Перевернуть страницу

Ирина Ильфант, 2020

В этой книге собраны рассказы и повести. Они рассказывают о жизни и судьбах разных людей. Каждый найдет что-то близкое для себя, что-то похожее в своей жизни. Читаем и размышляем.

Цвет яблони

Наступила долгожданная весна. Жители далекого, но красивого села, как и в прошлые годы, начали поджидать горожан, желающих отдохнуть летом на природе. Свежий, целительный воздух в этих краях был знаком многим. Село со всех сторон было окружено Жигулевскими горами. Невдалеке от села было красивейшее озеро под названием «Каменное». Рядом с селом протекала величавая река Волга. Аромат трав и цветов с Жигулевских гор будоражил горожан летом. Сами сельчане давно привыкли к этому ароматному воздуху и даже не замечали окружающих красот. Дома в этом селе были разные. У одних справные, крепкие, а у других в плохом состоянии. Встречались и совсем покосившиеся избушки. Самый ветхий домишко был у Степаниды Тимофеевны. Она жила совсем одна, и ее избушка давно разваливалась без крепкой руки хозяина. Крылечко дома покосилось, и один край держался на нескольких кирпичах, которые не были скреплены между собой. Того и гляди эта сторона крылечка могла запросто рухнуть на землю. Сам домик тоже просил ремонта, и уже давно. У Степаниды Тимофеевны в домике было две комнатки, кухонька и сени. В одной комнате с печкой обитала она, а другую надеялась сдать постояльцам. Но уже давно никто не хотел снять комнатку у Степаниды. Дом кричал о своей запущенности и отпугивал городских жителей. Окно комнаты для жильцов глядело на берег реки Волги. Была видна разрушенная церквушка и садик за оградкой. Яблони за оградкой каждый год цвели, и в конце лета, к яблочному Спасу давали обильный урожай красивых и вкусных яблок.

Все сельчане весной, каждый год надеялись подзаработать на сдаче своих комнат и домиков. Желающих было немного, и сдавались комнаты недорого. Вот и Степанида Тимофеевна тоже каждый год, весной, надеялась на жильца и его деньги. Она готова была сдать комнату хоть за 30 рублей на все лето. Но все горожане, побывав у нее, отказывались от комнаты. Они предпочитали снять на лето более хорошие комнаты и крепкие домики.

— Вот и на этот раз Господь обойдет меня стороной, проговорила Степанида Тимофеевна, завидев идущего от причала немолодого мужчину.

— Кажись, не молод человек, вон как тяжко идет, — снова сказала старушка, глянув из-под руки на идущего.

Мужчина перекинул на другое плечо что — то тяжелое, поправил рюкзак за плечами. Он тоже глядел из-под руки на домик Степаниды Тимофеевны. Но вот он направился к крыльцу дома и поставил на землю свой тяжелый рюкзак.

— За сколько сдашь комнатенку на лето бабушка? — спросил Степаниду Тимофеевну мужчина.

— Ой, милок, я дешево сдам, за тридцать рубликов, — забеспокоилась старушка.

— Мне нужно до самой осени, а может, и сентябрь прихвачу, — мужчина стал оглядывать окрестности.

— Какой прекрасный вид на церквушку и яблони, — промолвил он, — я остаюсь, и деньги плачу вперед.

–Милости просим, мил человек, с удовольствием. Идемте, я покажу вашу комнату, — Степанида Тимофеевна засеменила к крылечку, и на радостях смахнула слезинку со щеки. Мужчина вошел в комнату и тут же распахнул окно.

— Как красиво здесь, а рыба водиться в Волге? — спросил он.

— Конечно, мил человек, все есть. И птица в лесу, и рыба в воде.

— Хорошо. Меня зовут Петр Иванович. Я художник, и вот этот мой тяжелый этюдник надо пристроить. А как с кормежкой? Я готов оплачивать и стол.

