Боль Миры

Ирина Ангелова, 2020

Перевозчик краденного Лев берётся за необычное задание – отвезти девушку в другой город и назад. Но он ещё не знает, что эта на вид обычная девушка – эмпат: Мира чувствует чужие эмоции и умеет избавлять людей от боли. Мало этих странностей, так ещё и в пути Миру пытаются похитить неизвестные. Как Льву не сойти с ума, оторваться от погони и выполнить задание? А самое главное, стоит ли верить новой знакомой, которая, кажется, что-то замышляет? Это динамичные дорожные приключения, которые становятся фоном истории любви двух героев: умного и дерзкого вора и девушки-эмпата, которая берёт на себя бремя окружающих. Читая, вы, возможно, представите, как здорово было бы просто отдать кому-то свою боль. А может быть, наоборот, начнёте ею дорожить.

***

— Оставь биту и сваливай.

Пистолет врос в руку Льва, ему хватит одного движения пальцем.

— Ты что, совсем сдурел? Ты целишься… в меня?

— Вставай, — Лев махнул пистолетом.

Дима поднялся по стене. Его рот скривился от обиды.

— Ты что, выстрелишь в брата?

— А транквилизатор кто притащил? Кто разнёс здесь всё, пытаясь в меня его всадить? А эту биту ты принёс в подарок?

— Я знал, что ты от неё не откажешься! — Дима кивнул на теплицу во дворе. Там между высокими рядами роз лежала девушка. Лев подстелил плед, но земля была мокрая, и нужно было поскорее забрать её оттуда.

— Я сразу понял, что у нас будут проблемы, как только увидел её.

— В этом мы с тобой похожи.

— Что мне теперь делать? — Дима посмотрел на него, в глазах промелькнул страх. — Баски не простит мне долг.

— Мы найдём другой способ. Не такой.

— Я труп, если вернусь без неё!

— Я же сказал, что найду способ!

— Да уж…

Дима вышел, небрежно хлопнув дверью. Лев стоял там, оглядывая поле боя и надеясь, что хозяин дома простит им этот беспорядок: упавшие полки, разбитая ваза, разноцветные шарики по всему полу. Лев будто стоял на пепелище их с братом дружбы.

А страх в Диминых глазах…

Последний раз он видел его таким, когда отец заболел. Брату было восемнадцать: дерзкий, циничный, постоянно острил и строил из себя пижона, даже татуировку набил. Однажды вечером, когда Лев вернулся с учёбы, Дима сидел на кровати с телефоном в руках.

Отца не отпускают домой, — сказал он и сухо сглотнул. Пижона и циника как не бывало, там сидел испуганный трёхгодовалый мальчик, который упал с велосипеда и разодрал коленки до крови и до обиды. Только теперь папа не поможет ему подняться, ему самому придётся забыть про боль, встать и пойти на помощь папе.

Секундочку. Как Лев понял это всё о брате? Ах, да, это называется «эмпатия». Спасибо Мире за то, что до чёртиков усложнила его жизнь.

Лев и правда хотел верить в то, что пообещал Диме, но пока это больше походило на предательство. Как он это допустил? Ещё неделю назад у него всё было под контролем. Неделю назад он отдал бы Миру без раздумий. А теперь что? Достаточно взглянуть по сторонам, чтобы понять, что Лев потерял контроль. Не только с братом, а, вообще, в своей жизни.

Дверь во двор качнулась от ветра, и Лев вспомнил о Мире: она всё ещё лежала на мокрой земле.

Интересно, эта кушетка поместится в теплице?

1.

Лев встретил Миру за неделю до этого.

Приехал по приказу Баски в его дом. Июнь радовал тёплыми ночами, и двери в массивном трёхэтажном особняке были нараспашку. Один за другим прибывали гости. Мужчины с «ролексами» и «верту», женщины с бриллиантами в ушах, на пальцах, даже в волосах, выходили из своих «мерсов» и «бэх», ступали по подсвеченной брусчатке, а широкие ступеньки парадной лестницы вели их прямиком в руки «чёрного смокинга» на входе. Кажется, его звали Паша, он был главным по охране. Дима предупреждал его об этом персонаже, он-то бывал здесь раньше, в отличие от Льва.

Они с Димой воровали и продавали предметы искусства, украшения, артефакты, и Баски часто становился заказчиком, но «клиентский сервис» был по части Димы. Лев чаще отвечал за первую часть — ту, в которой нужно было украсть.

На этот раз воровать ничего не нужно было, да и к искусству новое задание не имело никакого отношения: Льву нужно было доставить в Благовещенск и обратно девушку. Он подъехал к восьми по указанному адресу, а тут вечеринка.

— Жди в машине, — буркнул Паша, скрестив руки на груди.

— А отлить можно? Или лучше в кустах?

Пришлось пропустить.

Просторная гостиная поблескивала хрусталём, официанты рассекали с подносами между столиками и стоячими гостями; там и тут звучали разговоры об удачных сделках, новых ресторанах в городе и политических проблемах на Кубе. Лев, может, и вписался бы в тусовку, если бы не выглядел как преступник с плаката «особо опасен»: побрился бы и надел костюм, а не спортивные штаны и олимпийку…

Нет, всё равно бы не вписался.

Он долго добирался до туалета: коридор больше походил на галерею, и Лев останавливался у каждой картины. Некоторые из них привёз сюда Дима — Лев помнил, когда это было и сколько денег они с братом выручили. Дима продал Баски десятки картин, но, видимо, как многие перекупщики, он оставил себе несколько. Те, что имели особый смысл.

Потом он вернулся в зал и сел у барной стойки.

Что здесь происходит?

Лев в жизни не видел такого скопления богатых в одном месте. Если это аукцион, то где лоты и ставки? Может, благотворительный вечер…

Самого Баски нигде не было, зато Лев заметил свою «цель». Вчера он получил её фото: тёмные кудрявые волосы до плеч, среднего роста, среднего телосложения, лет двадцати-пяти. Её внешность показалась ему экзотической, но по фото он не мог понять, почему. Теперь он видел: дело в смуглой коже и необычных глазах — миндальных по форме и цвету. У него была знакомая с похожими чертами, вроде татарка…

На Мире было синее платье с открытой спиной, и она словно ёжилась в нём: ей не нравилось быть на виду, да и туфли на каблуках она не умела носить. Она пряталась ото всех, потягивая сок за дальним столиком, пока «смокинг» Паша не увёл её. Любопытство Льва повело его следом, но дверь закрылась прямо перед носом. И только синее платье маячило за мутным стеклом.

— Лев, — раздался голос сзади. Лев обернулся. Баски сопровождал гостя, мужчину в годах с тростью из красного дерева.

— Иди в зал, перекуси, подожди Миру, она скоро освободится, — сказал Баски и впустил за дверь гостя, налегавшего на трость всем своим весом.

Лев вернулся в зал, поймал официанта с закусками и уселся за ближайший столик рядом с престарелой дамой. Он почти автоматом оценил её высокую причёску, усыпанную изумрудами: за них можно было выручить пятьсот штук. Около десяти камней неплохого качества по полкарата каждый. Лев надкусил тарталетку с грибами и мысленно нашёл в телефонной книжке номер связного, через которого можно толкнуть камни. Потом он представил, как продаёт все эти картины на стенах. И бог знает сколько ещё ценного хранилось на втором и третьем этажах…

Будь это дом любого другого богача, Лев бы не колебался.

Но он вспомнил лицо Баски: суровое, с дьявольской полуулыбкой и тяжёлым взглядом, иссечённое морщинами — по одной за аферу, потом вздохнул и проглотил остатки тарталетки.

