Слишком много правды

Ирина Григорьева, 2023

Марина вдруг осознала, что не верит мужу, и никогда не верила до конца.Никита за шесть лет так и не смирился с уходом жены, любит ее до сих пор. Без нее не получается быть счастливым. Леша любит двух девчонок. Так и называет их – мои девчонки. Оля считает свою любовь болезнью. Но из любой ситуации есть выход. По крайней мере, его можно поискать там, где вход.

Марина, суббота, утро

Как вовремя зазвонил телефон. Даже если незнакомый номер, все равно ответит, ей нужна пауза в разговоре с Лешей.

Никита. Странно. Обычно без звонка заезжает за Сашей.

— Алло, Никита, привет.

— Привет, Марина. Я ногу вчера повредил, сам приехать за Сашей не смогу. Давай я такси вызову, он взрослый парень, с таксистом доедет.

Марина обрадовалась поводу уехать из дома. Сашу отвезет Никите, Максима возьмет с собой, а Леша пусть делает, что хочет.

— Я сама его привезу. Сейчас соберемся и выезжаем.

Никита как будто почувствовал, что у нее что-то случилось, спросил:

— Все в порядке? Тебе удобно самой его привезти?

— Да, все в порядке. Скоро будем.

Леша внимательно слушал разговор, даже, кажется, ближе подошел:

— Куда ты поедешь? Мы не договорили.

Марина удивилась своему спокойствию. Гнев, ярость, бешенство, все эмоции, которые просто бурлили в ней до звонка Никиты, куда-то делись. Отмахнулась от Леши:

— Я не хочу с тобой разговаривать.

Крикнула детям:

— Саша, Максим, собирайтесь, поедем к Никите.

— Никуда ты не поедешь, — попытался обнять ее Леша. — У нас другие планы.

Отстранилась:

— Леша, еще пару минут поговорим, и у нас больше не будет планов, и будем отдельно ты, отдельно я.

Тот отступил.

Марина накинула куртку, натянула кроссовки. Мельком глянула, что дети тоже надели куртки. Взрослые, самостоятельные. Старший, Саша, присматривает за младшим, Максимом. Хотя и Максиму уже пять лет.

Взяла ключи от машины:

— Я забираю машину, с двумя детьми на такси неудобно.

Леша возмутился:

— Но мне троих детей везти. Как я их привезу?

Марина не стала отвечать, чтобы опять не сорваться на крик. Дети рядом. И так, скорее всего, слышали, как они ссорились. Максим еще маленький, а вот Саше уже одиннадцать, все понимает.

Леша продолжал что-то говорить, спрашивать:

— Я вообще ничего не понял. А мне что делать? Привозить детей? Когда ты вернешься?

Покачала головой, забрала детей и быстро пошла к лифту. Так и не поняла, чего боится больше: в очередной раз убедить себя, что все нормально, все в порядке, или окончательно разругаться с Лешей и уже сегодня подать на развод, потому — что больше так жить не может.

За рулем постепенно успокоилась, задумалась.

С первым мужем, Никитой, они учились в университете в одной группе. Худощавый, даже скорее щуплый, совершенно не брутальный, очень умный, серьезный, добрый. Он ходил за ней хвостом с первого курса, а на четвертом позвал замуж. Она согласилась, хотя воспринимала его скорее как друга. С Никитой было хорошо. Он всегда понимал ее, поддерживал, помогал.

К замужеству еще подтолкнули родители, которые расстались и завели новые отношения, планируя создать новые семьи. От размена квартиры их удерживало только то, что дочке тогда негде было бы жить.

Жизнь с Никитой казалась очень спокойной, размеренной. Он был совершенно предсказуемым, никогда никаких сюрпризов. Она всегда знала, как он поступит, что скажет или сделает, что будет завтра, в выходные, через месяц или даже через год. Цветы на день рождения и на восьмое марта, и никогда больше. Поездки по пятницам в гипермаркет за продуктами на неделю, а по выходным — к его родителям на дачу, и никак по-другому. Вечера с книжками или перед телевизором. Абсолютная стабильность.

Поэтому, когда Леша начал оказывать ей знаки внимания, вначале растерялась, а потом бросилась как в омут, с головой.

