12 часов в небе

Ирина Всеволодовна Соколовская, 2023

О книге :События романа, изложенные в настоящем времени, относятся к 2012 году, когда весь мир лихорадило в предверии наступления пророческой даты конца Света. История уходит глубоко корнями в далёкое прошлое, когда на Земле существовала мощная цивилизация нордической высокоразвитой рассы, проживающей на континенте Гиперборея. После космической катастрофы, чудом выжившие люди сохранили древние знания и артефакты своих предков, передавая их из поколения в поколение на протяжении всех веков. Сакральное наследие не должно оказаться в руках корыстных, жаждущих власти людей. По этой причине потомки Великой рассы, находящиеся на всех континентах Земли объединяются, чтобы предотвратить любой очаг, грозящий гибели Планеты.

Глава 3. Русская душа

Эту историю я знаю из разных источников. Особенно красочно ее комментировали во время застолья, когда друзья семьи собирались по случаю дня рождения мамы. И сейчас, будто из зрительного зала, я смотрю на большой экран и вижу эту сцену. Толпа расступилась, образуя вокруг Веры пустое пространство, которое стало наполняться какой-то чудодейственной энергией. Ее звонкий голос разливался по залу, и казалось, будто свежий ветер ворвался сюда из далеких заснеженных полей.

«Валенки да валенки, ой, да не подшиты стареньки…»

Голос набирал силу с каждым новым звуком, а руки медленно поднимались вверх и, вдруг резко очертив своеобразный круг, подпоясали талию.

«Чем подарочки носить, да лучше к милому ходить…»

Песня звучала под единственный аккомпанемент, коим являлся ритм, который отбивали в ладоши. Да! Русская душа если уж развернется, то держитесь, все запреты и правила дозволенного. Вот тут-то и началось! Как по команде, с разных сторон выбежали двое молодых парней и пустились в пляс. Солистка сразу лихо обыграла их инициативу, присоединившись к ним в синхронной подтанцовке. Затем эти «двое из ларца» одновременно встали на руки и, отбивая чечетку, изображали ногами воображаемые валенки.

«Браво! Браво!» — доносилось со всех сторон.

Представители немецкой стороны пришли в такой восторг от происходящего, что решили тоже поучаствовать в этой эйфории. Неожиданно появились несколько пар настоящих валенок, подаренных дружественной стороной в качестве сувениров. Дружно пританцовывая, одев на руки эту необычную обувь, они пытались подпевать.

«Ах! Как я любила… По снежочку да босиком к милому ходила…»

И тут полетели туфельки в разные стороны, ловко подхваченные жонглерами, которые под девизом «Мастерство не пропьешь!» подтвердили свой высокий профессиональный уровень. Все танцевали босиком, а обувь летала у них над головами благодаря ловким рукам жонглеров.

Магическая сила искусства мгновенно околдовала весь зал.

Решив, что солистка должна выделяться, не сливаясь с подтанцовкой, чьи-то сильные мужские руки, подняв ее над толпой, пронесли через весь зал в красивой балетной поддержке, аккуратно опустив на стол. Мгновенно со стола улетучилось все, что мешало превратить его в подобие подиума. Артисты дружно со всех сторон поддерживали этот предмет интерьера, придавая ему устойчивость.

«Валенки да валенки…» — запел хором весь зал.

«Вера… Давай!» — звучало со всех сторон.

Никто не замечал ни вспышек фотоаппаратов, ни багрового лица представителя власти, ни опешившего случайного гостя в лице моего будущего родителя. Все происходило в едином порыве абсолютно безудержной энергии, именуемой «русская душа»!

По всей длине стола была исполнена хореографическая композиция под названием «Па-дэ-баск», а затем, развернувшись, Вера пошла вприсядку, с какой-то поразительной силой выбрасывая вперед красивые длинные ноги. Завершив свой танец на самом краю стола, она вытянулась в полный рост и готова была поставить точку русским поклоном, но вдруг увидела, как два богатыря держат наготове переплетенные руки. Быстро сообразив, что от нее требуется, она ловко перепрыгнула на прочную платформу из четырех сильных мужских рук. Зал замер.

«Алле-ап!» — прозвучала команда, и, оттолкнувшись, она вылетела вверх, исполнив сальто, после чего застыла в точке на вытянутых руках партнеров.

«Браво! Бис!..» — аплодисменты долго не смолкали. Кто-то подбегал и целовал ее в обе щеки.

«Молодец, Верочка! Вот это по-нашему, по-русски! Умница! Красавица!»

