Исповедь коралловой женщины

Ирина Владимировна Данциг, 2023

Биография школьной учительницы о молодости и жизни в советсткое время, о любви к маме и о маминой любви, о дневниках и пионерии, о путешествиях. Книга содержит много фотографий и открыток тех времен.

Глава 2. Про Москву и Хамовники

ПРО МОСКВУ

«Но тобою привык я гордиться

И всегда повторяю слова:

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва»

МОСКВА КИТЧЕВАЯ

Москва раскинулась на семи холмах: Боровицком (Кремль), Сретенском, Тверском, Лефортовском, Трёхгорном (мануфактура «Трёхгорка»), Таганском, Воробьёвском (Хамовники). Помимо этих семи холмов, упоминаются ещё три: Ивановская горка (Хитров рынок), Чертольский холм (Храм Христа Спасителя) и Ваганьковский холм (старинная Румянцевская библиотека). Изначальная Москва — это Кремль-крепость, возведённая на вершине Боровицкого холма в 1147 году суздальским князем Юрием Владимировичем, прозванным Долгоруким. А также она раскинулась и на знаменитых болотах: Болотниковская площадь, Лужники, Серебряный бор, Лианозово.

Каждый сентябрь в Москве проходит День Москвы. Этом году (2022) мы отмечали 8881 годовщину. А у меня хранятся две медали к 800 — и 850-летию Москвы.

Вот, что пишет Марина Цветаева о Москве 31 марта 1916 года:

«Облака — вокруг,

Купола — вокруг,

Надо всей Москвой

Сколько хватит рук!

Возношу тебя, бремя лучшее,

Деревцо моё

Невесомое!

В дивном граде сём,

В мирном граде сём,

Где и мёртвой — мне

Будет радостно, —

Царевать тебе, горевать тебе,

Принимать венец,

О мой первенец!

Ты постом говей,

Не сурьми бровей

И все сорок — чти —

Сороков церквей.

Исходи пешком — молодым шажком! —

Всё привольное

Семихолмие.

Будет твой черёд:

Тоже — дочери

Передашь Москву

С нежной горечью.

Мне же — вольный сон, колокольный звон,

Зори ранние на Ваганькове».

Я люблю Москву с её Гостиным двором и тремя торговыми рядами (ГУМ), с её монастырями (Новодевичий, Симоновский — роспись Андрея Рублёва — и Зачатьевский), С её церквями (Елоховской — бывшее село Елохово, Храмом всех святых на Кулишках и Храмом Вознесения Словущего на Ваганьковском кладбище), с её Печатным двором и Чайным домом Перлова на Мясницкой улице (который и сейчас нередко называют «Китайской шкатулкой»), и древнейшей аптекой Феррейна, с её ресторанами («Прага» — на Арбате, «Метрополь» — в центре и «Националь» на углу Моховой и Тверской улиц), с её ипподромом «Бега» и Северным речным вокзалом, ныне восстановленным (там теперь выставляют картины), с её Южным речным портом, с её банями (Сандуновскими и нашими Виноградовскими), с её вокзалами (Киевским, Брестским (ныне Белорусским) и Казанским, с её набережными (самой длинной — Нагатинской (от слова гати — настилы на болоте), Берсеньевской (берсень — это крыжовник), Котельнической (котлы — это низины), Софийской), с её многонациональностью и тремя разными верами. Я была в Синагоге на Большой Бронной улице и в Духовно-просветительском комплексе российских традиционных религий (в Отрадном). Ураз-байрам — весенний религиозный праздник мусульман, и я каждый год по телевизору смотрю репортажи из Московской соборной мечети на Выползовом переулке, а на Пасху — из Храма Христа Спасителя на Волхонке — православные пасхальные молебны.

Красота Москвы в её Бульварном кольце. По этим паркам и скверам можно прогуляться по кругу. Это и Гоголевский бульвар, и Никитский, и Тверской (самый длинный), и Петровский, и Рождественнский, и Сретенский, и Чистопрудный бульвары.

Москва расположена на горах — Воробьёвы горы (университет), Три горы (Трёхгорная мануфактура), Поклонная (Парк Победы), Соколиная гора (Православный храм Великомученика Димитрия Солунского на Благуше). И на оврагах — Голосов овраг (Коломенское), Сивцев вражек (ранее Троицкий, Протасьевский, Подъяческий), два Вражских переулка (на Плющихе), Троицкое (современные Раменки, улица Косыгина), Черёмушки (овраг, заросший черёмухой) и даже на болотах (Болотниковская, Серебряный бор, Остоженка (стога на заливном лугу). И на реках — Сетунь, Яуза, Неглинка, забранных в коллектор. У нас на Пречистенке есть ручей Черторый, тоже забранный в коллектор, и главная река — Москва-река. И на полях — Октябрьское поле, Люблинское поле, Полянка, Разгуляй-поле, Девичье поле, Ходынское поле. И на слободах — Кадашевская слобода, Новая слобода (Новослободская).

В нашем городе сохранились остатки Китай-города и кусок его стены, остатки Белого города и кусок его стены, названия улиц, связанных с садами (Садовническая, Садовые), и район Зарядье (за рядами), а деревня Новинки теперь — Новинский бульвар, деревня Кудрино — Садово-Кудринская!!! И все ехали на сенной базар — Смоленская-Сенная.

Сорок сороков — это о той ушедшей от нас Москве. Китч — это смешение стилей: мы можем найти детали барокко и классицизма, детали конструктивизма и «хрущёбы», современные 30-40-этажные стекляшки и где-то приютившиеся церковки и монастыри, и реконструированные дворянские усадьбы казаковских и баженовских времён. Её расписывали и Виктор Васнецов, и Марк Шагал, и Андрей Рублёв. А голова всему — Кремль с его зубцами, построенный по проекту Аристотеля Фьораванти в 1475 году. Её улучшали московские благотворители — меценаты — такие как Савва Мамонтов и династия Морозовых, Хлудовы, Прохоровы, Солдатенковы, Корзинкины, Щукины, братья Третьяковы, отец и сын Бахрушины. Сколько обязана русская культура и московская архитектура щедрой мошне российских предпринимателей!!!

Меценат Иван Васильевич Щукин, приобрёл имение на Большом Знаменском переулке, дом 8, которое вскоре отдал своему сыну Сергею. Он разместил в здании частную галерею картин импрессионистов. А влюбившись в картины Анри Матисса, закупил и их. В 1924 году его коллекция перешла в Музей изящных искусств, из которого его картины были переданы в Государственный музей изобразительных искусств им.Пушкина. Вспоминается картина Матисса «Красные рыбки», которая произвела на меня большое впечатление. Много лет я водила учеников на экскурсии в Государственный Биологический музей им. К.А.Тимирязева на Малой Грузинской и не знала, что этот как теремок дом принадлежал семье Щукиных. И сын Ивана Васильевича, Сергей, тоже был меценатом Москвы — всю коллекцию картин отца и особняки он подарил государству (ни дома, ни коллекции картин не были национализированы как у других).

