Хорошая моя

Ирина Ваганова, 2022

Маша талантлива и перспективна, её научная карьера стремительно развивается, а в личной жизни куча сложностей. Мужчины с подозрением относятся к чересчур умной девушке. Предложение места в лаборатории подмосковного института Маша принимает с энтузиазмом. Ей хочется круто поменять не только место жительства, но и привычки, внешность и круг общения. Имидж легкомысленной красотки должен помочь в поисках любимого. Кого встретит Маша? Не испугает ли её избранника высокий IQ? Так ли проста роль пустышки, как казалось? А уж как примет Машу семья молодого человека! Там своих проблем хватает, а тут ещё…

2. Визит

Варя Дьяченко

Варя остановилась у двери профессорской квартиры с металлической пластиной, хранившей напоминание о когда-то проживавшем здесь человеке: «Озерцов Виктор Андреевич». Оперлась на покрашенную в бежевый цвет стенку и наклонила голову, стараясь выровнять дыхание. Здешний четвёртый этаж сродни обычному шестому — дом с высоченными потолками дохрущёвской эпохи не имел лифта. Стоило сюда лезть? Не напрасно ли она затеяла этот визит? Варя напоминала самой себе пятиклашку, задумавшую пожаловаться на обидчицу и явившуюся с этим к завучу.

Наверху зашумели. Женский голос просил захватить мусор, мужской недовольно торопил.

— Она тоже мать, она поймёт! — пробормотала себе под нос Варя и нажала на кнопку.

Раздалась звонкая трель, и уже через минуту послышался стук каблучков.

— Кто там?

— Эльвира Васильевна, добрый день! Позвольте войти, мне нужно поговорить с вами.

С пятого этажа, судя по звуку шагов, стали спускаться. Варя нервно оглянулась. Ей почему-то было важно оказаться в квартире, прежде чем её кто-нибудь увидит здесь. К счастью, раздался щелчок замка, дверь распахнулась, пуская гостью в прихожую. Поспешно заскочив туда, замерла, рассматривая хозяйку. Худощавая фигура — предмет зависти, сама Варя имела склонность к полноте и вынуждена была неотступно следить за весом. И ещё: ни одной седой нитки! Тёмно-русые волосы, уложенные на затылке замысловатой велюшкой, не знали краски. А ведь Эльвире скоро шестьдесят стукнет! Варе немного за тридцать, а ей приходится применять оттеночный шампунь, чтобы скрыть седину на висках.

— Здравствуй, деточка, что-то не припомню, ты ученица Виктора Андреевича?

— Нет-нет. Мой отец работал с профессором. Константин Константинович Рогов.

— А! Костик! — улыбнулась Эльвира Васильевна. — Знаю-знаю.

— Да, — Варя кивнула и закусила губу. Зачем она говорит об отце, ведь речь о муже. — Можно мне пройти?

Лицо хозяйки стало печально-задумчивым:

— Виктора Андреевича нет.

— Так я к вам, хочу поговорить о муже, о Сергее.

— Он ученик э-э-э…

— Нет, руководит аспирантами в институте.

— А твоё имя как, деточка? Что-то не припомню.

Варя назвалась, с трудом пряча раздражение. Что за манера беседовать на пороге!

— Так я пройду?

Хозяйка вздохнула и нехотя раскрыла двустворчатые остеклённые двери, пропуская навязчивую визитёршу в гостиную. Здесь витал дурманящий аромат лилий.

Центр комнаты занимал большой круглый стол с шестью венскими стульями. Через приоткрытое окно доносились детские голоса. Захотелось выглянуть, убедиться, что с дочками всё хорошо. Пришлось оставить Аню и Таню на площадке с горкой и качелями. Двор закрытый, ничего не должно случиться, но материнское сердце сжимается от любой неизвестности.

Эльвира Васильевна уселась за стол и тронула вязанье — крючок и начатое кружево. Кремового цвета салфетки были разложены повсюду: под цветочными горшками, под вазой с теми самыми лилиями на этажерке, на спинках дивана и кресел. Смотрелось это по-деревенски, но не без уюта.

— Располагайся, деточка, — профессорша недовольно сдвинула брови. — Мою свекровь звали Варварой Фёдоровной.