Из-за угла показался тот самый мужчина с тростью.

Мира освободилась? Можно двигаться в путь?

Лев вернулся к двери за углом. Только теперь она была открыта, а Мира лежала на ковре без сознания. Баски склонился над ней, помогая охраннику поднять её.

— Осторожно, Паш.

Паша выпрямился с Мирой на руках и в этот момент заметил Льва. Баски тоже обернулся.

— Ты знаешь, куда её нести, — бросил он подчинённому, не отрывая глаз от Льва.

Куда её нести? Что вы с ней сделали вообще?

— Тебе придётся подождать, Мира будет готова через пару часов, — сказал Баски и прошёл мимо Льва, запирая за дверью ответы на его вопросы.

Баски слился с гостями, угощая шампанским как ни в чём не бывало, шутя и вспоминая общие похождения. Женщины с платиновыми волосами, мужчины, перебирающие в карманах ключи от «мерсов»…

Трость!

Вон она стоит — кажется, старик забыл её у стола. Лев застыл на месте: седовласый хозяин трости, который ранее полагался на неё больше, чем на собственные ноги, теперь танцевал с девушкой под последний хит и улюлюканье других гостей.

Какого чёрта случилось с ним? Но ещё важнее другое…

Что случилось с Мирой?

***

Лев стоял на освещённой окнами парковке и смотрел, как разъезжаются гости. Ему доставляло удовольствие наблюдать за их потугами: отсюда на трассу вела только одна дорога через лес, и машины класса «люкс» толкались на выезде, а их хозяев ожидала поездка по лесной дороге на низкой посадке.

Июньский воздух был холодным и чистым, каждый вдох напоминал о море. Но сейчас это было совсем некстати: Льва клонило в сон, и не было этого пресловутого владивостокского ветра, который мог придать бодрости. Лев не спал пару дней, и теперь думал только о том, когда сможет упасть лицом на подушку. Его предупреждали, что после тридцати бессонные ночи уже даются не так легко.

Прошло больше двух часов с тех пор, как «смокинг» унёс Миру. За это время Лев мог бы отоспаться в машине, но решил, что потом вообще не сможет ехать, и не стал.

Наконец, появился Паша и подал знак Льву подъехать к другому входу. Лев с предвкушением запрыгнул за руль.

Он проехал по объездной дорожке и остановился в кромешной темноте. Через минуту дверь дома открылась и жёлтый свет озарил тесный внутренний двор и высокий забор вокруг. Баски вышел на крыльцо, вместе с ним и Мира. Она закинула маленький кожаный рюкзак назад и села. Лев посмотрел на неё в зеркало, чтобы оправдать свои догадки о произошедшем. Но не обнаружил никаких ссадин или синяков: её лицо было свежим, как после десятичасового сна. Теория не подтвердилась, и теперь любопытство выросло в разы: что же случилось там, за закрытой дверью?

Паша навис над его ухом:

— Останавливаться только по необходимости.

— Например, поспать? — с надеждой спросил Лев.

— Если можешь не спать — не спи. Поесть можно и по пути. Избегать контакта с людьми. Миру одну не оставлять, за неё головой отвечаете ты и твой брат. Если что-то пойдёт не по плану, кому звонить — ты знаешь.

— Всё ясно, шеф.

— Как будешь в Благовещенске, получишь дальнейшие указания. Сейчас езжай вперёд.

— Вперёд? — Лев тщетно пытался вглядеться во тьму. Паша зажёг уличный свет, и Лев увидел дорогу, уводившую за ворота в лес.

Чего ж они своим гостям не сказали об этом пути? Столько привилегий Мире…

Через двадцать минут блужданий по лесной дороге удалось выехать на трассу, а ещё через полчаса Лев оставил полуостров позади. Морской запах совсем перестал теребить душу, воздух наполнился выхлопными газами и пыльцой деревьев.

Мира всё время смотрела в окно, не говоря ни слова. И Лев решил включить радио, чтобы не проиграть борьбу со сном.

Музыку прервал истошный крик:

— Стой!

Лев понял, что съезжает с дороги, и ударил по тормозам.

— Ты с ума сошёл?!

Машина встала в сантиметрах от дерева.

— Извини, я…

— Ты как зомби, зачем вообще за руль сел?

— Ты не ушиблась?

— Нет, — буркнула Мира и вышла из машины. Лев последовал за ней.

Они стояли на подъезде к какому-то посёлку, вдали виднелось слабое сияние маленьких домов, и где-то неподалёку шумела река.

Лев яростно тёр лицо руками, пытаясь прийти в себя. Почему он не доверился инстинктам и не остановился поспать?

— Надо найти отель, — сказала Мира уже более мягким тоном.

— Сказали же не останавливаться без необходимости.

— Я думаю, что угроза жизни — это необходимость.

Она сняла толстовку и собрала волосы в хвост. То ли влажность воздуха изменилась, то ли крутое вождение Льва выбросило адреналин ей в кровь. Лев был таким уставшим, что даже адреналин на него уже не действовал, просто хотелось спать.

— Надо погуглить отель в этом районе, — предложила Мира.

— Как насчёт поспать прямо здесь?

— На дороге?

— Ближайший отель в Уссурийске. Это ещё час езды.

— Я поведу, — уверенно сказала она и обошла машину с другой стороны.

— Нет, стой! — воскликнул Лев, когда она уже сидела за рулём.

— Слушай, — она опустила стекло, — ты устал, я бы тоже прилегла, вечер у меня был так себе. Спать неизвестно где я не буду. С тобой в этом состоянии не поеду.

Он усмехнулся:

— Ты водить-то умеешь?

— Моей первой была такая же «королла», — она с улыбкой осмотрела панель и обхватила руль руками.

У Миры был такой мягкий бархатный взгляд, и все её движения были плавными, гипнотическими. Она не просто источала спокойствие, но обволакивала им всё вокруг. Лев не успел опомниться, как уже пристёгивал ремень на пассажирском сидении.

2.

Лев проснулся на парковке. Спина болела, подголовник кресла был мокрым от пота. Солнце нагрело машину настолько, что стало невозможно находиться внутри. Он распахнул дверь и с большим усилием вылез.

Сколько он проспал? Где его рюкзак? У него же там телефон, да у него там вообще всё…

Мира!

Лев заглянул в машину на переднем сидении лежала записка: «Номер 27».

Хорошо, значит, это парковка отеля, есть шанс, что Мира где-то здесь.

Он нашёл вход, проскочил мимо приёмной на лестницу и на второй этаж. Вот номер двадцать-семь. Он занёс руку, чтобы постучать, но дверь открылась. На пороге стояла Мира, в другой одежде и с мокрыми волосами.

— Выспался?

— Ты зачем меня там оставила?

— Не хотелось тебя тревожить, ты был таким уставшим.

— А ты спала здесь? — он окинул взглядом одноместный номер с оранжевыми застиранными шторами и лопнувшим ламинатом.

— Заходи, прими душ, потом поедем перекусим и снова в путь.

Лев напрягся.

— Ты кое-что перепутала, — он подошёл к ней.

— В чём проблема-то?

— Меня наняли, чтобы выполнить задание, а я не могу работать, если не контролирую ситуацию.

— Справедливо, — кивнула Мира. — Чего ты хочешь?

Он растерялся, но сохранил строгость голоса:

— Больше без меня никуда не уходишь. Машину веду я. Ты не принимаешь решения и не лезешь с советами.

