Власть камня

Ирина Аркадьевна Алхимова, 2022

Человек называет себя венцом творения и наивно верит, что находится на самой вершине пищевой цепочки. А те, кому удалось достичь определенного влияния в обществе, и вовсе считают себя особой кастой избранных. Им даже в голову не приходит, что однажды они тоже могут стать чьим-то обедом или ужином. Кто-то жестоко убивает властных чиновников, их трупы находят полностью обескровленными. Полиция в растерянности. Найдется ли на свете смельчак, который остановит нашествие странных каннибалов, а заодно спасет целую планету? Представленная вашему вниманию книга по сути не является продолжением цикла "Проклятие каменного острова", но имеет к нему непосредственное отношение.

Часть 1. Повелитель стекла

Глава 1

Новолуние традиционно было самым подходящим временем для сканирования пространства. В такую ночь ничто не отвлекало внимание наблюдателя от поисковой сети, которая прекрасно просматривалась севернее Вулластонской плотины, где ее не подсвечивали огни города Кэрно. Наблюдательный пункт Люка находился в самой верхней точке огромного гидротехнического комплекса, откуда он внимал «музыке небесных сфер», как поэтично называл эти ночные бдения его дядя Джаспер. Наверху холод ощущался сильнее, но погода стояла безветренная, и обманчиво спокойные воды реки Хей тускло поблескивали в темноте, отражая свет бесконечно далеких звезд.

Сеть едва слышно звенела от сильного натяжения, потому что Люк терпеть не мог провисших волокон и вялых контрольных нитей. Его сигнальная система отличалась завидной прочностью и была настроена на самые незначительные колебания. Отключившись от шумового фона огромного города, Люк сосредоточился на эфемерной паутине поисковой сети, но достичь нужной степени концентрации никак не получалось, мешал какой-то посторонний звук. Это был негромкий ритмичный стук, который в силу акустических особенностей бетонного сооружения эхом отдавался от его стен, искажался и доносился до вершины скалы в виде металлического лязганья.

Люк пригасил внутреннее зрение и внешним оглядел плотину в поисках досадного раздражителя. К его удивлению, источником звука оказалась женщина, а вернее ее туфли на высоких каблуках. Незнакомка неторопливо шла по мосту, покачивая маленькой сумочкой на изящной цепочке. Ее шаги постепенно замедлялись, каблучки постукивали все реже, пока звук не прекратился совсем. Женщина остановилась у бетонного ограждения, наклонилась над ним и заглянула в нижнюю часть плотины за линией водосброса.

Толстенная стена, по верху которой был проложен мост, достигала сорока метров в высоту, и ночью глубокое русло перекрытой реки казалось бездонным черным провалом. Некоторое время женщина стояла неподвижно, пристально вглядываясь в далекое дно ущелья, потом внезапно вцепилась руками в ограждение.

Насколько Люк смог рассмотреть, на ней было длинное вечернее платье и отороченное мехом манто из мерцающей ткани. Незнакомка быстро огляделась по сторонам. В такой поздний час на дороге было безлюдно, поэтому после короткого колебания она решительно сбросила с плеч накидку. Увидев, что женщина пытается взобраться на ограждение, Люк мгновенно покинул свой наблюдательный пост.

Вот черт, опять за что-то зацепилась! Даже в брюках перелезть через высокое бетонное ограждение у нее вряд ли бы получилось красиво, а уж в вечернем платье это наверняка то еще зрелище. Хорошо хоть на мосту нет свидетелей ее позора…

— Убедительно прошу вас не делать этого!

Внезапно прозвучавший за спиной мужской голос заставил Кэтрин замереть в неудобной позе. Она покрепче ухватилась за ограждение и обернулась к так не вовремя появившемуся незнакомцу.

— Почему? — неловкость, которую в этот момент испытывала Кэтрин, добавила ее вопросу изрядную долю раздражительности. — Разве я нарушаю общественный порядок?

Даже в тусклом свете мостовых фонарей было видно, как на лице мужчины проступило изумление. Он явно ожидал от нее другой реакции.

— Формально вы ничего не нарушаете, но я все равно прошу вас отказаться от этой мысли.

— Была бы рада, да не могу.

— Конечно, можете, оно того не стоит!

— Вы так считаете? А я все же предпочту рискнуть…

Кэтрин внимательней пригляделась к незнакомцу и вдруг заметила, как сильно он напряжен. Его буквально разрывали желание помочь и опасение своими действиями причинить ей вред. Господи, неужели он подумал… Кэйт осторожно сползла с ограждения и выпрямилась во весь рост. Для женщины она была довольно высокой, но незнакомец оказался на полголовы выше.

— Вы решили, что я собираюсь прыгнуть с моста?

— А это не так? — осторожно поинтересовался случайный прохожий. — Сюда порой приходят потерянные души, чтобы свести счеты с жизнью.

— Да, вы правы, место печально известное. Простите, мистер э-э-э…

— Холдер.

— Простите, мистер Холдер, я очень ценю ваше желание меня спасти, но дело здесь не в личной драме. Просто я кое-что уронила.

После этих слов мистер Холдер уже точно усомнился в ее адекватности.

— Уронили в пропасть?

— Нет, что вы, не настолько же я безумна! Подойдите ближе, я вам покажу.

Мужчина сделал шаг и внезапно оказался совсем рядом, так близко, что Кэйт вдохнула исходящий от него запах весенней свежести с ненавязчивой ноткой настолько редкой экзотики, что она не смогла ее определить. Кэйт заслуженно считала себя экспертом по части мужского парфюма, потому что терпеть не могла подавляющее большинство популярных ароматов.

Она оперлась руками о бетонное ограждение и посмотрела вниз, мистер Холдер сделал то же самое. С внешней стороны парапета примерно на уровне пешеходной дорожки виднелся выступ шириной не более пяти дюймов, на котором лежало кольцо с крупным прозрачным камнем.

— Вот зачем я штурмовала ограждение.

Холдер скептически оглядел ее ноги.

— В туфлях на шпильках? Вы репетировали цирковой номер?

— Я просто забыла их снять, — досадливо поморщилась Кэйт. — В быту я бываю рассеянной.

— Вы бы непременно убились из-за этой безделицы.

— Эта «безделица» — подарок к помолвке, она стоит кучу денег!

— В самом деле? — мистер Холдер с сомнением посмотрел на Кэтрин, как будто прикидывая стоит ли ей верить, потом внезапно вскочил на парапет, спустился на выступ, подобрал кольцо и одним движением перемахнул обратно на мост. — Тогда держите вашу побрякушку.

Он проделал это так быстро, что Кэйт не успела его остановить. Более того, позволила незнакомому мужчине завладеть ее левой рукой и надеть на безымянный палец спасенное кольцо. В свете фонаря блеснул бриллиант весом в четыре карата.

— Благодарю вас, — Кэйт внезапно почувствовала неловкость. — Оно соскользнуло и только чудом не упало в каньон.

— Конечно соскользнуло, кольцо вам велико. Тот, кто его дарил, явно не угадал с размером, — мистер Холдер бросил взгляд на чересчур высокий каст, в котором был зажат вызывающе крупный камень, и пожал плечами. — Оно невзрачное, да и дизайн подкачал. Это больше похоже не на украшение, а на печать собственника, своего рода инвестицию.

Кэйт настолько удивило его наблюдение, что она даже забыла обидеться. Теперь, когда инцидент был исчерпан, у нее появилась возможность по-настоящему разглядеть своего критически настроенного спасителя. Первый же внимательный взгляд убедил Кэйт, что дальше лучше не рассматривать, но она с упорством истинного мазохиста продолжила изучение нового знакомого.

Внешне мистер Холдер выглядел лет на двадцать пять. У него были коротко подстриженные темные волосы и очень светлые глаза. Все остальное во внешности молодого человека выходило далеко за рамки привычного. Кэйт было трудно удивить красивым лицом или тугим кошельком, этого она в своей жизни навидалась достаточно. Ее собственный отец и жених Стивен считались видными мужчинами. Конечно, многое в их облике зависело от искусства портного, профессионализма стоматолога или квалификации пластического хирурга, но и наследственность играла в этом деле немалую роль.

В отличие от них, мистер Холдер выглядел так, словно родился где-то в созвездии Стрельца, никак не ближе. Или прибыл сюда из далекого будущего. Вряд ли на их бренной земле могло появиться на свет подобное совершенство. Парень был необычайно хорош собой и одет так дорого, что это бросалось в глаза даже в темноте. Кэйт неторопливо оглядела пошитые на заказ кожаные ботинки, черные дизайнерские джинсы и шелковую водолазку цвета морской волны. Завершало ансамбль короткое пальто из плотной тяжелой ткани, которую Кэйт видела впервые. Материал обладал редким для текстиля свойством держать форму и прекрасно смотрелся на спортивной фигуре мистера Холдера.

Молодой человек не носил никаких украшений. Кэйт не обнаружила на нем ни часов, ни цепочки, ни перстня, ни серьги в мочке уха. Его лицо и кисти рук были совершенно лишены модного среди бомонда загара, наоборот, отливали какой-то мраморной белизной. Он спокойно позволил Кэйт себя рассмотреть, потом поднял с бетонного покрытия ее манто.

— У вас на мосту с кем-то назначена встреча?

Кэйт вдохнула поглубже, чтобы снова ощутить исходящий от мистера Холдера легкий волнующий аромат. Она никак не могла определить основной компонент его парфюма, это одновременно раздражало и интриговало.

— Нет, я свернула к плотине просто потому, что мне захотелось прогуляться пешком.

— Одной в половине первого ночи? — на всякий случай уточнил мистер Холдер.

— Ой, да бросьте, не стоит изображать из себя полицию нравов!

— Меня заботит исключительно ваша безопасность, мисс…

— Вильерс, Кэтрин Вильерс. А ваше имя?

— Лукас, но можете звать меня Люк.

Кэйт чисто рефлекторно протянула руку, и Лукас Холдер вежливо ее пожал.

— Рада с вами познакомиться. А вы тоже любитель одиноких ночных прогулок?

Молодой человек на секунду задумался, а потом решил сказать правду.

— Нет, меня сюда привела служебная необходимость. Послушайте, мисс Вильерс, раз уж прогулка не задалась, могу я хотя бы проводить вас до дома?

— Предлагаете вызвать на плотину такси?

— Зачем же? Если позволите, я сам вас отвезу, — он указал рукой куда-то в темноту, и Кэйт обернулась.

На противоположной стороне старой двухполосной дороги была припаркована приземистая черная машина, строгая неприметность которой исчислялась шестизначной цифрой в ценнике. Кэйт могла бы поклясться чем угодно, что еще минуту назад ее там не было… Но, в конце концов, не съест же ее ночной знакомый. Кэтрин последовала за молодым человеком и позволила усадить себя в уютный салон, хранивший аромат того самого загадочного парфюма.

Глава 2

Люк гнал машину в сторону Вулластона, административного округа города Кэрно, заселенного в основном местной знатью. Сидевшая рядом с ним молодая женщина как раз и принадлежала к одной из семей, чья родословная уходила корнями в далекое прошлое. Как-то в одном из глянцевых журналов Люку попался на глаза перечень самых влиятельных граждан Кэрно, и теперь эта своеобразная табель о рангах услужливо всплыла в его памяти. Отец Кэтрин Вильерс владел сетью отелей под брендом «Марикур» и считался одним из столпов местного общества.

Дочь отельера Вильерса оказалась светлой блондинкой с глазами цвета тропического моря, высокими скулами и нежным капризным ртом. Тот, кто умел смотреть, уловил бы в ее взгляде каждое намерение, каждый всплеск эмоций. Она была открыта миру и в определенной степени беззащитна перед ним, потому что еще не разучилась сопереживать. За всю поездку Кэтрин не проронила ни слова, но ее молчание не было высокомерным или презрительным, скорее растерянным, и Люк, как ни странно, находился в схожем состоянии.

Бросившись на помощь незнакомой женщине, он думал только о том, чтобы ее спасти, но неожиданно столкнулся с совершенно другой проблемой. При первом же взгляде на него Кэтрин Вильерс испытала физическое влечение. Отголоски спонтанного, неконтролируемого выброса чужих эмоций ударили по Люку так, что моментально сбили его с рабочего настроя и даже частично обезоружили.

Как вскоре выяснилось, Кэтрин жила вовсе не в фамильном особняке Вильерсов, а в двухэтажном доме на тихой улочке старого района, где у нее была квартира с отдельным входом. Люк поднялся по лестнице вслед за хозяйкой и, не дожидаясь приглашения, сразу прошел в уютную гостиную. Для дочери Альберта Вильерса жилье оказалось более чем скромным. Видимо, она купила его вместе с мебелью и ничего не стала менять, оставив прежний, немного старомодный интерьер.

— Знаю, что время позднее, но вы оказали мне неоценимую услугу, поэтому я просто обязана предложить вам хотя бы чашку кофе, — Кэтрин вопросительно посмотрела на Люка.