В компании, в которой она работала бухгалтером, любили вечеринки. Официальный праздник, день рождения у кого-нибудь, заключили выгодную сделку — по любому поводу устраивали банкет для всех сотрудников офиса. Чаще всего застолье устраивали прямо в офисе, иногда снимали ресторан, реже выезжали на природу или в пансионат.

Вначале это казалось каким-то неправильным. Вечера и выходные хотелось проводить дома, с ребенком и мужем. Но со временем втянулась. Наоборот, дома рутина, скучно, а на работе весело.

А потом на нее обратил внимание Алексей, лучший продажник в их компании.

Она никогда не считала себя роковой красавицей. Обыкновенная симпатичная девчонка, невысокая, худенькая шатенка, с короткой стрижкой. Глаза только очень красивые, большие, карие, с длинными ресницами, они придавали лицу загадочность.

Алексей, казалось, сходил от нее с ума. Цветы, подарки, какие-то необыкновенные слова, стихи. Он тоже был женат, у него был сын, ровесник Саши, пять лет. Леша говорил ей, что с женой у него давно нет никаких отношений.

Постепенно поддалась на его уговоры, тоже увлеклась. В итоге, когда Леша поставил перед фактом, что ушел от жены и снял для них квартиру, ушла от Никиты, забрала Сашу и ничего не взяла, кроме одежды, своей и ребенка.

Перед Никитой чувствовала себя виноватой, поэтому согласилась с его условием при разводе, что все выходные, праздники, каникулы Саша проводит с ним или с его родителями. Казалось, будет справедливым, что будни сын проводит с ней, выходные — с отцом.

Теперь, правда, когда Саше исполнилось одиннадцать лет, оказалось, что он намного ближе с Никитой, чем с ней, потому что по будням она его почти не видит, а по выходным он у отца.

С Лешей чувствовала себя, как в сказке. Голова кружилась от любви, от страсти, от собственной смелости. Потом забеременела, и от этого, казалось, стала еще счастливее. Леша говорил, что тоже счастлив.

А потом оказалось, что первая жена Леши, Оля, тоже беременна, срок чуть больше, чем у Марины. По словам Леши, отец Олиного ребенка — случайный мужчина.

Леша предупредил Марину, что будет помогать Оле, не может ее бросить, потому — что Олины родители умерли, помочь некому, а он не посторонний для нее человек.

Марина объясняла себе, что у Леши, скорее всего, чувство вины перед первой женой, вот он и считает себя ответственным за нее. Думала, какой у нее хороший, добрый муж, ведь официально он развелся с Олей и женился на ней, Марине.

В итоге, из роддома Олю забирал Леша, потом неделю жил у нее, пока она немного не окрепла после родов.

Ложкой дегтя, только, стало свидетельство о рождении малыша, которое Леша, он же Соболевский Алексей, показал ей: Соболевский Андрей Алексеевич, в графе отец — прочерк. Вроде все логично. Фамилию после развода Оля оставила по мужу — Соболевская, а отчество решила дать такое же, как у старшего сына — Алексеевич, объясняя, что хочет, чтобы у детей были одинаковые отчества.

Но тут у Марины родился Максим, стало не до сомнений и терзаний, кто же все-таки отец Соболевского Андрея Алексеевича?

Максим был совершенно не таким, как старший сын. С Сашей было просто, покормила, он спит или играет, спокойный, как Никита. А Максим капризный, спит только на руках. Она измучилась. Леша, правда, во всем ей помогал, мог и ночью на несколько часов взять сына на себя, чтобы Марина могла хоть немного поспать.

Внезапно оказалось, что не хватает денег.

Половину зарплаты Леша отдавал Оле. У Марины иногда мелькала мысль, что это косвенно подтверждает, что все-таки он — отец Андрея, но на этой мысли не концентрировалась. Да, Леша соврал, что не спал с Олей, не смог признаться, берег Марину, не хотел расстраивать. Но сейчас же живет с ней, а Оле помогает. Вторая половина Лешиной зарплаты почти полностью уходила на аренду квартиры. На повседневные расходы тратили Никитины алименты, но денег все равно было мало.