— Договорились, — ответила она и протянула руку.

Лев ожидал ответных обвинений. Эта девчонка стояла и смотрела ему прямо в глаза, не прячась, не отбиваясь, не пытаясь выиграть спор. Всё то же спокойствие исходило от её кожи, особенно явно он это почувствовал, когда коснулся её руки в ответ: тёплое ощущение покоя стремительно наполнило его тело, и Лев не мог пошевелиться, не мог прервать рукопожатие, пока Мира не сделала это первой.

— Так и будешь стоять или всё-таки примешь душ?

***

Через полчаса они выехали. Лев разрешил Мире сесть впереди, и она молча смотрела в окно, покачивая головой в такт музыке.

На выезде из города они остановились у продуктового магазина. Картонная табличка на двери обещала горячий чай и кофе.

— Я быстро, — бросил Лев, выходя из машины.

Голод отвлекал Льва от мыслей о том, как строить маршрут дальше. Даже если этот сэндвич с ветчиной окажется самым отвратным на свете, он этого не заметит: сейчас он съел бы и рулон бумаги, лишь бы снова обрести ясность мышления.

Когда Лев вышел на улицу, стаканчики с кофе выскользнули из рук. Мира лежала на асфальте между его «короллой» и синей «ладой». Над ней склонился мужчина.

Лев бросился туда.

На первый взгляд, Мира была не ранена, но её лицо было искажено болью.

Лев схватил склонившегося над ней мужчину и толкнул спиной на рядом стоящий джип.

— Что ты сделал? — кричал Лев, держа его за воротник. Только тогда он заметил седину и глубокие морщины.

— Ничего! Ничего! — испуганно отвечал мужчина. — Я хотел помочь!

— Что ты видел?

— Я приехал в аптеку. Она подошла к нам, предложила помощь.

— Помощь?

— Да, — он дрожащей рукой показал на «ладу».

Лев пригляделся: с заднего сидения за ними наблюдала девушка. Лев что-то заметил на её коже. Он метнулся к ней и схватил её за руку.

— Она наркоманка? — спросил Лев.

— Это моя внучка, я не знал, как ей помочь, ей было очень плохо. Думал, в аптеке подскажут…

— Лекарство от ломки ещё не изобрели, — буркнул Лев и вернулся к Мире. Она не реагировала на его зов, только корчилась от боли. Их уже окружало несколько человек, кто-то предложил вызвать скорую.

— Она помогла ей, — произнёс старик. — Взяла её за руки и сотворила чудо…

— Скорая уже в пути, — сказал кто-то из толпы. Мира подала голос:

— Не нужно…

Лев наклонился к ней. Казалось, Мира собрала все силы, чтобы сказать как можно чётче:

— Найди мне цветок в горшке.

3.

Они уезжали из Уссурийска. Дальнейшего плана действий у Льва по-прежнему не было, зато был горшок то ли с бегонией, то ли с гортензией. Мира держала его на коленях и потихоньку приходила в себя.

Нужно сообщить людям Баски о произошедшем, думал Лев. Хотя он понятия не имел, что им скажет, потому что… кто бы ему для начала объяснил, что произошло?

— Не делай этого, — сказала Мира, и его палец завис над кнопкой вызова.

— Почему?

— Баски не любит, когда я помогаю кому-то без его разрешения.

— Помогаешь?

Мира отвернулась к окну, но Лев не был готов закончить разговор.

— Кто у тебя в Благовещенске?

Она не отвечала, пришлось съехать на обочину для пущей убедительности.

— Расскажи мне всё.

— А ты не испугаешься? — в её голосе послышался задор.

— Я не знаю, что творилось в доме у Баски, не знаю, что ты сделала с той девчонкой. Скорее всего, что-то чудное, потому что ты сама чудная. Но я давно не живу в мире нормальных людей. Я тебе гарантирую, ты меня напугать не можешь.

Мира погладила засохшие листья цветка.

— Что за…? — Лев только тогда заметил, что вместо бегонии — или гортензии — из горшка торчала сухая ветка. Он отчётливо помнил, что передавал Мире в руки ярко-розовые цветы.

— Ну вот, — сказала Мира, — твои гарантии только что рухнули.

***

— Что ты заметил?

— Так, посмотрим…, — протянул Лев. — Через пять минут с тобой за закрытой дверью еле живой старичок скакал, аки конь, а тебя пришлось уносить, и ты потом два часа не приходила в себя.

Мира покосилась на него.

— Дальше. Я нашёл тебя чуть живой на парковке, когда дед той наркоманки, как безумный, орал, что ты спасла его внучку. Подозреваю, что девчонка теперь тоже скачет, аки конь.

Мира хихикнула, и Лев заметил веснушки на её лице.

— Ты забавный. И очень наблюдательный.

— Работа такая. Ну, так что? Ты типа целительница?

— Ты слышал что-нибудь про зеркальные нейроны?

— Возможно…

— Если ты увидишь, что я ударила палец об стол, то поймёшь, что мне больно: по лицу, позе, голосу и по твоему опыту ударов пальцев об стол. Так работают зеркальные нейроны — помогают сочувствовать. А у меня с детства особый случай: я «слышу» чужие эмоции слишком отчётливо, даже на расстоянии.

— То есть это не магия какая-нибудь?

Она засмеялась, глядя на него со снисхождением.

— Я не одна такая, нас называют «эмпатами», то есть способными к эмпатии.

— Ты почувствуешь, если меня будет что-то бесить?

— Когда я села к тебе в машину в ту ночь, я сразу поняла, что ты слишком уставший, чтобы вести. Просто не стала устраивать сцену перед Пашей.

Лев сглотнул. Теперь что, придётся следить за своими чувствами?

— Ты и мысли читаешь? — чуть дыша, спросил он.

— Нет, но иногда догадаться несложно.

— Как?

— Логика.

Впереди на обочине показалась вытянутая рука с жезлом. Лев выругался, быстро проверил, пристёгнута ли Мира, и притормозил. Худощавый полицейский заглянул в окно.

— Документы.

Полицейский снова заглянул в салон и остановил взгляд на Мире. Она вздрогнула и отвернулась. Лев это заметил: что-то было не так. Он присматривался, но не увидел ничего необычного в форме полицейского, в том, как была припаркована машина с мигалками, и в том, как тот вчитывался в водительские права и страховку.

— Всё хорошо? — спросил Лев.

— Пройдёмте со мной в машину, — ответил полицейский. На вид он был совсем зелёный, а голос низкий, ему не подходящий.

— Я что, превысил?

— Превысил, превысил.

Мира схватила Льва за руку и решительно посмотрела в глаза.

— Пойдёмте, я выпишу штраф, — настаивал парень, отступая от двери. — Это быстро.

— Зачем куда-то идти? — Лев тянул время.

Из полицейской машины вышли двое в форме и направились к ним.

— Нет, нет, — воскликнула Мира. — Жми!

Лев резко сдал назад и выехал на трассу. В зеркале он видел, что постовые, или кто бы они ни были, рванули к своему авто.

— Будет погоня, — сказал Лев и поднажал.

4.

Пока они удирали от псевдополицейских, Лев вёл себя, как робот: расчётливо и сухо принимал решения, не сомневался и не боялся. Мира начала думать, что он сумасшедший. А потом вспоминала, как он смущался, заметив спадающие с её плеча лямки майки, и понимала, что всё с ним нормально. Просто это была не первая его передряга. Как, собственно, и её.

