Границы существующего-1

Ирина Алексеевна Юсупова, 2021

Таинственная корпорация "Силикат" втайне готовит новых сотрудников к опасной и секретной миссии. Героям предстоят приключения, которые могут увлечь их к центру Земли или привести в лабиринт собственного разума, познакомить с микромиром или отправить бороздить космические просторы, изучить миры природы или научной техники. Между тем над героями сгущаются тучи из хаотичных людских желаний и эмоций. Смогут ли они остаться прежними, варясь в одном рабочем котле, или изменения, будто заранее подготовленные корпорацией , необратимы? И причем тут вездесущие пилоты?

Глава 2

Группа Б.

Евгения

Что за глупые люди? Сидят тут, пишут что-то в анкетах, когда я уже заполнила её. И эту фишку с вращающимися отверстиям я одной из первых просекла. Ненавижу ждать. Разглядываю задумавшегося мужчину, на вид лет 40-45, но дурак-дураком же! Поверил всему, что эта дурацкая фирмочка замутила. Ну афера же аферой! Как раз пишу об этом статью в одну американскую известную газету. Вот когда фирма то их прогорит, тогда и докажу, что я всегда права. Не зря главный редактор послал меня разгрести эту фигню! Сейчас зайду к их, так называемому, психологу и мозги прокомпасирую ему. Да сколько ж можно ждать!

— Не могли бы Вы как-то побыстрее? — недовольно выкрикиваю я.

–Девушка, успокойтесь и дождитесь своей очереди, — отвечает мне мужчина, сидящий по центру. Лицо, кстати, у него ничем не примечательное. Мимо такого пройдёшь — не заметишь, а вот голос, голос, правда, властный. Сижу, барабаню ручкой по коленке. Что ж, хоть это и обман и сидят тут обманщики, но деньги меня прельщают. Конечно, платят тут пока неизвестно сколько, но зато хоть какие-то гроши уже пообещали. Тоже деньги, так почему бы их не взять? Ну что же долго так?

— Евгения Новикова.

Встаю, поправляю юбку, приглаживаю волосы. Кстати, за ухом у меня диктофон, ну это так, на всякий случай.

— Согласны ли вы, Евгения, принять наше предложение?

— Ну как видите, — хмыкнула я. — Да.

Меня опускают вниз на круговой платформе. Сначала я вижу мужчину по плечи, потом по пояс, а потом и вовсе его обувь, затем он пропадает из моего поля зрения.

«Ишь, что удумали! Это же скандал. Я не собираюсь лицезреть чьи-то ноги. Да это ещё и принижает моё личное достоинство».

***

— Присаживайтесь.

Сажусь, озираюсь по сторонам. Стены кабинета были разукрашены детскими рисунками, вокруг были какие-то самолётики, игрушки на липучках, фотографии животных, детская карта мира, один единственный шкаф, на полках которого среди документов и папок притаился… Кто бы вы подумали? Розовый слон. В центре комнаты стоит громадный аквариум, заменяющий психологу стол, по середине которого плавает пенопластовый лист с моторчиками.

За этим столом сидит женщина, видимо, психолог, в огромных выпуклых очках, глаза в которых кажутся если не большими, то уж очень огромными, в волосах черте что — никогда такой причёски не видела — может, она и не причёсывалась никогда, платье в огромный зелёный горох, губы накрашены ярко-красной помадой.

— Что же вы сели так далеко? Придвиньтесь ближе.

Я с трудом пытаюсь сделать это. Наступаю на резиновую утку, валяющуюся под ногами, и она издаёт противный звук «пиу». Я даже скривилась. Уж такого я точно не ожидала. Приходится буквально пинать игрушки под ногами.

«Вот дура,» — думаю я. — «Нельзя было разве нормально прибраться?»

Сажусь.

— Подайте, будьте любезны, Вашу анкету.

Ума не приложу как это можно сделать. Но тут ко мне подъезжает пенопласт.

— Кладите, не бойтесь, не утонет.

Меня сейчас кондратий хватит. Такого я ещё не видела, честно! Включаю диктофон за ухом, чтобы записать звук моторчиков. Между тем моя анкета подъезжает к ней. Она достаёт из сумочки другие очки, одевает их и читает, при этом я вижу, что губы у неё движутся. Я уже готова в пух и прах раскритиковать эту контору, моя анкета едет назад, в графах и моих ответах слова подчёркнуты красным.

— Что это? — недоумевая произношу я.

— Это, милочка, неправильно заполненная анкета. Вам придётся заново заполнять её.

— Чего? — и ко мне снова едет анкета, но уже пустая и гусиное перо с чернилами.

— Прошу Вас.

— Но что писать, если я уже не знаю, как это переделать?

— Дорогая, вы ведь журналистка. Покажите нам ваши способности и напишите всё заново.

Я макаю перо в чернильницу, начинаю писать, и вдруг с моего пера, когда я закончила половину анкеты, падает жирная клякса. Пенопласт едет е своей хозяйке. Она цокает и качает головой, затем снова кладёт уже чистую новую анкету на этот дурацкий поплавок, который едет ко мне.

— Что ж, заново, — заявляет психолог. Это начинает меня ужасно злить. Я наклоняюсь над анкетой, чтобы снова не наделать клякс, и тут мой диктофон с характерным хлюпаньем падает в воду.

— Ничего — ничего. Главное — чернила не пролейте, — произносит женщина и буравит меня взглядом, очки, кстати, она опять поменяла и снова смотрит на меня огромными пучеглазыми глазами.