Пришлось найти няню для Максима и выйти на работу, а потом поменять ее на более оплачиваемую. Сейчас она работала главным бухгалтером в строительной компании. Больше денег — больше работы и ответственности.

Было тяжело. Но она старалась не сравнивать жизнь с первым мужем с жизнью со вторым.

С Никитой жизнь была спокойной, простой, наверное, пресной.

С Лешей жизнь была сложной, наполненной адреналином. Работа, подработки. По будням двое детей, по выходным — трое. На выходные старшего, Сашу, забирал первый муж, а Леша забирал обоих Олиных сыновей к себе, чтобы та могла отдохнуть.

Оля присутствовала в их жизни всегда.

Леша задерживается с работы, потому — что Оле надо привезти продукты. Леша все выходные с Олей, потому — что она затеяла ремонт и ей надо помочь, а нанять строителей нет возможности. Дети в это время у Марины. Леша с Мариной не могут уехать в отпуск, даже со всеми детьми, потому — что Оля будет скучать по детям.

Марине казалось, то ли Оля манипулирует Лешей, а он этого не понимает, то ли Леша преувеличивает или даже обманывает ее, Марину, когда рассказывает об Олиных проблемах.

Ссориться с Лешей, вмешиваться в его отношения с Олей, объяснять ему, что его отношения с первой женой, мягко говоря, странные, не хотелось. У нее самой с Лешей все хорошо, Леша любит ее, она — его. А то, что она иногда сомневается в его словах, немного царапает душу, но ничего страшного, так бывает.

А потом родилась Анечка, которую назвали Соболевская Анна Алексеевна, в графе отец тоже прочерк. Она не решилась спросить у Леши, кто отец девочки, побоялась услышать, что он сам и есть счастливый отец.

Прошло еще два года. Марина даже не представляла, сколько Леша теперь зарабатывает. Почти все деньги он отдавал Оле, которая за то время, что Марина ее знала, практически не работала. Через несколько месяцев после развода она ушла в декретный отпуск с Андреем, потом вышла на работу на свое место в библиотеку, и через несколько месяцев ушла в декретный отпуск уже с Анечкой.

Самой же Марине, кроме основной работы главным бухгалтером, приходилось вести учет у предпринимателей, сдавать за них отчетность. Но денег было прямо впритык. Так и снимали ту же квартиру все шесть лет, только платила за нее теперь Марина. Собрать деньги на собственное жилье, хотя бы на первый взнос на ипотеку, не получалось.

Марина молчала, принимала мужа таким, какой он есть. А Леша, в редкие минуты близости, был таким нежным, таким ласковым, угадывал все Маринины желания. Успокаивала себя, что он такой человек, очень ответственный, не может бросить первую жену, а та этим пользуется.

И вот сегодня не выдержала.

Все было, как всегда, обычное субботнее утро. Леша собирался к Оле за мальчишками. Марина его провожала. Уже на пороге квартиры он вдруг сказал:

— Кстати, я привезу еще и Анечку.

Первой мыслью было, что она не справится с малышкой, покачала головой:

— Не надо. Она же маленькая, ей и двух лет нет.

Леша нахмурился:

— Мы с Олей договорились. Ей надо отдохнуть, она совсем вымоталась с тремя детьми.

— А со мной ты почему не договорился? — возмутилась Марина. — Я тоже вымоталась.

— Мы с тобой вместе, а она одна.

Марина разозлилась:

— Оля и ее дети в нашей жизни постоянно. Ты отец одного ребенка из трех или всех?

— Да, одного, но Оля мне не чужая, и ей нужна помощь.

— Помощь за счет меня, а мне она — чужая, — не сдержалась Марина. — Ведь вся нагрузка на меня ложится: и еду приготовить, и мальчишек занять, и Анечка сегодня со мной будет, не с тобой.

— Не преувеличивай, — буркнул Леша. — Мы с тобой все вместе делаем.

— Ты отец Анечки и Андрея? — прямо спросила его Марина.

— Нет, — растерянно покачал головой Леша.

Показалось, что он ответил как-то неуверенно, будто допускал мысль, что дети все-таки его. А еще не сказал, что не спал с Олей все эти годы, и дети даже теоретически не могут быть его.

