Невеста-подкидыш

Ирина Ивановна Сверкунова

Я хотела прожить светлую, спокойную жизнь, работать с отцом в его антикварной лавке, выйти замуж за хорошего парня. Но у жизни оказались на меня другие планы. Однажды в нашу лавку пришли люди из Совета и вынудили отца отказаться от меня – под угрозой пожизненной каторги на каменных рудниках. А передо мной поставили выбор: или я отправлюсь на королевский отбор невест, или становлюсь подопытной мышью в руках Совета по контролю за магией. Уточняю! Или я игрушка в руках лорда Тренневи, главы Тайного Совета, – или вся моя жизнь пройдет в подземных лабораториях Цитадели магии. Выбор не велик, даже и не знаю, что предпочесть!

Глава 8

Прошла неделя, и город начал входить в привычный ритм. Разговоры и слухи — кто с кем гулял в этот праздник, кто разбогател на торговле, а кто разорился — еще бродили среди горожан, жаждущих сплетен и подробностей. Но, в общем, жизнь брала своё.

Кофейня тетки Катарины, как всегда, гудела от посетителей. Сегодня, накануне выходных, в зале не было где зернышку упасть. Я пришла к обеду, отпросившись у отца на часик, якобы ноги затекли стоять за прилавком, а сама, подхватив недоделанный заказ для мистри Доры с Бурундучьего переулка, шмыгнула в подсобку кофейни, где для меня всегда стоял рабочий стол.

Мистри Дора — модистка, известная в Ноурсе, обшивающая половину города. Высокая, сухая как жердь, и с желтым, увядшим лицом. Однажды, по совету тетки Катарины, она попробовала намазаться моим кремом с пахраванскими ягодами, и ее внешность так преобразилась, что она стала моей тайной поклонницей.

Специально для нее, я немного изменила рецепт. Желтизна, которой так мучилась мистри, крылась в болезнях печени, и я как-то приготовила ей отвар с одним зернышком лагирской соли. Совсем недешевый отвар. Но действенный. Его нужно было пить по ложке в день, а потом уже наносить крем. Эффект стал заметен уже на следующий день, поэтому мы с теткой Катариной подняли цену на целую серебрушку. Выгодная клиентка.

Филория, дочка тетки Катарины, уже вертелась рядом, шмыгая носом и таращась, как я растираю ингредиенты.

— А у нас новые шторы в большом зале наверху, — сообщила она. — А у Брондана появилась подружка.

Я насмешливо фыркнула. Дела-а-а, просто первые новости королевства.

— И какие у вас шторы? Шелковые?

— Не-а, сатиновые, в листочки и цветочки.

— А что за подружка у Брондана?

— Фу, некрасивая, носатая. Но у нее отец держит два трактира. Один в пригороде, другой — на Имперском тракте. Богатый дядька.

— Ясно, — задумчиво кивнула я, приглядываясь к консистенции крема, надо добавить чуть-чуть порошка кресской травы для смягчения состава.

— Ты меня не слушаешь, — возмущенно засопела Филь.

— Слушаю, — серьезно ответила я, изображая внимание и заинтересованность. А то обидится и будет дуться как хомяк.

— А знаешь, что в город приехали важные люди? Будут искать одаренных для королевского отбора. Уже начали шарить по домам. Дочку бургомистра проверили, дочку директора королевского банка проверили, дочку вдовы леди Пикс проверили…

— Откуда знаешь? — Отчего-то резко кольнуло в груди… Мне-то что?! Но нет, непонятная тревога разлилась по телу и добралась до кончиков пальцев, которые вдруг затряслись, и я чуть не выронила стеклянную чашку. Вот это действительно новость.

— Ты что, всё проспала? Да об этом все знают, — смешливо скривилась десятилетняя вредина, точно хозяйка фруктовой лавки, мистри Вирр. Один в один. — Фи. — Фыркнула и убежала, оставляя меня одну.

Хорошо, что я уже закончила, иначе, не смогла бы завершить работу. Вот что со мной?!

Я отложила чашку. Надо подумать. Во-первых, в городе люди из дворца. Насколько известно, из Совета по контролю за магией. Только там есть магистры, способные распознать уровень дара до последнего флюида и силы искры… Или неправда? Может, врут? Делать больше нечего этим важным господам, как шарить по королевству… И мне-то что от этого?!

Ладно, дальше, а почему я взволновалась? И вдруг поняла. Из-за отца, он со своей дружбой с контрабандистами скоро доведет меня до сердечных припадков. Вот чего я боялась. Надо срочно с ним поговорить.