Я росла в Москве. Вместе со мной росла и Москва. В 50-х гг. прошлого столетия к Москве присоединили Фили, Мнёвники, Черёмушки, Свиблово, Текстильщики, Кузьминки. В 60-е — Медведково, Ховрино, Давыдково, Нагатино, Бескудниково / Дегунино, Тушино, Царицыно, Беляево, Тропарёво, Матвеевское, Выхино, Чертаново. В 70-е — Бирюлёво, Вешняки, Гольяново, Печатники, Ивановское, Бирюлёво-Западное, Орехово-Борисово, Тёплый стан, Отрадное, Бибирево, Южное Измайлово, Олимпийская деревня, Марьино, Ясенево, Строгино, Загорье. В 80-е — Солнцево и Внуково, Северное Чертаново, Бусиново, Нагатинский район, Братеево, Крылатское, Новопеределкино, Бутово и Северный, Косино, Новокосино, Жулебино, ухтомский, Молжаниновский, Мякинино, Восточный, Марьинский парк. В 90-е — в состав Москвы теперь входит Зеленоград. Хотя город подчиняется МосСовету со дня основания в 1963. В 2000-е гг. нынешнего столетия — Куркино и Кожухово. В 10-е — у Москвы появилось два новых административных округа — Новомосковский и Троицкй, вобравшие в себя, которые раньше располагались южнее города. А метро! Была только одна ветка метро от станции «Сокольники» до станции «Парк культуры» с ответвлением от станции «Охотный ряд» до станции «Смоленская» всего 13 станций. Постепенно количество станций увеличивалось, появились новые ветки и кольцевая линия. Вошла в строй даже монорельсовая дорога на севере столицы. Со временем метро вышло за пределы Москвы в область. А дальше — ещё лучше: вошло в строй Московское центральное кольцо и появилось шесть станций Большой кольцевой линии. Теперь московское метро насчитывает 333 станции.

Попасть в Москву можно через три аэропорта.

Шереметьево

Со станции «Речной вокзал» я добиралась на автобусе. Проезжали по мосту через Москва-реку. Справа на берегу был 17-ти этажный дом, куда я ездила к знаменитой белошвейке, которая по заказу шила бюстгальтеры и пояса. А слева проезжали коньячный завод «КиН». Я была на экскурсии с инвалидами и видела баки брожения, змеевики, компрессоры… и т.д. для производства коньяков, водки и наливок. А далее раскинулся огромный речной порт с контейнерами, связками брёвен и огромными гуртами угля. (Когда мы выходили из Амстердама в море, то на километры вдоль берега раскинулся город контейнеров. Чистота неимоверная). Дальше станция «Водники», куда я ездила на пляж. Далее по Ярославскому шоссе, через город Химки, где родным мне стало здание химкинского суда. Адвокат, Галина Михайловна, «подруга», познакомила с Диной Коломиец с целью одолжить ей 100 тысяч под 4% на 3 месяца. Обе меня надули, суд продолжался 3 года. Далее по дороге стоят фуры с дынями, арбузами, но остановку сделать нельзя. Через маленькие деревеньки подъехали к строящейся эстакаде, уже видно было взлётное поле и через километр — здание вокзала. Однажды, когда мы возвращались через Шереметьево в Москву с Ирой Козловой, на тротуаре стоял чемодан-дипломат, вокруг — никого, я его взяла и отнесла в администрацию.

Домодедово

Уже ходила скоростная электричка с Павелецкого вокзала, и на автобусе не надо было добираться. Но я с собой взяла бабушкины ножнички. Попалась я на просмотровой камере с «холодным оружием» и по прибытии в Москву пришлось снова ехать за ними. Магазин «Дьюти Фри» для меня был как музей: я ничего не покупала, только смотрела. На обратном пути нас встречал на машине мой знакомый, и мы поехали в сторону Ириной дачи на станции «Взлётная». Проезжали тот берёзовый лесок, где я собирала грибы, а Ира сидела на пеньке. А далее было кукурузное поле: какой-то фермер вспахал пустошь и десяток лет выращивал на нём кормовую кукурузу. Но я, когда гостила у Иры, воровала молодые початочки и зрелые початки… Через железную дорогу, минуя их рынок, въезжали в город Домодедово. Мы с Ирой были свидетелями строительства узкоколейки в аэропорт.

Внуково

Этот аэропорт был назван в честь внуков кондитерского магната Абрикосова. Потом один из внуков стал патологоанатомом. В честь него переулок, где находится морг 1-го Медицинского института, назван Абрикосовским переулком. 2-ой из 14-ти внуков, играл в Театре им.Вахтангова — народный артист. Третий восстановил усадьбу, а правнук устроил там музей русской усадьбы и кондитерского дела. Современный кондитерский концерн «Бабаевский» в районе метро станция Красносельская — это продолжение дела Абрикосовых, но носит имя революционера-однодневки. А я вспоминаю деревню Толстопальцево, деревню Внуково, деревню Катуары, деревню Алабино, где до сих пор вижу то маслят под сосенками, то красноголовики из-под снега, то серушки и зеленушки в сосновых посадках, то улыбающиеся мухоморы, то одиночный беленький, то семейство ложных белых, то в осиновике — чернушки и свинушки, то в ольховнике — белые грузди. А на болотистых местах, на кочках — жёлтенькие, то фиолетовые, то красненькие сыроежки, то под сестричками-берёзками — рыженькие лисички и розоватые волнушки, и валуи я не пропускала.

Внуково — аэропорт, предназначенный для внутренних рейсов. Но однажды нас отвезли из Шереметьево во Внуково для полёта в Турцию.

МОСКВА СТРОИТСЯ

Москва строилась веками,

Петербург — деньгами.

В Шанхае я впервые ехала в метро на уровне четвёртого этажа дома. Сейчас и у нас эстакады. А я живу всё на той же старой Смоленской.

Хорошо бы, чтобы Абрамовичи и Дерипаски, Усмановы и Вексельберги больше вкладывали из своих миллиардов в развитие общества и меньше — в покупку яхт за 600 миллионов долларов. Потомство за это им будет благодарно.

Сейчас идёт реновация — переселение людей из пяти — и девятиэтажек в современные стеклянные «столбы». Я живу в старой сталинской четырёхэтажке и не представляю себя на сороковом этаже.