Накатило бешенство, закричала в ответ:

— А кто?

— Случайные мужчины.

— Почему они Оле не помогают с детьми?

— Она не поддерживает с ними отношения.

Мелькнула мысль, что может пожалеть о своих словах, но остановиться уже не могла, слишком наболело. Неужели он даже не предполагал никогда, что Андрей и Анечка — его дети?

— Не держи меня за дуру. На фотографии посмотри. И Артем, и Андрей, и Анечка похожи между собой, и на тебя похожи, и на Максима нашего тоже похожи. Сразу видно, что родные.

Леша стоял на своем:

— Они не мои дети. Это — правда.

Как же надоело все время сомневаться в его словах. Когда, в какой момент, она привыкла к тому, что не верит мужу:

— Слишком много правды накопилось за шесть лет.

В этот момент и позвонил Никита, можно было прервать разговор.

Наконец-то высказала Леше все, что накипело за шесть лет. Хотя, нет, накипело намного больше, чем возможное Лешино отцовство Олиных детей. Еще хотелось сказать ему о том, что вообще не видит его денег, что превратилась в ломовую лошадь, которая тянет и тянет, что забыла, как люди отдыхают.

Почувствовала, что опять начала заводиться. Хорошо, что уехала из дома. Неизвестно, до чего бы договорилась.

Вот только что делать, когда отвезет Сашу? Возвращаться домой, продолжать ругаться с Лешей или, наоборот, мириться? Пар она уже спустила, а дальше он своими шуточками и ласками опять отвлечет ее от проблем.

Отвлекаться не хотелось. Наоборот, хорошо бы отстраненно подумать, во что превратилась ее жизнь. Своих детей практически не видит, денег не хватает, приходится работать не только на основной работе, но и подрабатывать по вечерам. В выходные надо присматривать за тремя детьми, причем лишь Максим свой, остальные — Олины.

Только секс у них с Лешей отличный, но очень редко в последнее время, хорошо, если раз в неделю: по выходным дети, по будням нет сил.

Мелькнула мысль, раз Никита повредил ногу, ездить на машине не может, значит, и ходит, наверно, с трудом. Можно заехать в магазин, купить продуктов, наготовить еды. Точно, придумала повод, чтобы не возвращаться домой.

Пришло сообщение от Леши: «Уехал к Оле, сегодня буду у нее».

Отлично. И она домой не поедет. А ему не будет отвечать. Выключила звук и убрала телефон в сумку.

Ладно, надо отвлечься. Что бы приготовить у Никиты? Он не прихотливый, всегда ее еду хвалил, дети тоже не прихотливые, все едят. Решено, сварит большую кастрюлю борща, потушит картошку с мясом и купит овощи для салата. Все просто, быстро и сытно.

Вот только вид у нее совсем затрапезный, футболка домашняя, джинсы старые, не накрашенная, лохматая. Когда решила ехать к Никите, даже не догадалась переодеться. Настроение улучшилось. Если такая мысль пришла в голову, значит, она хочет понравиться Никите? Подумала, что он ее любую любит, ну, по крайней мере, раньше любил, она это точно помнит.

Интересно, а если она попробует вернуться обратно к Никите? Почему-то показалось, что тот будет рад.

Почувствовала, что как будто плечи расправились, стало легче дышать, когда она просто допустила мысль, что может попытаться вернуть свою прошлую жизнь, прекратить этот бред, в который превратилась ее жизнь нынешняя.

В магазине справились быстро. Доехали до Никиты, поднялись, позвонили. Тот сразу открыл.

Давно его не видела. Изменился. Возмужал. Стильный спортивный костюм подчеркивает широкие плечи, узкие бедра. Небритый, но ему идет. Подумала отстраненно, что из нескладного пацана он превратился в красивого, уверенного в себе мужчину.

Улыбнулась:

— Ты возле двери нас ждал?

— Я вас в окно увидел, сразу подошел. Нога травмирована, хожу с трудом. Вчера неудачно потренировался.

— Врачу ногу показывал?

— Да, ребята сразу в травму отвезли: сильный ушиб, перелома нет, заживет.

