полез в драку, когда Колян завёл старую песню. Я только собрался поддержать друга, как в класс зашла наша физичка и погасила конфликт на корню, заодно оставив Коляна на отработку. Так назывался общественный труд на благо школы. Получали её ученики за несделанные уроки или плохое поведение. У меня отработок почти не было: учился я хорошо и редко себя плохо вел.

Колян после этого еще больше на нас обозлился и грозился нас подставить. В скором времени мы узнали, что именно он нам подготовил.

* * *

Незаметно для себя я подружился с Антоном. Раньше он смотрел на меня, как на пустое место, но после того, как я поддержал Саню, стал относиться ко мне с уважением. И даже пригласил меня в святая святых — в туалет на втором этаже, где собирались старшеклассники и некоторые избранные типа Антона. Там был мужской клуб, где старшее поколение делилось жизненными знаниями с младшим.

Раньше там уже побывал Саня, а теперь и меня сочли достойным.

Мы пришли туда после уроков вместе с Саней. Антон был уже там и сразу же познакомил меня со своими приятелями. Я был представлен всем им, после пожал всем руки. Очень старался запомнить имена, да и вообще старался выглядеть достойно. Саня же, в отличие от меня, вёл себя непринужденно, смеялся и рассказывал ребятам истории.

Старшеклассники мне понравились. Они учтиво предложили мне покурить, а я не стал отказываться. В прошлом году от подобного я бы в ужасе сбежал, но теперь в моей жизни многое поменялось. Саня тоже пытался курить, чтобы не упасть лицом в грязь. Точнее, просто набирал в рот дым и выпускал обратно. Я это заметил, но вслух говорить не стал.

Сам я вдохнул дым и сразу же закашлялся. Потом меня затошнило. Пацаны по-доброму меня подбадривали и говорили, что потом я обязательно научусь курить. Ещё мне дали попробовать пива. Его вкус мне понравился больше, чем вкус сигарет. Я вдруг почувствовал себя настоящим взрослым мужчиной.

Я напряжённо следил за реакцией новых приятелей, боясь сделать или сказать что-то не так. В основном молчал и слушал разговоры, казавшиеся мне такими важными и интересными. Пацаны обсуждали девчонок; кто-то хвастался, что у него уже был секс, и гордился, какой он крутой после этого.

В спальню мы вернулись немного захмелевшими. Я был доволен и счастлив. И невольно подумал, что, наверное, в тот момент папа был бы очень мною доволен, ведь я наконец-то нашел друзей.

На следующий день я решил спросить у Сани его мнение. Меня волновал один вопрос:

— Сань, как думаешь, я перед пацанами лохом не выглядел? — я спросил это на перемене, когда мы шли на урок химии.

— В смысле? — удивился Саня.

— Ну, может, парни подумали, что я маменькин сыночек, — смутился я, опуская глаза вниз.

Саня вдруг фыркнул и рассмеялся:

— Нет, конечно, Дима! Антон просто так никого не приглашает. Только проверенных людей.

Я был польщён, что мне оказали такую честь. Оказывается, я был в кругу избранных.

— У Антона спроси, — посоветовал Саня. — А вообще, ты наш друг. Ещё бы они к тебе плохо относились!

У Антона я уточнять не решился, хоть он с каждым днём и относился ко мне всё лучше и лучше. Раньше я почти ничего о нём не знал, кроме того, что у него осталась одна только мама: отец погиб, выполняя какое-то служебное задание. Он был полицейский. Школа оплачивала его обучение, но Богданов никогда его за это не травил. Я вдруг понял, что проучился с Антоном почти семь лет, но только сейчас узнал, что он за человек.

А Антон был очень интересный собеседник. Он увлекался скандинавской культурой, ему нравились викинги, и он всячески старался быть на них похож. Внешне он действительно напоминал викинга — высокий, светловолосый, развитый и физически сильный. Он выглядел старше своих лет. У него уже начала расти борода, поэтому он брился. Ещё он нравился девчонкам, и, по слухам, он даже встречался с одной из девятого класса. Некоторые пацаны ему явно завидовали, и как-то раз у него даже были разборки с ребятами из старших классов. К нам же с Саней Антон относился, как старшие относятся к младшим братьям, и трогательно нас опекал.

С Сашей у нас было встреча двух одиночеств. Меня вводили в ступор некоторые его манеры. Он не видел личных границ и постоянно лез обниматься. Мне были непривычны такие нежности, так как мои родители считали, что объятия меня только разбалуют. Поэтому вначале я даже как-то стеснялся, когда Саня вдруг обвивал мою шею руками или целовал в щёку. Я всё боялся, что это увидит Колян и будет над этим смеяться.

Однажды я пытался сказать об этом Сане. Я отстранился, когда он положил мне голову на плечо. Он посмотрел на меня обиженно. Мне вдруг стало очень стыдно, словно я опорочил нашу дружбу.

— Колян сказал, что мы как бабы, — промямлил я в ответ на его немой вопрос.

— Ты что, хочешь жить так, как скажет Колян? Получается, он решает, как нам с тобой дружить? И что бабой быть плохо? — негодовал Саня, сверкая глазами.

— Нет, — пробормотал я, понимая, что это действительно глупо. Колян постоянно обзывался и говорил гадости, и я не хотел слышать его мнение.

— Тебе не нравится, когда я тебя обнимаю? — спросил Саня, хмурясь.

— Нравится! — ответил я и крепко прижал его к себе. И плевать, что скажут другие. Саня прав: мы сами должны решать, как строить свою жизнь. Колян всё равно будет нас оскорблять, что бы мы не делали. А мы не собирались под него подстраиваться.