Я перечитала за последние три года все журналы о деятельности Департамента культурного наследия, о сохранении усадеб XVI-XIX веков, домов Шехтеля, Щусева, Желтовского, Нирнзее. Дом на набережной Бориса Иофана, ансамбль Калужская застава Левинсона, резной Теремок Погодина на Погодинке и «Пряничный» доходный домик купца Титова у нас в Ружейном переулке, в Хамовниках, трогают душу.

Академия Фрунзе построена по проектам в стиле Карбюзье, круглый дом на Арбате и клуб «Каучук» построены в стиле ар-деко архитектором Мельниковым. Дом газеты «Известия» в 1926 году построен по проекту Григория Бархина.

В марте 2022 года наконец показали в программе «Дом архитектора» дом НАРКОМФИНа на Новинском бульваре (сейчас Кудринская площадь) архитектора Моисея Гинзбурга. Дом был построен для жилья в 1930 году в стиле конструктивизма. Долгое время не использовался (наступила война), перестал быть жилым, были организации, затем пустовал и разрушался, пока правнук Моисея Гинзбурга не взялся за реконструкцию этого здания. Алёша Гинзбург — архитектор в четвёртом поколении. Дом этот изначально предназначался для нового стиля жилья. Наряду с шикарными двухэтажными квартирами были малюсенькие однокомнатные клетушки, только чтобы поспать. Была общая прачечная в отдельной пристройке, столовая, кафе, библиотека и масса магазинчиков. Этот — дом часть мирового наследия 30-х годов. Сейчас это всё восстановлено.

Прочла у Мариенгофа, друга Есенина, о Москве 1918 года: «Эти церковки — репками, купола — свёколками и купола — морковками». А про Кремлёвские зубцы Наполеон с Воробьёвых гор изрёк: «Гордые стены».

ПРО ХАМОВНИКИ И ПЛЮЩИХУ

Переулочек, переул…

Горло петелькой затянул.

Тянет свежесть с Москва-реки,

В окнах теплятся огоньки.

В 1918 году в 3-ем Зачатьевском переулке жила Анна Ахматова. А в 1961 году она написала такие строчки:

«Все мы немного у жизни в гостях.

Жить — это только привычка».

Моя книга — это отображение её мысли.

Я родилась на Арбате, в роддоме им.Грауэрмана. Сохранились бирочки. Детской коляски не было. Лежала в бамбуковой крышке от баула, она сейчас в коридоре. Меня выносили на улицу на руках, т.к.лифта в доме не предусмотрено. Зимой была корзина на саночках.

1938 год, Плющиха, Хамовники. Галка Сокольникова, я и Генка Бульба

1939 год, дома

1939-1940 гг. Плющиха. Я, Галка Сокольникова, Марина Хволес, Марина Круглова и Регина Голубенко — наша нянька; она была старше нас. Нам по 2-3 года. Все в панамочках.

1943 г., нам по шесть лет, только что возвратились из эвакуации. С нами — Люсик Цукерман (из 10-й квартиры) — наш вожатый

Дом архитекторов, построенный по проекту Щусева (1938-1939 гг.) ещё не достроен до полукруга, поэтому между ним и 2-х этажным кирпичным домиком, где жили Люда Курочкина и Нина Кабикова, видна разрушенная колокольня Церкви Смоленской Божьей Матери. Кинофильм «Три тополя на Плющихе»: Водитель: «Куда везти?». Ответ: «Мост там и церква старая…» — это про нашу церковь. Фильм был отснят в 1968 году.

Во время войны, где-то в нашем дворе упала бомба и долго в арке Дома архитекторов была трещина. Наша дворовая компания состояла из: Люды, Нины, меня, Галки Сокольниковой, Лены Пищик, Марины Хволес и младших Анечек из двух последних семейств. А фотографировал нас Павлик Колесников (Люсик и Павлик были одногодками). Фотографии малюсенькие, чёрно-белые, были сделаны «Лейкой».

Наш дом сфотографирован с заднего фасада. Построен он был в 1929 году в стиле конструктивизма застройщиками (за свой счёт). Каждому принадлежала определённая доля общей застройки и общей земли. У нас была 1/7000 доля. У меня хранится документ купчей, где список всех первых застройщиков, потом вытесненных НКВДешниками. Позади дома была котельная и, когда привозили уголь, он лежал кучей прямо на земле (сейчас там в подвале тепло-распределительный узел). У дворника была вторая должность — истопник. По обе стороны входных дверей были огромные тумбы, в которые ссыпался мусор из мусоропроводов, расположенных в кухнях. При ремонте дома в 1969 году мусоропроводы и тумбы убрали. Когда последний раз в августе 2022 года смотрела кинофильм «Три тополя на Плющихе», обратила внимание, что наш дом снят ещё с двумя тумбами. В 2019 году сделали первый капитальный ремонт нашего дома. Но т.к. при строительстве дома к извёстке примешивались яйца, то ни одной трещины, ни одного разрушенного кирпича. А новоявленные ремонтники из стран ближнего зарубежья так покрыли крышу, что при первом дожде наш стояк с 4-го по 2-й этажи был залит. И вот уже февраль 2022 года, а суд с управляющей компанией ещё не закончен: то представители не являлись, то судья постоянно болела, то был назначен пересмотр дела в городском суде, то пандемия из-за «covid-19». Когда-то белоснежный без единой трещинки потолок сейчас напоминает географическую карту. Хорошо, что не были залиты картины. Кто бы мне за них заплатил? Но снаружи дом выглядит прекрасно. И лестничные марши остались в том же стиле (восстанавливали их за счёт жильцов).

В этом доме Виктор Акимович Данциг получил 1/2 квартиры, т.к.Льноцентр выкупил эту площадь у застройщика (есть оригинал договора от 1931 года). Прожил он в коммуналке до дня ареста 1933 года, а 29июня 1934 года был расстрелян. Реабилитирован только в 1957 году. Теперь вам понятно, что на первой странице сфотографирован брелок от саквояжа, с которым он был арестован.

Детей отпускали гулять без всяких нянек. Как в любом доме эпохи конструктивизма в отдельном домике была прачечная, чуланчики для дров (впоследствии — угля). Квартиры № 13 у нас в доме нет, она находилась в отдельном домике, и там жил дворник. На углу 2-х этажного домика рос один из 3-х тополей. Фильм Татьяны Лиозновой задумывался по рассказу Александра Борщаговского «Три тополя на Шаболовке». А эти три тополя росли у нас, на Плющихе.