Глядя на этого нового Никиту, подумала, что она сглупила, когда вот так, без приглашения, заявилась к нему, еще и еды решила наготовить. Думала о себе, да о своих проблемах. А ему может быть неприятно, что она хозяйничает в его доме. Ладно, будет вести себя естественно, словно это обычное дело, что она приехала к бывшему мужу и собирается готовить у него на кухне:

— Я в магазин заехала, продуктов купила, сейчас обед приготовлю, чтобы тебе лишний раз ногу не травмировать, не вставать. — Потом все-таки спросила, не смогла промолчать. — Ты же не против?

Никита пожал плечами:

— Конечно, не против. Хотя, зачем ты? Доставку бы с Саней заказали из кафе. У тебя же дела, наверно.

Марина поймала его взгляд, отвела глаза, говорить о своих проблемах не хотелось:

— Дела подождут. Я с удовольствием тебе помогу.

Никита все так же внимательно смотрел на нее:

— У тебя все в порядке?

Марина вздохнула:

— Смотря что считать порядком.

Подумала еще, а вдруг Никита против, что она привезла с собой младшего сына. Пока ехала, даже не задумалась об этом.

Никита как будто прочитал ее мысли, развеял сомнения:

— Саша, покажи Максиму, где тут что находится, свою комнату, игрушки. Максим же здесь не был раньше.

— Да, Макс, пойдем, я тебе все покажу, — взял брата за руку Саша.

Марина наклонилась за пакетами, но Никита забрал их сам.

— У тебя же нога травмирована, — попыталась перехватить пакеты Марина.

— Да ничего со мной не случится, если пакеты на кухню отнесу.

Никита похромал на кухню, Марина пошла за ним следом.

На кухне сразу засуетилась, старательно отводя глаза:

— Сейчас борщ приготовлю, на второе — картошку с мясом потушу.

— Хорошо, — кивнул Никита. — Помочь тебе чем-нибудь?

Марина растерялась. Помощь предлагает. Лучше она откажется. Пока не готова обсуждать с ним свою жизнь, говорить серьезно. И просто болтать тоже не готова. Слишком давно не виделись. Не понятно, как себя вести с этим новым Никитой. Поняла, что стесняется его, было неловко за свой вид, заношенную футболку, старенькие джинсы:

— Тебе, наверно, лучше лечь, чтобы ногу не нагружать.

— Ладно, пойду к детям, — ушел с кухни Никита.

На кухне практически ничего не изменилось. Марина с радостью вспоминала, где что лежит. Нашла кастрюли, которые покупала сама, а сковородка оказалась новая, и чайник новый.

Сколько лет не готовила на этой кухне? Максиму пять, значит, шесть лет прошло, как ушла от Никиты. Почему-то подумалось: «Дура». Да, наверно, дура и есть. Было просто счастье, а хотелось необыкновенного. Получила.

Опять мелькнула мысль, что хочет остаться у Никиты, не возвращаться домой.

Интересно, он сам предложит, чтобы они остались? Скорее всего, нет. Хотя, смотрит на нее, как раньше, с любовью, она это чувствует. А согласится, если она прямо попросит его об этом? И сможет ли она попросить? Пока не знает.

За мыслями и не заметила, как приготовила обед. Ладно, идет к детям и Никите. А дальше по обстановке. Если будет возможность — поговорит с ним.

Дети играли на полу с железной дорогой, выстроив ее почти на всю комнату, с переездами и светофорами. По железной дороге ездило несколько поездов. Для Максима все было в диковинку, такие дорогие игрушки они с Лешей позволить себе не могли. Стало грустно. Почувствовала, что опять скатывается в негатив и мысли о Леше. Остановила себя.

— Ребята, готов обед. Хотите сейчас пообедать или позже?

Поймала хмурый взгляд Никиты. Сердится, что она хозяйничает. А она остаться хотела, собиралась просить об этом. Ладно, заберет Максима, и поедут домой. Только открыла рот, чтобы сказать об этом, как Никита перебил ее:

— Дети, мы с мамой пару минут на кухне поговорим, а потом вас еще раз позовем.

Вернулась на кухню, Никита пришел за ней, тяжело сел на табурет, кивнул на второй Марине.

— Присаживайся, поговорим.

