Сварожий круг

Ирина Горюнова, 2015

Оксана работает переводчиком с итальянского. В ее жизни все достаточно скучно, приземленно и обыденно. Она уже отчаялась найти человека, которого полюбит всей душой, а небольшие любовные интрижки ее не устраивают. Случайно наткнувшись в интернете на объявление о том, что турфирма «Русколань» организует поездки в славянское поселение, где проводятся старинные языческие обряды праздников, таких как Ляльник и Иван Купала, Оксана едет на экскурсию, где и влюбляется с первого взгляда в верховного жреца Перуна – Ивана. Жрец тоже не остается к ней равнодушен, но им предстоит через многое пройти, чтобы получить свой шанс на счастье.

Шаманская история нелюбви

— О чем задумался, Ванечка? — Катя ласково положила Ивану на плечо руку.

— Да так… ни о чем…

— Жениться бы тебе, хватит по Людке сохнуть.

— Да я уж давно не сохну…

— А что такой смурной?

— Мне тут девушка одна понравилась. К нам с экскурсией приезжала на Ляльник.

— И что? Ты у нее телефон взял?

— Нет.

— Почему?

— Неудобно как-то…

— Ой, Ваня, в кого ж ты такой робкий-то!

— Я ее к нам летом пригласил. Может, приедет…

— А если нет?

— Значит не судьба…

— Так просто?

— Да. В жизни вообще все просто.

— Помню, ты маленький был, такой же упрямый — бывало провинишься в чем, никогда не признаешься, губки сожмешь и молчишь упрямо, набычишься и все. Отец тебя и лупил, а все без толку.

— Что выросло, то выросло, сама знаешь. Ты сама замуж не собираешься?

— Я Валентина жду. Обещал приехать, замуж взять.

— Думаешь, приедет?

— Не думала, не ждала бы.

— Это правильно. — Иван задумался.

Невольно налетели мысли, воспоминания о прошлом, о том времени, когда он только познакомился с Людмилой, пленившей его своими роскошными русыми кудрями и милыми ямочками на щеках. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы понять, что ее детская невинность — просто женские «штучки», что это все наиграно и рассчитано только на то, чтобы охомутать подходящего мужика. Он долго удивлялся потом тому факту, что именно его она сочла подходящим — ни престижной работы, ни богатого наследства у него не было. Чем прельстилась Людочка? Или взаправду полюбила, а потом, почуяв желанную близость заветной Москвы, ушла искать своего настоящего женского счастья? Может просто хотелось выскочить замуж, чтобы не отставать от подружек, ехидно обзывающих старой девой? Да какая старая дева в двадцать один год?! Но если что вбилось девице в голову, то и не выбьешь, как ни старайся. Они тогда жили в Старом Осколе — большой город по нынешним временам, и работы хватало. Да Людочку все тянуло в Москву. Поехали. Одно время перебивались, как могли, он работал то грузчиком, то шофером, а Люда — торговала цветами или сидела в продуктовой палатке. Откладывали каждую копеечку, в надежде купить квартиру, если не в Москве, то хотя бы в ближайшем Подмосковье: в Щербинке, Чехове, Одинцове… Плохо, конечно, перебиваться случайными заработками, — в родном городе Иван работал учителем истории в школе, а кроме того увлекался историей славянского язычества, искренне считая, что богам надо поклоняться своим, исконным, не завезенным извне и насажденным насильно. Историю Крещения Руси он знал досконально.

Как-то раз Людочка пришла домой, в ту съемную квартиру, где они жили, счастливая.

— Я нашла замечательную работу! — с порога заявила она.

— Поздравляю! Расскажи! Вижу, тебе самой не терпится!

— Я теперь буду домработницей и няней в одной очень богатой семье! Жить буду в их собственном доме.

— А как же я? Ты про меня подумала? Я тут один останусь?

— Ну, Ваня, нам же нужны деньги! А там зарплата огромная, тысяча долларов в месяц, да еще кормить будут бесплатно! А видеться будем по выходным.

— Мне это не нравится, Мила.

— Вань, только не начинай, а? Нам деньги нужны. Что ты зудишь как старик! Нравится — не нравится! Надо быть реалистом, а ты куксишься.

— Попробуй. В принципе, всегда можно уйти, если не понравится.

— Вот-вот! Таким ты мне больше нравишься. — Люда поцеловала его в щеку и принялась готовить ужин.

