Ловушка для диггера

Ирина Булгакова, 2013

Для 30-летнего мужчины про прозвищу Герц диггерство – не просто хобби, он не представляет свою жизнь без экстрима. Однажды, исследуя подземелье, Герц находит вход в старинную заброшенную шахту. Ее стены напоминают пчелиные соты, ниши которых заполнены покойниками. Если и существуют тайны, кому как не ему выступить в роли первооткрывателя? Так думает Герц, истуканом застыв в крохотной каморке. Но не зрелище подвешенной на цепях мертвой женщины, заставляет его замереть. Луч фонаря выхватывает из темноты ящик со старинными монетами и золотым венцом. Не успев обрадоваться богатству, диггер понимает, что такая находка может стоить ему жизни.

Глава 2

«Здравствуйте, пожалуйста, добавьте меня в список контактов».

Это кто же у нас такой будет? София потянулась к мышке и щелкнула курсором на окошко с надписью «Анкета». Там, где должны были стоять имя, возраст и город проживания, светилась девственная пустота. Значился только ник-нейм — Зубастик.

Несколько секунд София смотрела на светящийся экран монитора, потом дала добро на авторизацию.

«Здравствуйте» — по крайней мере, предпочтительней прямой просьбы «покажи грудь» или «хочу быть твоим рабом-шлюшкой». Таких вот, озабоченных, София недрогнувшей рукой посылала в игнор, куда они и отправлялись без возражений.

Ожидая, пока придет сообщение, девушка подумала: интересно, кто это в час ночи заглянул к ней на зеленый огонек? Еще один впечатлительный мальчик, охочий до виртуального секса или нудный интеллигент, обидчивый настолько, что его присутствие мог терпеливо сносить только мир виртуальный. В отличие от реального.

Имелся, конечно, и третий вариант — приятный собеседник с отличным чувством юмора. Этакий виртуальный мастер на все руки. В том смысле, что быстро печатает.

Быстро и без ошибок.

«Привет», — первое сообщение от Зубастика не отличалось оригинальностью.

Привет, так привет. София отправила сообщение, от душевной щедрости добавив «как дела?» Кроме того, она преследовала определенную цель: после ответа незримого собеседника можно было сразу расставить точки над «и». Вот тут-то и всплывет правда-матка. Если она, конечно, плавать умеет.

«Нормально», — ответил Зубастик.

Что и требовалось доказать. София вздохнула. В принципе, после такого ответа диалог можно прекращать без объяснений причины. Некоторое время придется мириться с тем, что в сомнительных сообщениях будут светиться душераздирающие послания «почему молчишь?» Но, как показывала долгая практика, в конце концов, бывшему собеседнику надоедало посылать сообщения без ответа.

— Что же ты, Зубастик? Это все, на что ты оказался способен? Стоило ли ради двух фраз напрягаться?

София произнесла слова вслух. Хотя, могла бы, и промолчать — в темной комнате, освещенной лишь экраном монитора, никого кроме нее не было. Ей нравилось разговаривать с неодушевленными предметами. Например, бывший бой-френд, Вадим, считал такой монолог паранойей. И в то же время никак не мог объяснить — разумеется, с физической точки зрения — почему после долгих уговоров, начинал вдруг работать сломанный фен, уже получивший от Вадима диагноз «безнадежен».

«Как ты?»

Пока девушка раздумывала, Зубастик разразился очередным посланием.

— Начинается, — с досадой сказала София. — Какого черта нужно было добиваться контакта, когда сказать нечего?

«В порядке», — откликнулась она.

Не стоило сразу ругаться. Мужчины — крайне обидчивые существа. Особенно в сети. Один такой обидчивый посылал ей сообщения, в которых самыми приличными словами были местоимения. Никто не спорит, послания удалить легко. Однако хочешь не хочешь, а все равно зацепишься взглядом за многочисленные «я тебя», да «ты у меня».

«Я знаю, чем ты сейчас занимаешься», — прочла София.

— Да ты умник, Зубастик, — она рассмеялась и потянулась за бутылкой пива, которая стояла здесь же, на столике. Сделала несколько глотков и только потом ответила.

«Прикол. Я тоже знаю, чем ты сейчас занимаешься».

И для верности в конце послания добавила смайлик. Пусть знает, Зубастик, что с чувством юмора у нее все в порядке.

«Ты пьешь пиво», — пришло следующее сообщение.