Представитель Минкультуры попытался выразить свои мысли, предложив наполнить бокалы, но наполнять их было уже нечем, так как весь оставшийся алкоголь был вынесен из зала по приказу человека с багровым лицом. По бокалам разлили соки и воду. Руководитель с немецкой стороны произнес тост за дружбу между двумя странами, залпом опустошив бокал, наполненный коньяком. Минкультура попыталась дать ответный тост, но количество спиртного в крови не позволило четко выразить свои мысли. Ему на помощь пришел народный артист, на красноречие которого зеленый змей никак не повлиял. Всем хотелось продолжения банкета, и тут, как гром небесный, раздался голос человека с багровым лицом.

«Дорогие друзья! Мы очень благодарны вам за радушный прием, но, как говорят по-русски, пора и честь знать. Думаю, все уже подустали, надо отдохнуть, поезд завтра ранний. Будем собираться в путь-дорогу домой».

«Да мы не устали…» — выкрикнул кто-то из зала.

«А кто не устал, сейчас отправится в цирк на ночное дежурство», — отрезал начальник, дав понять, что это не обсуждается.

«Поблагодарим же наших гостеприимных друзей за этот чудесный вечер. До новых встреч!»

Он начал аплодировать сам себе, и зал подхватил его аплодисменты, но звучали они уже в ином ключе, как на закрытии партийного собрания.

Мои воспоминания неожиданно прервал голос:

«Самолет входит в зону турбулентности. Просьба застегнуть пристяжные ремни, привести кресла в вертикальное положение и оставаться на своих местах».

Я автоматически выполняю команду и начинаю ощущать неприятные вибрации. Поразительно, что в моей голове за несколько минут пролетели все эти картины прокрученной кинолентой. Ловлю себя на том, что начинаю мыслить приемами киноведения. Вибрации стали усиливаться, за ними последовали довольно ощутимые толчки. Я закрываю глаза, и мой внутренний взор вновь устремляется на экран. Настойчивый громкий стук в дверь разбудил Веру, которая резко подскочила с кровати, не понимая, что происходит. Автоматически она бросилась к дверному замку и повернула его. Увидя на пороге мужчину, в испуге отпрянула назад, соображая, что на ней ночная рубашка.

Человек с багровым лицом бесцеремонно ворвался в ее комнату, размахивая газетой. «Крепко спишь, звезда! На-ка вот, полюбуйся…»

С размаху бросая газету прямо на смятую постель, он по-хозяйски устроился на единственном стуле.

«Вы что себе позволяете? Мне надо одеться. Выйдите вон, немедленно…»

«Ишь как заговорила. Ты мне брось эти свои буржуйские замашки».

И, тыча пальцем в газету, он перешел почти на крик:

«Посмотри на фотографии во всех утренних газетах. Звезда советского цирка танцует босиком на столе, хорошо, не голая, в валенках. В общем, так, из номера не выходить до отъезда на вокзал. И не вздумай…»

Его увесистый кулак сотряс воздух прямо перед ее лицом. Дверь с грохотом захлопнулась. Это был мощный толчок в зоне турбулентности, после чего стало опять покачивать, слегка подбрасывать, постепенно уменьшая количество толчков. Я пребывал в этих ощущениях, находясь с закрытыми глазами, и каким-то внутренним зрением видел перед собой экран, на котором отчетливо происходили следующие события.

Она стояла совсем одна со своим маленьким чемоданчиком, поверх которого лежала полупустая дорожная сумка и большой красивый букет, аккуратно завернутый упаковочной бумагой. Ее бледное лицо со следами недавних слез казалось абсолютно спокойным. Люди, которые еще вчера восторженно аплодировали ей и кричали «Браво!», сторонились ее.

Группа артистов собралась на перроне в ожидании поезда и разбилась на небольшие группы, видимо, по интересам. Они что-то обсуждали, периодически раздавался смех, и обрывки фраз растворялись в шуме вокзала. Скорый поезд Берлин — Москва медленно приближался к перрону. К Вере подошел один из вчерашних добрых молодцов:

«Вер, ты как? Если че помочь, так ты скажи».

«Спасибо, Геночка, тут помогать нечего, все, как видишь, налегке».

«Ну как знаешь, если че, обращайся. О, глянь, начальство прибыло. Ну, я пошел».

«Иди скорее, пока не увидели рядом со мной. В черный список попадешь».

«Да ладно тебе», — ответил он, поспешно отходя в сторону.

По перрону шла группа людей, рядом с которой носильщик вез большую тележку, доверху наполненную чемоданами и сумками. Впереди делегации степенно шагал народный артист под руку с супругой, которая прижимала к себе маленькую собачку породы пекинес. Представителя Минкультуры вели под руки немецкие организаторы, так как сам он двигался с трудом, но при этом был весел и все время пытался что-то сказать. Замыкал шествие человек с багровым лицом, явно недовольный происходящим.

«Здравствуйте, дорогие товарищи!» — все, что успел вымолвить ведомый, которого сразу определили на посадку в вагон.