— Я Константиновна, — поправила её Варя. Садиться не стала, провела ладонью по гладкой спинке стула, шумно выдохнула и сказала то, с чем пришла. — Эльвира Васильевна, умоляю вас, поговорите с Катей. Пусть она оставит Сергея в покое. У нас дети. Танечка и Анечка обожают отца, его уход из семьи ранит их. Да и мне будет тяжело. Как прикажете поднимать девочек одной?

— Сколько им?

— Шесть.

Эльвира Васильевна, продолжая теребить кружево, мечтательно посмотрела на огромную хрустальную люстру:

— Шесть… Как давно моим было шесть. Оле скоро тридцать. Лене двадцать семь, Коле двадцать четыре, а Катюшке двадцать два.

— Вы поговорите с ней? Зачем Кате эта связь? У них такая разница в возрасте! Потом, в институте Сергей держится исключительно из-за моего отца. Уход из семьи повредит карьере. Прошу, убедите дочь оглядеться, вокруг столько молодых, перспективных…

— Деточка, — перебила её профессорша. — Я что-то не пойму. Кто такой Сергей? Ученик Виктора Андреевича?

— Не совсем. Вернее… Серёжа работает в институте. Катя под его началом собирает материал для диссертации, а он увлёкся. Понимаете?

Варя навалилась всем весом на стул, ножки заскрежетали по паркету. Эльвира Васильевна вздрогнула, взгляд её стал настороженным:

— Воспитанием занимается муж. Дети не прислушиваются к моему мнению, так уж повелось, — она встала и указала на дверь. — Напрасно вы сюда пришли. Советую обратиться к Виктору Андреевичу. Ищите его в институте. Он очень занят и редко появляется дома.

Что говорит эта женщина? Варя видела её на кладбище — бледную как мраморная скульптура в чёрной кружевной накидке с букетом тёмно-красных роз в руках. Не могла же она не знать, кого хоронит!

Поборола минутное онемение:

— Профессор умер два года назад. Странно было бы обращаться к нему с просьбами.

Сказала и сразу пожалела. Скользнуло по полированной столешнице отброшенное вязанье, с шорохом упало на пол, крючок звякнул о паркет. Эльвиру Васильевну трясло. Запрокинув голову, она комкала на груди трикотажную кофточку и стонала:

— Во-о-он! Вон пошла, негодница! Как ты смеешь говорить такое в моём доме? Во-о-он!

— Простите, я… простите… — мямлила Варя, испугавшись, что профессорша брякнется на пол и забьется в припадке, — …простите, я не думала…

— Что здесь происходит? — у входа в гостиную стояла внешне похожая на Эльвиру Васильевну ещё молодая женщина. Она мельком посмотрела на профессоршу и тут же перевела взгляд на Варю. — Мама, кто это?

— Папина ученица. Олечка, знаешь, что говорит эта паразитка? Что папа умер! Он на совещании. Скажи ей!

— Он на совещании, — ровным голосом повторила женщина, приблизилась к профессорше, обняла за плечи и стала подталкивать к двери в смежную комнату. — Я всё объясню нашей гостье. Иди, пожалуйста, к себе. Не нужно переживать.

— Как же? — всхлипывала, профессорша, перестав трястись. — Разве можно так о живом человеке?

— Нельзя. Она больше не будет. Иди, скоро твой сериал начнётся.

Эльвира Васильевна резко остановилась:

— Клубок!

Только теперь Варя смогла отмереть. Она метнулась к лежавшему на полу кружеву, подняла и протянула Ольге. Та, кивнув, передала матери и затолкала-таки её в соседнюю комнату. Обернулась:

— Кто вас подослал? Из института?

— Н-нет… нет, выслушайте. Я сама. Никто не подсылал.

Ольга заглянула в комнату, улыбнулась матери:

— Вот и славно. Потом расскажешь, что там случилось.

Она плотнее закрыла дверь и строго посмотрела на Варю.

— Мой муж работает в институте, — ответила та на предыдущий вопрос. — Руководит диссертацией вашей сестры.

— Кати?

— Он увлёкся. Понимаете?

— Пока нет. Выражайтесь яснее.

— У них роман. У Кати и Сергея.

— При чём тут отец? Зачем говорить, что он умер?

— Но ведь он умер! — развела руками Варя. Ситуация казалась ей дикой.

