Вторая невинность. Способ жизни причастный Подлинности

Ирина Глотова

Сознательная жизнь начинается с выделения себя как субъекта, согласно воспитанию, образованию, социальному статусу лепится умовой образ, причем образ идеальный. Иллюзию несут через всю жизнь, пребывая непрерывно в борении самоидентификации, необходимости доказывать свое соответствие самому себе, исходя из реальности. У Мастера жизни образ себя и реальности совпадают. При этом состоянии подлинности испытывается истинное наслаждение, роль не играется, все реально. Искусство быть самим собой.

Письмо второе

21.11.2011

Как случилось, что очевидность первой жизни претерпела полную трансформацию? Пылкая любовь к носителю совершенно новых для меня знаний, сводила на периферию-вытеснение многих нелепостей, которые выпирали острыми углами. Все эти святыньки, иконки, просфорки вызывали во мне чувство досады. Но я приказывала себе не придавать этому значения, внутренне объясняя это влиянием матери-кликуши моего мужа (там, как потом выяснилось, была полная шизоидность, замешанная на боженьке). Приказывала себе «не судить брата своего», когда во время таинства крещения, к которому готовилась, благоговейно обрядившись в белую одежду, заметила, что священник неграмотен, груб, да и, вдобавок ко всему, был пьян. Так мать покрывает своей любовью глупых и неблагодарных детей. Таким образом, я создала матрицу, которая начала воспроизводить новую Реальность.

В доме появились новые люди — друзья мужа. За многими можно было заметить совершенно явную ущербность и при этом необычайные амбиции. Хочу сказать, что муж тогда только помышлял о священстве. По церковному канону его предшествующие браки не позволяли ему стать священником. Он, по внутреннему статусу своему, актёр, нуждающийся в рукоплескании толпы. Был комсомольским секретарем, коммунистом, нацпатриотом, борцом за всевозможные права. Но главная битва его была за право называться, вернее, выглядеть исключительно необычно. В то время принадлежность к церковным кругам давала иллюзию какой-то избранности или, как сейчас принято говорить, элитности.

Помню первую поездку с ним к «старцу», начало 80-го. Напомню, что до начала перестройки более пяти лет. Община в Калужской области, из которой потом накаталась нью-Оптина Пустынь. Старец Амвросий, как благоговейно говорили — «последний», толпы вполне респектабельных москвичей, спешащие приложиться к свежепекущемуся церковному гламуру. Смесь интеллигентской ностальгии и вместе с тем какой-то потерянности и потребности приложиться к источнику духовности. Пожертвования изобильные. Я была разочарована, это послужило причиной первой размолвки между мной и мужем. Сказала, что это слишком мелко, в ответ услышала, что «ничего не понимаю».

На моё счастье, я любовью вошла в эту систему координат, окрашивая всё прощением и добрым участием. Совершенно искренне приняла установку на служение семье и мужу, оставила работу и ожидала рождения своего первенца. Забегая несколько вперёд в своём рассказе, скажу, что как и следует попадье, у меня пятеро детей.