Дом архитекторов был пристроен в 1969 году двумя крыльями с совминовскими квартирами для обслуги. В одной из 4-х комнатных квартир жил министр Ломако, в другой — знаменитый фотокорреспондент, в основном жили знаменитые архитекторы. Напротив здания Хамовнического суда (когда-то мужская гимназия, а затем мужская школа № 31, где учились наши ребята) был деревянный 2-х этажный домик. А в центре двора зимой дворник заливал огромную ледяную горку. Не один затылок на ней пострадал. Между ним и нашим домом были сараи для дров, а семья Толика содержала там кур и свиней.

Переулков Ростовских было 7 — это была территория Ростовского подворья, где стояла церковь Смоленской Божией Матери и кладбище при ней. Отсюда название площади Смоленская-Сенная (сено с возов продавали). Так вот, 1-й, 2-й, 3-й, 5-й Ростовские переулки ушли в небытие.

Первый тополь на Плющихе был у стены нашего и 2-х этажного дома, где жила Люда Курочкина.

Второй тополь находился на углу дома № 30, который ещё и сейчас стоит, и в нём тоже сделан капитальный ремонт. Он тоже относится к эпохе конструктивизма. Под корнями тополей мы закладывали клады из фантиков, золотых бумажек, кусочков разбитых чашек и «золота». В угле находили пирит, или железистый колчедан, который блестел как настоящее золото.

Третий тополь рос у самого нашего дома. Сейчас растут уже другие 3 тополя: один — возле моих окон, выше крыши, два других — с торца дома, их подстригли, чтобы не пылили, и они похожи на пирамидальные тополя. Сажали их мы. На месте пустыря, где мы играли, нами были посажены яблони. Ребята следующих поколений лазили на них за зелёными яблоками, трясли их, и постепенно осталась одна яблонька. Потом создали скверик, посадили липы, самосевом выросли американские клёны. В этом году один клён упал на дорогу, пришлось его спилить.

Потом была эра гаражей. Но ещё живы были 2 деревянных домика по 6-му Ростовскому. Когда их снесли, на том месте были устроены два сквера. Впоследствии во весь 6-ой Ростовский переулок создали стоянку для машин, которая существует и поныне.

Около церкви было чумное кладбище, поэтому, когда хотели на набережной сделать подземные гаражи, люди отстояли эту территорию. Там сейчас только сквер.

В нашем дворе снимались фильмы: «Два билета на дневной сеанс» (1966 г.) с Александром Збруевым и «Три тополя на Плющихе» с Олегом Ефремовым и Татьяной Дорониной (1968 г.). А теперь, почему я вам всё это пишу. Газета «Вечерняя Москва» и её приложение «Неделя» объявили акцию «Фото из альбома». Я нашла фотографии давно забытых дней, предложила дежурному редактору свои воспоминания, но попросила увеличить фото, т.к.у меня нет смартфона… Отклика не нашла.

Вспоминаю август 2015 года. «Вечерняя Москва» предлагает акцию помощи пожилым людям. По этой акции они «пристроили» библиотеку одного из пенсионеров. Т.к.я не хожу, попросила помочь мне и принять участие в расставании с картинами моего отчима (статья от 21.08.2015 г. «МЦ помогает дочери художника Этингера»). А воз и ныне там…

Очередная встреча. Т.к. тот корреспондент уволился, я начала бить тревогу. Опять были корреспонденты, опять были съёмки. А воз и ныне там… Мир тесен.

Четвёртая встреча. На акции «Добрый доктор» я описала случай моего заболевания крови и спросила, нужно ли мне делать антиковидную прививку при очень высоком титре антител. Мне казалось, что этот вопрос задают себе многие больные в области гематологии. Но «Вечерняя Москва» предпочла отвечать (от 10-17.02.2022) курильщику, у которого нет силы воли бросить курить. А мне, которая просила посторонних людей отправить письмо в электронном виде, ответили, что акция окончена. И даже не прислали никакого ответа. А «Независимая газета. Экслибрис» публиковала мои эссе с 2019 года.

В школе не объясняли происхождение слова «хамовники», и я думала, что оно связано со словом «хам» — человек, лишённый всякого человеческого достоинства, а на самом деле слово «хам» в нашем случае с XIV века обозначало льняное полотно, например: просили продать «хаму три локти».

В начале XVII века во времена смуты при Михаиле Фёдоровиче, первом Романове, ткачей переселили из города Тверь в село Константиново. Так появилась Тверская Константиновская слобода. А потом она стала называться Хамовнической. Сначала выпускали парусное полотно (как и на полотняных заводах Гончаровых, делали канаты и парусину для парусов. Хамовный двор процветал всю 2-ю половину XVII века. А затем Пётр I перенёс ткачество парусов в село Преображенское, и Хамовническая слобода заглохла. Выпускать шелка она начала с 1875 года. Потом это была Шёлкопрядильная фабрика. В 1924 году она была названа в честь гибели революционерки Розы Люксембург «Красная роза».

Во время Второй Мировой войны стали выпускать парашютный шёлк, позже — искусственные шелка, а в 2000-х годах долго реставрировали этот красно-кирпичный район. Это бывший Тёплый переулок, а сейчас он переименован в улицу Тимура Фрунзе. На ней сохранился особняк, в котором раньше был Райсовет, где оформляли прописку и площадь в собственность, а сейчас расположено КЦСО «Хамовники». В настоящее время эта улица превратилась в моднейший квартал с Банком «Открытие», фешенебельными кафе и ресторанами, выставочными залами. Квартал называется Red Rose.

В 1812 году во время пожара Москвы сгорела только восточная сторона улицы Плющиха. В XIX веке дома были каменные, а во дворах — деревянные. Жили мещане, купцы. В том доме, где жили родители Льва Николаевича Толстого, дом Николеньки Иртеньева, сейчас уже десятки лет отделение ГАИ. Сохранились доходные дома. Дом знаменитого гинеколога Снегирёва сейчас огородили и реставрируют. На Плющихе жили купцы, старообрядцы. Дом, где жил поэт Афанасий Фет, снесён.

У нас Храм Николая Чудотворца (Святителя Николая) в Хамовниках, рядом с Чудовым и Тёплым переулками. Колокольня этой церкви украшена небольшими карнизными изразцами с изображением херувимов. При Фёдоре Алексеевиче, в 1679 году, была пристроена трапезная. У нас на пересечении Труженикова и Вражского переулков стоит Храм Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке. В нём венчался Антон Павлович Чехов с Ольгой Книппер.Во время войны храм был почти полностью разрушен. В трапезной организовали цех игрушек. Восстанавливали этот храм долго.

У нас клуб «Каучук», дом конструктивиста архитектора В.Мельникова. Вся культурная жизнь нашего района проходила в этом доме культуры. И к стыду Мэрии, Префектуры, Управы района, кроме ресторанов в пристройке, ничего не реставрировано до сих пор. Даже к 100-летию архитектора ничего не было сделано.