— Видите ли, — Ольга приблизилась и стала водить пальцем по столу, рисуя овал, — мама нездорова. В её фантазиях отец по-прежнему жив. Мы вынуждены поддерживать эту игру, чтобы состояние не ухудшилось.

— А-а-а… простите. Я не знала. Эльвира Васильевна не производит впечатления… — Варя замолчала, тронув свой висок.

— В остальном она совершенно нормальный человек, — Ольга нахмурилась. — Так что там с Катей?

— Нашему браку восьмой год. Это критический срок, важно его преодолеть, и всё наладится! К несчастью, ваша сестра очаровала моего Сергея. Он просто голову потерял.

— Однако странно, что вы явились с этим к нам домой! — повысила голос Ольга. — Не лучше ли обсудить семейные проблемы с мужем?

— Я пыталась, — чуть не плакала Варя, — он и слушать не хочет, собрался подавать на развод. А у нас дети! Там, — она указала на окно, — девочки-близнецы гуляют на площадке.

— На площадке? — удивлённо вскинула брови Ольга. — Я только что шла по двору, никого не видела.

— Как? — Варя бросилась через комнату, выглянула в окно. Площадка, действительно, пустовала. Ни на качелях, ни на горке никого не было. — Таня! Аня! — выдохнула несчастная мать и устремилась в прихожую. — Если они пропали, я не знаю, что…

В висках барабанило. Варя, прыгая через ступеньку, спускалась по лестнице. Третий, второй… Железная дверь. Где тут кнопка? Ах, открыто. Распахнула и прямо на крыльце увидела своих девочек. Две феи в одинаковых платьицах сиреневого цвета с белыми единорожками на груди. Убранные в хвостики светло-русые волосы, яркие синие глазёнки, весело посматривающие на маму:

— Танечка, Анечка!

— Ма-ам, ты долго! — упрекнула Таня.

— Тётя нас в гости приглашала, но мы не согласились, — доложила Аня.

— Какая тётя? — Варя посмотрела на стоявшую около первой ступеньки Катерину и возмутилась. — Эта?

— Мы сказали, что мама не разрешает с незнакомыми уходить, — успокоила её Таня.

— Ну, уж, и незнакомыми! — засмеялась Катя. — Мы теперь почти родственники.

Красивая. Дерзкая. Разнузданная… У Вари перехватило дыхание. Прочистила горло и сипло спросила:

— Совесть есть у тебя?

— Не знаю, — передёрнула плечами девушка и снова хохотнула. — Пока не попадалась.

Разговаривать с этой вертихвосткой было бесполезно, даже вредно. Варя взяла дочерей за руки:

— Идёмте домой.

Они спустились и пошли к воротам. Очень хотелось обернуться. Варя готова была пригвоздить нахальную девицу. Если б было возможно сделать это взглядом!

— Мамуль, а ты обещала мороженку, — напомнила Танюшка.

— Я помню, по дороге зайдём в кафе.

— Мне с вареньем!

— А мне с шоколадом!

— Хорошо.

Ускориться бы! Однако пришлось примеряться к маленьким шажочкам. Варя сжимала тёплые ладошки, слушала щебет близняшек и постепенно успокаивалась. Зря навестила семейство обидчицы? Нет, не зря. Теперь осознала: одолеть яркую и самоуверенную соперницу в честной борьбе не получится. Значит, что? Не успела додумать. Они вышли на пахнущий горячим асфальтом и выхлопными газами проспект. Аня, перекрикивая шум проносившихся мимо автомобилей, спросила:

— Мам! А почему эта тётя сказала, что скоро за папу замуж выйдет?

Варя остановилась и присела:

— Она вам так сказала?

— Да, — подтвердила Таня.

Две пары синих широко раскрытых глаз испуганно смотрели на маму.

— Ну… потому что она хочет этого.

— А разве можно жениться на женатых?

Варя не знала, как отвечать. Изобразила улыбку и подмигнула:

— Давайте мы у папы спросим, а? — она распрямилась и кивнула на видневшееся впереди кафе. — Кто первый до крылечка?

Побежали. Девчонки вприпрыжку, она трусцой следом за ними. Как ни странно, на душе стало светлее. У неё замечательные доченьки! И никто, никакая Катька, не сумеет их отнять!