— Тоже мне, телепат нашелся, — пробурчала София. Но руку, уже потянувшуюся к бутылке, одернула. — Называется, угадай с двух раз, что можно делать за ноутбуком, периодически отрываясь от клавиатуры.

«Да ты ясновидящий!!! — напечатала она и прицепила смайлик, радостно разевающий рот в победном крике 'ура'. — Я тоже, например, могу сказать, что ты сейчас сидишь у монитора полуголый».

Пусть знает наших. Тоже, своего рода игра в угадайку. Большинство мужчин ходят по дому голышом. К такому выводу пришла София давно. В то время, года два назад, ее роман с виртуальным миром только начинался, и поэтому вэб-камера вносила волнующее разнообразие в простой обмен сообщениями.

«Это предложение?»

На экране высветилось новое послание, и София улыбнулась.

— Да ты не так прост, дружок, как мне показалось вначале. С чувством юмора. Приятный подарок в час ночи.

«Нет, это утверждение, — отозвалась она. — Так я угадала?»

«Нет, не угадала. Я в смокинге. И на мне галстук-бабочка».

«Не жмет?»

«Что не жмет?»

«Галстук-бабочка, конечно!! Не жмет?»

«Я не чувствую боли».

«Вообще, или только сейчас?»

«Нельзя чувствовать боль, когда ты мертвый».

Вот черт, София поморщилась. Опять шизофреника на огонек занесло. Сейчас начнет развлекаться на тему «все самое интересное ждет нас после смерти».

«Слухай сюда, Зубастик. Мой тебе совет: сними смокинг, разденься до трусов… Нет, трусы тоже сними. Галстук-бабочку можешь оставить. Сходи в душ и тебе полегчает. По крайней мере, снова почувствуешь себя живым».

«София, ты живешь так, словно тебе осталось еще как минимум лет сто. Но самое интересное, ты продолжала бы сидеть в сети, даже если бы тебе оставалось жить всего месяц. Грустно, когда уходят из жизни молодые. Скучно — когда старые. Тебе не нужно скучать. Тебе придется грустить».

— Придурок, — София в сердцах отодвинула ноут.

Ее ник-нейм в виртуале был Кити-Кити. Однако тайное знание собеседником ее настоящего имени, не говорило ни о чем. Ни о чем плохом. Девушка далека была от мысли, что некто, называемый загадочным словом хакер, вскрыл ее почтовый ящик с тем, чтобы получить ни с чем не сравнимое удовольствие, копаясь в ее ноуте. А вот кто-нибудь из бывших друзей, зарегистрировавшись под новым ник-неймом, вполне мог позволить себе подобную выходку.

София бросила задумчивый взгляд на монитор. Стоило ли ради нескольких сомнительных угроз, от которых за версту разит каким-нибудь низкопробным фильмом ужасов, затевать все это?

Прежде чем навести курсор на заветное слово «игнорировать», она напечатала последнее сообщение.

«Бла-бла-бла. Самому-то не смешно все это строчить? Мне читать, например, смешно. И смени ник. Зубастик — звучит по-детски. В свои семнадцать, мальчик, продолжай заниматься онанизмом, под красивым названием «виртуальный секс» и не мешай взрослым людям нормально общаться в сети».

И совсем немного времени ей не хватило на то, чтобы выполнить задуманное. На черном поле краснели буквы, набранные готическим шрифтом.

«Если бы мне оставалось жить всего месяц, я бы оставил в покое сеть и постарался бы прожить это время в реале. Прощай. И до встречи. Оглянись — я стою у тебя за спиной».

Она действительно оглянулась, успев испугаться за долю секунды. Дыхание перехватило, сердце гулко толкнулось в ребра.

Разумеется, за спиной никого не было. За окном, в темноте, хозяйничала ночь. Ветром ворвалась в открытую форточку, рванула занавеску. Тонкая ткань надулась пузырем и опала. Это движение побудило безотчетный страх. Как будто в действительности кто-то незримый присутствовал за спиной и теперь исчез.

Чтобы успокоиться, София долго разглядывала темно-желтые шторы с зеленым узором, комнатные цветы на подоконнике, ковер на полу.

Собственная доверчивость разозлила ее настолько, что она выключила ноутбук, как будто он был во всем виноват. Потом решительно поднялась, закрыла окно и пошла в ванную комнату.

Каждый развлекается в Интернете как хочет. Половина пользователей заняты поиском партнеров для виртуального или реального секса. Процентов двадцать пять — желают просто поболтать, с тайной надеждой на то, что общение, в конце концов, закончится тем же самым.