У нас Новодевичий монастырь с прудом, где проходило детство на коньках. Потом там жили лебеди. Потом на мосту решили вешать «замки любви». Потом между прудом и Москва-рекой создали красивый парк с рябинами, берёзами, яблонями, и на набережной появилась подаренная в 1991 году супругой Джорджа Буша скульптурная композиция «Дорогу утятам!», состоящая из семерых бронзовых утят. Двоих своровали, а в 2022 пятерых отреставрировали. Да, были люди в наше время…

У нас клиника им.Пирогова занимает целый квартал. У нас Медицинский институт им.Сеченова на Пироговской улице. У нас Усачёвский рынок, с которого мы питались, где старушки торговали своей зеленью, а теперь дворец для богатеев.

У нас Музей Пушкина в Хрущёвском переулке на Пречистенке (бывшая усадьба Хрущёвых).

У нас Музей Тургенева, недавно организованный в усадьбе матери Тургенева (Дом Муму).

У нас жил Лев Николаевич Толстой. Усадьба вновь отреставрирована. Парк приведён в наилучшее состояние (когда-то я там со своими учениками каждую осень собирала листья).

У нас улица Погодина названа в честь писателя Погодина, проживавшего на ней в резном тереме.

У нас на Большой Пироговской улице находится дом, где жил Булгаков с третьей женой Еленой Шиловской. Сейчас там организован музей Булгакова и установлен памятник. На Пречистенке, рядом с домом, где располагалась пожарная служба, был особняк, где Правительство предоставило Айседоре Дункан хоромы. С ней в них жил и Сергей Есенин. А напротив — усадьба Дениса Давыдова. Конечно, при советской власти и в моё время там были государственные учреждения.

А рядом с Хамовническим судом стоит бревенчатый домик «Х», и только во время перестройки я узнала, что это была усадьба Сергея Ивановича Муравьёва-Апостола, подполковника Российской империи, одного из организаторов восстания декабристов. А во время перестройки — это была резиденция «короля» ВДНХ, владеющего павильонами «Золото».

У нас Провиантские склады на углу улицы Остоженка и Садового кольца были превращены в Музей истории Москвы.

У нас Зачатьевский монастырь между Остоженкой и Москва-рекой. Во время строительства Храма Христа-Спасителя был почти разрушен, но полностью восстановлен.

У нас Военная академия им.Фрунзе. На постаменте стоит макет фантастического танка, а под ним цитата Сталина: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли ни одного вершка, своей земли не отдадим никому». Мы там играли в классики. Кусочек синего лабрадора с колонны напоминает мне детство до сих пор. А напротив — Сквер Девичьего поля, где были карусели, фонтан, и зимой там сдавали нормы ГТО по лыжам. Там был единственный наземный общественный туалет, который недавно закрыли. На углу улицы Плющихи с Тружениковым переулком была знаменитая бензоколонка.

У нас Мультимедиа-арт-музей на Остоженке и Российское информационное агентство (бывшее «РИА Новости») на Зубовском бульваре.

Мы — ЦЕНТР МОСКВЫ, мы — ЦАО.

По улице Погодина ватага малышей с нашего двора шла купаться в Лужники и заодно нарвать капусты на огородах (Лужники — это были огороды). Вдруг из подвала залаяли собаки — это были подопытные слуги науки. А на черноугольном пляже в Лужниках купались без трусиков. И вдруг мои трусики волной унесло. Обратно домой я бежала голышом (на всю жизнь воспоминания).

А кинотеатр «Кадр», где надо было отстоять в очереди в кассу, чтобы посмотреть «Мост Ватерлоо» или «Похитители велосипедов» был снесён во время строительства гостиницы «Белград».

А каток на стадионе «Буревестник», где я впервые встала на коньки (сейчас каток во дворе и ходить никуда не надо), стал фешенебельным.

С 6-ти лет, когда пошла в школу, я ознакомилась с другой стороной улицы Плющиха. Один раз мама отвела меня в школу через трамвайную линию. И всё. Больше сопровождающих не было. Я ходила самостоятельно как и все ребята из нашего двора. Никаких нянечек, никаких гувернанток, никаких личных машин… Никто из нас никогда не попадал ни под машину, ни под трамвай. А сейчас!!!

Входишь в 1-й Неопалимовский переулок. Здесь была Церковь Иконы Божией Матери Неопалимая купина и деревянный дом, который позже снесли, а на его месте построили 6-ти этажный. Дальше Доходный дом серый многоэтажный. На 1-ом этаже была женская консультация, а рядом — квартира, где жила старая нянечка, у которой я бывала в гостях. Потом достроили ещё один этаж. Позже всех расселили, и этот дом заняли разные фирмы.

Дальше 1-й Неопалимовский переулок пересекает Земледельческий переулок. По правую руку — усадьба, переделанная в Дом пионеров, а далее — усадьба, где жил Репин 1879-1882 гг. (у него там была мастерская). Здесь была написана картина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Здесь же жил Валентин Серов — ученик Репина. На стене и сейчас — памятная доска и скульптура крестьянки с серпом. Здание охраняется Академией живописи. По левую руку — сквер, разбитый на месте снесённого деревянного домика. Доходный дом с мозаикой, превращённый в консульский отдел Министерства иностранных дел, и вход в школьный двор (сейчас всё закрыто). Дальше 6-ти этажный Доходный дом и 2-х этажный особняк с мозаикой с садом, где долгое время был грузинский ресторан. В саду жарили шашлыки. Всё за высоким каменным забором. Далее очень красивый решётчатый забор, могучие тополя и особняк, где долгое время существовала редакция журнала «Наше наследие». В садике в 1999 году была установлена бронзовая скульптура Пушкину (скульптор Лазарь Гадаев). Оказывается, он здесь бывал. Меня всегда удивляло, какой памятник маленький. С садовником этого заповедника я долго дружила. Ныне скуптура перенесена в Музей им.Пушкина на Остоженке. И далее на Садовое кольцо выходит особняк, где раньше было Управление делами религий.

А на другой стороне 1-го Неопалимовского переулка, стояли маленькие деревянные домики. Один из них был в саду, где у забора росла огромная груша, памятен мне, что эти груши мы, дети, воровали. Позже деревянные домики снесли. На месте домика с садом отстроили большой каменный дом, на первом этаже которого — магазин «Красное&Белое», а на месте остальных — СОВМИНовский дом, где жила Валентина Гагарина, жена первого космонавта СССР. В доме был собственный дворник, собственные уборщицы, собственные лифтёры.