Хотя пару раз во время погони Мире становилось по-настоящему страшно. Один раз преследователи подъехали так близко с её стороны, и она снова столкнулась взглядом с тем парнем. Он стиснул зубы и крутанул руль на неё. Лев успел увернуться и чуть не врезался в грузовик на встречке — пролетел в сантиметре от огромных колёс фуры и выехал на сельскую дорогу.

«Королла» выжимала, сколько могла, по рыхлой земле ей было непросто, но Лев не сомневался. Он позвонил куда-то — вызвал подмогу. На этот раз Мира спорить не стала.

Какое-то время они колесили по деревне зигзагами, пока не остановились возле реки. Лев сосредоточенно выглядывал на дорогу из-за кустов. Полицейской машины не было видно, зато вскоре появился серебристый минивэн. То ли «рено», то ли «пежо» — Мира их вечно путала. С водительского места выскочил парень, от него резко повеяло адреналином.

— Бери свои вещи, пойдём, — приказал Лев.

Мира повиновалась.

— Садись, — он указал на минивэн, а сам задержался на улице.

Тот парень явно не был из свиты Баски, иначе Льва бы не накрыло такой волной облегчения. Доверие тянулось почти осязаемой ниточкой от одного к другому.

Они обменялись машинами, и «королла» укатила. Лев же не торопился заводить фургон.

— Это твой друг?

— Брат.

Вот это неожиданно. Видимо, она хмыкнула, потому что Лев вдруг посмотрел на неё вопросительно.

— Вы непохожи. Ты выше ростом, он брюнет, ты блондин, глаза…

— Скажи мне лучше, кто эти волки?

Мира так не хотела возвращаться к объяснениям: Лев был совсем не посвящённым в тему эмпатии, и это было как первоклашке алгебру разжёвывать. Но раз он тоже подвергался опасности, нужна была предельная ясность.

— Тёмные эмпаты, — ответила она.

— Я же просил говорить проще.

— Они такие же, как я.

— И что им нужно?

— Они набирают отряд.

— Откуда ты знаешь? — он выдавал вопросы, как заправский следователь.

— Баски прятал меня от них. Они разыскивают эмпатов по всей стране.

— А почему «тёмные»?

— Баски их так назвал, они ведут кампанию по разоблачению глав корпораций. Они считают себя «робин-гудами», но на деле это обычная война за место под солнцем.

Зазвонил телефон Льва.

— Пора, — объявил он, и фургон, наконец, тронулся с места.

***

Они добрались до Хабаровска поздно ночью. Всю дорогу Лев и Мира спорили, сообщать о случившемся Баски или нет. Договорились не поднимать шум, пока ситуация не выйдет из-под контроля. Лев корил себя, что поддался уговорам этой неугомонной, хотя, по правде говоря, расписываться в своём провале перед Баски ему не хотелось.

Они сняли номер с двумя кроватями. Лев отзвонился брату, Мира почти сразу рухнула в постель. Свет в номере погас, и только холодный огонёк зарядки очерчивал силуэты штор, стульев, заваленных одеждой, и массивной люстры.

Дима оставил в минивэне пистолет, и Лев взял его с собой в гостиницу.

Он сунул руку в рюкзак возле кровати и нащупал металлический ствол.

— А при чём здесь цветы? — вдруг спросил он. Получилось внезапно громко.

— Давай завтра, а? — уставшим голосом отозвалась Мира, отворачиваясь к стене.

История Миры вдруг вышла на первый план в его голове. Прожить тридцать-два года и не знать о существовании эмпатов… Льву казалось, что его посвятили в тайное общество, доверили сакральную тайну Земли, и теперь он некий агент по защите этой тайны. Ему снилось, что он выходит в космос на корабле, летит с огромной скоростью по бесконечной космической магистрали. Вглядывается вперёд — чёрная пустота, но он всё равно вглядывается.

Лев оборачивается, ищет кого-то в салоне. Позади бессчётные ряды пассажирских кресел, и все пустые. Он пытается найти хоть одного человека, чтобы спросить, куда они летят и почему нельзя домой. Он ищет, ищет, пока в темноте последнего ряда его не встречают два горящих глаза…

Лев сел в кровати. Номер отеля был тот же, шторы те же, та же одежда на стуле. Никакого космоса, никаких горящих глаз.

Стоп… Где Мира?

Опять двадцать пять…

Лев позвонил — подушка на соседней кровати завибрировала. Телефон она с собой не взяла, как и другие вещи: вон её расчёска, а там рюкзак и свитер.

Семь утра — может, она завтракает?

На ресепшне Льва встретила та же дама в очках, что размещала их прошлой ночью.

— Доброе утро, — она улыбнулась, спрятав чашку чая за стойкой. На бейджике читалось: «Екатерина Михайловна».

— Со мной была девушка. Где она?

— Ох, вы что же, её потеряли?

— Вы видели её здесь? Может, в ресторане?

— Я только что оттуда — в ресторане никого… Хотя… пару часов назад она выходила в парк…

— Парк?

— Ну, да, наш малый парк. Гуляла там под дождём. С зонтиком, — Екатерина Михайловна расплылась в рекламной улыбке. — А у нас парк красивый — наша гордость…

— Где это?

— Пойдёмте, пойдёмте, — женщина повела его по коридору, поправляя кудри. Большой отель, видимо, бывший когда-то санаторием, каждым уголком напоминал о прошлом веке: высокие потолки, лепнина, лестничные перила цвета варёной сгущёнки…

Вскоре они оказались у стеклянной двери, откуда открывался вид на сосново-еловый парк.

Лев повернул ручку и сделал шаг.

— Там мокро — всю ночь лило, — предупредила женщина, и Лев тут же растянулся на чернозёме. Сзади раздались причитания Екатерины Михайловны.

— Стоит подумать о брусчатке, — процедил он, поднимаясь на ноги и оглядываясь. Не такой уж и большой парк — вон пост охраны виднеется, а там забор…

Секундочку, это что там между деревьев?

Едва справляясь с каждым шагом — кроссовки ездили в чёрной жиже — Лев направился к ярко-зелёному зонту, застрявшему между мрачными мокрыми елями. Под одной из них лежала Мира, размашистые ветки почти полностью покрывали её тело.

— Эй, — он потянул её к себе. — Мира!

Екатерина Михайловна уже стояла рядом, охая и подзывая охранника.

— Боря! Боря, в скорую звони!

— Нет! — среагировал Лев. — Не надо скорой.

Мира открыла глаза.

— Эй, вставай, — он аккуратно посадил её. — Ты как?

— Да,… всё супер. Что случилось?

— Это ты мне скажи. Встать можешь?

— Легко, — кряхтя и опираясь на руки Льва, Мира поднялась на ноги. Её кудрявые волосы слепились грязью на затылке, и вся одежда сзади тоже была чёрная.

— Какого чёрта, посмотри на себя! — брызнул Лев. Теперь придётся ждать, пока она помоется. И пусть только заикнётся о химчистке!

— Что случилось, милочка? — щебетала Екатерина Михайловна.

Подоспевший охранник схватился за голову:

— Ой, божечки! Как же это? Она была жива-здорова, когда уходила!

— Тихо! — Лев бросил на него строгий взгляд. — Тебе смену пора сдавать, — кивнул на мужчину, топтавшегося возле сторожки. — Иди, сдавай. Да и вы, Екатерина Михайловна, всю ночь проработали, устали — вы бледная. Когда домой?

Она ошарашенно глядела то на Льва, то на Борю.

— Да, сейчас уже пойду…

— Вот и отлично, отдыхать надо больше, — заключил Лев и повёл Миру в здание.

