Толмач

Ирина Безуглая, 2019

Книга «Толмач», написанная в жанре художественно-документальной повести, честно и откровенно рассказывает (пожалуй, впервые) о работе устного переводчика, о его роли в организации общения разного уровня, в разных ситуациях и в разных условиях. Примеры из личного опыта работы гидом-переводчиком с иностранными туристами в нашей стране и с нашими – за рубежом автор описывает живо, интересно, с большим чувством юмора. За несколько десятилетий работы автору приходилось переводить деловые переговоры в министерствах, общественных и творческих организациях, на официальных встречах бизнесменов, на конференциях и форумах, интервью с актерами, режиссерами, писателями, художниками и спортсменами. Кроме того, в повествование включены размышления автора о проблеме изучения иностранного языка, даются практические советы, как эффективней и быстрей освоить разговорную речь на другом языке.

5. В переводчики пойду, пусть меня научат

Однако вернусь к началу, то есть к тому, что однажды я увидела объявление в газете о наборе в «Интурист» на курсы гидов-переводчиков. Я представила документы, сдала тест по испанскому языку и меня включили в группу, где кроме двоих «испанцев» был один «финн», одна «японка» и два «итальянца». Для всех лекции велись на русском зыке, а на семинарах мы уже разделялись по языкам. На курсах, кроме довольно серьезного изучения основных музеев Москвы, включая Кремлевские, в программу, конечно, входило изучение основ марксизма-ленинизма, несмотря на уже пройденный обязательный объемный курс по этой «науке» в высшем учебном заведении каждого из претендентов.

После цикла лекций в том или ином музее надо было сдать зачет или экзамен на иностранном языке. Оценивались степень владения языком, быстрота речи, объем активной лексики, ну и конечно, знание жизни и творчества русских (в Третьяковской галерее) или иностранных (в Пушкинском музее) художников, подробное описание конкретной картины по указанию экзаменатора. В соборах, включенных в программу посещений для иностранцев, надо было уметь рассказать о фресках, иконостасе, о традициях разных иконописных школ на Руси, особенностях православных канонов и т. п. Научные сотрудники того или иного музея, искусствоведы, выслушивающие наши ответы, были очень придирчивы, нетерпимы к ошибкам в датах или фактах.

После изложения на русском мы должны были повторить рассказ на иностранном языке. Экзаменатора со знанием финского языка на тот момент не нашлось. В этой роли был наш куратор, опытный гид-переводчик испанской группы. Наш сокурсник бодро, без пауз и заминок рассказывал на финском языке про непростого художника Врубеля. Мы с завистью слушали бойкую речь, за которую наш будущий коллега получил пятерку от испанского переводчика. Потом горячий финский парень со смехом признался нам, что он просто без остановки спрягал длиннющие финские глаголы.

Мы изучили музеи Кремля, Красную площадь, Третьяковскую галерею, музей Пушкина, музеи-соборы Загорского монастыря (теперь Троицко-Сергиевской лавры), соборы Владимира и Суздаля. Главное — мы выучили назубок содержание экскурсии по Москве с заездом в Новодевичий монастырь, на Ленинские (Воробьевы) горы, на ВДНХ, другие туристические объекты, включенные как обязательные в методические пособия. По окончанию курсов каждому выдали сертификат, удостоверяющий звание гида-переводчика, и приняли в штат сотрудников Интуриста с соответствующей записью в трудовой книжке. Определили месячный оклад: 70 рублей тем, кто все экзамены сдал на «отлично», остальным — по 65 рублей на нос.

Раз в год все интуристовские сотрудники имели право на покупку с большой скидкой красивой импортной одежды в знаменитой секции № 200 ГУМа: один костюм или платье и одну пару обуви. Вероятно, перед принятием такого решения где-то в высших инстанциях со всей большевистской прямотой признали, как минимум, три очевидных факта присутствия определенного отсутствия. Первый — на советском рынке присутствует дефицит вообще и отсутствуют качественные товары в частности. Второй — у гидов с рабочим графиком в 12–14 часов отсутствует время на поиски дефицита. Третий — при существующих зарплатах отсутствует возможность приобрести качественный товар. Решающий фактор: для выхода к капиталистам с агитацией за советскую власть надо быть модно и добротно одетыми. В итоге мы, интуристовские толмачи, были некоторым образом приобщены к партийно-чиновничьей элите, прикреплены к той закрытой секции — месту, где социальные контрасты смягчались в свете скромного обаяния советской буржуазии. Но вещи там действительно были классные, в основном из Великобритании, особенно ценились костюмы и платья из очень модного тогда джерси. А кожаные английские лодочки на шпильке я донашивала еще годы спустя после ухода из гидов.