Дальше 1-й Неопалимовский переулок пересекает Ново-Конюшенный переулок, который идёт до Девичьего поля, мимо общежития Военной академии им.Фрунзе (Старо-Конюшенный переулок находится на Арбате). А теперь обратите внимание: Земледельческий, Конюшенный, Серпов — эти слова наводят на мысль о старине этого района. В этом районе в зданиях бывших особняков расположены несколько посольств.

По правую руку далее серый конструктивистский дом, где жила Ленка Розова из нашего класса (теперь облагорожен). А по Ново-Конюшенному дальше стоял 6-ти этажный кирпичный дом, в котором на 3-ем этаже жила моя школьная закадычная подружка Лена Катюшкина (Алёна). Квартиры были многонаселённые с огромной кухней, где мы и проводили время, и чёрным ходом. Мама Алёны болела туберкулёзом. Однажды мы прыгали в сугроб из окна 2-го этажа. В сугробе осталась моя галоша. Со слезами пришлось возвращаться домой. Галошу так и не нашли. После седьмого класса Алёна пошла в техникум. А в девятом классе, в конце года, к нам поступила новая ученица Лена Бернаскони. Она была дочерью военослужащего, приехала с Дальнего Востока, из Благовещенска, с мамой и новорождённой Милкой, сестричкой, к бабушке, Софье Абрамовне, на 4-й этаж в 10-ти метровую комнатку. Все дни мы проводили или у неё, или у меня.

Лена из-за службы отца «поменяла 40 школ». Когда я спросила: «Были ли у тебя подруги?», — она ответила: «Не было времени заводить». Я же никогда не меняла ни школу, ни институт, три раза за 25 лет — только работу, но не подруг. С Леной мы дружим почти 70 лет. С Ирой дружила до её смерти 45 лет…

За этим домом в направлении к Девичьему полю и улице Бурденко, на углу, был Доходный дом, где на втором этаже жила Наташа Мясоедова, а на третьем, оказывается (это выяснилось намного позже), жил учёный, богослов Павел Флоренский. Уже много лет там находится музей закрытого типа. А по улице Бурденко, между молочным магазином и Военной академией им.Фрунзе, стоит одноэтажный дом с мезонином — это часть усадьбы Гавриила Палибина. Там всегда были реставрационные мастерские, кажется, там работал знаменитый реставратор Ямщиков. Усадьбу по брёвнышку восстановили, сейчас восстанавливают подсобные помещения: конюшню, овчарню, гостевой домик.

За домом, где жила Таня Бурденко, всё снесли и построили общежитие Военной академии им.Фрунзе. А дальше к Садовому кольцу был Дом культуры им.Зуева в одноэтажном длинном домике. Позже домик снесли, а дом культуры перевели. Теперь он находится на Лесной улице, 18. А на пустыре построили Счётную палату и разбили парк перед ней, и снесли нашу детскую районную поликлинику на углу Девичьего поля и Большой Пироговской улицы. Десятки лет стоит огромный доходный дом, который был общежитием Военной академии. Долго он был покрыт зелёной сеткой (предполагался ремонт), производил удручающий вид, в 2021 году за него взялись, наконец. На углу улицы Бурденко и Смоленского бульвара — семиэтажный кирпичный дом № 1 5, построенный вместо снесённых усадеб, где всегда был продовольственный магазин, потом магазин холодильников, потом центр «Билайн». Дом № 3 по Смоленскому бульвару находился в глубине двора и в нём располагалось какое-то секретное учреждение, а рядом — Банк «Уралсиб». Дом № 5 со знаменитыми булочной и парикмахерской, соединялся аркой с домом № 7, в котором всегда была аптека и ремонт обуви. Все три дома были построены для культурно-просветительского общества «Прометей» в эпоху конструктивизма. В этом доме интересна колоннада, соединяющая два корпуса и синяя роспись, окаймляющая дом между пятым и шестым этажами. Когда все маленькие точки ремонта обуви у нас убрали, эта мастерская существовала до последнего дня. А потом аптека «Ригла» её поглотила. Менялась череда банков: все или разорялись, или их лишали лицензии. Потом был магазин «Афганец», потом был магазин — «Золото», сейчас — продуктовый магазин. Всё по моде времени.

Далее два посольства, огороженных забором, и 2-й Неопалимовский переулок, плавно переходящий в 3-й Неопалимовский, где на 1-ом этаже была Ветеринарная клиника и Общество ЗОЖ. Оттуда я принесла после операции кошечку Малявку (оказывается несла уже трупик). Ревела целую неделю.

Юность! 14 лет. Кофточку шила сама

ОБО МНЕ И О ХАМОВНИКАХ

Недавно разбирала детские фотографии маленькие, чёрно-белые, сделанные фотоаппаратом «Лейка» мальчиком из нашего дома. На одной из них гурьба детишек позади дома идёт по дорожке к двухэтажному кирпичному дому Нины Кабиковой и Люды Курочкиной. Сбоку 2-х этажный деревянный дом, где жила Вика, которая была старше нас на пять лет (наш вожак).

Дом архитекторов (Ростовская набережная, дом №5) ещё не имел пристройки. Между домами было два переулка: Первый и Третий Ростовские из семи. И стояла Церковь Смоленской Божьей Матери. А разрушенная церковь — её звонница — очень похожа на звонницу в селе Коломенское. Оказывается, это Храм Смоленской Божией атери. Площадь называлась в честь неё: Смоленская сенная. Там был сенной рынок. Во Втором Ростовском переулке был домик, где жил настоятель церкви. С ним жила медсестра, которая работала в нашей поликлинике. Поликлиника находилась на Плющихе в старинном кирпичном доме, недалеко от дровяного склада. Её снесли и построили многоэтажное общежитие для семей слушателей Академии Фрунзе. Теперь — это угол Плющихи и Ружейного переулка. А на нашей стороне Плющихи была керосиновая лавка, пивнушка и 2-х этажный многонаселённый особняк с деревянной лестницей. На втором этаже жила Галя Воробьёва из нашей компании. На первом этаже окна были очень большими и поговаривали, что там жила бывшая хозяйка особняка с детьми. Во дворе росли огромные липы и лиственницы. Эти лиственницы до сих пор живы. Вместо этого дома, двух особнячков, старинной аптеки, дома, где жил поэт Фет, построили длиннющий дом для обслуживающего персонала Совета министров СССР во всю Плющиху. Остался только угловой дом, его через арку соединили с СОВМИНовским и достроили во весь Вражский переулок (там находится ЗАГС).