— Я не пью кофе, — он прошелся по комнате, рассматривая небольшие живописные полотна, которые оказались подлинниками известных мастеров. — Мой отец пристрастился к этому напитку, а я так и не смог. У молотых кофейных зерен излишне выраженный аромат, который перебивает все остальные запахи.

Кэтрин впервые столкнулась с таким аналитическим подходом к обычной чашке кофе, однако ее новый знакомый и не думал жеманничать, он просто выражал свое отношение к предмету.

— Прекрасно вас понимаю, мистер Холдер. Тогда, может быть, чаю?

— С удовольствием.

Люк устроился на высоком табурете у длинной стойки и принялся наблюдать, как Кэтрин Вильерс заваривает чай. Он не любил ходить в гости, никогда не провожал до дома знакомых женщин и тем более не приглашал их к себе. Тогда почему он сидит ночью на чужой кухне и не сводит глаз с новой знакомой? По какой-то странной необъяснимой причине испытанное ею физическое влечение взволновало Люка так сильно, что вызвало ответную волну.

Кэтрин Вильерс, которая сегодня рисковала жизнью, чтобы спасти обручальное кольцо одного мужчины, увидела другого и внезапно возжелала его, но в этом желании не было ни пошлости, ни банальной похоти, ни какого-либо расчета. Только искреннее восхищение, трепет восторга и нестерпимый жар, который Люк ощущал даже на расстоянии. Этот огонь представлял для него опасность и одновременно неодолимо притягивал. Как сладчайший смертельный яд, как дивный мираж на самом краю обрыва…

— Для вина уже поздновато. Хотите, я добавлю в чай каплю коньяка?

Люк покачал головой, принял протянутую чашку, но пить не стал. Ему и так было горячо, потому что страсть неумолимо разгоралась, быстро превращая кровь в кипящую огненную лаву. Не следовало входить в квартиру, не следовало приближаться к женщине и любоваться уверенными движениями изящных рук. Нельзя было следить за ее взволнованным дыханием, за тем, как напрягшиеся соски упругих грудей натягивают ткань вечернего платья. А теперь процесс активирован, и его уже не остановить, не обратить вспять…

Люка с детства учили терпеть и превозмогать, но рано или поздно природа все равно брала свое, и тогда происходила катастрофа. Он не мог допустить, чтобы подобное случилось здесь и сейчас. Чувствуя, как все выше вздымается смертоносный вал, Люк сделал то единственное, что могло предотвратить коллапс. Отставил чашку в сторону, крепко сжал пальцы на тонком запястье Кэтрин Вильерс и увлек ее за грань реальности.

Ночью Кэтрин увидела сон. Ей порой снились эротические эпизоды, причем с самыми неподходящими, а иногда и просто абсурдными партнерами. Ее коллега Дирк Киллиан уверял, что таким необычным способом подсознание реализует скрытые желания, но до этой ночи Кэйт не разделяла его точку зрения. Ее сегодняшний сон ничем не напоминал прежние, лишенные всякой логики ночные видения, которые к тому же не задерживались в памяти. Ей пригрезился не абстрактный персонаж, не какая-то медийная персона, а предмет действительных желаний, и все, что они делали вместе, воспринималось ею, словно наяву.

Во сне он был абсолютно настоящим, горячим, страстным, порой даже нетерпеливым, словно боялся не успеть насладиться ее податливостью, уступчивостью и отзывчивостью. Кэтрин никогда не была так покорна в постели, но ради Лукаса Холдера она соглашалась на все вплоть до полной капитуляции. Впрочем, они занимались любовью отнюдь не в постели, а в каком-то странном месте, где не было ни верха, ни низа, ни света, ни темноты. Только их тела, от которых исходило слабое свечение там, где они соприкасались друг с другом.

Несмотря на молодость, Лукас Холдер из ее сна оказался отнюдь не новичком. Его естественность, природная чуткость и полное отсутствие дешевой показухи притягивали Кэтрин, словно магнит. Парню явно нравились быстрые лобовые атаки, и он с упоением шел на таран, но лишь затем, чтобы после бурного финала тут же начать все сначала. Он прикасался к телу Кэйт так, как мастер касается любимого инструмента, чтобы извлечь из него чистый, ничем не замутненный звук. И она послушно вздыхала, стонала, даже вскрикивала, снова и снова балансируя на пике экстаза, которого прежде ей никто никогда не дарил.

В этом удивительном сне Кэйт трижды испытала продолжительный оргазм, прочувствовала каждое прикосновение, каждый поцелуй. Конечно, в реальности она никогда не переспала бы с мужчиной всего через час после знакомства, будь он даже самим Аполлоном. Подобное могло случиться лишь в царстве Морфея, да и то только потому, что природа наградила Лукаса Холдера какой-то невероятной сексуальностью.

Люк опустился на колено и быстро обыскал распростертое на полу кабинета тело. Убитым оказался Фестер Харпер, один из помощников мэра. Кто-то беззастенчиво вскрыл его сонную артерию и выкачал всю кровь, не оставив следов ни на полу, ни даже на одежде. Это было уже третье за месяц убийство, носившее вполне определенный характер. Примерно раз в декаду неизвестный маньяк убивал и полностью обескровливал людей, никак не связанных друг с другом, не имевших ничего общего, кроме принадлежности к местному чиновничеству. Либо действия убийцы носили ритуальный характер, либо он с кем-то сводил счеты, либо регулярно питался, выискивая себе не случайную, а строго определенную жертву.

Задачей Люка было засекать любые аномальные перемещения в околопланетном пространстве, но сегодня ночью его отвлекли, а чем все это закончилось он осознал только под утро. По общечеловеческим меркам Люк поступил подло, никаких оправданий его поведению не было и быть не могло. Он провел ночь с чужой невестой, по сути, вынудил ее изменить данному слову, и то, что они оба находились в другой реальности, никак не меняло сути произошедшего…

Люк осмотрел кабинет, заглянул в секретный сейф, во все потайные ящики стола и убедился, что помощника мэра Фестера Харпера никто не ограбил. Убийца охотился вовсе не за деньгами или секретными документами. Люк снова бросил взгляд на перерезанную шею покойника, мысленно увидел нож, которым орудовал убийца и подавил вздох. Сомнений в том, чьих это рук дело, больше не оставалось.

Молодой человек уже собрался исчезнуть из комнаты, когда какое-то смутное предчувствие заставило его подойти к окну и выглянуть на улицу. Чуть в стороне от здания мэрии находился наземный пешеходный переход. На противоположной стороне дороги стояли в ожидании зеленого сигнала светофора несколько человек и в их числе высокая стройная блондинка, с которой он сегодня провел ночь. Люка мгновенно бросило в жар. Он опустил казенную бархатную штору и переместился.

Глава 3

Наконец загорелся зеленый, но едва Кэтрин собралась шагнуть на мостовую, как кто-то решительно придержал ее за локоть. Она поспешила высвободить руку, потому что терпеть не могла фамильярности от посторонних. Обернувшись, чтобы объясниться с нерадивым прохожим, Кэйт встретилась взглядом с мужчиной, который вчера ночью спас ее кольцо, а потом снился до самого утра в самом непристойном виде. Она почувствовала, как вспыхнули щеки и заговорила немного резче, чем намеревалась.

— Вы что, преследуете меня, мистер Холдер? Я не собиралась бросаться под машину, если вас так беспокоит проблема суицида, всего лишь хотела перейти дорогу.

— Добрый день, мисс Вильерс, — невозмутимо отозвался новый знакомый. — Случайно увидел вас на улице и решил подойти. Вы направляетесь в здание ратуши?

— А если и так? Ее мне тоже нельзя посещать?

— Я бы посоветовал вам прийти сюда в другой день, когда все немного уляжется.

Кэтрин возмущенно покачала головой.

— Ну знаете, это уже слишком! Теперь вы станете указывать мне, куда и когда ходить? Решили, я без вас пропаду?

Мистер Холдер снова мягко взял Кэтрин под локоть и увлек к входному порталу в ближайшее здание, который представлял собой глубокую затененную нишу.

— Нет, что вы, кто на такое отважится? Просто сейчас сюда приедет полиция, а мне не хотелось бы, чтобы с вас тоже снимали показания.

— Постойте, о чем это вы? При чем здесь полиция? Я встречаюсь со Стивом, мы собирались вместе пообедать.

— Стив — это Стивен Демойн, советник мэра по финансовым вопросам?

— Да, — Кэтрин с подозрением уставилась на мистера Холдера. — Откуда вам это известно? Вы что, наводили обо мне справки?

— Напротив, я о вас по-прежнему ничего не знаю, поэтому и спрашиваю. Я сам вызвал полицию, и в ближайшие несколько часов никто не сможет покинуть здание ратуши.

— Там что-то произошло?

— Убийство.

— Убийство?! В резиденции мэра? — Кэйт очень хотелось выйти из ниши, которая создавала слишком интимную атмосферу, но мистер Холдер, как назло, перегораживал ей дорогу. — А вы каким боком к этому причастны?

Вместо ответа молодой человек протянул ей визитную карточку. Кэтрин бросила взгляд на кусочек пластика с серебряной вязью по темно-синему фону.

— Сыскное агентство «Glass House». Расследования, поиск пропавших, юридическое сопровождение… — она подняла глаза и совершенно по-новому посмотрела на Лукаса Холдера. — Так вы частный детектив?

— Я слышу нотки разочарования в вашем голосе.

— Нет, вовсе нет, — Кэйт машинально положила карточку в карман плаща. — Скорее, наоборот, теперь мне многое стало понятно. Можете рассказать, что именно случилось в ратуше?

Красавец детектив покачал темноволосой головой.

— Вечером это и так будет в новостях. Хотите, я вызову такси, чтобы вас довезли до дома?

— Нет, спасибо, — рассеянно отозвалась Кэтрин, — мне нужно вернуться в больницу.

— В больницу? Вы нездоровы? — мистер Холдер почему-то вдруг побледнел и с беспокойством принялся оглядывать ее, словно искал признаки болезни.

— Господи, нет! Я работаю в отделении скорой помощи Вулластонского мемориального госпиталя. Я врач, Лукас.

Пора было уходить, потому что они стояли слишком близко друг к другу, потому что от детектива Холдера замечательно пахло, а ночной сон помнился слишком живо. Сегодня на нем был строгий темный костюм и стильный галстук под цвет глаз…

— Я бы вас проводил, но мне уже пора идти, — к зданию мэрии одна за другой подъехали пять полицейских машин, включая фургон коронеров. — В котором часу заканчивается ваша смена?

— Лукас, неужели вас не смущает, что у меня есть жених, и уже назначен день свадьбы?

Молодой человек бросил мимолетный взгляд на вызывающе крупный бриллиант в ее обручальном кольце и пожал плечами.

— Нет. Более того, у меня есть все основания полагать, что до свадьбы дело не дойдет, — от такой откровенной наглости Кэйт просто лишилась дара речи, а невозможный детектив ослепил ее улыбкой, продемонстрировав прекрасные здоровые зубы. — До встречи, доктор Вильерс.

Кэйт смотрела, как он переходит дорогу и направляется к наводнившим парковку полицейским. Сердце сладко щемило, в голову назойливо лезли пикантные подробности из ночного сна. Странно, она совершенно не помнила, когда мистер Холдер вчера от нее ушел… Ну все, хватит думать об этой чертовщине, надо позвонить Стивену.

— Проклятый подонок Фелан продержал меня в участке целых восемь часов! Я этого так не оставлю! Завтра же мой адвокат позвонит Бейли…

— Стивен, комиссар полиции ничем тебе не поможет, дело уже передали в прокуратуру. Это обсуждают на всех каналах.

— Отлично, прокурор Хаммел и мой отец вместе играют в гольф. Я устрою полицейской крысе веселую жизнь!

Сидя с ногами на диване, Кэтрин наблюдала за мечущимся по гостиной Стивеном Демойном. Он явился к ней уже под вечер чисто выбритый и благоухающий дорогим одеколоном. Она сама подарила ему этот парфюм, выбирая из тех, от которых ее, по крайней мере, не тошнило. Неужели она всерьез посчитала его запах приемлемым? После аромата, которым пользовался детектив Холдер, уже невозможно было нормально воспринимать какие-либо другие…

Кэйт на мгновение прикрыла глаза, чтобы как-то перезагрузиться, вернуться к привычной действительности.

— Ты выглядишь усталой, Китти, проклятая работа тебя доконает.

Кэтрин терпеть не могла, когда Стивен называл ее кошачьей кличкой, но он по крайней мере не делал этого на людях.

— Спасибо, милый, ты всегда находишь нужные слова, чтобы меня подбодрить.