— Хорошо, Петр Иванович, я могу приготовить, но не обессудь, я уже стара, готовить разносолы, — Степанида Тимофеевна посмотрела на постояльца. «Вдруг он уйдет от того, что я готовить, не особо могу?» — испугалась Тимофеевна появившейся мысли.

— Ничего бабушка, я и сам могу приготовить себе.

— Ну, тогда обживайся, мил человек.

Вечером Петр Иванович пошагал к Волге с удочками на плече. Когда он вернулся, то вручил старушке связку окуньков:

— Сварите ушицы бабушка, я сейчас с удовольствием бы полакомился рыбкой и выпил бы чаю.

— Хорошо, милой, сейчас все быстренько приготовлю, — Степанида Тимофеевна уж и не знала, как угодить своему постояльцу, который так неожиданно свалился в эту весну. Ведь она и не особо то и рассчитывала на удачу, на такое счастье. Деньги небольшие, но хоть живая душа рядышком. Есть теперь ей с кем слово молвить.

На следующий день, с утра, Петр Иванович поставил этюдник невдалеке от дома, на возвышении.

— Какая у вас тут красотища! Какие необыкновенные цветущие яблони за оградой церквушки! — воскликнул художник.

— Да, церквушка давно развалилась, и колокол тоже переплавили. Но вот яблоньки цветут каждую весну, — Степанида Тимофеевна перекрестилась, глядя на разрушенную церковь.

— Ну, вот я и начну писать это необыкновенное утро, цветущие яблони и церквушку, — с восторгом произнес Петр Иванович.

Он разложил кисти, достал тюбики красок, приладил небольшой подрамник, и начал писать набросок будущей картины.

Степанида Тимофеевна вернулась в свой дом, и стала хлопотать, готовить нехитрый обед для постояльца.

— Теперь у меня жилец и надо готовить покушать и соблюдать чистоту в доме. Надо, чтобы хватило сил на все это, — проговорила про себя старушка.

Каждое утро, художник приступал к своей картине, а ближе к вечеру уходил на озеро или на Волгу ловить рыбу. Иногда, он брал палку, корзинку, и шел в горы, в лес.

— Какая все — таки, у вас тут красотень! — в один из вечеров он пил со Степанидой Тимофеевной чай и восхищался походом в горы, — прекрасная местность, изумительные горы и леса! А какой чистый и упоительный воздух здесь! Так и «пьешь» этот восхитительный аромат.

— Да, Петр Иванович, здесь красиво, но мы, сельчане, уже привыкли, и давно перестали это видеть. Да и забот полон рот, — старушка подперла щек рукой и задумчиво посмотрела в окно.

Так и потекли майские деньки. Степанида Тимофеевна была очень рада, что у нее появился постоялец, да еще художник. Она хвалила его соседкам по селу. Она чувствовала родственную душу и оттаяла от одиночества. С удовольствием стряпала обеды и ужины в меру своих возможностей. Степанида Тимофеевна каждое утро смотрела, как художник кропотливо пишет картину. Уже появились горы, оградка, утреннее небо, и лучи солнца освещали ветки цветущей яблони. Все как живое, Петр Иванович, каждый раз был недоволен тем, как выходили у него ветки цветущей яблони:

— Опять я не поймал тот чистый белый цвет, снова не то.

Он сокрушенно, вновь и вновь переписывал ветки яблони. Два раза Петр Иванович уплывал на омике в город, и, возвращаясь к вечеру, привозил печенья, карамельки Степаниде Тимофеевне к чаю. Старушка была очень рада такому вниманию. Ей было приятно, что о ней помнят и ее хотят порадовать. Если художник не шел в лес или на рыбалку, то брался за топорик, рубанок и чинил крылечко дома. Также он смастерил калиточку в палисадник. Степанида Тимофеевна была довольна, что домик приобретал более приличный вид, и уже не выглядел таким кособоким. Даже крышу поправил Петр Иванович.

В один из дней художник уехал в город, а к старушке припёрся местный тунеядец Тимошка:

Конец ознакомительного фрагмента.