Кролик в синем камзоле
Утром Таня еще только просыпалась, когда Антон пришел с работы. Вопреки опасениям Таниной мамы Антон не оказался законченным лоботрясом. Его поиски самореализации увенчались местом креативного директора одного из московских ночных клубов. Правда, теперь он приходил домой как раз к тому времени, когда Таня завтракала и собиралась на работу. Они вместе ели тосты, болтали, после чего Антон шел отсыпаться, а Таня в издательство.
А сейчас она слушала, не открывая глаз, как Антон играет с малышом. Смотри, это не простой кролик, — Антон достал с полки винтажную игрушку, подаренную Тане писателем-французом. Его роман был первый книгой, над которой работала Таня. И с тех пор этот сувенир стал для нее чем-то вроде талисмана. Это был кролик в старомодном камзоле с поэтическими тенями вокруг глаз, искусно сделанный французским же мастером.
— Это кролик-диджей. Там-там-бум, сейчас мы ему сделаем диджейский пульт.
Малыш в ответ радостно булькнул и повторил все слова, как мог.
— Только он у нас какой-то скучный. Настоящие диджеи так не выглядят. Мы его сейчас сделаем настоящим клаббером.
Таня перестала улыбаться и открыла глаза: Антон уже достал из кармана флуоресцентный маркер и разрисовывал мордочку и синий фрак кролика. Тут зазвонил телефон, Антон положил игрушку и вышел из комнаты. Малыш добрался до кролика, взял его за ушки, потряс и забросил на середину комнаты. Выбравшись из-под одеяла, Таня подняла свою игрушку: покрытая полосками мордочка кролика напоминала теперь боевую раскраску футбольного болельщика. Она вздохнула, посадила его обратно на полку и направилась в ванную. Новый день наступал, и теплый душ помогал принять этот факт.
Когда она вышла, Антон уже хозяйничал на кухне. Он сварил кофе, поджарил тосты и намазывал их толстым слоем ореховой пасты, сидя с ногами на кухонном диване. Малыш был тут же, сидя на полу, он увлеченно открывал для себя устройство гейзерной кофеварки.
— Как вечер?
— В два часа уже пустой танцпол, представляешь? Слабенький народ пошел.
— Так ведь четверг только, не выходные.
— Нас же как-то хватало на все.
Таня улыбнулась. Антон был младше ее на четыре года, а рассуждал так, будто это ему, а не ей месяц назад исполнилось тридцать четыре.
— Как там ваш будущий бестселлер? — поинтересовался Антон, уплетая третий сэндвич и наблюдая за стремительными перемещениями подруги по комнате.
— Застряли, — помрачнела Таня, — не знаю, что буду говорить сегодня.
— Справитесь, у вас же так здорово получилось с предыдущей книжкой, — ободрил ее Антон и зевнул, — Поиграю с малышом до прихода Галины Петровны — и спать!
Тут же раздался звонок в дверь.
— А мы вас только через два часа ждали! — добродушно удивился Антон, открывая дверь пожилой энергичной женщине.
— Кто рано встает, у того все получается, — сообщила ему дама, раскладывая вокруг сумку, куртку, пакеты и заполняя тем самым всю прихожую.
— До вечера! — Антон перегнулся через плечо няни и поцеловал Таню, которая одновременно пыталась обуться и застегнуть плащ.
От Антона приятно пахло вкусными гренками и табачным дымом, принесенным из клуба. Жаль было так быстро расставаться с ним.
Дел на сегодня было предостаточно, но главное разобраться с версткой. Таня работала в маленьком издательстве, выпускающем «книжки для высоколобых» по выражению самого же директора. И атмосфера в их небольшом коллективе была соответствующая, за исключением некоторых моментов. Сидеть по восемь часов в офисе ни от кого не требовалось: работали на результат. В этом была и прелесть, и сложность. Припарковавшись возле ларька с кофе на вынос, она достала телефон и ежедневник.
— Люда, добрый день! Как дела? Как поживаешь?
— Привет, Танюшечка! Та знаешь, как-то не очень. Наверное, погода влияет — никак проснуться не могу. Уже и кофе выпила, и чай. Это наследственное. У моей мамы тоже…
— Люда, прости, а как там верстка?
— Работаю, но ты же понимаешь, объем большой. А я как подумаю обо всем этом, руки опускаются. Вчера вот с самого утра думала, сяду, буду работать, а тут бывшая свекровь звонит, говорит, Ваню хочет взять на выходные. У меня прямо кровь в голову бросилась. Это после всего-то, что она мне наговорила! Из рук все так и повалилось.
— А ты не общайся с ней.
— Легко сказать, не общайся! Войди в мое положение, у ребенка должен быть какой-никакой отец. И бабушки. А у меня выходные, хоть иногда. Теперь же снова личную жизнь нужно устраивать. Я как вспомню, как он мог так со мною поступить?! Говорила тебе, практически выставил на улицу…
— Ну, так а с версткой как же?