И только оставшиеся — прекрасные собеседники, с чувством юмора и грамотностью, те, кто за словом в карман не лезет. Те, с кем хочется продолжить общение в реале. Те, о которых постоянно рассказывают подружки. Они есть. Их не может не быть…

Или это только Софии так не везет, и постоянно попадаются одни придурки?

Или все дело в другом? Как в старом анекдоте, когда дед приходит к сексопатологу и жалуется, что больше трех раз в неделю у него с женой не получается. Тот спрашивает, сколько деду лет. «Восемьдесят», — с гордостью отвечает тот. «Превосходно», — радуется доктор. «Чего ж хорошего? — хмурится дед. — А вот мой сосед говорит, что спит с женой ежедневно. А ведь ему девяносто!» «Так и вы говорите», — пожимает плечами доктор.

Может, и ей стоит выдумать сногсшибательный роман, чтобы подружки задохнулись от зависти? Если в жизни реальной похвастаться нечем.

Вот и сегодняшний вечер пятницы прошел бездарно. А на него возлагались такие надежды…

Нет, недостатка в мужском внимании София не испытывала. Стройная, с хорошей фигурой, с длинными черными волосами, локонами спускавшимися по плечам — ей ли жаловаться?

Утром позвонил Андрей, школьный приятель, с которым они время от времени встречались, но так и не смогли придти к выводу: как же им лучше — вместе или врозь? Другом, несмотря ни на что, он был отменным.

Если сравнивать с тем, каким он был любовником.

София согласилась бы только на дружеские отношения. Однако душа Андрея такой расклад не принимала. Поэтому приходилось иногда допускать его до собственного тела, чтобы совсем от рук не отбился. Нельзя сказать, чтобы процесс доставлял Софии неудовольствие. Тихо, по-семейному — ни тебе страстей, ни тебе сильных ощущений. И потом, эти бесконечные вопросы «как ты любишь — сверху или внизу», или «как тебе больше нравится»…

Как будто за восемь лет знакомства он так и не сделал для себя ни одного вывода: как она любит и как ей больше нравится.

Ближе к обеду позвонил Валерий Павлович. Спонсор? София не взялась утверждать бы так категорично. Ведь была же любовь, была! Тогда, три года назад вспыхнула, как огонь в ночи. И если бы в то время, Валерий Павлович быстренько развелся бы с женой и молниеносно женился бы на Софии — вполне возможно была бы она верной подругой бизнесмену, и ни о какой романтике на стороне и не помышляла.

Так не случилось. Валерию Павловичу не хватило то ли решимости, то ли желания, а Софии — однозначно стервозной настойчивости. Так или иначе, любовь сошла на нет, остались… отношения.

Остались — и бог с ними.

Позвонил… Да мало ли кто позвонил? Проще ответить на вопрос, кто так и не позвонил.

Человеческая натура так устроена, что больше всего хочется получить именно то, что получить в данный момент невозможно. Или кого.

Сергей так и не позвонил. Хотя обещал. Скорее всего, очередной заброс прошел далеко не так успешно, как планировался, и теперь утомленный приключениями диггер спит без задних ног.

София бросила печальный взгляд на кровать, на которой ромашковым великолепием лежало свежее постельное белье.

Вот ведь, сумасшедший диггер! Какой еще нормальный мужик предпочтет грязные подвалы, заполненные всяким дерьмом, бурной ночи с девушкой? К тому же, не лишенной всяческих достоинств.

«Не нужно бояться быть смешной, оставаясь наедине с собой».

Так говорил Сергей. И наперекор ему — так и не позвонившему — София вдруг показалась себе смешной. Нелепой, волосами, рассыпавшимися по плечам, в купленном специально к новому белью прозрачном пеньюаре, сквозь который просвечивало стройное, загорелое тело. Она стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение. Одинокая, и совершенно не нужная в ночь с пятницы на субботу никому, кроме… Сети.

Не нужно бояться быть смешной, оставаясь наедине с собой.

Ключевое слово здесь «наедине». Когда ты совершенно одна, бояться можно только одного — собственного одиночества. Ее спасенье — виртуальный мир. Так же, как Сергея спасает мир, лежащий ниже уровня асфальта.

София легла на кровать, укрылась до подбородка одеялом, вдохнула свежий запах белья и заснула прежде, чем успела додумать мысль до конца.