Демойн фыркнул и потянулся к стакану с солидной порцией семилетнего скотча. Сегодня он пережил стресс, который нужно было чем-то компенсировать. Крепкий алкоголь действовал на Стивена весьма своеобразно. Обычно сдержанный, высокомерный помощник мэра после третьего стакана превращался в веселого, разбитного, словоохотливого парня, который начинал отпускать неприличные шутки и приставать к незнакомым женщинам. Сегодня Стив был взвинчен, даже немного напуган, но Кэйт списала его страх на необычность ситуации. В конце концов, не каждый день зверски убивают твоего коллегу по работе…

— Ладно, хватит о грустном. Раз уж мы сегодня никуда не идем, есть смысл заняться полезными упражнениями. Грех упускать такой случай, правда киска? — Стивен сбросил дорогой замшевый пиджак и принялся развязывать галстук. — Меня заводит, когда у тебя под домашним трико ничего нет.

Кэйт позволила Стивену опрокинуть себя на диванные подушки и почувствовала, как ей в пах уперся твердый стерженек. Она представила себе длинный тонкий член Стива, который обычно доставлял ей больше неудобств, чем удовольствия, и мысленно передернулась. Мужские кондиции ее жениха вызывали определенные сожаления, особенно теперь, когда было, с чем сравнивать… Господи, как мог один дурацкий сон полностью перевернуть ее сознание?!

В попытке отвлечься от крамольных мыслей, Кэйт обняла Стива за шею. От него так сильно разило одеколоном и алкоголем, что она невольно задержала дыхание, но не заедаться же из-за подобной ерунды. Рука Стивена уже пробралась под футболку, бесцеремонно потискала правую грудь, потом решительно двинулась вниз. Пальцы, шарившие между нежными потайными складочками в развилке бедер, почему-то были холодными и показались Кэйт деревянными. Черт, неужели ей когда-то это нравилось?

— Раздвинь ноги пошире, Китти… Ты там такая горячая!

Кэйт пришлось сделать над собой усилие, чтобы не съежиться и не оттолкнуть настойчивую руку. Ей вдруг захотелось немедленно сбросить с себя тяжелое тело, но она продолжала молча терпеть, пока Стивен не ласкал, а по-хозяйски лапал ее между ног…

Внезапный телефонный звонок был явно ниспослан ей свыше. Стив грязно выругался, приподнялся, и Кэйт, воспользовавшись случаем, тут же выскользнула из-под него.

— Ты представляешь?! Вызывают на ночной допрос! — Стивен в досаде едва не запустил телефоном об стену. — Да я их засужу, напущу на них целую свору адвокатов! Они не имеют права так поступать с честными гражданами…

И тут Кэтрин снова увидела тот самый страх в его глазах, который уже невозможно было замаскировать. Стивен Винсент Демойн, баловень судьбы, наследник немалого состояния и успешный функционер, до смерти боялся этого расследования. Разве могут так трястись руки у человека, которому нечего скрывать?

Стараясь выглядеть в меру озабоченной и лишь чуть-чуть встревоженной, Кэйт заботливо помогла ему застегнуть пуговицы, поправила галстук и проводила до двери.

— Позвони мне сразу, как только освободишься.

Стивен мрачно кивнул и спустился к вниз, где его уже ждала полицейская машина.

Глава 4

— Дон, если даже ты не можешь к нему пробиться, то к кому же нам обращаться? К губернатору?

— Ты так говоришь, будто я невесть какая персона. В дверь прокурора Хаммела уже стучались люди поважнее меня, но никто ничего не добился. Все, что удалось узнать — Стив не в тюрьме.

— А где же он тогда?

Адвокат Дональд Бейкер отодвинул в сторону свою чашку и наклонился над столом, покрытом клетчатой скатертью.

— Есть версия, неофициальная, конечно, — понизил он голос почти до шепота, — что твоего жениха включили в программу по защите свидетелей.

Кэйт потрясенно откинулась на спинку стула.

— Так Стив у федералов? Тебе что-нибудь известно об этом расследовании?

— Ровным счетом ничего, оно с самого начала было засекречено.

— Значит, нужно ехать в Фарго, чтобы поговорить с руководством…

— С нами никто не будет говорить, Кэйт, — Бейкер посмотрел собеседнице в прямо в глаза и произнес практически одними губами. — Дело касается безопасности первых лиц.

— Дон, где мы, а где эти самые лица! Какая тут связь?

Адвокат только развел руками.

— Мне пора бежать, Кэти, передавай привет Шарлотте и Альберту. Если будут новости, я тебе сразу сообщу.

Бейкер ушел, а Кэйт осталась сидеть за столиком в кафе. Раздумывая, что же ей теперь делать, она машинально крутила на пальце обручальное кольцо. За последние несколько дней оно стало сидеть еще свободнее, так недолго и вовсе его потерять. Кэйт решительно сняла кольцо, опустила его в карман плаща, и тут ее пальцы нащупали кусочек пластика. Как же она могла забыть! Детективное агентство «Стеклянный дом» было сейчас единственным местом, где она могла получить нужную информацию.

Агентство занимало большой старинный особняк, расположенный в парковом районе Холдейл. Недвижимость здесь стоила баснословно дорого, и Кэтрин справедливо ожидала, что у входа ее встретит вооруженная охрана, однако в просторном холле первого этажа не было ни единой души. Только шикарный мозаичный пол, несколько зон отдыха с мягкими креслами и пышные растения в каменных вазонах. Ни рамки металлодетектора, ни стойки администратора…

Кэйт направилась в ту сторону, откуда доносились голоса и непрерывные трели телефонных звонков.

— Простите, к кому я могу обратиться за справкой? — спросила она первого, кто встретился ей в коридоре.

Приятный молодой человек в рабочем комбинезоне приветливо улыбнулся и тут же предупреждающе вскинул руку.

— Осторожнее, мэм, внимательно смотрите под ноги, здесь повсюду провода.

Кэйт опустила глаза и поспешно отступила от змеящихся по полу кабелей в разноцветной оплетке.

— Скажите, где я могу найти детектива Холдера?

Парень посмотрел на нее так, словно она говорила по-китайски.

— Если вам нужны офисы детективов, то они наверху, а это технический этаж.

— Тогда подскажите, какой у мистера Холдера номер комнаты.

— Я не совсем понимаю вас, мэм. Быть может, вы обратитесь за разъяснениями к управляющей? Офис мисс Миллер первый наверху справа.

Еще немного подобной недосказанности и ее терпение точно лопнет. Кэтрин достала из кармана синюю с серебром карточку и сунула парню прямо под нос. Тот скосил глаза на кусочек пластика и облегченно расплылся в улыбке.

— Что же вы сразу не сказали! Прошу следовать за мной.

Он повел Кэйт через холл куда-то в самую глубь здания и остановился перед дверью, которая была подозрительно похожа на пожарный выход. Не хватало только плана эвакуации на стене.

— Вам сюда, мэм, — бодро отрапортовал молодой техник.

— Это что, шутка? Дверь явно ведет на задний двор! — Кэйт поневоле начала заводиться, но парень нисколько не смутился.

— Может быть и так, я не проверял. Вам нужно сначала приложить карточку к панели доступа, — он указал на серый квадратик справа от двери, — а потом повернуть ручку. Хорошего дня, мэм.

Не успела Кэйт сообразить, что к чему, как он развернулся и ушел, оставив ее стоять перед потемневшей от времени дубовой дверью.

— Приложить и повернуть, — повторила она самой себе, чтобы хоть немного успокоиться.

Замок едва слышно пискнул, ручка легко повернулась, и доктор Вильерс толкнула тяжелую створку. При первом же взгляде на открывшееся пространство она поняла, откуда взялось название агентства. Дом, в который она попала, действительно оказался стеклянным, то есть, целиком и полностью выстроенным из стекла. Не только большие окна, люстры, разнообразные скульптуры, но стены, пол, лестницы и даже мебель в комнатах были изготовлены из материала, больше всего напоминавшего стекло.

Внутри дом делился на зоны, каждая из которых имела определенное назначение, а все вместе они составляли композицию, одновременно похожую на музей современного искусства и уютное жилище повышенной функциональности. Нижний ярус состоял из многоуровневой гостиной, полностью открытой дневному свету. Огромные окна имели встроенные фильтры, которые задерживали и разделяли световой поток таким образом, чтобы можно было смотреть сквозь прозрачное стекло прямо на солнце.

Именно на него Кэйт сейчас и смотрела. На странное маленькое голубоватое солнце, освещавшее пространство, до самого горизонта покрытое девственно белым снегом. Ни единая тень не нарушала картину этого величественного покоя, повсюду, куда падал взгляд, царили лишь идеальная чистота и холодный солнечный свет.

— Что за черт… — Кэтрин с трудом оторвалась от созерцания странного завораживающего пейзажа и огляделась. — Есть тут кто-нибудь? Мистер Холдер, вы дома?

Ее голос разнесся по всем уровням и тихим эхом вернулся обратно. Кэйт немного подождала, а потом отправилась на поиски хозяина. Чем дольше она осматривала стеклянный дом, тем больше он ей нравился. При всей своей странности и необычности он имел немало достоинств, не говоря уже о красоте. Разнообразные светильники, удивительные скульптурные формы и стеклянная мебель являлись истинными шедеврами дизайнерского искусства.

Кэйт так увлеклась этой своеобразной домашней экспозицией, что едва не забыла о цели своего визита. Вернувшись в гостиную, она достала из сумочки блокнот, нацарапала короткую записку и пристроила ее в центре изящного круглого столика.

— Добрый день, доктор Вильерс, как мило, что вы решили ко мне заглянуть, — внезапно раздался голос у нее за спиной.

Кэтрин резко обернулась. На лестнице, по которой она только что спустилась, стоял детектив Холдер собственной персоной, одетый в настоящий средневековый костюм.

— Господи, Лукас, почему вы постоянно ко мне подкрадываетесь? Я чуть из туфель не выскочила!

— Простите, — покаянно улыбнулся хозяин дома, и у Кэйт моментально участился пульс. — Должен же я был как-то обозначить свое присутствие.

— Кстати, а откуда вы взялись? И почему одеты в шелка и бархат? — Кэтрин не стала скрывать свое любопытство. — Проводили расследование в драматическом театре?

— Никакой драмы, уверяю вас — Лукас отстегнул красивый кожаный пояс, извлек из специальной петли серебряные ножны с вложенным в них мечом и прислонил к подлокотнику кресла, — я всего лишь присутствовал на званом обеде.

— Рановато для костюмированного бала, вы не находите? Сейчас только два часа дня.

— Вероятно вы правы, — Холдер распустил завязки бархатного плаща. — Если вас смущает этот костюм, я сейчас же переоденусь.

— Нет! — Кэйт возразила так поспешно, что ей самой стало неловко. — Оставайтесь так, костюм вам к лицу.

Как и вся прочая одежда, добавила она про себя. Когда первое волнение немного улеглось, Кэйт пригляделась внимательнее и чуть было не прикусила язык. Темно-синий камзол детектива Холдера был расшит вовсе не театральными блестяшками, как она поначалу подумала, а настоящими драгоценными камнями, совокупную стоимость которых трудно было даже вообразить. Да и строительство стеклянного дома наверняка обошлось ему в кругленькую сумму… Стоп! Она пришла сюда не для того, чтобы подсчитывать доходы Лукаса Холдера. У нее своих забот хватает.

— Что вас ко мне привело?

Как это верно сказано, привело к нему… Кэйт встряхнулась и попыталась собраться с мыслями.

— Мне нужна ваша помощь, Лукас.

Тяжелая дубовая дверь бесшумно закрылась за ней, и Кэтрин снова очутилась в холле нижнего этажа агентства «Стеклянный дом». Разжав кулак, она посмотрела на смятый листок бумаги, где аккуратным округлым почерком Лукаса был написан хорошо знакомый ей адрес. Кэйт испытывала сейчас такое количество противоречивых эмоций, что голова шла кругом, но одна простая истина повергла ее в настоящий шок.

Она влюбилась в молодого красивого детектива, глупо было отрицать очевидное. Лукас Холдер никогда с ней не заигрывал, не пытался понравиться, не говорил комплиментов, но ничего этого и не понадобилось. Кэйт с первого взгляда пала жертвой его загадочности, неотразимости и какого-то демонического обаяния. Он был похож на падшего ангела, который принужден жить среди людей без надежды когда-нибудь стать человеком…

Выудив из сумочки чудом завалявшийся там бумажный конверт, Кэйт вложила в него обручальное кольцо, записку с адресом и убрала в карман плаща. То, что она намеревалась сделать, любой цивилизованный человек назвал бы предательством, но ей не хотелось никого вводить в заблуждение. Особенно Стивена Демойна, который не маялся в тюремных застенках, не страдал от одиночества на конспиративной квартире под федеральной охраной. Он просто отсиживался в пляжном доме своих родителей, который они якобы продали два года тому назад. Кэйт ни при каких обстоятельствах не открыла бы никому его временное убежище, но семья Демойнов предпочла не включать ее в число своих конфидентов.