— Таня, ты ж понимаешь, как тут работать. Я просто в депрессии, не знаю, как оправится от этого. Только отойду, а как поговорю с ними, то все по-новой. Мне к психологу надо.
— Вы же развелись, можешь с ними просто не разговаривать.
— Нужно, чтобы Ванечка общался с бабушкой, а я уж потерплю, чего там. Тем более, финансово мы только на нее можем рассчитывать, сынок-то ее вон какой сволочью оказался.
В телефон пробивался еще один настойчивый звонок.
— Так у тебя же теперь есть работа, Люда.
— Да-да, ты права, Танюшечка, спасибо тебе. Ты мне так помогла с ней! Завтра же начну.
— Завтра?! Но ведь у тебя уже неделю текст лежит.
— Все так навалилось, ты же видишь. Развод. Кому это понять? Никому не пожелаю почувствовать на себе, как несправедлива бывает жизнь…
— Так я тоже в разводе вообще-то…
— Ой, Сережа приехал. Все, я побежала. Чмок!
— Какой Сережа? — озадаченно спросила Таня опустевшую трубку, так как бывшего мужа Люды звали Игорем, а сына Ваней.
Таня ответила на входящий
— Привет, крошка, ты уже встала?
— Здравствуйте, Владимир Павлович! Как там наша книжка?
— Макет обложки готов, а вот с версткой задержка получается. Так сложилось, что…
— Ничего не хочу знать! Как хочешь, девочка моя, а к концу недели макет книжки должен быть готов. Я встречаюсь с автором в субботу. И это тебе не студент Литинститута, который счастлив одним фактом, что его печатают. Если что-то пойдет не так, за нами стоит очередь из желающих его издать. Поняла меня, малышка?
— Мм…
— Вот и славно. Значит, в пятницу утром макет должен быть у меня, чтобы я успел просмотреть, что вы там наваяли. Договорились?
–… да, Владимир Павлович.
А что ей было говорить? И что теперь делать? Остаток дня ушел на обсуждение вариантов макета обложки с дизайнером.
Приехав домой пораньше, Таня рассчитывала еще поработать. Ее встретил счастливый смех крохи, от которого жизнь тут же снова стала прекрасной. И еще нарядный, но грустный и теперь полосатый кролик, смотрел на нее черными пластиковыми глазами с книжной полки. Антона дома не было. Няня смотрела сериал на кухне, но услышав шум, заглянула в комнату.
— Здравствуйте, я еще хочу поработать, а вы, пожалуйста, сварите курицу.
— Сварить? Запечь-то вкуснее будет, — вытирая руки полотенцем, сообщила няня.
— Малышу еще рано.
— Вечно мамы не поспевают за детьми. Ему уже в армию идти, а они конфеты под елку кладут, — продолжая разговор с каким-то невидимым собеседником няня ушла на кухню.
— И конфет ему не давайте, он пока сладкого не есть! — вдогонку крикнула Таня.
— Как? Совсем не ест? — снова выглянула удивленная Галина Петровна, — Как же без сладкого?
— Ну как, финики ест, — смущенно стала объяснять Таня, — мед, изюм. Сахар не ест.
— Очень уж ты его бережешь, — фыркнула Галина Петровна, удаляясь на кухню и гремя кастрюлями.
— Надеюсь, вы сегодня гуляли? — Таня подхватила малыша на руки, поцеловала в макушку и посадила на детский коврик.
— Какое там! Такой холод. Мы лучше дома побудем, почитаем. Да, мой сладенький? — няня тоже подошла к крохе.
— Читали мои книжки? — спросила Таня, глядя на нетронутую стопку детских книг, которые она специально выбирала малышу.
— Я считаю, что лучшее чтение детям — это народные сказки. Вы все на них выросли. Временем проверены. Я вот книжечку из дома взяла. И еще, вижу, надо принести. А это все новомодное неизвестно еще кем написано. И с какой целью.
Галина Петровна многозначительно посмотрела на Таню. На что та закатила глаза и направилась к компьютеру. Примерно через два часа пришел Антон из тренажерного зала.
— Вы можете идти Галина Петровна.
— Я уже буду дома.
— Да я не спешу, Антоша. Ты посмотри, как мы уже стоим? А как переступаем ножками? — умилялась няня, сидя возле детской кроватки.
Таня бросила недобрый взгляд, сидя с ногами на компьютерном стуле, но ничего не сказала. Она мучительно составляла письмо об объеме работы и сроках, стараясь быть убедительной. Антон немного потоптался рядом с кроваткой и, не найдя себе дела, отправился играть на ноутбуке.
Казалось, Галина Петровна, сегодня совсем не собиралась уходить. Она играла с малышом в ладушки, потом в гули-гули, пока тому не надоело, и он не потянулся к высокой полке с книгами и сувенирами.
— Что тебе дать, солнышко? — няня подхватилась на ноги.
— Котя? — пропел малыш.