Я успокоилась. Взялась за крем, который еще раз перемешала и выложила в темно-синий флакон. Наклеила бумажку с именем заказчицы, поставила пузырек на полку, и вышла из чулана.

Тетка Катарина заметила мое хмурое лицо и указала на высокий стул за прилавком. Пододвинула мне чашку кофе и уставилась, точно учительница в пансионе.

— Что случилось? Что-то с кремом?

— Нет, все в порядке. Готов.

— Тогда что ты такая, словно перцу наелась?

Я пожала плечами.

— Не знаю, говорят, по городу ходит комиссия из столицы, отбирают невест. Вот я и…

— Тоже хочешь? Так не возьмут, родом и богатством не вышла, да и дара у тебя нет. — Заливисто рассмеялась она. А я еще больше нахмурилась.

— Как не понимаете?! — Я сердито наклонилась над стойкой и тихо зашипела. — Отец недавно у контрабандистов опять был, товар купил. Вот я и боюсь. Вдруг узнают?!

Тетка Катарина скривилась и хищно повела взглядом по залу.

— Не узнают. И не докажут. Лишь бы мистр Стрин хорошо свои хвосты прятал. — Она замолчала и прищурилась. — Хорошо спрятал? А если что, то и ко мне можно. Так спрячу, ни одна собака не учует, ванилью да фестарским имбирем любой нюх отобью.

— Вроде хорошо спрятал, — кивнула я со вздохом. Тайник отца был в саду, за летней кухней.

— Вот и не грусти, лучше возьми кренделек, с вишневым кремом, как ты любишь.

Умела тетка Катарина меня успокоить. Особенно своими крендельками. Такое объедение, что любая печаль не выдержит и деру даст.

— А что, правда, они уже ходят и проверяют? — Спросила я, отпивая глоток кофе.

— Правда, — кивнула она. — Бургомисторша волком воет — не подошла их дочка, и банкиршу не взяли. Никого еще не выбрали. А уж как все надеялись, платьев нашили, драгоценности начистили, не хуже, чем я свой чайник драю. Фу-ты, ну-ты!

Мы засмеялись, и казалось, моя печаль отошла, да только рано. Я съела один кренделек, второй, потом завертела головой, оглядывая посетителей кофейни, а уже после бросила взгляд в окно, выходящее на улицу.

И увидела, как к нашей лавке подошли трое незнакомых господ. Важных, в дорогих сюртуках и шляпах, даже через окно это было видно. Один из них держал в руке трость с серебряным набалдашником. У другого на носу светилось на солнце стекло монокля, говорят, штука магическая. Третий был скромнее, больше похож на секретаря или помощника.

Они встали у витрины, где у нас разложены самые привлекательные вещицы, о чем-то поговорили, и все трое вошли в нашу лавку. Как я не подавилась крендельком, не пойму!

— Это они? — Не поворачивая головы, спросила я. И услышала.

— Они, детка, — тетка Катарина, оказывается, тоже смотрела на дверь нашей с отцом лавки. И ее лицо, ставшее вдруг бледным, меня напугало больше всего.

777

— Я должна идти, — сказала я, отставляя чашку. И увидела, как сверкнули глаза хозяйки.

— Ненормальная?! С ума сошла?! Сиди, и даже не думай.

— Почему?

Тетка Катарина нависла над стойкой и тихо, но с яростью в голосе зашипела.

— Сиди, я тебе сказала. Пока не увидим, что они уходят. Поняла?

— Да что будет-то? — Меня потряхивало, я вздохнула и огляделась. — Если с отцом что-то случится, я не переживу. По крайней мере, я смогу их отвлечь, заговорить, если надо, начну выкладывать товар, зубы заговаривать.

— И не думай! Отец — не мальчик, сам знает, как надо зубы заговаривать.

— Нет, тетка Катарина, у меня душа не на месте, — я поднялась и кивнула ей. А она закачала головой, точно механическая кукла, и такая тоска стояла у нее в глазах, что я быстро отвернулась.

— Постой, — позвала она. — Не заходи через дверь, зайди с калитки и проберись в дом с черного входа. Послушай, что они говорят, и если все нормально, то и не показывайся им на глаза.

— Да что будет-то?

— Слышишь, что я говорю?!

— Слышу, — кивнула я, не став спорить. И пошла к двери.

На улице, свернула в сторону калитки. Быстро проникла в наш дворик и потихоньку зашла в дом через черный вход.