Марина села, вопросительно посмотрела на Никиту. Перед ней сидел незнакомый мужчина. Суровый, нахмуренный, взгляд жесткий. Такого Никиту она не знала.

— Если ты планируешь у меня отсидеться, а потом броситься в объятия Леши — так не будет. Или навсегда оставайся, или сразу уезжай.

Марина растерялась. Ничего себе, как он развернул ситуацию. Называется, ребенка привезла первый раз за шесть лет. А если бы раньше привезла, сказал бы то же самое? Поставил ей ультиматум?

— То есть я могу остаться? — выделила слово «могу» Марина.

— Можешь, но навсегда, — кивнул Никита.

Марина задумалась. Да, она сама хотела остаться. Еще и рассуждала, предложит Никита или нет. А сейчас не понятно, что делать. Попросить время подумать? Взвесить все за и против? Один раз уже приняла ошибочное решение, когда ушла от Никиты. Может, просто устала? Нет, она сегодня ясно осознала, что уйти от Никиты было ошибкой, значит вернуться — это правильно. Как психологи говорят: «Из каждой ситуации есть выход, по крайней мере, там, где вход». Вот только вход может разрушиться за столько лет.

— А как ты отнесешься, если я останусь?

В глазах Никиты промелькнула боль:

— Я шесть лет жду, когда ты вернешься.

Поняла, что Никита любит ее по-прежнему.

— Ты сможешь меня простить?

— Я Лешу во всем виню, да себя. Он задурил тебе голову, я отпустил так легко. А ты просто не разобралась.

— Теперь разобралась. Прости меня, Никита.

Марина почувствовала, что потекли слезы. Странно, не помнит, когда плакала в последний раз. Показалось, что Никита своими словами сорвал стоп-кран, который сдерживал ее эмоции, делал сильной, позволял справляться со всеми трудностями. Не хочет больше трудностей.

Прямо с табуретки потянулась к Никите, уткнулась носом в его плечо, разрыдалась:

— Прости меня, пожалуйста, прости.

Никита неловко гладил ее по волосам, потом коснулся их губами, выдохнул и стиснул Марину двумя руками:

— Как же я без тебя соскучился.

Постепенно Марина успокоилась.

— Пойду, умоюсь. Мало того, что джинсы и футболка старенькие, домашние, так еще и зареванная. Красавица, одним словом, — улыбнулась она, отстраняясь от Никиты.

— Ты же знаешь, для меня ты всегда красавица.

В ванной Марина долго рассматривала себя в зеркале. Ей всего тридцать пять лет, а превратилась в тетку. На работе еще как-то старается выглядеть стильно. Но это больше по привычке, а не потому, что хочется. А по выходным — старые джинсы, растянутая застиранная футболка. Хорошо, хоть голова чистая, не поленилась вчера вечером вымыть. А могла и полениться, и ходить все выходные с грязной. Ужас, ужасный ужас. Как теперь Никиту завоевывать? Хотя он вроде хочет, чтобы они остались. Сказал, что шесть лет ждет, когда она вернется. Мог хотя бы намекнуть. А то она даже не догадывалась, вернее, никогда не задумывалась об этом.

После слез стало легко и даже радостно, будто слезы, как дождь, вымыли из головы и души весь негатив, который там накопился.

Никита ждал возле ванной, тревожно заглянул в глаза:

— Все хорошо?

Захотелось пошалить:

— Конечно, все хорошо, — улыбнулась она и легко поцеловала Никиту в щеку. — Спасибо тебе, Никита.

Никита обхватил ее обеими руками, прижал к себе:

— Никуда тебя не отпущу. Ты — моя.

— Хорошо, твоя, — кивнула Марина, серьезно глядя Никите в глаза. — Только у нас еще двое детей есть. Двое же?

— Двое, Саша и Максим, — согласился Никита, целуя ее. — Еще очень дочку хочу, похожую на тебя. Займемся по возможности?

Марина ощутила желание Никиты, прижалась к нему еще сильнее:

— Я тоже хочу дочку.

— Тогда почему бы не прямо сейчас, — выдохнул Никита и потянул ее в ванную.