Народный артист, увидев Веру, одиноко стоящую в стороне, обратился к жене:

«Жень, подойдем, поддержим? Или постой, я сам».

«Нет, я с тобой», — и она уверенным шагом двинулась вперед.

«Доброе утро, Верочка!» — ласково пролепетала супруга народного артиста.

Бархатный тембр мужа продолжил тему поддержки:

«Не переживай, Вера. Приедем и будем думать, как все уладить. Кстати, в этих газетах ничего плохого не написано. „Звезда советского цирка сразила наповал размахом русской души“ и все прочее в том же духе».

«Вот по приезду из меня всю эту душу и вытряхнут», — грустно улыбнувшись, ответила она.

«Не позволим. Будем разговаривать, доказывать… Вон, видела, кого сейчас в вагон грузили, а это обратная сторона размаха русской души. Так что будет о чем поговорить».

«Арнольд Теодорович, позвольте мне побеседовать с нашей примой наедине», — утвердительно попросил человек с мрачным багровым лицом.

«Пожалуйста. Только прошу вас — не сгущайте краски. Давайте спокойно доберемся до столицы, там будем во всем разбираться. Это я вам говорю как инициатор того, что произошло».

«Хорошо, что вы это понимаете».

«Конечно, понимаю. Надеюсь, и вы понимаете, что держать ответ придется не только мне», — многозначительно произнес он с легкой иронией.

«Пойдем, Женечка. Дадим человеку пообщаться с красивой женщиной». Неподражаемым движением руки он приподнял шляпу и, элегантно взяв под локоть жену, направился к поезду.

Проводив чету суровым взглядом, руководитель поездки начал разговор, глядя в упор на свою жертву:

«Вы, милочка, кажется не успели с утра оставшуюся валюту потратить. Рекомендую отдать мне, так как рискуете попасть в руки таможни, а это…»

Он не заметил, что его подчиненная давно смотрит куда-то вдаль, и на ее лице нет ни страха, ни тревоги.

«А это запрещено советским законом…» — раздался голос за спиной, который застал врасплох блюстителя порядка.

«И это касается всех, за исключением дипломатической неприкосновенности. Все верно?» — произнес мой будущий отец, глядя в упор на человека, с которым еще вчера обсуждал серьезные вопросы по работе и от которого получил приглашение на цирковой спектакль.

«Добрый день, Вера! У вас осталась валюта?»

«Да, немного. Мне запретили выходить, и я не успела…»

«Все понятно. До отправления поезда еще полчаса, на вокзале есть магазинчики. Если не возражаете, я помогу вам потратить заработанное».

И, глядя на багровое лицо стоявшего рядом, отчеканил в приказном порядке:

«Распорядитесь, чтобы багаж артистки занесли в купе».

«Под вашу ответственность».

«А вот это я с вами обсуждать не буду».

До отправления поезда оставалось три минуты. Артисты столпились у окон вагона и с любопытством наблюдали, как опальная звезда с двумя огромными пакетами изящно прыгает на подножку вагона. За ней следует мужчина, которого все видели на вчерашнем банкете. В руках у него доверху заполненные пакеты с рекламной маркой одного из дорогих продуктовых магазинов.

«Геночка! Ты где? — крикнула Вера, находясь еще в тамбуре. — Мне срочно требуется твоя помощь!»

Вчерашний добрый молодец не заставил себя ждать.

«Здравствуйте!» — выпалил он, открыто улыбаясь во весь рот, и, лихо подхватив пакеты, помчался по вагонному коридору, сопровождаемый множеством глаз.

«Счастливого пути, Вера», — произнес мой будущий родитель, переведя дыхание. Они смотрели друг другу в глаза, и эти несколько секунд казались им вечностью. И вдруг она кинулась в его объятия. Каждой клеточкой своего тела он почувствовал, как их сердца забились в унисон. Поезд уже трогался, и ему стоило невероятных усилий разомкнуть эти объятия.

«Я буду ждать вас», — услышал он, спрыгивая с подножки вагона. Стук колес слился с биением сердца, поезд уносил ее вдаль, и ему хотелось бежать за этим поездом, чтобы прыгнуть в последний вагон.

Экран неожиданно погас, и стало темно, я открываю глаза и слышу знакомый голос:

«Самолет вышел из зоны турбулентности. Продолжаем полет в обычном режиме. Через несколько минут вам будут предложены прохладительные напитки».

Я смотрю в иллюминатор, и все мои видения устремляются ввысь.

Когда я закончу работу над своим первым проектом, обязательно напишу сценарий фильма о моей семье. Это будет совсем другая история без войны и мистики, но непременно в жанре «приключения». Вся наша жизнь состоит из приключений, в которые мы попадаем по воле судьбы.