Выкуп

Ирина Глебова, 2010

Романы серии «Сыщик Петрусенко: потомки» представляют собой соединение высокохудожественной прозы и детективных, напряжённых сюжетов. Являются современной линией известных ретро-детективов «Сыщик Петрусенко». Главный герой ретро-серии (Викентий Петрусенко) и главный герой современной серии (Викентий Кандауров) – предок и потомок, оба криминальные следователи. Происходит своеобразная стыковка во времени через поколения. Появляется возможность интересного сюжетного хода: в современной серии даётся ретроспектива судеб героев ретро-серии. Выкуп. Главные герои романа – банкир Барков, его вторая жена Инга и племянник Константин, – эпизодически упоминаются в романе «Оборотень». (Книга «Ночные тени»). Действует здесь и сын Баркова Олег, который в «Оборотне» – один из главных героев… У крупного финансиста, директора коммерческого банка Вадима Баркова один за другим умирают два родственника. После этого он получает от неизвестного лица, представляющего какую-то организацию, уведомление: убийства – дело их рук. Они ставят ультиматум… Барков не принимает угрозы всерьёз, однако, когда события принимают совершенно трагический оборот, Барков обращается к профессионалам. Разгадкой этих преступлений и сложной интриги занимается подполковник Викентий Кандауров. Расследуя дело, он едет в Швейцарию. И там встречается с другими потомками сыщика Петрусенко. Читателя ждёт много неожиданностей.

Глава 13

Вот уже почти час Костя не отрывался от иллюминатора. Тихий океан перестал быть пустынным: внизу, на серой глади то и дело возникали зелёные клумбы островов, вокруг которых даже с такой высоты различались белопенные пояса прибоя. Стюардесса только объявила, что они подлетают к Гавайскому архипелагу, как лайнер вошёл в облака. Но вот он быстро и плавно стал снижаться, и вдруг перед взглядами пассажиров возникли окутанные дымкой скалы в окружении яркой зелени, тёмно-синие капли водоёмов, извилистый жёлтый берег, белые стены города. Возглас восхищения вырвался, казалось, одновременно у всех.

— Остров Оаху! — воскликнул ближайший сосед Константина. — А вот это — Даймонд Хед! Она похожа на льва, не так ли?

Костя понял, что он говорит о возвышающейся внизу горе. «Алмазная Голова» — перевёл он мысленно. В этот момент самолёт сделал разворот и стал заходить на посадку в аэропорту Гонолулу. Стюардесса объявила, что за бортом прекрасная погода, назвала время. И Костя ещё раз поразился: оставалось всё так же восемь часов вечера того самого дня! Словно не летел он пол суток, не пересёк половину земного шара!

Такси неторопливо лавировало в потоке машин по улицам Гонолулу. Было ещё светло, но повсюду ярко горела иллюминация — рекламы, витрины магазинов, бары, казино… Таксист, по всей видимости китаец, ещё в аэропорту спросил «господина» — бывал ли он уже в Гонолулу? И теперь по пути охотно, на неплохом английском языке, рассказывал Косте обо всём, что мелькало за окном. Так что Костя знал, что они ехали по главной артерии города — Кинг-стрит, что проехали мимо старого королевского дворца, мимо красивого здания суда, свернули на улицу Калакауа… Улицы были многолюдны, мелькали лица разных национальностей и рас, яркие одежды. Такси остановилось у отеля «Ройял Гавайян» — одной из лучших и старинных гостиниц Гонолулу, словоохотливый китаец распахнул перед Костей дверцу и долго кланялся ему вслед, получив пятидолларовую бумажку.

В широком прохладном вестибюле Костя подошёл прямо к портье, спросил по-английски, в каком номере остановилась госпожа «Инга Барков» и узнал, что сейчас она как раз у себя. Он отказался от провожатого, сам пошёл к широкой лестнице на второй этаж мимо стеклянных витрин устроенных здесь магазинов — цветочного, ювелирного, парфюмерного. Он постучал в дверь номера особой дробью: ещё не так давно это был его и Инги кодовый, тайный знак. Дверь распахнулась стремительно.