Прежде чем уйти, Кэйт внезапно решилась провести один эксперимент. Не прикладывая карточку к панели доступа, она нажала на ручку и толкнула тяжелую дубовую створку. Дверь с легким скрипом отворилась. Как верно предположила доктор Вильерс, она действительно вела на задний двор особняка, где были припаркованы машины сотрудников агентства. Мистика какая-то… Кэйт немного постояла, размышляя об устойчивости человеческой психики, потом решительно запахнула плащ и направилась к выходу из парка.

Глава 5

Кристиан Корвел заглянул в очередной тесный каменный бокс и поморщился от отвращения.

— Это самое ужасное, самое мрачное место из всех, что мы видели. Как они могут здесь жить?!

— Они не живут в полном смысле этого слова, Крис, они существуют. Не все, конечно. Среди илфирин (бессмертных) есть те, кто еще склонен к развлечениям, но их «мероприятия» принимают все более извращенные формы. Чтобы всколыхнуть в себе хоть какое-то подобие эмоций, этим существам требуется нечто экстремальное и конечно запредельно жестокое.

Кристиан встряхнул пепельными волосами.

— Жуть какая… Вон там еще одна дверь, вернее, дыра в стене, — он направился к следующей каморке. — Думаю, теперь я смогу с точностью до полуградуса определить, где именно мы находимся.

Лукас с усмешкой посмотрел на кузена, который в своем стильном костюмчике цвета молодой зелени почти светился на фоне мрачных каменных казематов.

— Полградуса в эклиптике — это огромное расстояние. Если привязка будет неправильной, в следующий раз я вполне могу промазать.

— Ты никогда не промазываешь, это даже бесит. Все кругом ошибаются, только вы с бабушкой точны до неприличия… Фу, гадость какая! — молодой человек заглянул в проем и тут же отпрянул назад. — Лаки, по-моему, там мумия.

Лаки… Этим дурацким прозвищем Люка наградила сестра-близнец, когда они были еще детьми, а потом его подхватили остальные. Со временем он смирился, хотя никогда не считал себя счастливчиком, в жизни ему все давалось через боль.

— Мумия, ты уверен? Неужели кто-то из них сподобился умереть?

— Посмотри сам, она такая мерзкая, что невозможно определить, мужчина это или женщина.

— У многих илфирин пол — понятие условное, границы давно стерлись.

Лукас заглянул в тесную каморку, освещенную немилосердно чадящим факелом. На вырубленном из камня подобии кресла или трона сидело наполовину высохшее существо в грязных лохмотьях. Сползший капюшон обнажал покрытую коростой плешивую голову, на которой сохранились лишь редкие пучки седых волос, желтая пергаментная кожа затягивала провалившиеся глазницы, ротовая щель была плотно прикрыта.

— Не понимаю, как можно доводить себя до подобного состояния! — Кристиан до мозга костей был законченным эстетом. — Как думаешь, мы могли бы прихватить ее с собой в качестве наглядного пособия? Олин Твил придет в восторг от такого «подарочка».

Люк с сомнением посмотрел на замшелый экспонат. Идея ему изначально не понравилась, потому что остаточная магия древних тварей вполне могла вызвать у него соответствующую реакцию. Словно прочитав мысли кузена, Кристиан поспешил его успокоить.

— Тебе не нужно прикасаться к бабуле, я сам все сделаю. Как говорится, принесу себя в жертву во имя науки.

Его шутливый манифест едва не оказался пророческим, потому что дальнейшее произошло за доли секунды. Дряхлая мумия внезапно сорвалась с места, бросилась на Кристиана и вцепилась ему в горло прекрасно сохранившимися острыми клыками.

Лукас и Элис от рождения представляли собой своеобразную ходячую антиматерию. Обычной материей для них являлась любая активная магия, при соприкосновении с которой у близнецов происходил процесс отторжения. От аннигиляции он отличался только тем, что его можно было контролировать, а точнее, немного растягивать во времени.

Но времени Лукасу как раз и не хватило, поэтому он просто прыгнул мумии на спину и попытался руками разжать ей челюсти. Секунд через тридцать-сорок начнется необратимый процесс, и он может навсегда потерять Кристиана.

От нечеловеческого усилия у Люка потемнело в глазах. Ему приходилось одновременно противостоять собственной природе и пытаться совладать с силой камня. Древняя тварь вцепилась в горло кузена мертвой хваткой, ни в какую не желая расставаться со своей добычей, а часики неумолимо тикали. Чтобы хоть немного ослабить запредельное напряжение, Лукас издал громкий крик и рванул проклятые челюсти изо всех сил.

В то самое мгновение, когда ментальная узда, сдерживавшая его природный дар, лопнула, затрещала и голова мумии. Ее плешивый череп распался на две части, забрызгав обоих братьев мерзкой черной кровью. За долю секунды до аннигиляции Люк успел зажать ладонями зияющую рану на горле Кристиана и переместиться в то единственное место, где им могли оказать немедленную помощь.

— Срочно позовите доктора Вильерс! Срочно — это прямо сейчас, что тут непонятного? Да не стойте вы… Кэтрин!!!

— Я уже здесь, Лукас, успокойтесь и дайте мне посмотреть… Каталку сюда, быстро! Доктор Киллиан, готовьте вторую операционную, у нас повреждение шейной артерии.

— Кэтрин, умоляю, помогите, это мой брат…

— Да, Лукас, мы готовы оказать помощь. Все, зажим уже готов, отпускайте руки…

Люк никак не мог себя собрать, перед глазами у него все расплывалось. Когда каталку с Кристианом увезли, какие-то люди в зеленых костюмах задали ему несколько вопросов, потом сунули в руки окровавленную куртку брата и оставили одного. Пальцы Люка были разодраны до кости. По мере того, как внутреннее напряжение постепенно спадало, боль, наоборот, усиливалась, что заставило его двинуться на поиски воды.

Умывальник нашелся в соседней лаборатории. Люк как мог отмылся от крови и немного подержал ладони под прохладной струей. Чтобы не привлекать внимания медиков к своим израненным рукам, он спрятал их под курткой Кристиана, сел прямо на пол и прислонился спиной к стене. Там его и нашла Кэтрин, когда два часа спустя вышла из операционной. Таким напуганным и изможденным она детектива Холдера еще не видела.

— Лукас, почему вы сидите на полу? Я же просила сестру Раффл проводить вас в зону ожидания.

Некоторое время назад к нему действительно подходила какая-то женщина и уговаривала покинуть лабораторию, но Люк никак не отреагировал на ее слова, и она просто ушла.

— Кэтрин, скажите, что с моим братом все будет в порядке.

— С вашим братом все будет в порядке, Лукас. Нам удалось остановить кровотечение и подлатать порванные сосуды. Ваш брат пока еще под наркозом, но его уже перевели в палату.

Необыкновенные глаза детектива Холдера внезапно наполнились слезами благодарности. Это было так неожиданно трогательно, что Кэйт позабыла, о чем хотела сказать.

— Кристиан младше меня, поэтому я за него в ответе. То, что с ним случилось, всецело на моей совести…

— Кстати, об этом. Какое животное укусило вашего брата? Мы ввели ему препарат против столбняка, но в подобных случаях возможна инфекция. Это была собака?

— Нет, — Люк согнул ноги, и перед тем, как встать с пола, сделал глубокий вдох. Кэйт тут же заподозрила неладное.

— Одежду вашего брата продезинфицируют, упакуют и отдадут позднее. Это его куртка? — она потянула за окровавленную ткань и увидела руки Лукаса. — Я так и знала, что вы тоже поранились. Защищали брата голыми руками?

— Больше ничего нельзя было сделать, — невнятно пробормотал Люк, пытаясь уклониться от осмотра, но он находился в больнице, а здесь была территория доктора Вильерс.

— Сядьте, — распорядилась она и выглянула в коридор. — Рослин, принеси, пожалуйста, в лабораторию набор для шитья!

— Не стоит беспокоиться, просто дайте мне упаковку бинта и пару марлевых салфеток.

— Лукас, любые укусы заживают очень плохо, поэтому обрабатывать их нужно с особой тщательностью, — Люк плюхнулся на виниловый стул и позволил Кэйт обработать свои ладони антисептиком. — Выглядят неважно. Здесь потребуется полноценная операция, потому что порваны не только ткани, но нервы и сухожилия.

— Доктор, не надо ничего зашивать. Забинтуйте мне руки, и я обещаю, что через пару дней все заживет.

Кэйт подняла голову.

— Через пару дней, говорите? — она посмотрела детективу Холдеру прямо в глаза и… неожиданно для самой себя согласилась. — Хорошо, поверю вам на слово.

Люку не терпелось побыстрее убраться из больницы, но пришлось ждать еще целый час, пока Кристиана приводили в чувство, опутывали прозрачными трубками и подключали к каким-то приборам. Улучив момент, когда их на минуту оставили в палате одних, Люк осторожно прикрыл дверь. Его ладони нещадно саднило, в голове стоял непрерывный звон, в горле было сухо, как в пустыне. Боги, что же он натворил… Если и дальше так пойдет, ему скоро может понадобиться помощь семьи, а просить Люк не любил. Ладно, сейчас не это главное. Он закрыл глаза и постарался сосредоточиться.

Когда доктор Вильерс решила проведать нового пациента, дверь в палату, находящуюся прямо напротив дежурного поста, почему-то оказалась плотно прикрытой. Кэйт ощутила укол тревоги. Пришедшая ей в голову нелепая, совершенно абсурдная мысль подтвердилась буквально через секунду. В небольшой комнате без окон было пусто. Исчезли не только сам загадочный пациент, но также кровать и все медицинское оборудование. Причем пропавшая аппаратура продолжала бесперебойно передавать данные о его состоянии на госпитальный сервер.

Глава 6

— Господи, Кэти, что здесь случилось? — доктор Киллиан выкатил носилки из машины скорой помощи, пристроил на них кофр с красным крестом на крышке и растерянно огляделся. — Такое бывает только после стихийных бедствий.

Выложенная черно-белой плиткой площадь перед ночным клубом «Chess» была заставлена машинами всех городских служб, включая коммунальные, и полностью оцеплена полицией. Внутри полицейского кордона находилось не меньше трех десятков человек, среди которых Кэтрин узнала мэра Донована, городского прокурора Хаммела, комиссара Бейли, а также главного редактора местной газеты Мишель Берринджер. За редкий цинизм и патологическую бесчувственность журналистка получила прозвище «железная Мишель», но сегодня непробиваемая леди сидела на земле, подложив под тощий зад собственный планшет, и выглядела явно нездоровой.

— Дирк, посмотри, пожалуйста, как дела у мисс Берринджер, а я пойду разузнаю, что произошло, — Кэйт набросила на плечо ремень медицинского чемоданчика и поднырнула под заградительную ленту.

Роскошный интерьер элитного ночного клуба, несомненно, производил впечатление на посетителей, но Кэтрин немного напрягало засилье черного и белого цветов с редкими вкраплениями красного. Она прошла через пустой главный зал, погруженный в тусклый полумрак, а потом спустилась в подвальный этаж, где располагались помещения для особых гостей. Кэйт неплохо здесь ориентировалась, потому что клуб «Chess», несмотря на весь свой элитарный пафос, частенько фигурировал в криминальных сводках.

В отличие от основного зала, все комнаты нижнего этажа были ярко освещены, в коридоре вдоль стен стояли полицейские, откуда-то доносились истерические рыдания и приглушенный гомон мужских голосов. Кэйт никто не остановил, поэтому она беспрепятственно дошла до самого конца коридора, где толпились коронеры в сине-черных комбинезонах. Господи, неужели опять пострадал кто-то из девушек? Кэтрин перехватила чемоданчик за ручку, протиснулась мимо коронеров и остановилась на пороге большой комнаты, напоминавшей будуар обезумевшей шахматной королевы.

Первое, что бросилось в глаза — красного цвета здесь явно было в избытке. Он господствовал над традиционной черно-белой гаммой, забивая своей вызывающей яркостью мебель и даже отделку стен. Пол и вовсе был целиком красным, а висящий в воздухе специфический запах крови и испражнений полностью перебивал фирменный одорант, который владелец клуба Роберт Айлер заказывал у известного парфюмерного бренда.

— Руками это дерьмо не разгрести, тут понадобится лопата… — услышала Кэйт за спиной сдавленный голос одного из коронеров, потом раздались звуки рвоты.

В самой середине комнаты на крохотном островке относительно чистого пола стояли лейтенант полиции Райли Фелан и детектив Холдер. Мужчины что-то тихо обсуждали, и, насколько Кэйт смогла рассмотреть, с руками у Лукаса все было в порядке. После его внезапного появления в больнице с раненым братом и их последующего исчезновения прошло три дня. Он уверял, что через пару дней его раны заживут, и, как бы абсурдно это ни прозвучало, оказался прав.