— Котика? Котика хочешь? Так это не котик, — няня сняла с полки винтажную игрушку, — это зайчик. Но можем сделать и котика. Сейчас мы ему только ушки обрежем…
Таня вскочила с места, выхватила кролика и выбежала из комнаты. Она закрыла за собой дверь в ванную и замерла, не моргая глядя на себя в зеркало. Оттуда глазами маленькой обиженной девочки смотрела взрослая женщина, прижимая к себе плюшевую игрушку. Она, наконец, чувствовала себя во временной безопасности. Конечно, не так надежно, как если бы укрыться пледом с головой. Но на нем сидит Галина Петровна и, кажется, никто в этом доме не обладает силой сдвинуть ее с места.
— Я сама кролик, — пробормотала Таня.
Кто-то дернул ручку двери. Она не открыла и не ответила, продолжая крепко сжимать кролика и неподвижно смотреть на свое отражение. Все последние годы она думала о том, как выглядеть молодо и модно, чтобы не быть комичной на фоне Антона, вчерашнего студента. А сейчас осознала, что ей до дрожи не хватает взрослой спокойной уверенности — лучшего, что дает возраст.
В прихожей послышался шум.
— Гормоны, — послышался голос Галины Петровны, — возраст, поздний ребенок. Это все они, но есть специальные добавки — должны помочь.
Когда все стихло, Татьяна еще немного подождала и беззвучно вышла из ванны. Тут же в проходе возник Антон. Ему уже пора было идти, но он медлил.
— Почему мы до сих пор не женаты? — неожиданно спросила она.
— Как? Ты же сама говорила, рано, мы еще не готовы, — растерялся Антон.
— У нас ребенок.
— Да.
— Ты и не предлагал.
— Да.
Из детской комнаты раздался жалобный плач.
— Ладно, тебе пора. Пока.
— До завтра, — Антон почти насильно чмокнул ее в щеку.
Татьяна уложила малыша, приготовила чай и вернулась к компьютеру. Взглянула на незаконченные тексты — все удалила. Взяла в руки телефон, номер не отвечал. Она дождалась автоответчика.
— Люда, добрый вечер! Первый вариант верстки нужен к завтрашнему дню, как мы договаривалась две недели назад. Завтра, пожалуйста, или пришли мне верстку, или верни предоплату.
Вернулась к компьютеру и напечатала письмо заново. Перечитала перед отправкой — осталась довольна.
“Привет, мой мальчик!
Макет книги к пятнице будет готов, но над версткой будет работать другой человек, вероятно.
Выпускающий редактор издательства,
Малышка”
Потом набрала номер няни:
— Галина Петровна, добрый вечер! Я вас убедительно прошу приходить завтра и в дальнейшем не раньше половины одиннадцатого, а также читать книги, которые я приготовила. И никаких конфет… Я все ценю, но это обязательные условия. Вам нужно выпить корвалол? Да, конечно, поговорим завтра. В пол одиннадцатого!
На этом Татьяна остановилась и, испытывая неимоверную легкость, выключила настольную лампу и отправилась спать, напоследок взглянув на полку. В отраженном свете уличного фонаря пластмассовые глазки кролика на книжной полке задорно поблескивали, да и вообще, грустным он почему-то больше не выглядел. В доме воцарилась тишина.
Утром Татьяна проснулась рано. Малыш еще спал, поэтому она не спеша приготовила завтрак, сварила кофе и устроилась на диване с чашкой в одной руке и шоколадным тостом в другой, находя возможность еще нажимать еще что-то на планшете. Проверка почты показала, что с сегодняшнего дня у нее нет подруги, верстальщицы и аванса.
Татьяна взяла в руки зазвонивший телефон. Возможно, работы у нее тоже уже нет — звонил шеф.
— Привет, Татьяна Викторовна! — на другом конце раздался веселый голос, — Ну ты и насмешила меня вчера. Хорошо, жена не видела, а то долго объяснять пришлось бы.
Татьяна хмыкнула.
— Ты б прямо сказала, что не устраивает.
— Я и сама раньше не знала, — сказала Татьяна, глядя на себя в зеркало.
— Хорошо. Так что там с версткой, разберешься?
— Да. Ну, до связи значит, Татьяна Викторовна.
— До свидания, Владимир Павлович!
Татьяна покормила малыша, оделась, собралась, а няни все не было. Да и Антон задерживался. Она взглянула на часы: половина двенадцатого. Похоже, что няни с сегодняшнего дня у нее тоже нет. А также мужа. Точнее, друга. А значит, кое-кто поедет на работу вместе с мамой. Татьяна надела джинсы, мягкий свитер, кеды, нацепила поверх рюкзак для малыша и собрала волосы, когда раздался звонок.
Татьяна посмотрела в глазок — оттуда на нее тоже смотрел большой черный глаз опушенный мехом. Плюшевым мехом! Она растерянно заморгала и посмотрела еще раз. За дверью тоже произошло движение, и кое-что начало проясняться. Татьяна рассмеялась и стала открывать дверь.
— Прости, что испортил твоего зайца. И выходи за меня замуж.
Там стоял Антон с букетом роз и большим плюшевым зайцем. Татьяна смеясь потянула его внутрь.