— Костя! — воскликнула Инга изумлённо. — Вот это неожиданность! — Но тут же в её взгляде появилась тревога: — Что-то случилось? Тебя прислал Вадим?

Она была в платье фантастически-ярких разводов и такого прозрачного шёлка, что её загорелая фигура казалась совершенно доступна взору. Костя легко обхватил её за талию, шагнул вперёд, закрывая за собой двери.

— Глупенькая, — потянулся губами к её щеке. — Если бы что-то случилось, Видим бы тебе просто позвонил… Я примчался сюда к тебе! Страшно соскучился! Он ничего об этом не знает…

Инга отстранилась, но лишь слегка. Она не отрываясь смотрела на Костю, и выражение её лица медленно менялось. Тревога сменилась недоверчивым удивлением, потом зрачки её дрогнули, потеплели, она радостно улыбнулась.

— Ко мне? Просто так? Ах, Костик, да ты просто авантюрист!

Её ладонь тыльной стороной легонько коснулась его щеки, погладила. И Костя, мгновенно задохнувшись от волнующего, хорошо знакомого запаха её духов и кремов, поймал губами тонкие пальцы женщины. Инга вздрогнула, и в тот же миг он прижал её к себе, и она не стала сопротивляться. Она ощутила странное смятение в чувствах: тело напряглось — оно вспомнило Костины ласки, сердце наполнялось благодарностью — он прилетел к ней на край света, а разум сопротивлялся, уговаривал её не торопиться, всё оценить здраво! В самом деле, Инга хорошо изучила Костю — он был очень рациональным и достаточно циничным человеком. Да, она понимала, что он сильно в неё влюблён, но знала и подоплёку этой влюблённости — зависть, тайное соперничество с Вадимом. И потом, не надо забывать, что «край света», куда он примчался за ней, — воистину райский уголок! И всё же, всё же… Она уже поняла, что уступит Косте, хочет уступить! У себя дома она ни за что бы не возобновила их связь. Но здесь — иное дело! Как бы хорошо не было ей на Оаху, родное лицо, глаза, смотрящие на неё с обожанием… Он прилетел сюда к ней и только к ней!

Костя знал толк в обращении с женщинами, а уж с Ингой — тем более. Он не стал форсировать события, позволил ей налить в бокалы вина, медленно пил, не сводя с неё глаз, чувствуя, как всё больше намагничивается воздух между ними. А потом предложил:

— Поедем, развлечёмся куда-нибудь! Ты ведь знаешь, где здесь бывает интересно? Покажи новичку гавайскую прелесть, я ведь здесь впервые.

— Пойдём, покажу! — Инга радостно вскочила. — Это и правда необыкновенно! Тебе очень понравится, вот увидишь!

Она не стала переодеваться, только надела лёгкие местные сандалии — словно сплетённые из коры деревьев и ярко раскрашенные. Они вышли из гостиницы, не стали брать машину — Инга вела его за руку по улицам. На его вопрос отвечала только одно:

— Сейчас сам увидишь!

И смеялась, качая головой.

Косте уже было интересно. По улицам мчался поток автомобилей, как и в любой европейской столице, и улицы были так же ярко освещены, но над городом как бы нависали необычные горы — пурпурно-золотые в лучах заходящего солнца. И там, в той стороне, куда не проникал электрический свет, словно бы чудилась глубина приближающейся тропической ночи. Красивые изгороди вокруг особняков — деревянные и кованые, — были увиты стеблями с крупными цветами: белыми, бледно-розовыми, алыми. Костя уловил необычный аромат, и Инга сказала, что это пахнут цветущие имбирь и плюмерия. Потом она показала ему огромную смоковницу:

— Этому дереву, говорят, уже больше двухсот лет!