Вчера кровать и все медицинское оборудование были неизвестно как возвращены обратно в палату вместе с чеком на сумму, которая раз в десять превышала затраты на лечение Кристиана Корвела. Вся эта чертовщина вызвала очень много вопросов и привлекла к Кэйт избыточное внимание больничного персонала…

— Доктор Вильерс! — лейтенант Фелан заметил застывшую в дверях Кэйт и двинулся к ней, осторожно перешагивая через выпотрошенные тела. — Мне очень жаль, что вам пришлось это увидеть, но я один везде не успеваю, а остальные просто сбежали. Мы вас вызвали не для освидетельствования, тут и без врача все ясно. Необходимо оказать помощь работникам клуба, потому что без медицинской поддержки допросить их нам вряд ли удастся. Господи, доктор, надеюсь, вы не беременны? Зрелище не для слабонервных, а я не хочу нести ответственность за гибель нерожденного ребенка.

— Нет, Райли, я не беременна, — уверенно заявила Кэйт. Она поискала глазами детектива Холдера, но того уже и след простыл. — Что здесь произошло?

— Если бы я знал… — Фелан стянул с рук резиновые перчатки и отбросил их в сторону. — О, вы только посмотрите, кто пожаловал! Доктор, я сейчас вернусь.

Фелан пошел навстречу грузному человеку в вызывающе дорогом костюме с тщательно зализанными назад темными волосами.

— Комиссар Бейли сказал, что вы здесь всем распоряжаетесь, — недовольным голосом сообщил вошедший лейтенанту.

— Это спорное утверждение, господин мэр, поскольку все мои подчиненные разбежались и мне некем распоряжаться. Но раз уж вы лично рискнули сюда спуститься, пойдемте, я попробую ввести вас в курс дела.

Мэр бросил испуганный взгляд в сторону злополучной комнаты и на всякий случай даже отступил на пару шагов.

— Думаю, мне не обязательно на это смотреть.

— Я не согласен, господин мэр, ваше мнение было бы весьма полезно для дела.

— На что это вы намекаете, лейтенант? — лицо мэра Донована опасно побагровело, но полицейский даже бровью не повел.

— А разве не вы, сэр, приобрели годовой абонемент на пользование Королевскими апартаментами? — Фелан указал большим пальцем в сторону места преступления. — Как раз сейчас мы допрашиваем здешнего администратора.

— С ума сошли, Фелан?! Думаете, я к этому причастен? Мало ли что я оплачивал… Да здесь полгорода перебывало!

— Действительно, ваши коллеги по партии любят на досуге… э-э-э… поиграть в шахматы, но я не припомню случая, чтобы кто-то из них оставил после себя четырнадцать трупов. Прошу заметить, мы в буквальном смысле считали по головам, потому что тела искромсаны до неузнаваемости, а их части перемешаны между собой. Мы даже не в силах идентифицировать убитых, придется проводить генетическую экспертизу, как после авиакатастрофы.

Лицо мэра Донована из багрового вдруг сделалось зеленоватым. Он поспешно достал из кармана носовой платок и зачем-то вытер рот.

— Вот и проводите свою экспертизу. О результатах доложите комиссару Бейли, потому что меня срочно вызывают в столицу! — с этими словами городской голова резко развернулся и почти бегом потрусил к лестнице.

Фелан проводил чиновника мрачным взглядом.

— Среди персонала клуба нет никого старше двадцати трех лет, здесь часто подрабатывали студенты местного университета. Кто-то превратил ни в чем не повинных юных созданий в колбасный фарш, и, если мне удастся напасть на след этих исчадий ада, их покровителям на земле тоже не поздоровится. Я всех выведу на чистую воду! — решительно пообещал лейтенант. — Пойдемте, доктор, я вас провожу.

Когда Кэйт удалось, наконец, добраться до дома, часы показывали полночь. У нее хватило сил только на то, чтобы принять душ и высушить волосы. Есть после увиденного в ночном клубе ей не хотелось, но и заснуть, несмотря на усталость, удалось не сразу. Когда Кэйт, наконец, забылась тревожным сном, было уже два часа ночи, а в половине третьего раздался настойчивый звонок в дверь.

Бредя в полусне в прихожую, она ожидала увидеть полицейских, но в квартиру бесцеремонно ворвался Стивен Демойн и сразу направился к бару. Он безошибочно выбрал графин с самым дорогим скотчем, щедро плеснул в стакан янтарной жидкости и небрежно бросил через плечо.

— Принеси лед.

Кэйт тяжело вздохнула. Вчерашний день явно не задался, да и ночь оказалась не лучше…

— Сам принеси, — буркнула она и обессиленно рухнула на диван. — Зачем ты пришел так поздно? Тебя снова вызывали на допрос?

— При чем тут допрос? Не делай из меня дурака, Китти, просто скажи, кто он, чтобы я знал, с кем сводить счеты!

Кэйт тупо уставилась на бывшего жениха, ее непроснувшийся мозг явно не успевал за ходом его мыслей.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не о чем, а о ком! Перестань придуриваться, и назови мне имя, — поскольку Кэйт продолжала хмуро смотреть на него, Стивен решил блеснуть дедукцией. — Это Райли Фелан, я прав? Легавый всегда неровно к тебе дышал, но мне плевать, кто он, я его все равно урою!

Стивен принялся метаться по гостиной, потом внезапно притормозил и вытащил из кармана какой-то пакет. Только увидев знакомый конверт, Кэтрин поняла, в чем дело. За последнюю неделю произошло столько разных событий, что она совсем забыла о письме, которое отправила Стивену в пляжный дом и куда вложила обручальное кольцо. Наверное, почта задержалась с доставкой…

— Лейтенант Фелан не имеет к этому никакого отношения, Стив. Я разорвала помолвку по другой причине.

— У тебя не было причин так поступать! Лично я никогда не давал повода для сомнений. Напротив, терпел твои бесконечные ночные дежурства и нелюбовь к светским мероприятиям, дарил подарки, которые, между прочим, обходились мне в кругленькую сумму…

— Ты никогда не дарил мне подарков, Стив, за исключением этого кольца. Если ты и тратил свои деньги, то не на меня, так что постарайся припомнить получше, — спокойно возразила Кэйт.

Демойн внезапно покраснел и засуетился.

— Я просто оговорился, не цепляйся к словам. Наверняка, ты вернула мне кольцо, потому что встретила кого-то другого.

— Не суди по себе, Стив. Ты впутался в какие-то темные дела, скрываешься от всех, но ничего не объясняешь, словно меня это не касается. Складывается впечатление, что ты откусил гораздо больше, чем когда-либо сможешь проглотить.

На красивом лице помощника мэра отразилось острое беспокойство. Он сгреб со стола конверт с кольцом и принялся нервно запихивать его обратно в карман.

— Тебе что-то известно?

Глядя, как у Стивена от страха побелели щеки, Кэйт решила прощупать почву.

— Прошлой ночью в клубе «Chess» были убиты и до неузнаваемости изуродованы четырнадцать человек.

— Что?! — Демойн покачнулся и машинально ухватился рукой за спинку стула. — Ты ведь не шутишь?

— Какие могут быть шутки, Стив, если я провела на месте преступления добрую половину суток?

— Да, да, конечно, — внезапно забормотал он, озираясь по сторонам, словно вдруг забыл, где находится, — ты устала, тебе нужно отдохнуть. Прости, что ворвался посреди ночи…

Стивен выскочил за дверь, даже не попрощавшись, а Кэйт натянула на себя плед и уснула прямо на диване.

Глава 7

Камень, камень и еще раз камень, будь он трижды проклят, с такими редкими вкраплениями кварцевого песка, что это не стоило даже упоминания. Люк прикинул свои возможности и отказался от мысли взять пленника, как того хотел его младший брат. Кристиан не ошибся в своих расчетах, точно указав сектор, в котором было несколько подходящих планет, а на них не менее двух потенциальных каменных убежищ.

Противники Люка, с которыми он вел беспощадную тайную войну, не умели без спецсредств перемещаться на космические расстояния, а это означало, что им помогает кто-то могущественный, наделенный особым даром. Вывод напрашивался сам собой и был весьма неутешительным, потому что подобных сущностей во Вселенной насчитывалось не так уж много.

— Вы только посмотрите, какой приятный сюрприз, еда сама пришла к нам в руки! — Люк впервые столкнулся с цивилизованной разновидностью илфирин, которые были не только роскошно одеты, но еще и разговаривали. — Забавный молоденький детеныш, наверное, он заблудился. Метисы волшебников часто рождаются красивыми и сексуально привлекательными.

Вошедших было двое. Говорила женщина с очень бледным лицом и почти бескровными губами, что являлось опасным признаком, потому что она была голодна. Мужчина видимо недавно поел, поэтому его кожа имела практически нормальный цвет. Единственным, что выдавало в нем вампира, были белые глаза.

— Как вы их различаете? По мне так они все на одно лицо… Важно то, что у них внутри, а не снаружи.

— Внутри этого милого детеныша самый сладкий и самый опасный в звездном мире яд! — у вампирши затрепетали тонкие ноздри, когда она в прямом смысле слова начала принюхиваться к Лукасу. — Нам несказанно повезло, дорогой! Теперь мы не только получим редкое удовольствие, но и пополним свои запасы. Лично я претендую на его сердце!

— Вы всегда на него претендуете, хотя не имеете на это никакого права.

— Я его возьму по праву сильного, — женщина как-то странно дернула головой, и Люк услышал громкий щелчок. Последовавший за этим магический удар напоминал падение с высоты, когда тело на большой скорости ударяется о твердую поверхность. Он стиснул зубы и принял боль в себя. А ведь с него пока всего лишь сорвали одежду… — О, да, тут есть, на что посмотреть!

Женщина сделала несколько семенящих шажков, так как ей очень мешала экстремально зауженная длинная юбка. Легче было думать о странной вампирской моде, чем о той взрывоопасной силе, которая неумолимо нарастала внутри Люка.

— Не понимаю вашего восторга, — процедил мужчина, — там только жалкая уязвимая плоть, обычная еда, не больше.

— Вы давно разучились получать эстетическое удовольствие и думаете только о насыщении.

— А вам непременно нужно все усложнить.

Они привычно переругивались, при этом мужчина почти не проявлял эмоций, тогда как женщина уже дрожала от нетерпения.

Чтобы не пропустить нужный момент, Люк начал мысленный обратный отсчет. Он стоял на небольшом возвышении, освещенный с обеих сторон чадящими факелами, и желто-оранжевые блики огня играли на его обнаженной коже. Собственная нагота нисколько не смущала Люка. Он был воспитан в убеждении, что честь и достоинство человека стоят неизмеримо выше обывательской морали.

Время утекало стремительно, как вода сквозь пальцы. Все хорошо знакомые пункты назначения находились очень далеко, а прыгать вслепую было опасно. Последовал еще один магический удар, который Люк принять уже не смог. За долю мгновения до аннигиляции он ощутил присутствие еще нескольких особей илфирин, это означало, что ему удалось накрыть целое гнездо! Но заслуженный триумф подпортила одна досадная мелочь. Люк перетерпел лишнего, а ведь нужно было еще добраться до дома…

Впервые за долгое время у Кэйт выдались два свободных дня подряд. Дел накопилось невпроворот, но она в очередной раз решила их отложить и отправилась в то таинственное место, которое не давало ей покоя ни днем, ни ночью. Детективное агентство «Glass House» со стороны выглядело все так же основательно, в холле нижнего этажа по-прежнему не было ни души, у техников, как обычно, настойчиво трезвонили телефоны.

Кэйт решительно прошла прямо к дубовой двери, ведущей на задний двор, приложила карточку к пластине идентификатора и потянула за красиво изогнутую кованую ручку. Слава богу, Стеклянный дом оказался на месте! Он был еще красивее, чем при ее первом посещении, потому что в огромные окна теперь светило не холодное голубое солнце, а яркое белое, окруженное тонкой бледно-фиолетовой короной. Вместо бескрайней снежной пустыни все видимое пространство теперь покрывала буйная тропическая растительность.

Местность за окнами выглядела абсолютно фантастически и тем не менее казалась настоящей. Не дожидаясь появления хозяина, Кэйт подошла к ближайшей стеклянной стене и обнаружила в ней дверь, которая легко открылась навстречу солнечному свету, шороху листвы и громким крикам незнакомых птиц. Звуки, запахи, ощущение солнечного тепла на коже и даже вкус вдыхаемого воздуха были чужими, непривычными, словно Кэйт внезапно оказалась… на другой планете.

Это абсурдное предположение поначалу не вызвало у Кэйт никакой реакции, а потом ее внезапно накрыл приступ паники. Немного успокоившись, она сделала попытку осмыслить подобную возможность. Получалось, что по ТУ стороны двери находился хорошо знакомый ей привычный мир, а по ЭТУ — совершенно другой, как будто Стеклянный дом являлся… Чем? Переходным порталом? Но ведь такое невозможно! Или все-таки возможно?..