— Сейчас приму душ, и поедем. — Она заметила грязь на его колене. — А ты чего такой чумазый? Переодеться бы…

5.

Они снова были в пути.

Лев ждал ответов, ведь вопросы были заданы ещё вчера. Расскажи она всё раньше, ему было бы проще пережить это дурное утро в парке.

— Как ты оказалась под ёлкой?

— Я кое-кому помогла…, — говорила она, собирая непослушные кудри в хвост.

— Как той наркоманке?

Мира вздохнула.

— Ты уже в курсе, что я чувствую чужие эмоции.

— Да.

— И физические ощущения.

— Да.

— А ещё я умею их вытягивать.

— Выт… Что?

— Прикасаюсь к человеку и забираю…, — она осеклась, выбирая слова. — Ну, обычно это боль.

— Прям… так и забираешь?

— Да, вот у тебя болит спина от долгого вождения, а вот раз — и не болит!

Он не оценил юмор.

— Хорошо, предположим. И куда ты деваешь эту боль?

— Несу в себе.

— Но это же мучительно.

— Поэтому я от неё избавляюсь.

— Цветок, — догадался Лев, и перед глазами опять возникли сухие лепестки в её руках.

— Любое растение. Хотя цветы сразу вянут, а вот деревья сильнее. Сегодня утром это была ель.

— И что ты в…вытянула?

Она стала копаться в рюкзаке, словно уходя от ответа.

— Что ты вытянула и у кого?

Мира тихо выдала:

— Охранный пёс отравился…

— Ты серьёзно?

— Я почувствовала его боль с утра, не смогла больше уснуть и решила помочь.

— Ты, блин, серьёзно? Ты валялась под ёлкой на мокрой земле, потому что собака нашла в мусоре тухлятину?!

— Я знаю, что это тяжело понять, я не осуждаю тебя, — сказала она так размеренно, его это ещё больше разозлило.

Лев покачал головой. За такую работу должны платить вдвое больше.

— Как часто такое будет происходить?

— Давай обсудим это потом, — сказала Мира.

Лев догадался: она поймала его злость. Он хотел представить, какая она, его злость. Где она? В какой части тела? Она статичная или динамичная? Холодная или горячая?

Пока Лев представлял, у него даже получилось смягчиться. Началась разбитая дорога, грохот и шум заполнил пустоту, освободив Льва и Миру от необходимости выкручиваться. И даже радио, кажется, что-то поймало.

***

Они остановились в Биробиджане выпить кофе, гугл подсказал кофейню рядом с мойкой. Мира не понимала, зачем мыть машину на полпути — «через пятнадцать минут снова будет чёрной», но Лев и слушать не хотел. Его отец говорил: «Если ты не моешь машину — ты не заслуживаешь машину». Лев не разделял такую категоричность, но пыльные авто не выносил.

А может, он просто хотел больше времени отдохнуть от дороги. За два с половиной часа Мира не сказала ни слова, и Лев надеялся, что смена обстановки поможет ей расслабиться.

Было время обеда, и кафе наводнили студенты и офисные сотрудники в чёрно-белой одежде. Льву пришло в голову, что это неподходящее место для Миры: их переживания могут действовать ей на нервы.

— Ничего, всё в порядке, — ответила она на его беспокойство. — Я могу игнорировать сигналы.

— Неужели? — он вспомнил историю про пса в парке. Мира словно прочла его мысли:

— Если они не слишком громкие. Они просто сливаются в единый фон и не мешают мне. Тебе же не мешают разговоры за соседними столиками?

Официантка принесла два кофе, сэндвич с картошкой для Льва и ватрушку для Миры.

— Ты точно ничего больше не хочешь?

— Я знаю здесь одно место, где продают бомбические бутерброды с вяленым мясом, — у неё глаза загорелись. — Заскочим потом?

— Ты бывала здесь?

— Я здесь родилась.

— Биробиджане?

— Да. Мои родители здесь живут.

Лев осторожно спросил:

— Хочешь…?

— Нет, нет, исключено, — она замотала головой и вцепилась зубами в ватрушку.

Понятно, родители — запретная тема. Лев быстро сменил направление:

— Ты действительно знаешь, что у этих людей внутри?

Она хмыкнула:

— Интересная формулировка. Видишь тех ребят? — она указала на женщину и двоих мужчин с пропусками на рубашках. — Эта девушка нравится им обоим, и сейчас тот, что в очках, нервничает — думаю, из-за конкуренции. Второй спокоен — скорее всего, он с ней спит.

Мира замолчала на секунду, будто прислушиваясь.

— Да, точно! Её охватывает удовольствие каждый раз, когда этот второй касается её руки.

— И в этот момент ты… чувствуешь то же самое?

— Спрашиваешь, не возбуждаюсь ли я, когда кто-то другой возбуждается?

Лев оторопел от прямоты, но не отводил глаз. Она выдержала паузу и улыбнулась:

— Пока я это не вытяну, оно не моё. Я только слышу песню, но не пою её.

Явно довольная собой, Мира отпила кофе.

— Как ты вообще об этом узнала?

— О чём?

— Что ты эмпат.

— Когда мама повела меня к врачу. Я её не осуждаю: спасала, как умела, — она крутила пакетик сахара в руках. — Пришлось выбирать: притворяться нормальной или встать на учёт.

— И как же ты оказалась во Владивостоке?

— Со временем я научилась вытягивать боль, — она затихла, вспоминая.

Потом немного оживилась:

— Вообще-то это работает со всеми чувствами, но боль всегда выделялась.

— Сложнее игнорировать, — догадался Лев.

— Я начала помогать людям, и однажды помогла одной шишке. Он оказался другом Баски. Баски приехал за мной сюда, уговорил примкнуть к его команде.

— Команде?

В этот момент раздалось чьё-то неуклюжее пение. Лев и Мира обернулись: официантка несла торт к столу, за которым сидели студенты. Некоторые из них снимали на телефон, другие подпевали. Стало слишком шумно.

— Поехали есть бутерброды с вяленым мясом? — предложила Мира.

Они вернулись в мойку, где оставили минивэн. Людей в мойке видно не было, только их машина стояла в одной из трёх ячеек, чистая, но всё ещё мокрая. Лев попытался найти персонал и заметил на окне кассы табличку: «Перерыв».

— Вот зараза, — пробормотал он.

— Давай просто заберём её, — предложила Мира.

— Не получится, — Лев осмотрел машину снаружи. — Колёса порезаны.

— Быть не может…

— Смотри сама!

Но Мира смотрела в другую сторону — на дверь офиса.

— Там кто-то есть! — её голос дрогнул.

Лев отправил её в машину, а сам достал из рюкзака пистолет.

6.

Мира затаилась на заднем сидении минивэна и прислушалась. Не к звукам.

Она пыталась поймать волну Льва, но его сигнал перебивали два других. Наконец, Мира увидела их: к машине приближались двое мужчин, и она узнала одного: долговязый парень, который гнался за ней на полицейской машине.

Он наклонился и постучал в окно:

— Выходи.

Мира заблокировала все двери, надеясь, что это не только спасёт её от вторжения, но и отгородит от волны яростного желания, исходящей от этих двоих. Но, словно опровергая это, долговязый покачал головой. Второй, высокий амбал, уже обходил машину с другой стороны с домкратом в руках.

Мира почувствовала себя в вакууме, словно большая воздушная подушка сдерживала её движения, давила на глаза и уши. Видимо, так ощущается неизбежность…

— Прикрой глаза, — сказал ей тощий, когда мощный детина замахнулся домкратом на окно.

