Истинная клятва

Ирина Викторовна Байкова, 2019

Поверить невозможно в то, что детская клятва о дружбе и верности двух сестер превратит в сущий кошмар их взрослую жизнь. Все перевернется с ног на голову: исчезновение и болезнь, оборотни и таинственный лесник, параллельный мир и борьба со злом. Марии придется разбираться с этим бардаком, параллельно делая выбор между прежней жизнью и спасением близких ей людей.

Глава третья. Застолье

«Ну и зачем мне все это нужно? Почему я должна возвращаться в этом дом. В это место, где, наверное, меня никто не ждет, я никому не нужна. Да, не, наверное, а точно. Вот уже почти два года я живу с парнем, о котором еще не знаю ничего. Нет, поначалу все было просто прекрасно. Встречи с цветами из училища, он снял для нас комнату, сам в ней сделал ремонт, устроился на работу. Следил за тем, что б я не просыпала учебу. Заботился обо мне как отец. Когда я заболела, он не отходил от меня ни на шаг. Это было самое счастливое время…. А потом, когда у меня началась летняя практика, и пришлось ездить в поездах на дальние расстояния, было принято решение о переезде к родителям. Там, видите ли, ему будет не так одиноко, в городе он никого не знает, а в родной деревне у него друзья. Мне стало жалко парня, и я согласилась. А дальше начался, какой-то ад. Он уволился с работы, начал сидеть за компьютерными играми, вечерами уходил к друзьям, а возвращался поздно и нетрезвый. У меня сложилось впечатление, что переехав в деревню, он всю ответственность за меня переложил на своих родителей, которые кормили нас, помогали деньгами и терпели наши разногласия. Да и вообще, все пошло прахом…. Первый раз он ударил меня по лицу за не послушание, далее это продолжилось в попытке отучить меня курить, а потом систематически избиение происходило всякий раз после пьяной гулянки. Я знаю, что ударив раз — он будет делать это постоянно. Но ничего пока сделать не могу. Может это пройдет? Моя практика закончится, и мы вернемся в город? Он опять будет заботливым и нежным. Черт возьми! Да не могу я забыть то счастливое время, что б сейчас взять и уйти. Как мне жить тогда дальше? Никто, никогда, так не относился ко мне, как он. Никто…. Я хочу опять испытать эти эмоции, это счастье. Черт! Черт!» — так рассуждала девушка, одиноко идущая вдоль сельской местности, таща на себе, как челночница, несколько больших, дорожных сумок. «Вот что я там забыла? Может, он все-таки, еще меня любит? А если это не так, то ноги моей сразу в его доме не будет. Вдруг, все еще можно спасти? Только бы узнать его настоящие чувства. Конечно, есть одно обстоятельство, которое не в пользу его хорошего отношения ко мне. Ну, разве несла бы я эти тяжеленные сумки, если бы он встретил меня? Ведь это уже не в первый раз! Время и дата приезда известны. Я же, в конце концов, ему везу всяких крымских вкусняшек, приобретенных во время рейса. Дыни, персики — все, что хочешь, любимый. А он не только не встретил, но и еще ни разу не звонил за поездку. Ни любви, ни тоски, ни жалости, как говорится. А ведь кроме его гостинцев, у меня сумка своих рабочих вещей. Да, черт возьми! Вещей, благодаря которым, зарабатываю деньги, хоть не большие, но зато не стыдно его матери отдать за питание, в то время как он не работает вообще. А идти от автобусной остановки до дома три километра!» — ком из слез начал подкатывать к горлу девушки. «А, ведь, я даже не могу закатить скандал нормально. В доме выяснять отношения запретила его мать. Тишина и спокойствие в доме для нее очень значимы и уважая это, мне приходится молчать. Иначе выселение. Приходится ждать, когда он выйдет во двор и предъявлять все накопившееся. Это он быстро просек и с тех пор старался выскользнуть из дома незамеченным. Так и живем! А сейчас, я больше чем уверена, в том, что этот паразит никуда не пойдет до тех пор, как я лягу спать после рейса. А когда проснусь, все это меня так бесить уже не будет. Что, в первый раз, что ли? Да только проблема так и остается, я, как таскала эти проклятые баулы, так и тащу. А, может, ну его? Вот, брошу их, прямо тут, на дороге. Развернусь, сяду в автобус и поеду в свой отчий дом…. Нет, не могу. Черная сила меня туда тащит какая-то. Да и родным его считаю по-прежнему. Я душу ему открыла и тело…. Он все знает обо мне…. Мне тяжело будет подобное повторить с кем-либо еще. А, возможно, останусь навсегда одна, никому не нужная. А может, лучше одной, чем терпеть его побои, неуважение, эгоизм? Что же делать? Сама я точно никогда не решусь уйти, но если есть хоть какие-то высшие силы, то дайте мне знак! Сегодня! Либо это мой человек и я заслужила все, что он со мной делает, либо становлюсь свободной от него!» — продолжала свои горькие размышления Маша.