Кэйт осторожно переступила порог и шагнула в новый мир, как в незнакомую воду. Дом Лукаса стоял на небольшой поляне, со всех сторон окруженной настоящими джунглями. Все растения в лесу были, мягко говоря, необычными, потому что их ветви росли не вверх, а вниз, образуя своеобразные природные убежища.

Кэйт сорвала цветок, похожий на маленькую корону, и растерла между пальцами липкий сок, которым до краев была наполнена чашечка из плотно прилегающих друг к другу золотистых лепестков. Все вокруг, включая странных непуганых насекомых, было другим, отличным от того, что обычно окружало Кэйт. Она оглянулась, чтобы посмотреть на Стеклянный дом со стороны, и в ужасе застыла…

В первый момент ей показалось, что дом исчез, и она осталась одна на какой-то далекой незнакомой планете, но приглядевшись, поняла, в чем дело. Внешнее покрытие дома было зеркальным, поэтому он полностью сливался с окружающим пейзажем. Его присутствие выдавали лишь легкие сверкающие переливы, похожие на пелену раскаленного воздуха или на поставленную вертикально водную поверхность, в которой отражались лесные заросли.

Это удивительное сооружение гармонично вписалось бы и в оживленную городскую улицу, и в самобытную природную среду. Кэйт немного посидела на травке, похожей на мягкий курчавый плед, полюбовалась природой, которой никогда не касалась рука человека, потом неохотно поднялась и вернулась в дом. Ее постоянно преследовало чувство, что трагические события в клубе «Chess» и внезапные исчезновения детектива Холдера как-то связаны между собой.

Не то чтобы Кэйт хотелось снова увидеть Лукаса… Хотя, чего греха таить, хотелось и очень, поэтому она и пришла сюда, наплевав на приличия. В ее прошлый визит молодой детектив не стал ломаться и набивать себе цену. Он просто выслушал Кэйт, а потом молча написал адрес на листке бумаги. Этим простым жестом Лукас не только на многое открыл ей глаза, но и заставил принять важное решение.

Кэйт прекрасно понимала, что ей не суждено построить будущее с этим красивым парнем, существовавшим в какой-то параллельной вселенной, но она была влюблена и мечтала хоть один раз пережить свой эротический сон наяву, убедиться, что Лукас Холдер действительно так хорош в постели, как ей пригрезилось.

Словно в ответ на это грешное желание прямо посередине комнаты появилось изображение обнаженного Лукаса в полный рост. Оно было нечетким, каким-то размытым и от этого еще более сексуальным. В первый момент Кэйт решила, что с ней сыграло шутку собственное воображение, но мужской образ продолжал настойчиво мерцать, как будто силился прорваться сквозь невидимую завесу. Спустя минуту изображение еще больше расплылось, а потом и вовсе замерло в неподвижности. И тут Кэйт догадалась присмотреться к нему внимательней.

Больше не отвлекаясь на скульптурные линии тренированного мужского тела, она попыталась оценить состояние детектива Холдера как врач. Он явно испытывал боль, взгляд его светлых глаз был слегка опущен и пугающе неподвижен, руки напряжены так, что под кожей виднелись вздувшиеся вены. Кэйт протянула к нему руку, но ее ладонь, не почувствовав прикосновения, просто скользнула по воздуху. Господи, как же быть? Лукас нуждался в срочной помощи, а она даже не могла до него дотронуться.

Чтобы немного успокоиться, Кэйт села на пол, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она не обладала способностью проникать в параллельные миры, но профессиональная выучка не позволяла ей бросить пациента в беде. Не открывая глаз, Кэйт плавно поднялась, снова протянула руку к изображению, одновременно представляя себе, как касается кожи Лукаса, как прижимается к его горячему телу, а потом медленно отступает назад, шаг за шагом увлекая его за собой, пока…

Когда на нее неожиданно навалилось тяжелое обнаженное мужское тело, Кэйт, не удержавшись, опрокинулась назад и рефлекторно обхватила руками голову Лукаса, чтобы защитить ее от удара об пол. Она смогла, она смогла! Сумела-таки вытащить его из-за тонкой грани и вернуть в реальный мир, каким бы чуждым он ни был. Однако ликование Кэйт длилось недолго, потому что Лукас находился в критическом состоянии, а у нее не было с собой ровным счетом ничего из стандартного медицинского набора.

Быстро перебрав в уме все свои возможности, а вернее их отсутствие, Кэйт соорудила Лукасу постель прямо на полу и отправилась на поиски медикаментов. Видимо, удача сегодня была на ее стороне, потому что в спальне обнаружился прозрачный шкафчик, а в нем аккуратно сложенные на металлическом подносе пластиковые емкости с нужными препаратами. Ампулы, шприцы, одноразовые капельницы, флаконы с антисептиком, все что исчезло несколько дней назад из палаты вместе с Кристианом Корвелом.

Приспособив одно из интерьерных украшений под стойку для капельницы, Кэйт ввела иглу в вену на руке Лукаса, закрепила ее пластырем и отрегулировала подачу лекарства. В течение дня она несколько раз вливала в систему сильнодействующие препараты, но избыточное напряжение, запредельное давление и аномально высокая температура продолжали удерживать Лукаса на грани жизни и смерти. Только к вечеру его сердцебиение немного выровнялось, правда жар так и не спал. В кухне Стеклянного дома Кэйт обнаружила самый настоящий ледогенератор и, когда все фармакологические средства закончились, она принялась обкладывать Лукаса пакетами со льдом.

Глава 8

Люка разбудила боль. Он столько раз всплывал из мучительного забытья с ощущением, будто тело охвачено огнем, что успел притерпеться к подобным пробуждениям. Все его попытки воспротивиться собственной природе заканчивались одинаково, а упорные тренировки только добавляли мучений. Он мысленно представил себе бассейн с ледяной водой, который был устроен на верхнем этаже дома под стеклянной крышей, и уже собрался туда переместиться, как вдруг понял, что лежит не в кровати, а на полу. Люк открыл глаза, и первой, кого он увидел, оказалась доктор Вильерс.

Кэйт крепко спала, уронив голову на сиденье дивана. Видимо, сон сморил ее внезапно, потому что одной рукой она все еще продолжала сжимать край высокого пластикового контейнера, доверху наполненного пакетами с подтаявшим льдом. Значит, это Кэйт соорудила ему импровизированную постель, поставила капельницу… Так он все же сумел добраться до дома или ему помогли это сделать? Впервые в жизни Люк не помнил обстоятельств своего возвращения.

Судя по тому, как выглядела гостиная, Кэйт находилась здесь довольно давно, ко всему прочему она явно выходила наружу, потому что стеклянная дверь была распахнута настежь. Люк осторожно отодвинул контейнер. Доктор Вильерс не просто оказала ему первую помощь, по всей вероятности именно она его и спасла. Он немного замешкался перед переходом, а подобная оплошность была гибельной для истара (разновидность мага). Он мог зависнуть между гранями реальности и попросту не дожить до того момента, когда его, наконец, обнаружат. Люк предпочитал работать один, поэтому всегда находился под угрозой зависания.

Он приподнялся и, опершись на локоть, позволил себе полюбоваться спящей спасительницей. На Кэйт оставались только джинсы и майка на тонких бретельках, остальные вещи она сняла, чтобы не мешали работать. Свою одежду Люк потерял за много световых лет отсюда, и понятия не имел, как объяснить Кэйт, почему он явился домой абсолютно голым. С ночи их знакомства прошло около двух недель, но Люк так истосковался по Кэйт, словно они не виделись полгода. Эту внезапную вспышку чувственности, которая быстро переросла в потребность, а потом в неодолимую тягу, больше не удавалось отодвигать на второй план. Чем активнее Люк гнал от себя мысли о Кэйт, тем чаще и упорнее они возвращались.

Его сестра-близнец Элис относилась к сексу как к увлекательной игре. Она могла заняться любовью с малознакомым парнем только для того, чтобы сбросить напряжение или удовлетворить здоровое любопытство. Для Люка близость с женщиной была глотком свободы, возможностью отпустить туго натянутые вожжи и не думать о надоевших ограничениях. Правда, случалось это редко и вместо расслабления приносило лишь опустошение, словно он растрачивал силы впустую.

Каждый раз, прикасаясь к женщине, Люк ожидал, что на него снизойдет нечто вроде откровения, но время шло, просветление не приходило, и постепенно он утратил интерес к интиму. В ночь встречи с Кэйт все произошло помимо его воли, оставив в душе не просто след, а настоящий шрам. Мама часто повторяла, что воплощения редко соответствуют ожиданиям, и теперь он убедился в этом на собственном опыте.

Люк придвинулся почти вплотную и с наслаждением вдохнул знакомый запах. От Кэйт всегда пахло миндальным мылом, антисептиком и тальком. К счастью для Люка, который плохо переносил сильные ароматы, она не пользовалась духами и предпочитала увлажняющий крем без всяких отдушек. Он прильнул губами к ее теплому виску, ощутил, как крохотным молоточком бьется пульс, и его собственное сердце внезапно пустилось вскачь.

Пока губы поцелуй за поцелуем опускались от лица к шее, а потом к хрупкой ключице, руки нетерпеливо расправлялись с оставшейся одеждой, стремясь добраться до нежного, гибкого тела, которое они так хорошо помнили. Люк все еще испытывал боль, и теперь она поневоле вплелась в чувственный дурман, усиливая его ощущения до крайнего предела.

Кэйт снова приснился эротический сон. Мужские руки гладили ее обнаженное тело и делали это именно с тем нажимом, который не раздражал, а возбуждал. Чуткие пальцы не хватали, не сдавливали, не терли, они ласкали, и Кэйт приветствовала каждое их прикосновение. Ее кожа вдруг стала настолько чувствительной, что она начала нервно вздрагивать и выгибаться, ей не терпелось ощутить на себе вес напряженного тела Лукаса, а внутри — свидетельство его желания. Но когда это, наконец, произошло, она в первый момент невольно отпрянула, таким он оказался горячим. Боже мой, у него же жар!

Кэйт сделала над собой усилие и открыла глаза.

— Что ты делаешь, Лукас? У тебя температура под сорок!

Практичная Кэйт… Когда два тела слиты воедино, все проблемы должны вежливо ожидать в сторонке. Люк склонил голову, на последнем возмущенном восклицании скользнул языком в ее приоткрытый рот и одновременно качнул бедрами. Кэйт моментально забыла о своих опасениях. Теряясь под наплывом ощущений, она никак не могла выбрать, на чем сосредоточиться в первую очередь. На том, как шелковистый язык ласкает ее рот, или на том, как тяжелый гладкий стержень с каждым выпадом проникает все глубже, делая ее заложницей какого-то неземного удовольствия?

От избытка эмоций Кэйт начала задыхаться и с сожалением прервала поцелуй. Чтобы полнее ощутить чувственный натиск Лукаса, она даже закрыла глаза. Как он это делает? Почему каждое его движение вызывает у нее такой восторг? Кэйт невольно вскрикнула, поспешно прикусила губу, но через мгновение снова застонала в голос. Она была покорна, податлива, полностью захвачена процессом и даже не помышляла о том, чтобы перехватить у него инициативу. Да и вряд ли ей удалось бы доставить ему сопоставимое удовольствие…

Ладонь Лукаса скользнула по правой ноге Кэйт, согнула ее в колене и немного отвела в сторону, изменяя угол атаки. Этой малости оказалось достаточно, чтобы она окончательно утратила способность рассуждать. Реальный Лукас и Лукас из ее сна ничем не отличались друг от друга. Они были настолько похожи, что где-то на задворках затуманенного наслаждением сознания Кэйт зародилось слабое подозрение. Он действительно привиделся ей той ночью или ее просто ввели в заблуждение? Ведь она прекрасно помнила эти гортанные стоны и то, как он запрокидывал голову в попытке немного продлить миг блаженства…

Если немедленно не принять меры, его кожа просто загорится! Люк знал, что переусердствовал в погоне за наслаждением, но он просто не мог упустить такой редкий шанс. Удовлетворенная Кэйт почти сразу задремала, поэтому Люк осторожно накрыл ее пледом и переместился. Едва коснувшись его тела, ледяная вода сердито зашипела, а потом обволокла со всех сторон, даруя долгожданное облегчение. Четыре градуса по земной температурной шкале — то, что ему сейчас было жизненно необходимо.

Расслабившись, широко раскинув руки, Люк смотрел сквозь прозрачный потолок в глубокое бледно-фиолетовое небо с перламутровыми мазками редких облаков. Планета, на которой он нашел временный приют, радовала глаз девственной чистотой и свежестью, потому что до нее еще не успели добраться жадные предприимчивые колонисты.

Пока обменные процессы приходили в норму, Люк задумался о том, что сказал ему как-то кузен. Кристиан Корвел родился гением, по-другому это назвать было нельзя. Он не имел выраженного магического дара, зато легко решал задачи космической сложности. Глядя на юного, изящного, в чем-то даже наивного Кристиана, трудно было поверить, что на самом деле он ученый, обладатель выдающегося интеллекта. Многие члены семьи не принимали младшего Корвела всерьез, но Люк был не из их числа. Он всегда прислушивался к советам кузена и высоко ценил его мнение.

