Сыграй мне любовь

Ирина Каримова, 2021

Эта книга о силе чистого искусства, любви без условий и жизни без привязанностей. А любим ли мы своих партнеров или хотим обладать ими? И видим ли мы жизнь такой, какой она есть на самом деле, или просто видим то, что хотим видеть? Так главная героиня книги, пройдя по грани, нашла ответы на многие из своих вопросов и обрела целостность, о которой и не догадывалась.

Глава 3

Сэм теребил волосы и постоянно поправлял свой пиджак. Он был взволнован, ведь сегодня наконец-то встреча с Миррой, он так долго ждал этого момента. Ведь проект с «Кватро» занял 2 месяца с записью клипа, он предполагал, что их встреча наступит намного раньше.

— Ну, где же они?

— Ты же сам знаешь, какие сегодня пробки, не переживай так, — успокаивал его Платон.

Они подошли к окну, и тут Сэм увидел Мирру и директора, которые шли по аллею к входу к зданию. Её волосы были забраны, лицо открыто, и губы улыбались. Простая, закрывавшая руки кофточка, джинсы и кеды, за спиной рюкзак. Она смотрела вверх и чему-то улыбалась.

Сэм заворожённо смотрел на неё. Она удивительна.

Директор разговаривал по телефону и шёл, уткнувшись взглядом в землю. Вокруг стояли деревья вишни, которые как раз расцвели. Мирра остановилась около дерева, веточка свисала так низко, и она приблизила лицо, ощутила запах, на мгновение застыла и потом протянула руку и аккуратно погладила цветы. Она вдыхала красоту, наслаждаясь, солнце, которое проникало через цветы вишни, озаряло её лицо. Сэм любовался этой картиной.

Директор закончил разговаривать и стал торопить Мирру, говоря, что уже порядочно опоздали.

Сэм, увидев, что они приближаются, ощутил невероятное волнение, которое не испытывал даже тогда, когда выступал на стадионе перед многотысячной толпой людей. За дверью послышались шаги. Ручка двери повернулась. Первым вошёл директор, он пожал руку отцу, попросил извинения за опоздание и подошёл к Сэму, пожал ему руку и повернулся к Мирре и представил её. Мирра со свойственной ей скромностью пожала руку Платону и подошла к Сэму. Их глаза встретились. Сэм думал, что в этот миг он увидел, целую вселенную, её взгляд был чистым, и в то же время она как будто заглядывала внутрь, читая человека.

— Сэм, — всё, что смог выговорить он, протянув руку.

— Мирра, — она коснулась его ладони.

«Что я могу написать для такого человека, он великий певец, сам композитор, и он очень требователен к музыке», — пронеслось в голове у неё.

Решили выпить чаю и поговорить о предстоящей работе. Обстановка становилась всё более расслабленной.

— О чём ты хочешь петь? — спросила Мирра.

— О любви.

— Что для тебя любовь?

— Чувства, прекрасные как облака, которые украшают небо, как прекрасная зелёная трава для луга, так и любовь для влюблённых.

— Да ты романтик, — пошутила Мирра,

Любовь… её так трудно сыграть… ведь для каждого любовь имеет свой опыт и свои представления. Мирра уже испытала боль первой безответной любви. В её классе был парень, в которого были влюблены все девочки. Мирра была очень скромной и застенчивой девушкой, она только украдкой смотрела на него. Были и более смелые девушки, которые всячески обращали его внимание на себя. Кто-то надевал короткую юбку и щеголял перед ним, показывая красивые ноги. Кто-то провожал домой, кто-то покупал билеты в кино.

— Это парни должны бегать за девушками, а не наоборот, — поучала её бабушка. — Девушка как цветок, раз сорвёшь, больше не зацветёт, поэтому береги своё сердце.

Мирра просто ждала, что он обратит на неё внимание. Но он совсем не смотрел, не обращал на неё внимания, ей причиняло это боль.

— Пойми, доченька, сладок тот плод, который все хотят, будешь ли ты любить тот плод, который никто не хочет? Любовь ли это тогда? Или это просто желание обладания тем человеком, которого хотят многие? Или же это подсознательное желание повысить свою самооценку за счёт того, что на тебя обратит внимание кумир многих? Любовь ли это…

Бабушка Аганья прожила долгую жизнь, и она часто помогала Мирре понять, что творится у неё в голове. Именно после этих слов боль от неразделённой любви и невнимания прошла. Мирра поняла, что ей хотелось его внимания, только потому, что он так популярен. И это точно не любовь.

…Сыграть любовь… Она смотрела на Сэма и всё ждала, что услышит музыку, но ничего не возникало. Она не слышала ни одной ноты. Может, нужно просто больше времени на общение и надо лучше узнать его.

Сэм испытывал всё большее волнение, она смотрела него так глубоко и испытующе, и он так боялся, что она увидит что-то, что ей совсем не понравится, и поэтому чувствовал некоторую скованность. Так хотелось произвести на неё особое впечатление.

— У меня есть некоторые зарисовки, давай послушаем, возможно, что — то понравиться тебе, — пришла идея Мирре.

Она достала нотную тетрадь и флейту. Это были небольшие зарисовки. Она сыграла несколько. Сэм стал погружаться в музыку, и постепенно его скованность стала проходить. Она уже сыграла последнюю зарисовку из своих записей.

— Ты можешь сыграть то, что ты чувствовала, когда стояла у вишни? — сказал Сэм.

Мирра замерла.

— Ты видел? — она смущённо опустила глаза. — Что ж, давай попробуем.

Она взяла флейту, её взгляд замер и погрузился куда-то. Она приблизила флейту к губам, полились звуки.

У Сэма замерло сердце, музыка унесла его в приятные воспоминания, казалось, что она ласкает и убаюкивает. Он закрыл глаза, взял ноту, протянул её в такт музыке, потом усилил и вытянул вверх. Они звучали вместе, их чувствование музыки было так близко. Он открыл глаза и увидел её взгляд, она как будто ждала от него продолжения, он взял ноту, она направила звук. Он видел только её глаза, слышал только её флейту, его голос хотел украшать эту мелодию.

Мирра опустила флейту. Они смотрели друг на друга как люди, которые видят и слышат одно и то же, когда сердца стучат в унисон.

— Это то, что я хотел, — сказал Сэм.

— Я поняла.

Музыка сделала своё дело, они пробовали всё новые и новые ноты и тональности, и работа доставляла им обоим удовольствие, от скованности не осталось и следа.

— Ты хорош, — прищурив глаза, сказала Мирра.

— А ты великолепна, — отшучивался Сэм.

— Да ты льстец.

— Да ещё какой, — Сэм не переставал отшучиваться.

Незаметно прошло несколько часов, скелет произведения был готов, оставались аранжировка и добавление инструмента.

Конец ознакомительного фрагмента.