В те времена, о которых я рассказываю — впрочем, и потом, вплоть до перестройки — по всем учреждениям, на всех производственных предприятиях регулярно устраивались политинформации. На них подробно обсуждали речи генсеков, последние директивы партии и тому подобное. Мы, гиды-переводчики, «авангард борьбы с капиталистической пропагандой», как нас называли руководители «Интуриста» с высокой трибуны общего собрания, в обязательном порядке кроме выслушивания политинформации от старших товарищей-коммунистов должны были сами делать солидные доклады по страноведению. И это уже было намного интересней, во всяком случае, мне.

В свободные дни я снова, как в студенческие времена, забиралась в Библиотеку иностранных языков и перекапывала все, что могла найти по выбранной стране (а их, испаноговорящих стран в Латинской Америке, как известно, более двадцати). Иногда мне удавалось выудить из загашников такие материалы, которые давно и, казалось, навсегда, были объявлены секретными, но здесь остались неизъятыми из фонда, то ли по причине лености проверяющих, то ли по причине незнания языка. Не единожды случалось и так, что выбранные темы докладов и даже уже написанные не рекомендовались к публичному прослушиванию ввиду неактуальности — такое было объяснение.

К примеру, меня заинтересовали легендарные, в определенном смысле, личности экс-президента Аргентины Перона и его жены Эвиты, тоже ставшей президентом страны и любимицей народа. Я собирала материал, приготовила статью-эссе. Меня остановили: перонизм и все, что с ним связано, оказывается, был у нас давно осужден и заклеймен, выработано общее мнение на все времена, и тема была закрыта. А хотелось знать больше о странах, из которых приезжали туристы. Нередко с ними приходилось проводить время дольше и встречаться чаще, чем с собственной семьей.

Да, были такие длительные туры по столицам СССР. Тогда неделю за неделей надо было решать множество объективных проблем, относящихся к нашему советскому сервису — скорее, к отсутствию оного. Были и субъективные проблемы, которые неизбежно возникают в группах людей мало знакомых, разных по возрастному и образовательному цензу, общественному статусу, разных национальностей (разных стран Латинской Америки), но в силу обстоятельств связанных необходимостью сутками находиться вместе.

И здесь становится особенно важным личное умение гида-переводчика создать благоприятную атмосферу для объединения разрозненных индивидуумов в некое гармоничное мини сообщество. Гиду приходится быть и сценаристом, и режиссером, и актером, чтобы добиться этого. Необходимо было пытаться избежать отторжения, как самого себя, так и кого-либо другого из «стаи». Если это удавалось, то поездка превращалась в интересное приключение, а уж если нет, то жалобы, истерики, обиды, постоянное недовольство и прочее отравляло тебе жизнь не только на этот месяц, но и могло вызвать далеко идущие последствия. Руководитель группы, представитель нашего контрагента, к примеру, мог не полениться и написать «телегу» в референтуру «Интуриста» о возмутительном поведении гида, его непрофессионализме, равнодушии к людям и тому подобное. Такой официальный отзыв о работе означал неприятный разговор «на ковре» в кабинете высокого начальства, а иногда грозил увольнением. Бывали такие случаи. Но зато когда тебе удавалось, штампярно выражаясь, завоевать доверие масс тем, что ты честно стремишься сделать все возможное, чтобы устранить конфликты и решить проблемы, то эти массы откликаются тебе самой искренней дружбой. И потом проходят годы, а на твое имя в «Интурист» все еще идут и идут письма от людей, лиц и имен которых часто уже и не помнишь.