Кристиан считал, что нужно внимательнее приглядеться к семейству Вильерс, а точнее, к родителям Кэйт. Возможно, в прошлом кто-то из их предков мог обладать одной важной привилегией, а потом внезапно ее утратить. Если догадка кузена верна, то встреча Лукаса Эдриана Холдера и Кэтрин Софии Вильерс произошла вовсе не случайно, а это означало… Люк закрыл глаза и увидел написанное на внутренней стороне век слово УМБАР (судьба).

Едва ли не впервые в жизни он задумался о будущем и попытался примерить на себя роль мужа и отца. Представить Кэйт с ребенком на руках в красивом особняке под нарядной рождественской елью было легко, но собственный образ у Люка упорно не складывался. Они с сестрой от рождения являлись как бы единым целым, только Элис всегда была повернута к миру светлой стороной, а он темной. Истар-день и истар-ночь. Сестра постоянно находилась в окружении родных, в то время как Люк их непроизвольно сторонился. Но не потому, что не любил, а потому, что любил слишком сильно.

Для успешной социализации в местное общество близнецам с детства приходилось лгать. Элис это нисколько не напрягало, а вот Люку доставляло немало неудобств. Чтобы лишний раз не давать лживых объяснений, он научился избегать случайных контактов. В возрасте двенадцати лет у брата и сестры Холдер проявились новые способности, как бы дополнительная опция к их основному дару. Обе специализации оказались достаточно экзотическими, потому что теперь Люк мог повелевать стеклом, а Элис — управлять водой. Почему высшие силы решили наделить их именно такими качествами, осталось неясным, зато у Люка появилась возможность реализовать свой творческий потенциал. Покинув поместье родителей, он воспользовался новым даром, выстроил Стеклянный дом и сделал его чем-то вроде временного портала.

Подолгу оставаться на одном месте у Люка никак не получалось, в последнее время он даже начал опасаться, что унаследовал эту нехорошую привычку от своей родной матери. Стеклянный дом постоянно кочевал с планеты на планету, за его окнами менялись диковинные пейзажи, но стоило открыть дверь, ведущую непосредственно в агентство с одноименным названием, как Люк мгновенно погружался в динамичную рабочую атмосферу, суету и многолюдье, знакомые ему с детства. Несмотря ни на что, он любил приютивший их мир и защищал его ценой собственной жизни.

Люк провел в бассейне не больше десяти минут. Едва его жизненные показатели немного приблизились к норме, он вышел из воды, набросил на влажное тело шелковый халат и пешком спустился вниз по лестнице, как это принято у обычных людей. После магической встряски, неудачного перемещения и восхитительной близости с Кэйт Люк был расслаблен, как никогда, поэтому не отслеживал чужое присутствие. И совершенно напрасно…

Гостиная на первом этаже оказалась пуста. Кэйт все привела в порядок, сложила в пластиковый контейнер использованные медицинские приспособления, оделась и ушла не попрощавшись, не оставив даже короткой записки. Люк шел сюда с намерением раскрыть правду о той ночи, поэтому молчаливый уход женщины, которая совсем недавно чувственно изгибалась в его объятиях, отозвался в сердце острой болью. Кэйт имела полное право сердиться. Он действительно поступил с ней недостойно, и, к несчастью, ничего уже не мог изменить.

Глава 9

— Слушай, я, конечно, терпеть не мог этого подонка, но не до такой же степени! — Райли Фелан стоял в роскошно обставленном кабинете перед массивным столом красного дерева и потрясенно смотрел на странную композицию, которую озаботился создать для них неизвестный преступник.

Мэр города Кэрно Эдвард Донован, одетый в дорогой смокинг, сидел в кресле, сжимая ладонями собственную голову, которая покоилась перед ним на столе. Судя по выражению бледного одутловатого лица, перед смертью он испытал запредельный ужас, однако в целом коллаж выглядел довольно эстетично. Галстук-бабочка безупречно сидел на остатке толстой шеи, манишка сверкала девственной белизной, смокинг был застегнут на все пуговицы. Даже волосы на отделенной от тела голове кто-то аккуратно прилизал. Нигде ни единой капли крови, никаких следов насилия или разрушений.

— У меня есть несколько предположений, чьих это рук дело, но они вряд ли тебе понравятся.

— Мне и без того ничего здесь не нравится, Лаки, так что не надо щадить мои чувства! — только изрядная доля здорового цинизма продолжала удерживать на плаву психику лейтенанта Фелана, который за последние две недели пережил больше стрессов, чем за все десять лет работы в полиции. — Выкладывай свои соображения. Сейчас я буду благодарен за любую информацию, даже самую невероятную.

— Как ты не устаешь повторять, фантастику к делу не подошьешь, — Люк наклонился и внимательно изучил срез толстой шеи мэра Донована. Работа была проделана хирургически безупречно, кровь в теле полностью отсутствовала. — Это показательное убийство, Райли. Оно означает, что кто-то открыл сезон охоты на ваших чиновников, на тех, кто высоко сидит и кого хорошо охраняют.

— Кстати, об охране. У Донована было четверо бодигардов, но они словно испарились, нам даже на след напасть не удалось.

— Думаю, и не удастся. Судя по этой живописной композиции, убили мэра не здесь.

— Зачем же было так заморачиваться? Могли бы, как в клубе «Chess», просто покрошить Донована в мелкий винегрет.

— Я думаю, он удостоился столь высокой чести, потому что оказал своим убийцам некую услугу.

— Довольно странная форма благодарности, ты не находишь?

— Увы, никакая другая им недоступна, — усмехнулся Люк и прошелся по комнате, считывая едва различимые эманации тех, кто был здесь совсем недавно. Как ни странно, тело чиновника разместили за столом вовсе не его убийцы, а самые обычные люди, имевшие доступ в здание. — Чтобы получить более точную информацию, мне нужно оказаться в непосредственной близости от здешних служащих. Это возможно?

— Без проблем. Никто не покинет мэрию пока мы всех не допросим, — Фелан впустил в кабинет бригаду криминалистов, пошептался о чем-то с патологоанатомом и вышел в приемную. — Я уже немного подустал от расчлененки, а ты?

— За исключением безобразного месива в клубе «Chess», все другие убийства — это вид искусства, которым надлежит восхищаться.

— Извращенец… — буркнул лейтенант, мысленно представляя реакцию своего шефа на подобную экзотику.

Впервые Райли и Люк встретились пять лет назад, когда расследовали одно и то же преступление. Молодой полицейский моментально невзлюбил частного детектива, потому что посчитал его заносчивым богатеньким снобом. Сам Фелан был напорист, компетентен и излишне резок, но спокойная, немного отстраненная нездешность Люка довольно быстро погасила его агрессивный запал.

Холдера невозможно было вывести из себя. Когда он в очередной раз никак не отреагировал на нападки Фелана, тот решил разок в виде исключения поработать с ним в паре. В ходе расследования выяснилось, что Лукас Холдер обладает неисчерпаемым запасом выдержки и энциклопедическими знаниями по любому вопросу, поэтому Райли продлил договоренность, а потом незаметно втянулся, и их сотрудничество перешло на постоянную основу.

Лейтенант довольно быстро догадался, с кем имеет дело. До знакомства с Люком он не верил ни в мистику, ни в сверхспособности, однако сложно исповедовать прежние убеждения, когда буквально на твоих глазах человек внезапно появляется прямо из воздуха и так же неожиданно исчезает. Люк по натуре был очень скрытен, он впервые переместился в присутствии Райли только после двух лет знакомства. Лейтенанту довелось столкнуться с чем-то настолько незаурядным, что поначалу он сильно комплексовал. Со временем лишнее напряжение ушло, но груз ответственности остался. Ему доверили великую тайну, и он не имел права подвести этих удивительных людей.

— Тебя не дождешься! — услышал Люк недовольный возглас, едва переступив порог собственного дома. — С тех пор, как ты запретил мне помогать тебе в расследованиях, мы практически перестали видеться.

Его сестра-близнец Элис, скрестив ноги, сидела прямо на стеклянной столешнице с ведерком мороженого в одной руке и ложкой в другой. Она по обыкновению была одета в облегающий комбинезон, который подчеркивал каждый восхитительный изгиб стройного тела, не оставляя простора мужскому воображению. Элис носила модную ассиметричную стрижку, предпочитала драгоценностям дорогую креативную бижутерию и время от времени даже пользовалась косметикой, которой так любили злоупотреблять местные дамы.

— Мы видимся примерно раз в декаду, Лисенок — Люк миролюбиво чмокнул сестру в щеку и снял ее со стола. — И от помощи я не отказывался, речь шла всего лишь о личном пространстве.

— Ты давно не позволяешь к себе приблизиться, а теперь решил окончательно от нас отгородиться. С каждым разом твой дом оказывается все дальше, расстояние между нами становится все больше, а информации от тебя поступает все меньше. По-твоему, это нормально?

— Ты преувеличиваешь, сестренка, я общаюсь с семьей.

— Ну да, так тесно, что пропустил собственный день рождения!

— Прости, Лисенок, ты знаешь мое отношение к этой странной традиции. Я не считаю факт своего рождения выдающимся событием, лишь благодарю богов за то, что вместе со мной на свет появилась ты.

Элис тяжело вздохнула и отставила мороженое в сторону.

— У тебя проблемы, Лаки? — ее обвиняющий тон сменился проникновенным и сочувственным.

Лукас помолчал, глядя на буйство зелени за окном. Пришло время снова перемещать дом, это место ему уже порядком наскучило…

— Можно сказать и так, но я пока справляюсь.

— Что-то непохоже. Не хочешь поделиться? — Люк покачал головой. — Мы не будем вмешиваться, просто поможем.

— Я не вижу разницы между тем и другим. На мне лежит печать изгоя, Лисенок, и я не хочу, чтобы близкие люди испытывали из-за этого чувство вины.

— Но ты не даешь нам даже шанса! — Элис внезапно метнулась к брату и крепко его обняла. — Ты настоящее сокровище, Лаки, но почему-то упорно отказываешься это признать.

Люк обнял сестру в ответ. Они вновь, как в детстве, стали единым целым, но длилось это всего несколько коротких мгновений. Как только объятия ослабли, в сердце Люка вернулся привычный холод одиночества.

— Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что твоя безумная теория на самом деле не так уж и безумна, — чтобы уйти от болезненной темы, Люк решил поговорить о деле. Свои смертельно опасные вылазки в логово древнего врага они называли просто работой, в их семье так было принято. — Только я сразу хочу тебя попросить ничего пока не говорить маме и ни в коем случае не соваться одной на планету Антар, — Элис уже набрала воздуха, чтобы возразить, но Люк решительно продолжил. — Еще слишком рано делать выводы. У меня есть версия, что бал в космосе правят не сами Нолдоры (высшая власть) Антара, а отступники, беглецы…

Брат и сестра проговорили до самого вечера. Когда Элис ушла, Люк надел смокинг, сел в машину и отправился в Вулластон.

Глава 10

Банкетный зал отеля «Марикур» носил название Хрустальный и переливался тысячами сверкающих огней, отражавшихся в подвесках многоярусных люстр. Люк мысленно коснулся этого стеклянного великолепия, устроив тихий мелодичный перезвон, который ненадолго заглушил пиликанье струнного квартета, призванного внести в мероприятие нотку утонченной аристократичности.

Сегодняшний прием предварял Большой весенний бал, который по традиции проходил в конце апреля, и местный бомонд собрался, чтобы обсудить детали предстоящего праздника. Благодаря усилиям лейтенанта Фелана информация об убийстве Эдварда Донована пока не вышла за пределы здания мэрии, поэтому изысканная, нарядно одетая публика спокойно развлекалась, не подозревая о трагедии, разразившейся всего в нескольких кварталах от отеля «Марикур».

Обычно Люк избегал многолюдных сборищ, но на этот раз обстоятельства оказались сильнее его нелюбви к светским тусовкам. Он рассчитывал исподволь понаблюдать за родителями Кэйт. Из множества способов слежки Люк выбрал самый открытый, потому что не хотел усугублять свою вину перед ней.

Со стороны Шарлотта и Альберт выглядели прекрасной супружеской парой, однако этот факт еще следовало уточнить. Осторожно маневрируя между гостями, Люк двинулся им наперерез, и в тот момент, когда две траектории уже вот-вот должны были пересечься, в зале появилась Кэйт. Впервые в жизни обычное волнение лишило Люка способности двигаться, его ноги словно приросли к полу.

Он стоял и беспомощно смотрел, как Кэтрин Вильерс медленно идет к нему сквозь толпу. Сегодня на ней было черное облегающее платье и легкомысленные босоножки на высоких каблуках. Зачесанные наверх светлые волосы скрепляла сверкающая заколка, только один длинный мягкий локон выбивался из строгой прически, игриво касаясь плавного изгиба между шеей и плечом. Не женщина, а воплощенное искушение. Но направленный на Люка аквамариновый взгляд жег, как лазерный луч, покрытые матовой помадой губы не улыбались

— Если ты пришел просить прощения, то напрасно потратил время. К тому же тебя сюда не приглашали.