На следующий день она собрала свой чемоданчик и уехала, оставив телефон работодателей, причем, строго наказала мужу звонить только в экстренных случаях. В пятницу она притворно жалобным тоном сообщила Ивану, что никак не может приехать на выходные, потому что хозяева улетели на уикэнд в Париж, а ее оставили с их маленькой дочкой Машей. На предложение Ивана приехать туда самому, она с испугом отказалась, сославшись на охрану и то, что ее просто уволят. Не приехала она и через неделю, и через две.

Увиделись они только через два с половиной месяца. Сначала он ее не узнал — так сильно изменилась жена. Фирменные дорогие вещи идеально обтягивали фигуру, новая прическа подчеркивала изящность лебединой шеи, а изысканные духи благоухали таким ароматом, что сразу становилось понятно — перед вами успешная молодая леди. Рядом с ней Иван почувствовал себя нищим гастарбайтером, которому явно рядом с ней места не было.

— Ты похорошела. Вещи красивые…

— Хозяйка со своего плеча отдала. Сказала — иначе стыдно, у них гости бывают солидные, а я в обносках. Она свой гардероб часто обновляет, ей не жалко: что мне, что на помойку. В таких помойках знаешь сколько народу одевается! В очередях стоят, чтобы порыться. Кстати, если хочешь, я тебе что-нибудь приличное подберу, ну там пару свитерков, рубашек… У ее мужа тоже добра навалом…

— Нет, Люд, спасибо. Мне как-то не с руки в помойке одеваться.

— Да не в помойке, я тебе из дома принесу!

— Все равно, не нужно. Знаешь, грузчику или шоферу ходить в таких вещах неприлично, еще свои побьют, скажут — пижон.

— Ну как хочешь, была бы честь предложить.

— Спасибо.

— Знаешь, — Люда посмотрела на изящные и явно недешевые часики, — у меня встреча назначена, побегу я. — она заторопилась.

— Мил… я так понимаю, что это все?

— В смысле?

— У нас с тобой все кончено?

— Не знаю…

— Понятно. Значит, кончено.

— Ну, если ты так считаешь…

— Ты сама так считаешь, просто боишься это озвучить. Не правда ли?

— В общем, ты прав.

— Ну ладно… Ты звони все-таки…

— Ты тоже… Я тебе номер мобильника тоже оставлю.

— Хорошо.

Расставание оказалось таким будничным, без слез и истерик, без деления совместно нажитого имущества и прочих вещей, словно они жили раньше исключительно по-добрососедски или по-родственному… Да и что делить? Ни у кого из них ничего не было, а что и было, так у каждого свое. Иван купил себе компьютер, чтобы по мере возможности заниматься изысканиями, связанными с родноверием и славянским язычеством. Постепенно знакомился с людьми, интересовавшимися тем же делом. Они не раз заговаривали об общей мечте: организовать славянское поселение и жить там вместе. Иван продал в Старом Осколе квартиру, положил деньги на счет, и когда их компания все же решилась — по дешевке выкупил землю и поставил там первый дом — свой. Потом потянулись и другие.

Старая заброшенная деревня постепенно преображалась, на ней крепенькими грибочками-боровичками вырастали добротные деревянные дома. Образовался у них пчеловод, затеявший пасеку, столяр, сбивавший лавки, столы, заборы, различную необходимую мебель, а потом сподобившийся вырезать и знаменитый Триглав — Сварога, Перуна и Святовита, потихоньку подбирался нужный люд. Кто умел пахать землю, кто ухаживать за коровами, лошадьми, курами и прочей живностью, чья-то жена оказалась толковой медсестрой, готовой в случае чего стать и ветеринаром…

Так постепенно деревня оживала. Мало-помалу. Через полгода после постройки дома к Ивану приехала сестра. Скучно ей показалось с родителями в Старом Осколе, с братом теплее, спокойнее. Друг ее Валентин уехал на заработки в Америку, но обещал вернуться и наказывал ждать его непременно. Она и ждала.

Один раз приехала Мила, оглядела деревню, пожала плечами и произнесла:

— Охота тебе в такой глуши жить.

— Приехал, значит, охота.

— Из одной провинции перебрался в другую… Может сразу в тайгу?

— Да мне и здесь неплохо.

— Ну-ну…

— Если тебе тут не нравится, зачем приехала?

— Дай мне развод.

— Замуж собралась?

— Тебя не касается.

— Ты мне все-таки пока жена…

— Да какая я тебе жена! Окстись, а?