По Плющихе ходили трамваи 31-й и 42-й до остановки «Фили» (Филёвский парк), куда мы ездили купаться. На другой стороне Плющихи, напротив поворота во 2-й Ростовский переулок, стояла будка, откуда выходила женщина с крючком и переводила со стыковки стрелки на рельсах. Позже будку снесли, а потом и убрали трамвайные рельсы. Только «Булочная» на углу осталась, где в наше время обосновался магазин элитного вина. А вместо маленьких домов построили огромный 9-ти этажный дом для учёных (в простонародье «Дом учёных» в отличие от «Дома архитекторов»). Оставили арку для прохода людей на Бородинский мост. Со стороны Москва-реки расположился огромный магазин «Галантерея», где можно было купить и резинку в штаны, и краску для волос, и мыло, и пластмассовую миску. А теперь там частный магазин элитной мебели.

В 1812 году сгорела только восточная сторона улицы Плющихи. В XIX веке дома вдоль улиц были каменные, а во дворах — деревянные. В том доме, где жили родители Льва Николаевича Толстого, дом Николеньки Иртеньева, очень долгое время находилось отделение ГАИ. Сохранились доходные дома, дом знаменитого гинеколога Снегирёва. Дом, где жил поэт Афанасий Фет, снесён.

А если пройти немного дальше, то выходишь на Саввинский переулок, где была гардинная фабрика. Оказывается — это подворье звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря.

По дороге от Клуба «Каучук» (дом архитектора-авангардиста Мельникова) и между Саввинским переулком был магазин «Ливерс», от одноимённой ткацкой фабрики. Сейчас она называется «Шёлковый комбинат» и их общежитие сносят. Сначала продукты по карточкам, потом по талонам, мясник в подвале… Магазин Артамонова был на Плющихе, где сейчас огромное пустое поле (землю выкупило посольство. Уже 20 лет зимой туда свозят снег. Магазин «Молоко» в Долгом переулке, потом улица Бурденко. Сначала ходила с бидончиком, покупали только разливное молоко. Потом — только в бутылках. С Таней Бурденко, внучкой знаменитого профессора, я училась в одном классе. Она так и жила в старинном доме на улице Бурденко. И только в 2010 году этот дом снесли и построили красный кирпичный модерновый дом. Булочная на углу 2-го Ростовского переулка, где у тёти Маши всегда можно было попросить свежую горячую булочку. Магазин «Молоко» № 2 на Плющихе, в доме доходном, где жила любовница Колчака Анна Васильевна Тимирёва. Книжный магазин в доходном доме напротив пивнушки. В нём мы покупали, получали учебники школьные.

Дом Совмина во всю Плющиху поглотил 2-х этажки с аптекой, маленькими магазинами и бензоколонкой. Огромный Доходный дом, где долгое время был Банк ВТБ, а сейчас организация Х, был когда-то жилым, многоквартирным, многосемейным. В доме на углу 6-го Ростовского переулка и Плющихи был самый близкий к нам магазин (сейчас там «Магнолия»). Напротив магазина, через Плющиху, к Садовому кольцу тянется Ружейный переулок. Оказывается, там была ружейно-станочная слобода. Дома Галки Романовой, Люси Полтевой, Саши Чаадаевой и Иры Даевой — моих одноклассниц по 47-й школе — были снесены и построены два дома для специалистов высокого класса Совета Министров и функционеров КПСС. Но между ними остался один изумительный Доходный дом купца Николая Титова, как игрушка, как теремок. Я видела в нём расписные потолки, но дом расселили, реставрировали, он охраняется государством, признан объектом культурного наследия регионального значения. Но до сих пор он пустует и не доступен для осмотра жителями города. А в доме № 4 — наша районная библиотека им.Вересаева.

На углу всегда была будка «Мороженое». Я даже помню маленькое мороженое как тарталетки. В ящике у продавщицы был искусственный лёд, мальчишки его воровали, кидали в лужу, которая покрывалась пузырями. Пузыри лопались и жутко воняли. На палочке было фруктовое мороженое. Палочку облизывали до занозы в языке. Всё это было по 3 копейки. Эскимо в шоколаде было 11 копеек. Потом появились пирожное-мороженое и торты-мороженое (кремы отдавала другим). А теперь из магазина мне приносят самое дешёвое мороженое за 70 руб. Потом появилось на Кутузовском стеклянное кафе, на котором было написано «Баскин Робинс». Попробовать не успела, только в старости мне принесли большие коробки с мороженым, и я попробовала это заморское чудо.

На каждом углу улиц были табачные киоски, потом возникли киоски «Союзпечать». На фасадах домов висели почтовые ящики, потом их поставили на железные ножки у сквера, а теперь только в почтовом отделении можно опустить письмо. Да и письма уже почти никто не пишет, цифра заменила душу.

Когда-то была круглая тумба с театральными афишами. Около кинотеатра «Кадр», на заборе, наклеивали афиши. Потом на доме СОВМИНа был стенд, куда подходила женщина с мешком, в котором было ведро с клеем, кисть малярная и рулоны афиш. Потом с торца автобусной остановки на Плющихе наклеивались афиши. Потом в газетах печатали театральные анонсы. Теперь всё узнавай из интернета. Когда-то всю бумажную продукцию можно было купить только в книжном магазине. Постепенно магазин «Книги» «съели» на Плющихе. Слава Богу, остался киоск (был «Союзпечать», а стал «Роспечать»). Вот в нём-то, кроме газет можно приобрести книгопечатную продукцию и сопутствующие товары.

БЫЛОЕ И ДУМЫ

Разговаривать не с кем, круг друзей и приятелей сокращается. Но самое страшное, что все общаются в Интернете, а у тебя его нет. А по сотовому все стараются быстрее выговориться. Телефонной связи уже около 140 лет. Алло, алло. Легче же на клавиатуре набрать: «Привет, привет!». Никаких эмоций, ни разных интонаций (то раздражение, то радость, то грусть, то безразличие, то смех, то слёзы) — одни смайлики! Сначала у нас в квартире был общий телефон с соседями (коридорный), и всю юность я разговаривала по нему в ванной комнате, чтобы не подслушивали. Его номер был: 147-11-03. Потом сумела сделать комнатный телефон. А теперь я живу среди инопланетян, и те, кто звонит, не мной интересуются, а свои трудности вываливают на меня. А когда звонишь в поликлинику или в больницу, то сотрудник колл-центра сначала выслушивает причину твоего звонка, потом соединяет со специалистом, потом ты полчаса слушаешь музыку, потом всё рассказываешь специалисту… музыка… отбой… давление 220… Тогда, в том времени все соседи друг друга знали, в гости заходили, деньги, соль, масло, яйца одалживали. Тётя Лена из соседней квартиры учила меня готовить, тётя Лиза учила вязать, тётя Валя просила посидеть с маленьким, дядя Айзик давал читать книги. Теперь никого не знаю, никто не заходит — все новенькие, молодые эгоисты. Раньше на похороны собирали деньги, выходили во двор под звуки похоронного марша. Я развела на лестничной площадке цветник. Когда уходила в больницу, просила поливать.