Но удара так и не последовало. Последовал электрический разряд в бок амбала, от которого тот повалился на землю.

Тощий замер в оцепенении, глядя на Льва, Мира слышала его страх.

— Не надо усложнять, — процедил парень, поглядывая на электрошокер в руках Льва. — Просто дай мне уехать с Мирой.

Со стороны его противника доносилась слепая храбрость. Он направился к Тощему, а тот пошёл навстречу. Мира приняла сиюминутное решение — потянула ручку и резко толкнула дверь. Налетев на неё с глухим стуком, Тощий упал. Теперь его путь был перегорожен со всех сторон, да ещё и Лев приближался, готовый к конфронтации. Мира уставилась на оружие в его руках — он это заметил и быстро объяснил:

— Шокер отобрал у того, кто поджидал меня в кассе.

— Отлично, — пробормотала Мира, хотя её больше волновал пистолет.

— А это моё, — сказал Лев, и, нагнувшись к тощему, ткнул ствол ему в живот.

— Вас только трое?

— Пока да.

— Зачем она вам?

— У нас к ней предложение.

— Что ж так нахрапом-то?

— По-другому к ней не подобраться.

— Давно за ней бегаешь?

Тощий подался вперёд. Рука Льва оставалась твёрдой, и дуло пистолета впилось парню в живот, но он продолжал двигаться, пока не натянулись мышцы — Мира это почувствовала своим животом.

Лев повернулся к ней:

— Будешь слушать его предложение?

— Нет, — ответила она и вышла на улицу.

Через мгновение она ощутила прилив адреналина и облегчение. Появился Лев, пряча пистолет в рюкзак. Мира надеялась, что он просто вырубил того парня. Хотя, даже если и нет… Главное, что всё закончилось.

Она вдруг поняла, что будь на месте Льва кто-то другой, она бы пропала.

— А ты не такой простой, да? Я думала, ты обычный курьер.

— Ну, мы же с тобой знакомы всего три дня! — ехидно ответил он и достал телефон.

— Звонишь брату? — забеспокоилась Мира.

— Нет.

— Людям Баски?

— Ситуация вышла из-под контроля, — сказал он, набрав номер.

— Нет, не вышла!

Если объявятся цепные псы Баски, то её плану придёт конец. Нужно убедить Льва не следовать протоколу.

— Если ты не заметила, у меня машины закончились! Как передвигаться будем?

— Я найду машину, — заявила она, и Лев застыл с телефоном в руке:

— Где?

— Дай мне час. Пойдём пока поедим бутерброды с вяленым мясом.

***

«Мы сейчас разобьёмся!»

Лев не знал, за что ему хвататься: за ремень безопасности или за наушники, давившие на голову. Вертолёт издавал столько звуков одновременно, и Лев не был уверен, так должно быть или что-то вышло из строя, и они стремительно падали вниз.

Мира сидела напротив и восторженно глазела в окно. Этот хлыщ положил ей руку на спину, как будто метил территорию.

— Приедет Стас, мой давний друг, — сказала Мира, когда они ещё ждали его.

Уже стемнело, они стояли на пустыре за городом.

— Он сказал, что будет через час, — Лев хмуро поглядывал на телефон. — Прошло полтора.

— Подожди, — настаивала Мира. Хотя сама дёргалась, провожая взглядом каждую машину.

Со стороны поля донёсся мотоциклетный рокот, сначала далеко, потом ближе. Вскоре темноту развеяла огромная ревущая машина, опустившись в ста метрах от Льва и Миры. Винты оглушительно стучали, гоняя воздух и превращая его в слепящий ветер. Лев едва разглядел сквозь него мужскую фигуру, спустившуюся из вертолёта.

Стас был высоким и крепким, с хорошими манерами: даже руку пожал, хотя в глазах у Льва было совсем не приветствие. Стаса словно вытащили из вылизанного кабинета, где он обычно носил джемпер на рубашку, и держал расческу для своих налакированных волос.

— Запрыгивайте! — крикнул он сквозь рокот. Но Лев схватил Миру за руку.

Она успокоила:

— Доверься мне, я его знаю. Стас спрячет нас, мы отоспимся, а завтра решим, что делать дальше.

Льву вовсе не хотелось никуда лететь, но машины у них не было, и оба слишком устали от ожидания, чтобы теперь отказаться. Лев надеялся, что дома у этого пижона достаточно кроватей.

Через полчаса вертолёт приземлился на крышу здания. Стас повёл ребят через люк вниз по лестнице, откуда они словно попали в коридор отеля: стены были обклеены обоями с цветочным орнаментом, весь коридор освещён тусклым жёлтым светом, от которого становилось ещё тревожнее.

Они шли вдоль окон с одной стороны и пронумерованных дверей с другой.

— Где мы? — спросил Лев.

— Это мой центр.

— Ты шутишь? — Мира выглянула в окно, оттуда открывался вид на парк, но было трудно оценить масштабы в темноте.

— Не шучу, это то самое место, — хвастался Стас.

— Как ты сделал это за год?

— Тебе ли не знать, как важно уметь правильно выбирать спонсоров.

Мира посмотрела на него с укором, он хохотнул.

— Что за центр? — вклинился Лев.

— Прости, я неправильно начал. Добро пожаловать в школу гипноза «Точка зрения». Я её основатель, Стас Сазонов.

— Серьёзно? Школа гипноза?

— Да. С полным пансионом, а также семинарий и занятия йогой.

— О, боже, ты себе не изменяешь! — воскликнула Мира. Он приобнял её и пропел:

— Ни-ког-да!

Они прошли ещё несколько метров, и в казавшейся бесконечной стене появился выход на лестницу.

— Мы на четвёртом этаже, лифта нет, — заключил Стас. — Лев, твоя комната дальше по коридору — номер сорок-два. Мира будет спать на третьем этаже — женском. У нас тут строгое разделение.

— Это что, воскресная школа? — хмыкнул Лев.

— Большинство моих учеников несовершеннолетние. Приходится устанавливать правила.

Стас вручил Льву ключ, а сам повёл Миру к лестнице.

— Утром с шести до восьми вы можете позавтракать на первом этаже.

Лев смотрел им вслед. В какой-то момент он понял, что ждёт, пока Мира обернётся. Но обернулся Стас — включил галантную улыбку и бросил:

— И не переживай за Миру. Я её в обиду не дам.

7.

В комнате Льва ждал тёплый ужин: золотистый картофель и большая плоская котлета. Но он не притронулся — сразу рухнул в постель. Было около десяти.

Через пять минут Лев проснулся от яркого света: солнце ворвалось в комнату сквозь тонкий тюль. Лев схватил телефон — почти шесть. Первым делом он проверил свой рюкзак и пистолет: кто знает, у кого ещё есть ключ от номера. Но всё было на месте.

Каких только передряг у Льва не было! Однажды он увернулся от отвёртки, предназначавшейся его сонной артерии, а в другой раз его нога застряла в канализационной решётке, когда он убегал с краденой картиной, а спецназ штурмовал дом. Было ещё много всего. Но ещё ни разу у него не опускались руки. За последние пару дней Льва неслабо тряхнуло. Знакомство с Мирой было похоже на иммиграцию: ты на чужой территории, языка не знаешь, обычаев не понимаешь, от местной еды диарея… Но Лев ещё холил надежду, что у него получится обо всём забыть, когда эта поездка закончится. И жить, как раньше.