Они целовались, одновременно сдирая друг с друга одежду. Марина чувствовала, что ей хочется быстрее, глубже, торопила Никиту. Оргазм случился как взрыв вселенной, яркий, мощный.

Через пару минут осознала, что висит на Никите, спиной прижимаясь к стене.

— Что это было? — тихо спросила она.

— Это мы так соскучились, — ответил Никита, целуя ее волосы, щеки, спустился к губам.

Марина вдруг застеснялась. Ведет себя, как падшая женщина. Из одной постели в другую. Сегодня ночью еще спала с Лешей. Без секса, правда. Секс с ним был даже не в прошлые выходные, а в позапрошлые, две недели назад, получается. Вот у нее крышу и снесло. Хотя нет, хотелось секса именно с Никитой. С Лешей будто пелена с глаз спала, другими глазами на него посмотрела. Так, стоп, не думать о Леше, а думать о Никите и детях в соседней комнате.

— Господи, Никита, у тебя же нога повреждена. И дети рядом играют. Мы сошли с ума, — засуетилась Марина.

— Я про ногу и забыл, — засмеялся Никита, удерживая ее. — У меня правая нога повреждена, а я на левую опирался, и сейчас на левой стою.

Марина подняла глаза на Никиту:

— Ты не думай, это все случайно получилось.

— Совершенно точно, не случайно, — с улыбкой покачал головой Никита. — Такой секс случайным не бывает. Только по большой любви.

— Наверное, — улыбнулась Марина.

Подумала, что стоит перед Никитой голая, одежда разбросана по всей ванной комнате, переодеться не во что. Попросить одежду у Никиты? Неудобно. Приехала без приглашения, еды наготовила, соблазнила, еще и одежду просит. Как в анекдоте: дайте воды попить, а то переночевать негде.

— Никита, я в душ. Выдели мне, пожалуйста, полотенце.

Никита отстранился:

— Конечно, сейчас принесу.

Ладно, наглеть, так наглеть. Очень хочется переодеться. Старенькие джинсы и футболка портят настроение.

— И еще, может, дашь мне какие-нибудь трико и майку, а еще белье. У нас с тобой размеры, конечно, разные, будет немного велико, но ничего страшного.

Марина увидела, что Никита совсем растерялся. Поймала себя на мысли, что ей нравится его дразнить. Такой правильный и предсказуемый Никита не знает, как себя вести, как реагировать.

Раньше всегда казалось, что он бесчувственный чурбан, а сегодня просто фонтан эмоций: злость, которая переросла в страсть, потом удивление, растерянность. Такой Никита ей очень нравится.

Забралась под душ. Как хорошо. Вода смывала тревогу, усталость, заботы. Не будет сегодня ни о чем думать, и решения никакие принимать не будет. Будет просто счастливой женщиной.

Зашел Никита:

— Марина, я принес полотенца, одежду и белье на выбор.

— Спасибо, — улыбнулась Марина.

Дождалась, когда Никита выйдет. Поняла, что стесняется, не готова вытираться при нем, одеваться. Будет привыкать к нему постепенно. Усмехнулась про себя. Странно, конечно, начать привыкание к мужчине с секса. Тем более, что этот мужчина — первый муж, с которым прожили семь лет.

Что же выбрать из одежды? Хочется быть сексуальной, красивой, чтобы у Никиты загорались глаза, когда он ее видит. Неожиданные, конечно, желания. Никогда так не думала.

Никита принес ей гору одежды и белья, показалось, что выгреб все из шкафа. Приятно. Выбрала трусы, самые маленькие. Еще понравились серые спортивные брюки. Футболку надела обычную, белую. Покрутилась перед зеркалом. Выглядит очень сексуально. Порадовалась переменам в настроении. Хочется быть красивой.

Еще бы волосы уложить для окончательной красоты. Осмотрелась. Фена, конечно, у Никиты нет. И это радует. Значит, постоянной дамы у него нет. По крайней мере, никто не ночует, по утрам голову не сушит.

Ладно, волосы высохнут сами. Выходит.

Никита был в гостиной с мальчиками. Поймала его восхищенный взгляд:

— Тебе очень идут мои штаны, — почему-то хриплым голосом сказал он.

Добилась того, чего хотела, засмеялась:

— Пойдемте обедать.