Люк двумя пальцами извлек из кармана бело-золотой квадратик, в котором Кэйт с удивлением узнала клубную VIP карту отеля «Марикур». Карточка давала владельцу право на любой вид обслуживания в отелях сети и являлась постоянным пригласительным билетом на все мероприятия без исключения.

— Моя семья получила ее по почте лет десять тому назад. Тогда ты еще, наверное, училась в школе?

— На первом курсе медицинского колледжа, — машинально уточнила Кэйт и попыталась проскользнуть мимо Люка, но тот оказался проворнее.

— Нам надо поговорить, Кэти.

Ее имя в его устах прозвучало слишком интимно, и Кэйт с трудом подавила вспышку раздражения. Она вообще в последнее время стала излишне эмоциональной.

— Прямо здесь, на глазах у сотни гостей?

— Когда вечер закончится, я могу отвезти тебя домой, — Кэйт так посмотрела на Люка, что он поспешил добавить, — или в любое другое место. Я заказал столик в ресторане Хейберга с видом на озеро Траут. Он работает всю ночь.

— Это на другом конце города, Лукас, мы доберемся туда в лучшем случае к утру.

— Если выехать прямо сейчас, успеем еще до полуночи.

Люк был настойчив, убедителен и абсолютно неотразим в своем умопомрачительно дорогом смокинге, однако Кэйт не смягчилась.

— Мы с тобой едва знакомы, нам, в сущности, нечего обсуждать.

— Ты ошибаешься, — странная напряженность в его голосе резанула чуткое ухо Кэйт, и она внезапно решила выйти из образа.

— Ладно, жди меня на парковке. Я только поздороваюсь с родителями.

Люк не был уверен, что она придет, но выбора не было, и он безропотно направился к выходу.

Кэйт появилась спустя полчаса. Несмотря на прохладную ночь, она не стала надевать пальто, а принесла его в руках и небрежно забросила вместе с сумочкой на заднее сиденье машины. От нее исходило столько горечи, разочарования и презрения, что Люк ощутил острую боль в груди. Они с сестрой унаследовали дар эмпатии от своей родной матери, только Элис умела его блокировать, а ему доставалось по полной программе.

Всю дорогу до озера Траут, которая заняла почти сорок минут, Кэйт угрюмо молчала, краем глаза наблюдая за Лукасом. Он управлял автомобилем так же, как занимался любовью, то есть безупречно. Она попыталась припомнить, терял ли Лукас над собой контроль в моменты их близости, и с ужасом поняла, что оба раза ему удавалось полностью отвлечь от себя ее внимание. В памяти осталось только бесконечное удовольствие, подробности бесследно растворились. Если это было сделано намеренно, видит бог, ему не поздоровится, поклялась себе Кэйт.

Ресторан, в который они приехали, не имел названия да в общем-то в нем и не нуждался. Гидеон Хейберг купил участок земли на живописном берегу озера Траут и построил там некий объект, напоминавший одновременно летающую тарелку, ограненный бриллиант и деталь какого-то диковинного механизма. Владелец долго не мог решить, чему отдать предпочтение, поэтому превратил его в симбиоз дорогого отеля с рестораном. Гости заказывали столик, а получали небольшие отдельные апартаменты с прекрасным видом на озеро. Оплатив изысканный ужин, в них можно было провести всю ночь и за дополнительную плату остаться до следующего полудня.

Кэйт никогда здесь не была, потому что ее бывший жених не отличался ни щедростью, ни романтичностью. Средний чек у Хейберга требовал определенных финансовых возможностей и желания расстаться с деньгами, а Стивен Демойн не любил тратить лишнего. Заказать здесь столик было нелегко, но, судя по клубной карте отеля «Марикур», семья Лукаса входила в золотой список почетных клиентов. Странно, что Кэйт до сих пор ничего не слышала о Холдерах и ни с кем из них раньше не встречалась…

Поздний ужин им накрыли в застекленном эркере. К изысканному интерьеру небольшого номера как нельзя лучше подходили белоснежные скатерти, тонкий фарфор, серебро и хрусталь. Из невидимых динамиков звучала тихая музыка, а искусно скрытое освещение позволяло любоваться лунной дорожкой на неподвижной воде озера и ночным звездным небом. Кэйт внезапно почувствовала, что проголодалась. Она развернула салфетку и в ожидании посмотрела на официанта.

Боль усилилась настолько, что Люк беспокойно пошевелился на стуле. Боги, почему такие светлые чувства как умиление, восхищение или восторг вызывают в нем ощущения, сопоставимые с тяжелым сердечным приступом? Пока Кэйт была сосредоточена на содержимом своей тарелки, он украдкой потер ладонью грудь и безжалостно подавил желание немедленно сорвать с себя смокинг.

— Думаешь, я не замечаю, что ты возвращаешь еду нетронутой? — Кэйт на мгновение обожгла Люка аквамариновым взглядом и вновь опустила глаза. — Это настоящая высокая кухня, Лукас, нельзя быть таким разборчивым.

Люк не знал, как ответить на справедливый упрек. Не мог же он сказать, что ест всего пару раз в неделю, а в остальные дни только пьет воду. Кэйт точно сочтет его приверженцем какого-нибудь восточного культа. Пищевые привычки стали еще одной причиной, по которой Люк неохотно сближался с людьми. На него, например, не действовали алкоголь, наркотики и местные фармацевтические препараты, поэтому ничто не могло унять боль, отравлявшую его физическое существование.

— Это не разборчивость, Кэти, а особенность моего организма.

— Не ешь определенный вид продуктов?

— Не ем каждый день.

Кэйт снова подняла глаза и посмотрела на него уже заинтересованно.

— Питаешься по какой-то системе? — последовал неизбежный вопрос.

Люк подавил вздох. Нужно было столько всего объяснить, что он не знал, с чего начать. Интересно, легко ли говорить чистую правду?

— Я принимаю пищу редко и бессистемно, только по необходимости. Мое тело способно вырабатывать и накапливать особый вид энергии, которая нужна для перемещения на большие расстояния.

— Насколько большие?

— Космические, — честно ответил Люк и замер в ожидании остро негативной реакции Кэйт, но она почему-то промолчала. — Я не разыгрываю тебя, Кэти, просто немного отличаюсь от обычных людей…

— И это дает тебе право влиять на их сознание?

— Я не влиял на твое сознание. До той ночи мне не приходилось перемещать людей за грань реальности, поэтому я ничего не знал о последствиях.

— А когда понял, что я ничего толком не помню, решил оставить все как есть? Ты не планировал больше со мной встречаться?

— Кэти, я не только не планировал, а даже не сразу осознал, что натворил. Если это послужит хоть каким-то оправданием, не я управлял ситуацией, она управляла мной.

— Выходит, ты у нас жертва обстоятельств, — понимающе кивнула Кэйт. — Бедненький, несчастненький супермен, которого охмурила коварная докторша.

— Ты напрасно иронизируешь, потому что именно так все и было. Погоди смеяться, я не шучу! Дело в том, что, помимо прочего, я унаследовал от матери дар эмпатии, но это не просто способность сопереживать. Я ощущаю чужие чувства как свои, и если ты вспомнишь нашу первую встречу, то поймешь, что я имею в виду.

Некоторое время Кэйт молчала, старательно перебирая в памяти подробности той ночи, а потом подняла глаза и в упор посмотрела на Люка.

— Ладно, ты прав, отпираться глупо. Я надеялась сохранить в тайне свое внезапное влечение, но видно не на того напала.

Глава 11

Неожиданно Кэйт перестала злиться. Каким-то непостижимым образом она поняла, что Лукасу действительно плохо от ее негативных эмоций. К несчастью, положительные проявления тоже вызывали у него не самую приятную реакцию. Господи, как же он живет? Где берет силы противостоять внешнему ментальному напору? В глубине души Кэйт знала, где именно, просто было трудно смириться с истинным масштабом его личности.

Невероятно, но ей немного льстило, что этот неординарный парень обратил внимание именно на нее. При всех своих многочисленных достоинствах он не был похож на дамского угодника. Сейчас Лукас пытался рассказать ей правду, приоткрыть завесу тайны, однако признания давались ему нелегко. Да и кто бы поверил в подобный бред? Во все эти перемещения, параллельные реальности, далекие неизвестные планеты. Пожалуй, только тот, кто побывал в Стеклянном доме…

Поскольку на Кэйт сегодня нисходило озарение за озарением, она поняла, что откровения Лукаса — это только начало, легкая разминка перед главной новостью, которая ей априори не понравится. Интересно, о чем теперь пойдет речь? О его грядущем переезде с Земли на планету Плюк? Она обратила внимание, что Лукас не заказал к ужину вина и дважды отказывался, когда официанты предлагали ему нечто абсолютно эксклюзивное. У Кэйт неприятно засосало под ложечкой.

— По правилам хорошего тона мне следовало назначить тебе встречу не в ресторане, а в нотариальной конторе Пола Хаслингера, но я посчитал, что тамошняя обстановка будет излишне формальной.

Кэйт, конечно, ожидала какого-нибудь сюрприза, но нотариус…

— Лукас, у тебя в семье что-то случилось?

— Нет, насколько мне известно.

— Тогда зачем понадобился нотариус?

Люк достал из внутреннего кармана конверт и молча положил его рядом с кофейной чашкой Кэйт. На плотной шероховатой бумаге красовался вензель одной из старейших нотариальных контор Кэрно. Отлично, но при чем здесь она? Кэйт решительно взяла конверт и вытряхнула из него на стол пакет официальных документов.

— Это обычная предосторожность, не более. Просто в случае моей внезапной гибели вы будете обеспечены всем необходимым.

Общий смысл фразы до Кэйт не дошел, а вот слово «гибель» заставило ее пробежать глазами текст, скрепленный в конце несколькими подписями и красной сургучной печатью. Что? Завещание?! У нее похолодели руки, голова стала легкой, как воздушный шарик. Согласно этому документу Лукас Эдриан Холдер завещал Кэтрин Софии Вильерс и ее нерожденному ребенку сумму, которую невозможно было потратить и за три человеческие жизни. Но поражал не столько размер активов, сколько приписка к ее имени, которая означала…

Изо всех сил стараясь не утратить спокойствия и рассудительности, Кэйт произвела в уме нехитрый подсчет. Вот черт! Как такой важный момент мог ускользнуть от ее внимания? Получалось, что после встречи на мосту она прощелкала все, что только можно, как будто кто-то нарочно лишил ее разума. Однако глупо обвинять Лукаса в собственной оплошности. В конце концов она взрослая женщина и к тому же врач… Стоп! А откуда ему известно о ее предполагаемой беременности? И причем здесь внезапная гибель?

— Ничего не хочешь объяснить? Как ты узнал о том, что для меня самой пока является тайной?

— Это оказалось нетрудно, Кэти. Спасая меня, ты заступила за грань реальности и смогла это сделать только потому, что носишь моего ребенка.

— Значит ребенок особенный? Такой, как ты?

— Вполне вероятно.

Комната внезапно поплыла у Кэйт перед глазами. Она покачнулась и рефлекторно прижала руки к животу, чтобы защитить крохотную новую жизнь, нежданного и от этого еще более желанного ребенка. Наверное, она все-таки на минуту отключилась, потому что Лукас успел ее подхватить и усадить к себе на колени. Уткнувшись носом в его крахмальную манишку, Кэйт с наслаждением вздохнула. Ей нигде не было так хорошо, как в объятиях Лукаса. От него исходили спокойная сила, тепло и чувственность.

— Если ты не найдешь в себе сил меня простить, то прояви хотя бы толику милосердия и позволь позаботиться о вас.

Медленно, неохотно Кэйт отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Возможно, ты не в курсе, но я не нуждаюсь в дополнительных денежных средствах. Я вполне способна одна вырастить ребенка.

Люк кончиками пальцев обвел контур лица Кэйт, коснулся ее щеки и коротко, чтобы не нарваться на отказ, поцеловал в губы.

— Не ЭТОГО ребенка, Кэти. Нашего сына придется растить в поместье моих родителей, а если начнутся проблемы, то в замке бабушки.

У Кэйт снова все поплыло перед глазами. Справившись с головокружением, она попыталась взять эмоции под контроль.

— Тебе уже известен пол ребенка? — Люк молча кивнул, и она почему-то ему поверила. — Хорошо, пусть так. А где это поместье?

— На частном острове.

Ну конечно, где же еще…

— А бабушка, живущая в замке, случайно не королева?

— Нет, она волшебница.

Кэйт застонала и сжала голову руками.

— Господи, дай мне сил все это выдержать и не сойти с ума!

Конец ознакомительного фрагмента.