НА ЧЕТЫРЕ БУКВЫ: Хабаровский край – здесь победила ЛДПР

Ирина Игоревна Ронская, 2019

Хабаровский край за два года полностью изменил себя: жители региона дважды сходили на выборы, чтобы избавить все основные властные структуры от представителей «Единой России». Партии, которая давно и уверенно держит определяющие позиции в стране и ежегодно заявляет о безоговорочных победах, на берегах Амура не помогли ни политические технологии, ни административный ресурс, ни репутация отдельных представителей. На вершину политического Олимпа в крае последовательно вышла ЛДПР: губернатор, подавляющее большинство в региональном парламенте, безоговорочные победы в городских думах Хабаровска и Комсомольска, кресло в Госдуме и поддержка людей во всех районах края. В книге мы попытаемся разобраться, почему «партия власти» в отдельном регионе внезапно оказалась на обочине политической ситуации, какие предпосылки к этому вели и почему дальневосточники оказались смелее, чем жители других субъектов Российской Федерации. Это важно: ведь «хабаровизация» большой страны только начинается.

Начало

Валерий Федотов в своей книге «Исповедь единоросса. Как я проиграл выборы» красноречиво сказал: «В современной России нет политических партий. Есть механизмы принятия решений и их легитимация». Пожалуй, эта фраза наилучшим образом характеризует смысл деятельности «Единой России» в последние десятилетия. Но в эпоху быстро развивающегося цифрового общества, в котором информация мгновенно попадает в сеть, долго так продолжаться не может.

Хабаровский край всегда был уникальным регионом, даже когда еще не носил такого названия и существовал в несколько иных границах. История Дальнего Востока России насчитывает менее двух веков. Во времена Российской империи регион колонизировали, и это было скорее освоением, а не захватом территории: в XIX веке подданные огромной империи приезжали на «край земли» и пускали корни. Та же картина наблюдалась и после смены политического строя. В XX веке люди ехали сюда строить: возводились города, появлялись заводы.

Не просто так считается, что Хабаровский край — это уменьшенная копия Дальнего Востока. Он вобрал в себя все решающие факторы: есть морское побережье, наличествуют территории Крайнего Севера, в крае протекает одна из крупнейших рек мира, а ещё — проходит государственная граница. Геологические запасы Хабаровского края огромны, поэтому в эпоху СССР здесь трудились тысячи специалистов, а доходы у них были гораздо выше среднего. Работы и денег хватало всем.

Да, многие ассоциируют Дальний Восток с ГУЛАГом, считая, что здесь все построили заключенные. Но это не так: было много и вольнонаемных — ту же Байкало-Амурскую магистраль строили не только «из под палки», свой вклад внесли и те, кто ехал сюда, как тогда говорили, за «длинным рублем». Другими словами — чтобы хорошо заработать.

Иная ситуация сложилась в XXI веке. Сегодняшние жители Дальнего Востока отчётливо осознают, насколько макрорегион отстаёт в развитии от остальной России. Благодаря лёгкому доступу к информации, возможностям интернета прекрасно видно — «как там» и «как тут». Вот только расстояния «там» совсем не те. Равно как и климат. Недаром при советской власти на Дальнем Востоке вводили повышенные зарплаты — особенно на ударных стройках вроде БАМа или крупных промышленных предприятий. Люди приезжали со всех концов страны, и не только «за запахом тайги», но и с вполне прагматичными целями — заработать, получить квартиру. Впрочем, тогда в газетах о негативных аспектах предпочитали умалчивать: много вы знаете о количестве смертей на строительстве БАМа? Или о том, что эту дорогу строили вовсе не комсомольцы, а железнодорожные войска? Справедливости ради скажем, что комсомольцы всё-таки принимали участие в создании магистрали, только строили они поселки и вокзалы, а не «рельсами упрямо резали тайгу».

Сегодня все иначе — информация распространяется быстро, и каждый может составлять собственную точку зрения на те или иные события. При этом процессы, происходящие на востоке страны, мало волнуют жителей России западной — дальневосточники зачастую отвечают взаимностью. Чем ближе к столице, тем туманнее представление об окраине. Трудно объяснить жителю западного региона, к примеру, что если вы зашли в продуктовый магазин в чукотском Анадыре и не обнаружили там картошки, это значит, что в другие магазины можно не ходить — картофель закончился в городе вообще. Придётся подождать нового завоза — то есть конца долгой зимы.

В Ульчском районе Хабаровского края есть село Тыр. Оно стоит на берегу Нижнего Амура в самом узком его месте — ширина реки всего несколько сотен метров, а глубина — более 50. Там живут около тысячи человек, а автодороги не имеется. Летом в село можно попасть на водном транспорте, зимой — по льду Амура. В период ледостава и ледохода — разве что на вертолете. Местные жители рассказывают, что за несколько дней до открытия ледовой дороги или летней навигации в магазинах почти ничего не остается. И поэтому жители Тыра курят самые дешевые сигареты и пьют самые дорогие спиртные напитки. Другого нет.

И таких населенных пунктов в Хабаровском крае много. Так что жизнь в регионе складывается по особым, неповторимым законам, которые в конечном итоге оказывают влияние на многие общественные процессы. Избирательный процесс — не исключение: на Дальнем Востоке, как будет видно из нашего повествования, недостаточно производить тоннами макулатуру с заведомо невыполнимыми обещаниями, чтобы обеспечить себе победу на голосовании. Именно здесь, на востоке страны, на берегах Амура, налаженный, казалось бы, как часы механизм «партии власти» дал критический сбой, задымился и заглох: и «Единая Россия» в одночасье превратилась в партию-аутсайдера. О том, как это случилось и что этому предшествовало, и посвящена эта книга.