Наконец, добравшись до дома, она с облегчением заметила, что он пуст и никого из родителей нет. Значит, скандал будет обеспечен ее половинке. «Наконец-то я выскажу ему все!» — и с этой мыслью она ринулась в комнату. А там, лучше бы его не было…. Он лежал на кровати и громко храпел, под ним на все постельное белье, виднелось темное мокрое пятно. «Допился!» — с брезгливостью подумала девушка.

— Дим, просыпайся! Ты что, пил вчера? — вопрос зазвучал глупо и неуместно, судя по тому, что она наблюдала.

— Ты приехала? — запах лютого перегара ударил ей в нос.

— Как видишь!

— А мы вчера так хорошо с ребятами посидели….

— Я вижу и ощущаю

— Зайка, ну что ты начинаешь?

— Да пошел ты! Если бы ты знал, как я тебя ненавижу, как ты достал меня уже! — ее понесло, гнев удержать не получалось, — но ведь было все раньше не так. Ты же вообще не пил! Пока не поздно, давай вернемся жить в город?

— Начинается! Лучше бы ты не приезжала совсем! Как возвращаешься, так и ноешь, и ноешь…. — парень медленно начал подниматься с кровати, одновременно шаря рукой по полу, ища домашние штаны. — Что тебе в этом городе, намазано?

— Нет, Дим! Ты вспомни, как мы жили, как счастливы были. Ну, куда это все делось? Я не могу так жить.

— А что, собственно, тебе не нравится? Жилье есть, пожрать всегда есть. А ты из себя жертву корчишь. Принцесса тоже мне! — парень, наконец, справился со штанами и покинул комнату.

Оставшись одна, девушка стала снимать грязное пастельное белье. Ей было до боли обидно и противно. «Интересно, а это можно считать за знак? Нет, вряд ли». Ранее это уже случалось, когда он сильно перепивал. Такое она старалась поскорей забыть, а потом ей было очень его жалко. Из ванны послышался голос любимого:

— Ты там особо не раскладывайся. Поспать у тебя сегодня не получится. Тетка с семьей из Москвы приехала. Посиделки будут.

— Дим, мало того, что перлась три километра с сумарями, так еще и ночь не спала. Если я сейчас не отдохну, то буду как зомби. Да, и к тому же, настроения совсем нет. Встречать надо было, если хотел меня на праздник пригласить. Какой же ты стал эгоист!

— «Опять двадцать пять»! Да заткнись ты уже! Короче, или ты сейчас успокаиваешься, или я сам тебя успокою. Мне твои истерики на фиг не нужны! Переодевайся и пойдем. Я все сказал!

Девушке ничего не оставалось делать, как подчиниться. Затаив обиду стала собираться в гости. А там уже давно их все ждали. Во дворе стоял большой накрытый разными блюдами стол. «Вот это да! Будто праздник, какой. Худо без добра не бывает. Хоть поем вкусно». Целая куча народа подтягивалась так же к столу. Многих людей она видела впервые. Волнение подкатывало и от этого скручивало живот.

— Так, у нас все готово! Рассаживаемся, дорогие мои! — Послышался голос Диминой бабки. — Живее, живее. Уж выпить так хочется! — подзадоривала она. Гости расселись за стол и стали разглядывать друг друга. Те, кто не знал кого, начинали знакомиться. Казалось, дружественней атмосферы, девушка еще не видела.

— Ну, вижу, все подружились. Давайте уже приступим…. — подзадоривала бабка. — С приездом тебя доченька. А Мишутку с Настюшей хочу поздравить с окончанием учебного года. Ура! Дочка, ты воспитала очень умных детей. Давайте выпьем за мою Ингу!

Все одобрительно закричали и подняли бокалы. Далее застолье шло своим чередом. Все пили, шутили, закусывали. Все как обычно. Но тут, кто-то из гостей, будучи уже прилично навеселе, приподнялся над столом и спросил:

— Димон, а кто это с тобой рядом сидит? Что не представляешь?

— Угомонись, дядь Толь, — шикнула на него бабка

— И даже не подумаю. Тут собрались все свои, а чужого нам не надо. Димон, это твоя, что ли сидит?

— Дядь Толь, это моя невеста, — растерянно пояснил парень.

«Он сказал невеста. Неужели? Он что, хочет жениться на мне? Может поэтому он был таким злым в последнее время? Скорее всего, нервничал. Блин, мне так приятно это слышать, правда если бы не этот пьяный, жуткий мужик, эффект от сказанного был бы больше»

— Невеста, говоришь? А что ж она у тебя, немая, что ли? Все люди как люди, общаются, а она что? Или западло? — начинал уже сердиться пьяный мужик.