— Не злись, шучу. Мне от тебя ничего надо. Насильно мил Миле не будешь.

— Хорош шутить.

— Да дам я тебе развод. На здоровье.

— Вот и хорошо. Я тебе позвоню, когда приехать надо будет. Детей у нас нет, так что разведут по-быстрому.

— Звони. Только заранее. У нас тут иногда работы много.

— Ой, да ладно, какая тут работа!

— Я тебя прошу, сообщи заранее. — Иван постарался сдержаться. Людмила начинала его раздражать. Он сам не понимал, как не видел раньше ее глупость, жадность, ограниченность… Ну что ж, ему повезло — очевидно, скоро это сокровище достанется кому-то другому.

— Знаешь, ты никогда не понимал меня, Иван. Я не осуждаю тебя, просто хочу помочь понять женщин. Когда-нибудь ты встретишь кого-то, кто будет тебе небезразличен, и поймешь, о чем я говорю. Ты никогда не разговаривал со мной по вечерам, не хотел послушать, как прошел мой день…

— О чем ты говоришь, Мила? Я приходил уставший, как собака, после того как разгружал на вокзале вагоны, чтобы нам было, что поесть и чем заплатить за квартиру! А ты пыталась мне рассказать, как Викуся из палатки с носками сделала неудачный перманент, или что муж Леночки бьет ее каждый день, отчего та вечно ходит в синяках. Ты думаешь, мне это было интересно?

— Мог бы и послушать. А еще я так хотела сходить с тобой в кино или в театр… В последний раз, когда мы ходили на «Леди Макбет», ты просто уснул!

— Потому что я безумно уставал!

— Только зря потратили на билет деньги! Лучше бы я сходила одна!

— Ты и ходила одна, насколько я помню.

— Ты абсолютно равнодушен к прекрасному!

— Хорошо, будем считать, что так и есть. Я безмозглый тупой болван. Теперь ты довольна?

— Нечего на меня смотреть зверем, Иван! Для тебя стараюсь! Хочу, чтобы ты понял, как нужно обращаться с женщиной, чтобы она от тебя не сбежала.

— Знаешь, милая, я постараюсь найти такую женщину, которая меня примет таким, какой есть.

— Вот в этом-то твоя ошибка! Надо меняться, а ты глух как пробка.

— Значит, тебе повезло, что ты так вовремя прозрела. Поздравляю. Давай на этом закончим наш ликбез по женской психологии. Если у меня появится нужда, обращусь к тебе за консультацией.

— Думаю, тебя не переделать.

— Это твоя первая абсолютно здравая мысль!

— До свидания, Иван.

— Прощай, Мила.

Иван уселся за стол и спрятал лицо в ладонях. Все-таки, это оказалось не так легко — расставаться. Понятно, что они с Милой отнюдь не те две половинки, которые искали друг друга всю жизнь, но… все равно обидно. Спасибо Перуну за то, что вовремя открыл глаза. Все будет хорошо. Все уже хорошо и правильно, так как и должно быть.

— Как ты? — спросила неслышно подошедшая Катя.

— Нормально.

— Расстроен?

— Знаешь, нет, скорее рад, просто устал.

— Хорошо, что вы с Людой расстались. Она мне всегда не нравилась. Судя по всему, девочка весьма умелый манипулятор. Нашла себе очередную жертву и спешит выжать из нее все, что сумеет. Такие люди не слишком думают о других. Представь себе, как бы она относилась к собственным детям.

— Думаю, ты права, Катюша. Слава Перуну, детей у нас нет.

— Надо собрать людей, обсудить дела. Скоро праздники. На Ивана Купала тоже много гостей приедет. Программа готова?

— Конечно. Все готово. Только у Павла Петровича Зорька захворала, а ее еще перековать надо. Ей детей катать.

— Ничего, справимся. Если что, пусть в Пустошье съездят, у ветеринара мазь возьмут. До праздников еще две недели, заживет.

— Конечно. Как ты думаешь, твоя девушка приедет?

— Она не моя девушка… Не знаю… Мне кажется, она скромная, постесняется.

— Это хороший повод приехать.

— В принципе, да. Посмотрим.

— Ты не раскладывал руны?

— Нет. Не люблю гадать о таких вещах. Они должны сами случаться или не случаться.

— Ты терпелив… Я этим качеством не обладаю.

— Тебе только так кажется. Ты же ждешь Валентина.

— Вот так всегда! Ты вечно оказываешься прав!

— Это у нас семейное.