Они свернули на боковую улицу — попроще, победнее, но ещё более многолюдную. Здесь магазины больше напоминали лавки: распахнутые двери, выставленные на улицу прилавки. На одних разложены товары, на других — дымящаяся еда, которую готовят тут же, на жаровнях. Голоса, необычные по мелодике, с резкими перепадами нот, громкий смех, крики.

— Здесь, наверное, сборище всех азиатских наций, — восхищённо поцокал языком Костя. — Гляди-ка, прямо как обезьянка!

Мальчишка-малаец в красных купальных трусиках сидел на кокосовой пальме, на длинной верёвке он опустил вниз сетку с кокосами, и кричал прохожим, явно предлагая купить плоды. Из открытой двери какого-то кафе доносилась томительно-красивая мелодия.

— Слышишь, Костик! — Инга на минутку остановилась. — Как мне она нравится! Это «Роза южных морей», её тут уже много десятилетий поют, играют… Подожди, мы скоро придём!

И вдруг как-то сразу они очутились на пляже. Под светом множества разноцветных фонариков золотилась широкая полоса песка, пенилась белая линия прибоя, мерно ударяя о берег. И, наверное, десятка два гавайских гитар вызванивали три-четыре разных мелодии, которые невероятным образом всё равно сливались в одну. На мгновение Костя застыл, очарованный: множество людей танцевали на пляже под эту музыку. Кто-то был завёрнут в яркие ткани, на ком-то — только юбочка из листьев, некоторые — в брюках и рубахах с коротким рукавом. Но все — одинаково веселы, раскованы. Время от времени одни танцоры выходили из круга, другие, появляясь из ближайших улочек, сходу вступали в бесконечный танец. А над всем этим весельем колыхались, размахивая хвостами, кивая головами и сверкая фосфористическими глазами бумажные змеи-драконы…

— Здесь каждый вечер карнавал, для туристов, конечно, — объяснила Инга. Она уже нетерпеливо приплясывала на месте. — Это пляжи Вайкики — одни из самых знаменитых в мире, слыхал? Они далеко тянутся вдоль береговой полосы, а эта их часть — для людей попроще. Завтра посмотришь элитарные места… Но мне здесь очень нравится! Пошли танцевать!

Она потянула Костю за руку, и они тут же очутились в самом эпицентре этого непрекращающегося танца. Через несколько минут Костя уже не владел своим телом — им управлял невероятный, одновременно зажигательный и томный ритм, а ещё — тягучий звон гавайских гитар. Он не мог оторвать взгляд от Инги: высокая, гибкая, смуглая, с миндалевидными карими глазами, блестящими от азарта и отблеска огней, — она очень походила на женщину Гавайских островов. Её чёрные волосы были ровно острижены на уровне плеч, и это, да ещё лёгкое яркое платье делали сходство поразительным — она словно сошла с одной из картин Гогена…

Костя не заметил, сколько прошло времени до тех пор, когда они, смеясь и глубоко дыша, вышли наконец из круга танцующих. Сели прямо на песок, совсем близко от полосы прибоя, тут же к ним подбежали продавцы напитков и местных лакомств…

— Знаешь, мне всегда ужасно нравились гавайские гитары. — Костя говорил и гладил ладонью обнажённое плечо женщины. — Я ещё мальчишкой был… У нас во дворе один парень хорошо играл на гитаре. У него была обыкновенная старенькая шестиструнка, и однажды он нам, пацанам, сказал: «Хотите, покажу гавайскую гитару?» Достал финку, открыл её и лезвие подсунул под струны. А потом дёрнул одну струну и одновременно повёл лезвием — получился такой необыкновенный звук… Тонкий, дребезжащий и длинный: «Вау-у-у-у!». У меня аж дыхание перехватило — так понравилось. Вот с тех пор я и мечтал услыхать настоящую гавайскую гитару. Слышал, конечно: в кабаках, на концертах. Но вот это! — Костя махнул рукой в сторону карнавала. — Это просто фантастика!

Конец ознакомительного фрагмента.