— Да она с работы, просто. Устала. Понимаешь? — оправдывался Дима.

— Как тебя зовут? Сама ответить сможешь? — потребовал дядя Толя.

— Маша, меня зовут! — раздраженно ответила девушка.

— На обезьяну ты похожа, Маша! — и мужик громко заржал. Остальные гости подхватили его смех. — Дим, где ты ее нашел? Не нашей она породы? У нас фамилия Волковы, а она, разве, достойна ее носить? Только подумать, обезьяна будет с нашей фамилией ходить! — Послышался опять дружный смех.

Девушка взглянула на своего жениха и увидела, что тот, так же, как и все улыбается. «Спасибо, что хоть открыто, не ржет. Смешно, прям обхохочешься! И что я сделала этому вонючему дядьке? Что он так на меня набросился? А самое главное, что смеются все без исключения, даже родители Димы. Понятно, значит, поддержки ждать не откуда. Как же хочется послать этого дядю Толю куда подальше, да боюсь, со всеми гостями придется связываться. Не потяну. А может, это и есть знак, который я утром просила у высших сил? Быстро же они сработали! Тогда, чего я тяну? Сейчас или никогда! Что еще должно случиться, что б я поняла, что здесь, в этой семье, мне не место. Все баста»! Маша встала резко из-за стола, обвела всех ненавидящим молчаливым взглядом и с гордо поднятой головой, вышла. Вслед ей послышались шутки:

— Обезьяна, ты куда, в зоопарк?

Но она брела к соседнему дому, уже не обращая внимания ни на кого, а с четким пониманием того, что видела этих людей в последний раз в жизни.

«Что я им сделала? За что? Ведь они совсем меня не знают? А Дима? Вообще хорош! Да за такое по морде дают! А я уши развесила — невеста. Наверное, это он так сказал, просто. Невест так в обиду не дают. Хотя, если, он сам со мной так обращается, то почему другие, тем более его родственники, должны лучше? И что за порода такая? Значит, в их семье принято сидеть на шее у родителей, не работать, бить свою девушку? Порода падальщиков, какая-то, а не волков. Это слишком благородные животные для них!» — девушка не могла избавиться от подобных мыслей. Забежав в дом, она трясущимися руками начала упаковывать вещи. «Да уж! Опять с сумками тащиться до остановки. Да что ж за судьба у меня такая — баульная!» — и улыбнулась сама себе.

Собрав все самое не обходимое, она в последний раз оглядела комнату, где они прожили последние семь месяцев и всплакнула. «Ну, вот и все! Значит так надо. Я сильная, справлюсь. Переживу. Мне просто очень обидно, что вот так, все произошло. Как же я хочу вернуться и поджечь их там вместе с беседкой и столом, за которым, они так любезно, меня охарактеризовали!» — душа девушки наполнялась злобой и гневом к этой семье.

— А куда это мы собрались? — уже на пути к входным воротам ее встретил Дима. — Вот я так и знал, что психанешь. Ну и конечно, чуть что, сразу вещи собираем. Истеричка! Подумаешь, цаца какая! Дядя Толик просто пошутил. Быстро вернулась ко всем за стол!

— Ты почему за меня не заступился?

— А, что, я должен был ему по роже надавать? — в голосе слышались уже не трезвые, раздраженные нотки.

— Нет, конечно. Просто, объяснил бы, что со мной так нельзя обращаться.

— Да, а что такого он сказал? Зато всем весело было.

— То есть, ты тоже считаешь, что я обезьяна?

— Ну, есть немного. Даже дядя Толя разглядел, — послышался смех. — Короче, быстро вернись за стол!

— Нет! Ни за что!

— Вот как?

— Вот так!

— Хорошо подумала?

— Лучше, чем ты можешь представить!

— Ну, тогда пошла вон отсюда! Как ты меня достала своими выяснениями отношений! Почему ты просто не можешь жить и все? Что тебе вечно не хватает? Дура. Какая же ты, дура! Убирайся. Тебе же так плохо со мной, ты мучаешься, страдаешь! Бедная, несчастная. Что б я когда-нибудь женился! Да не родилась еще та баба. Вали давай! — развернулся, бурча еще что-то себе под ноги, и направился к гостям. А Маша встала, как вкопанная, не успев даже рта раскрыть. Проводила его взглядом, до тех пор, как фигура не скрылась за углом.

«Это, что — все? Как он так просто от меня отказался? Я не знала, как мне быть, боялась своим уходом ранить и его и себя, а он мне — вали! Я, правда, дура. Два года напрасно потрачены. Сердце разбито. Ничего уже не наладится! Такой обиды я ему не прощу!» — с глубоким горем, девушка отправилась в свой отчий дом.