Он открыл навигатор на телефоне: ох, чёрт, они опять вернулись в Хабаровск. Лев позвонил брату, пришлось выслушать его истерику по поводу отставания от графика. В конце концов, он заставил себя встать с кровати, принять душ и надеть свежую футболку. Лев помнил про завтрак с шести до восьми, но ему не хотелось есть, и он просто брёл по лестнице, пока его обгоняли студенты-малолетки в синей форме.

На втором этаже он набрёл на просторную террасу; чистый воздух наполнил его лёгкие — перед ним раскинулся большой парк. Внизу на поляне расположилась группа йогов: человек десять застыли в позе раненого жирафа, на всех были белые льняные туники и широкие штаны.

«Чёртовы сектанты», — подумал Лев и, кажется, даже сказал это вслух.

— Это класс йоги, — раздался голос сзади. На террасу вышел парень в спортивной форме с пятнами пота на груди и подмышками. Он тяжело дышал и обтирал голову полотенцем.

— Стас сторонник духовных практик, — пояснил он. — Они развивают концентрацию и способность владеть своим телом.

Он тут же ответил на немой вопрос Льва:

— Я хожу в качалку. Предпочитаю управлять телом по-другому.

На вид ему было лет пятнадцать, но у него было спортивное телосложение и самоуверенный взгляд.

— У вас тут и качалка есть? — восхитился Лев.

— Вы здесь впервые? Дайте я угадаю, вы меценат?

Лев не был таким пробивным в пятнадцать, зато он рано научился разбираться в людях и богатых видел издалека. Себя, мужика в футболке с масс-маркета и потёртых кроссовках, он бы точно за мецената не принял.

— Меня зовут Данил, — парень протянул ему руку. — Я здесь уже год, могу вам всё показать.

— Не надо, я…

Ударил гром, и застрекотала земля — пошёл дождь. Пол балкона покрылся серыми пятнами. Данил попятился назад:

— Ладно, увидимся на завтраке!

Лев не спешил уходить. Он наблюдал, как йоги собирают свои коврики и бегут в дом. Все кроме одного. Вернее, одной: она закрыла глаза и запрокинула голову к небу. Это была Мира.

Кроссовки Льва покрылись водой, но он не двигался с места. Мира тоже. Её туника промокла и пристала к телу, показав точёные плечи и ключицу. Ещё немного, и белая майка тоже предаст. Вот, сквозь неё уже видна тёмная впадина на животе…

Лев резко отступил, потому что Мира открыла глаза и стала искать что-то. Или кого-то. А что, если она почувствовала его? Если и так, чего он так испугался? Как мальчишка, ей-богу…

Он дождался, пока она увидит его. Мира поймала его взгляд, помахала и побежала в дом.

***

Вскоре они сидели в кабинете Стаса. Мира успела переодеться, но её мокрые волосы всё ещё напоминали об эпизоде в парке. Лев не мог отбросить мысль, что теперь знает форму пупка Миры.

Впалый. Пупок у Миры был впалый, маленькая тёмная ямочка…

— Я дам вам машину, ни о чём не волнуйтесь, — сказал Стас, поставив на стол поднос. Чёрный кофе поблёскивал в кружках, аромат свежей выпечки заставил Льва, наконец, вспомнить о голоде. Он схватил один круассан и надкусил.

— Если, конечно, вы не планируете задержаться, — добавил Стас.

— В другой раз, — ответила Мира. Она стояла у окна, поглаживая листья цветка в горшке.

— Ты же не собираешься уничтожить мои фиалки? — с ухмылкой спросил Стас.

— Это катарантус. И нет, если не будешь меня злить.

— Извините, — Лев откашлялся, — как вы двое познакомились?

— Он из людей Баски? — спросил Стас Миру, как будто Льва там не было. Она даже не обернулась, просто отрицательно помычала.

Стас уселся в кресло напротив Льва. Его кабинет был именно таким, каким Лев представлял: вылизанным и увешанным дипломами и сертификатами. И наверняка в одном из ящичков хранился позолоченный гребень.

— Ты же знаешь, чем занимается Баски?

— Перепродаёт краденые предметы искусства, — ответил Лев, доедая круассан.

— Да. А также он убийца, вор и великий махинатор, который выдаёт себя за гуру. Он вербует детей с «особенными» талантами и использует их, чтобы добиваться влияния. Я потомственный гипнотизёр, бабушка развила во мне талант очень рано. К Баски я попал в семнадцать. Проворачивал для него такое! Сейчас мне двадцать-восемь, я освободился только в прошлом году. Мира пришла позже меня, но досталось ей больше…, — Стас снова обратился к Мире. — Он же знает о тебе?

— В общих чертах, — ответила она.

— Баски её использует, чтобы лечить своих богатых друзей. Через что прошло её тело! Она вытягивала даже опухоли! — Стас так тряхнул головой, что его покрытые гелем пряди посыпались на лоб. Он тут же перекинул их назад.

— Как ты ушёл?

— Обзавёлся поддержкой кого-то более влиятельного. Чего и Мире советовал, но она не хочет менять одного Баски на другого. Кстати! — он встал из-за стола. — Прошлой ночью у меня возникла идея. Тёмные эмпаты, которые открыли на вас охоту…

— Настырные ребята, — сказал Лев.

— Знаешь, почему они так рвут задницы, чтобы её завербовать?

— Почему?

— Она необычный эмпат. Ни один эмпат на свете не умеет вытягивать недуги, понимаешь? Ни один! Эмпаты изначально только улавливают чужие чувства, но не взаимодействуют с ними. «Тёмные» взаимодействуют, но по-другому: они умеют передавать эмоции, как бы «заражать» ими, это помогает манипулировать соперниками. А наша Мира, как ты знаешь, ягода другого поля, она никем не манипулирует, и чувства не передаёт, а забирает, но «тёмные» думают, что её талант может работать и в обратном направлении.

Стас театрально поставил руки на стол и посмотрел на Льва.

— Представь себе, насколько ценен для них игрок, который сможет передавать болезни! Какой это сильный рычаг давления!

— Она же передаёт боль деревьям или как там…

— Да, да, но когда доходит до людей — у неё блок! Она не может передать чувство другому человеку.

— Потому что я не садист, — Мира, наконец, обернулась.

— Ну, не обязательно же боль! Можно начать с радости…

— Любое чувство — это бремя.

— Я это уже слышал. Хотя именно сейчас защита «тёмных» тебе бы не помешала. Если ты согласишься, они ради тебя горы свернут.

— Что они попросят взамен? — спросил Лев.

— Спасибо! — воскликнула она. — Хоть кто-то здесь задаёт правильные вопросы.

— Они не делают ничего ужасного, — Стас развёл руками. — По сравнению с Баски это безобидные ребята. Эдакие «робин-гуды» и «спайдермены»: помогают хорошим, наказывают плохих.

— Ты что, серьёзно веришь в это? — тон Миры набирал обороты.

— Подожди, — сказал Лев, — они что, хотят её научить передавать чувства?

— Да! А она упирается!

— Потому что мне это не нужно!

— Не нужно ей…, — ворчал Стас. — От Баски ты как будешь отбиваться, когда он узнает, что ты сбежала?

Лев остолбенел. Перемотал в голове сказанное Стасом и посмотрел на Миру. Она таранила друга гневным взглядом.

— Он что, не в курсе?

— Какого чёрта? — процедил Лев. Его словно ударили по голове мешком цемента, и теперь он сидел с сотрясением и весь в пыли.

— Ты что, пытаешься меня подставить?

— Нет!

— Так! — Стас навис над столом. — Ты на стороне Баски? Мира сказала, что ты не из его людей…

— Я выполняю разовый заказ.