У Галки Сокольниковой на Дальнем Востоке были родственники. Двоюродный брат, Алик, букву «р» не выговаривал. Смотрю сейчас фильм, героиня: «Муж объелся груш». И вот через 70 лет вспоминаю речь Алика: «Выбегает на манеж клон Г«ррр»уш и клоун Беж». Я умираю со смеху. И когда я у Иры (тётки Алика) интересовалась о его судьбе, то спрашивала: «Как там клоун Г«ррр»уш поживает?». Уже и Галки нет, и Иры нет, и Алика нет, а клоун Г«ррр»уш оказывается существует.

А рядом во дворе, в доме № 30, в подвале, жили цыгане — огромная семья, семеро черноглазых ребятишек. Мы им помогали. Дом № 30 сохранился, его сейчас реставрировали. А вместо 2-х этажного домика сейчас маленький сквер. В этом доме на первом этаже жила семья священника. Дочка его бегала с нами, а парень учился в духовной семинарии. И кто бы поверил маленькой девочке, что он заманил меня в парадную красивым карандашом и приставил к лобку девочки что-то острое. Конечно, я убежала, но кому я могла сказать? Кто бы поверил, что сын служителя церкви — извращенец!

На другой стороне Москва-реки был «Дорхимзавод» с ТЭЦ. В небо выпускались чёрные клубы пара. Однажды с Галкой Сокольниковой мы решили переночевать на её балконе. Утром проснулись — чёрные негритята. Затею больше не повторяли.

Хочу рассказать как на Смоленской улице, в доме архитектора Жолтовского, где находится станция «Смоленская» Арбатской линии Метрополитена (построена в 1935 году, им Кагановича), собирались смотреть салют Победы в мае 1945 года. Небо пересекали лучи прожекторов. Сам салют я не запомнила. А потом на школьных тетрадках, на обложках, был рисунок: пересечённые прожекторы над Москвой, а рядом — таблица умножения. Где-то лежит такая обложка.

В Доме архитекторов жили девчонки, дочери знаменитых архитекторов: Ира Черняк, Наташа Мовчан, Рита Голосова, Таня и Серёжа Бархины, Ира Кусакова.

Когда я вспоминала про Виту и Беллу Виленских, то забыла сказать, что их отец, Борис Виленский, был архитектором станций метро «Красносельская», «Аэропорт» и «Партизанская». А муж Виты — Игорь Шаферан — был известнейшим поэтом-песенником.

В феврале месяце 2022 года была передача, ему посвящённая. Умер он без всяких наград, а написал более 1000 песен. И это не однодневки как РЭПерские. «На тебе сошёлся клином белый свет» была посвящена Вите. «Ромашки спрятались, поникли лютики» стала народной. «На пароходе музыка играла» — и до сих пор играет. Жили они в доме «на ногах» на Садовом кольце, на Зубовском бульваре. Беседу вела уже повзрослевшая его дочка с такой же копной рыжих вьющихся волос как у Витки.

Все празднования Дня Победы, оформленные салютом, мы бегали смотреть на высокий берег Москва-реки через арку Дома архитекторов. Сначала из пушек стреляли с крыши Дома архитекторов редкими выстрелами. Огни салюта были только четырёх цветов, и мы соревновались кто больше наберёт остатков от снарядов салюта. Потом, когда был построен Университет, по левую руку на Воробьёвых горах в небе вспыхивали яркие облака. И где-то за Дорогомиловкой, прямо — второй источник, а по правую руку — салют то ли с площади Восстания, то ли из Кремля. Количество залпов с каждым годом увеличивалось.

С Виталием мы уже ходили и на Бородинский мост (кишел от толпы людей, и мы думали: «провалится мост», но выдержал. А теперь из Парка культуры гром залпов по любому поводу (из ресторанов).

В 90-х годах XX века на Москва-реке был ресторан-дебаркадер. День рождения любого «туза-олигарха» отмечался салютом, и вся Плющиха не спала.

Из писем бабушки знаю как трудно было найти хорошие продукты. Мама работала и днём, и ночью. Днём — в секретариате ГИТИСа у Баяджиева (автор книги «Театры Франции»), а ночью печатала кому-то лекции, кому-то книги.

Не помню, какой радиоприёмник был в самом детстве. Потом был одноканальный белый ящичек, крутилась рукояточка. Слушала «Мурзилку», «Пионерскую зорьку», запомнилось как читала Бабанова «Тимура и его команду», как Василий Качалов читал Есенина «Дай друг на счастье лапу мне…». Никаких заграниц не искали. Потом полюбила передачи о животных Александра Згуриди, позже, с мамой, уже смотрели Василия Пескова, потом появился Николай Дроздов, а теперь смотрю «Видео видели» и канал «Живая планета» о любопытных и редких животных с комментариями учёных. Потом появился радиоприёмник ВЭФ, и я начала интересоваться политикой и джазом. Теперь всё доступно по телевизору.

А первый телевизор со стеклянной линзой, заполненной водой, появился у тёти Лены Цейтлин в квартире № 14. В большой комнате у них собирались Галя Сокольникова, Марина Круглова, я, тётя Лена, дядя Айзик. Люди были очень добрые. А потом мы купили телевизор «Темп» с маленьким экраном. А телевизор «Рекорд» мы везли на санках с мужем из Александрова, где находился известнейший на всю Россию радиозавод. А потом соседи сагитировали меня купить современный занимающий мало места телевизор «Samsung».

Нам с мамой нравились передачи с Александром Каплером, потом — с Валентиной Леонтьевой, затем — с Василием Песковым. Сейчас люблю путешествовать вместе с Дмитрием Крыловом (его голос интеллигента успокаивает нервную систему). Смотрю всё по каналу «Культура» и возмущаюсь передачей «Маски» (это просто позор…). Конечно, слушаю оперы, но раздражает то, что смотришь в субботу, повторяется в воскресенье. Слава Богу, что вспомнили сейчас про фильмы 70-80-х годов: «Старший сын», «Юркины рассветы», «Три тополя на Плющихе». И интонации у артистов не орущие, и раскрытие характеров героев не вытеснено «стрелялками», матерными словами и отлакированными костюмами. Всё хорошее — всё в прошлом.

Все новшества в литературе добывали из журналов: «Дружба народов», «Юность», «Наука и жизнь», «Иностранная литература», «Техника молодёжи», «Роман-газета». Стояли в очереди в библиотеке на них, получали по блату (распространённое слово в то время). А теперь бумажные книги читают единицы, по диагонали, а в основном в электронном виде, не получая удовольствия от шуршания страниц…