От лавки меня отделял длинный темный коридор. Я встала у лестницы, ведущей на второй этаж, и замерла, а потом на цыпочках двинулась к двери магазина. Подойдя к ней, застыла, прислушалась и чуть-чуть приоткрыла ее, я знала, что она у нас не скрипит, мы с отцом всегда ее смазываем.

Сквозь щель увидела мужчину, он с любопытством держал в руках фарфорового бычка, разрисованного восточным узором.

— И как хорошо идет торговля? — Голос был слегка гнусавым, словно мужчина подхватил легкую простуду, или это обычный голос заносчивого вельможи?

— Благодарю, лорд Аберт, без убытков, горожанам интересны милые вещицы, которые вы видите.

— Покажи-ка мне во-о-он ту куклу, забавная какая, — сказал другой вельможа, которого я не видела из щели в двери.

Отец исполнил просьбу, взяв с витрины дорогую куколку столичного мастера Фирино, упакованную в подарочный деревянный ящичек.

— Желаете для своей дочери? — Вежливо спросил отец.

— Угадал. Такая капризная, требовательная стала, не знаешь, чем и угодить.

Первое, что меня неприятно удивило, господа «тыкали» отцу и спесиво указывали пальцем на ту или иную вещицу. Ни один горожанин не позволял себе таких манер. Да, к отцу упорно обращались — мистр, забывая, что он виконт. Но и подобной наглости я ни разу не слышала.

Третий мужчина молчал — тот, кого я приняла за секретаря.

— А скажи-ка, Стрин, ты ведь закончил высшую магическую школу? Так ведь?

— Так и есть, ваша светлость.

— И дворянского рода? Вроде бы виконт?

— Так и есть, ваша светлость, — как заговоренный ответил отец, и эта его странная, испуганная интонация начала пугать меня больше и больше.

— И жена твоя была знатной? Вроде бы дальняя родня князей Заревских?

— Так и есть, ваша светлость.

— Да что ты заладил, так и есть, так и есть, — с пренебрежением сказал незнакомый мне лорд Аберт, точно мой отец лакей или конюх.

Отец промолчал, глядя на гостя потухшими глазами. У меня внутри забурлила злость.

— Саймон, — коротко бросил лорд и нетерпеливо пошевелил пальцами. Тот, кого я с первого раза определила как секретаря, быстро открыл черную папку, вытащил какой-то листок и вложил в ладонь своего шефа. — Почитаем. — Скучным тоном произнес лорд. — Когда родилась твоя дочь?

У меня от этого вопроса застучало сердце. А я-то тут причем?

Отец ответил и с какой-то обреченностью опустил плечи.

— А когда вы с женой впервые показали девочку магу? Здесь написано, что в три года.

Почему? Вы обязаны были сделать это при рождении ребенка, а потом в год.

Отец помялся, и если честно, на него было жалко смотреть. Я еле себя сдерживала, чтобы не выскочить из коридора и не одёрнуть зарвавшегося господина из столицы.

— Видите ли лорд Аберт, мои взаимоотношения с родственниками моей супруги складывались таким образом, что последующие годы мы были вынуждены скрываться…

— Хочешь сказать, что вы не имели возможности показать ребенка магу?

— Да, лорд, мы просто боялись, что нас найдут.

— А у меня здесь написано, что родители твоей жены сразу отказались от дочери, и никто вас не преследовал. Даже если бы она постучала в дверь своего дома, ее бы не пустили.

Я почувствовала, как дрогнули мои колени. Какое бесстыдство!

— Неправда, лорд. Тот, кто это сказал, скорее всего, не знал истинного положения дел.

— Ты уверен?

— Конечно, — опустил голову отец.

— Хорошо, — с сомнением кивнул этот бессовестный и наглый лорд. — Продолжим. В три года выяснилось, что у Роберты Стрин нет дара. Никаких признаков, ни единого отклика искры, пустышка.

Я почувствовала, как краснею. Еще никто меня так не называл. Никогда! Сколько угодно людей рождаются без дара, и ничего предосудительного в этом не видят.

— Пустышка, лорд, — повторил за ним отец. Я закрыла глаза и привалилась к стене. Почему он позволяет так к себе обращаться?

— Но это странно, Стрин. Вы, оба родителя — с даром, а дочь — пустышка.

— Так бывает, — мягко, сдержанно ответил отец.

— Ты это говоришь мне? Мне, ответственному помощнику главного мага королевства? — И лорд рассмеялся. — Мистр Стрин, да ты фантазер… Где твоя дочь? Пригласи ее к нам.

А я вдруг вспомнила глаза тетки Катарины и ее нежелание отпускать меня домой. Может и правда, надо было спрятаться у нее в чулане?