— Значит, ты автоматически на её стороне! Она святая, ты просто обязан быть на её стороне, — он вернулся в своё кресло. — Послушай. Он слишком долго мучил её. Я подбивал её уйти уже очень давно, и только сейчас она решилась. Повезло, что он её отправил в эту поездку, другой возможности может не представиться!

Стас был так воодушевлён собственной речью, но Мира сухо выдала:

— Ты не мог бы нас оставить?

Он криво улыбнулся:

— Ладно, у меня всё равно лекция. Но прежде чем я уйду, — он достал из ящика стола банковскую карту с именем владельца «Валентина Донева».

— Перевёл. Пользуйся.

И вышел из кабинета.

Мира села рядом с Львом.

— Я знаю, это выглядит не очень.

— Ты вообще не собиралась мне говорить? Когда ты планировала сбежать?

— Я не хотела тебе…

— Когда ты собиралась сбежать? — строго повторил Лев.

— В Благовещенске. После того, как выполню задание.

— Ты представляешь, как бы подставила меня?

— А у меня был выбор?! — её глаза заблестели, и она опустила их. Потом тихо добавила:

— Но ты прав. Я не всё продумала. Извини.

Лев встал и подошёл к окну. Цветок в горшке напомнил ему о той бегонии, высохшей в руках у Миры в прошлый раз. Он поймал себя на мысли, что не имеет ни малейшего представления о том, через что она проходит.

Что она чувствует? Чувствует ли вообще что-то кроме чужих трагедий?

— Что-то происходит, — произнесла Мира. Лев повернулся к ней. Она смотрела на дверь.

— О чём ты?

— Прямо сейчас происходит что-то плохое.

Она заспешила в коридор, Лев за ней. Они поднялись на четвёртый «мужской» этаж и пошли по коридору. Мира словно двигалась на ощупь, всё время сверяясь с кем-то или чем-то. И вдруг она остановилась у комнаты сорок-восемь.

— Это здесь, — она показала на дверь дрожащей рукой.

— Что там? — не понимал Лев. Она схватилась за голову:

— Останови их, сейчас же!

Лев толкнул дверь. И то, что он увидел, вспышкой затмило его ум.

На полу лежала синяя блузка — это была униформа, Лев видел такую на студентах утром. Четверо парней в таких же синих футболках стояли спиной к двери, направляя на что-то телефоны. Один из них обернулся, это был Данил, тот самоуверенный сопляк, который говорил со Львом на террасе.

Данил одёрнул остальных, и те расступились. У стены стояла девушка, не шевелясь, с пустыми глазами, немая, глухая, в нижнем белье. Один из парней с перепугу отодвинул ногой её юбку, валяющуюся на полу.

— Мобильники сюда, — скомандовал Лев.

Кто-то начал судорожно удалять заснятое, но Лев выхватил телефон и заставил остальных тоже отдать.

— И что теперь? — спросил Данил с вызовом, выдвинув челюсть вперёд. Его приятели испуганно переглядывались.

— Ты ничего не боишься, да?

— А мне ничего и не будет.

Мира укрыла девушку одеялом и повела к кровати. Данил воспользовался моментом, когда Мира проходила мимо, и шепнул ей:

— На её месте должна быть ты, но мы тебя не дождались. А жаль: такой экзотичной у меня ещё не было!

У Льва что-то оборвалось внутри, словно кольцо выдернули. Он бросился на Данила.

— Думаешь, только ты любишь играть? — он так крепко прижал его к стене, что парень не мог вдохнуть. — Я сейчас тебя вырублю, погружу в тачку и отвезу покупателям, которые заплатят за твою задницу приличные деньги. Они перепродадут тебя столько раз, что твой богатый папочка никогда тебя не найдёт…

Лев не помнил, что ещё он сказал и сделал, он лишь помнил, как увидел страх в глазах Данила и отпустил его, а тот сполз на пол, тяжело дыша.

Тогда Лев обернулся.

В дверях стоял Стас.

8.

На этот раз им достался красный «рэндж ровер». Лев надеялся, что это последняя машина до возвращения во Владивосток, но решил не зарекаться. Он просто был рад снова сесть за руль: приятно было вернуть хоть какой-то контроль.

Они ехали молча уже полчаса, и Лев подозревал, что Мира тоже думает о случившемся.

— Что у тебя здесь творится? — спрашивала она Стаса, когда он отпустил парней во главе с Данилом. — Ты в этом замешан?

— Конечно, нет! — поклялся он, а потом отчитал Льва:

— Тебе не стоило нападать на них.

— Если бы не Мира, эти малолетние ублюдки пошли бы до конца!

— Они просто дети, — напомнил Стас.

— Твои подопечные были в шаге от группового изнасилования, — Лев нарочито чётко проговаривал каждое слово.

— Они совершили ошибку…

— Данил дать понять, что это ему не впервой.

— Что значит «дал понять»?

Лев вспомнил слова Данила, взглянул на Миру и стиснул зубы.

— Слушай, — сказала она, — я понимаю, что его родители богатые люди, но ты просто обязан принять меры. Посмотри на неё! — Мира показала на девушку, которая так и сидела на кровати, укутанная в одеяло, смотрела перед собой с лёгкой улыбкой словно, когда её гипнотизировали, она вела интересную беседу с приятным парнем. Думала, что в безопасности…

— Я позабочусь о ней, — заверил Стас и шагнул навстречу Мире. — Но я не могу вызвать полицию. Я ужасно сожалею, что это произошло. У меня сердце разрывается, ты же сейчас видишь мои чувства?

— Иногда чувства ничего не значат, — ответила она сухо.

— Мир…, — взмолился он, но Мира похолодела.

— Ключи, — сказала она.

— Что?

— Дай ключи от машины, которую ты нам обещал.

Стас суетливо потёр лоб, как будто вспоминая:

— Машина в гараже, там вас встретит Игорь, ключи у него.

Мира зашагала прочь. Лев задержался на мгновение: растерянность и горечь в глазах Стаса убеждали в его искренности. Но, как метко выразилась Мира, порой этого недостаточно.

Теперь, сидя в машине, она по-прежнему злилась. Кажется, гнев преобразил всё её тело: кожа раскраснелась; челюсть напряглась, грудь вздымалась от частого дыхания и на тонких руках проявились белые жилы. Её даже бросило в жар, заметил Лев, потому что Мира сняла ветровку и собрала волосы в хвост.

— Ты как?

— Хочу кому-нибудь вмазать.

— Может, это мой гнев ты чувствуешь?

Она покосилась на него и ответила:

— И твой тоже. Но мой сильнее.

— Насколько сильно?

Мира не ответила, и Лев уточнил:

— Настолько, чтобы передать Стасу птичий грипп?

Она притихла — провалилась в размышления.

— Ты считаешь, что Стас прав, и мне нужно научиться этому?

— Это только тебе решать.

— Тогда уж лучше назад к Баски. По крайней мере там я могу помогать людям, а не вредить им.

— А что, третьего не дано?

Мира вздохнула.

— Не знаю. Я не знаю, что будет дальше.

— Думаю, ты вполне можешь за себя постоять, — заметил Лев. — Я тебя такой злой и страшной ещё не видел!

Мира улыбнулась, напряжение стало покидать её.

— Мы с тобой знакомы три дня всего, — сказала она.

— Точно? Почему же мне кажется, что эта поездка длится вечно?

Потом позвонил Дима — сказать, что ждёт их в кафе «Дорога дальняя».

Конец ознакомительного фрагмента.