Далее я заполнила эту чёртову бумажку уже без проблем. Кладу её, и она плывёт к этой ненормальной. Она прочитал её. Затем сложила вдвое, втрое и вот в руках у неё бумажный самолётик, который она с ехидной улыбкой запускает в воздух. Нет! Ну этого уже я вытерпеть никак не смогла. Я резко встаю, опрокидываю стул, пинаю ногами игрушки (некоторые летят в аквариум). Злость переполняет меня.

— Вы… вы… вы… — от ярости речь даётся мне с трудом. — Вы чокнутая на всю голову! Вы — неадекватная идиотка, я ухожу!

Еле сдерживаюсь, чтобы не применить физическую силу, а так хотелось вцепиться ей в волосы! Громко ругаясь, я буквально бегом покидаю комнату, но это трудно сделать из-за хауса, творящегося на полу.

— Зачем же вы злитесь? — мягко произносит женщина. — Давайте лучше песенку споём.

И она включает на своём старом кассетном магнитофоне «От улыбки…» Я с грохотом хлопаю дверью.

Группа А

Павел

Я фактически вымотан, хотя, что там разглагольствовать, если каждый день я прихожу домой и валюсь с ног. Со дня смерти моей жены прошло 6 лет, а я помню это так, как будто это было вчера. Сначала я думал, что единственной соломинкой, оставившей бы меня на плаву, была моя работа, и я стал делать больше деталей, перевыполнять все сроки, но платили мне также и заработок мне счастья не приносил. Дочке я обеспечил счастливое детство. Она имела всё, чтобы ни захотела, и что я мог себе позволить. У моей дочки голубые глаза и русые волосы, она практически точная копия своей матери — единственной женщины, которую я так любил, единственной, с кем бы я хотел быть вечно, и это нечестно! За что судьба так со мной? Увидев однажды мой потухший взгляд, дочка стала искать мне новую работу и нашла. Компанию «Силикат». Я послушал её. Собеседование я прошёл без проблем, ведь я отличный работник, через неделю ко мне приехал курьер и передал письмо. Мне нужно было пройти несколько тестов, которые содержал вложенный в конверт диск, также я должен был прикрепить к голове несколько датчиков; «Силикат» объяснил это, как проверку на мою реакцию и соображаловку. Я и это сделал без особого труда, однако эти тесты настолько втянули меня, что я напрочь забыл об окружающем меня мире. Появился интерес, и мне вдруг стало легче.

Позже мне позвонили и сказали, что человеку с такими потрясающими данными не стоит заниматься деталями, что они нашли гораздо более подходящую и интересную профессию для меня. Мне стоит подъехать в «Силикат».

Подъезжаю к зданию на своей машине. Постройка, конечно, красивая, но строение строению рознь, такие же вон на Международной строят. А будут ли в этот раз какие-нибудь испытания? Это было бы забавно. Кстати, вот что что, а цифры я запоминаю отлично. Я досконально запоминаю номера телефонов, к примеру, шесть миллионов сто двадцать семь тысяч… и так далее.

Внутреннее содержание «Силиката» уже не доставляло такого приятного волнения, как в первый раз, когда я пришел на первое собеседование, ко всему привыкаешь или я просто искатель новых ощущений. Помню с женой, как познакомились, практически весь мир объездили и где только не были! И всё было другим, может, времена меняются, а, может, это я изменился. Хотелось бы съездить куда-нибудь, но боюсь мне будет больно, ведь красоту, по моему мнению, лучше познавать вдвоём, чтобы было с кем поделиться впечатлениями…

— Здравствуйте, — подходит ко мне белокурая девушка в холле и отвлекает меня от этих мыслей. — Вы Павел Беляев, верно?

— Да, — удивлённо отвечаю я.

— Прошу проследовать за мной.

И она развернулась ко мне спиной и быстро зашагала в неизвестном направлении. Я недолго думая, направился за ней. Девушка была на высоченных каблуках, я просто не представляю, как на таких можно ходить, но шла она так, что я еле поспевал за ней. На какой-то момент она слилась с толпой в вестибюле, я беспокойно озирался по сторонам, люди толкались, их было слишком много, я схватился за сердце, я был фактически в панике, но тут что-то белое мелькнуло в толпе, и я рванул к этому лучику моего спасения. Хлопнула дверь, я подбежал к ней, распахнул и зашёл внутрь.

Сначала меня ослепил яркий свет, уж больно было освещено помещение. Я проморгал и привык. Я находился… в цеху. Повсюду были рабочие зоны, но люди здесь не толпились, их было, попросту не много.

Я, как заворожённый, прохожусь по, казалось бы, родному помещению, но всё здесь было иным. Такие современные аппараты будущего нигде не встретишь. Всё хотелось потрогать, ощупать, осознать, что это за вещи такие.

Иду дальше. Вижу рабочего, который старательно изучает чертёж, будто старается запомнить его до мельчайших подробностей. Заглядываю ему под руки на рабочую зону и вижу, что это чертёж детали, она будет настолько сложна, что я подумал, что изобретатель её — сумасшедший, мне бы такого и в голову не пришло. Рабочий закрывает бумагу, складывает её и кидает в одну из папок, затем заходит в камеру, которая была полностью прозрачной и закрывает глаза. И тут передо мной возникает настоящее чудо!

Я вижу, как рядом с ним, буквально в воздухе, появляется капля металла, вытекшая из форсунки, она растёт, мнётся и сгибается, как пластилин. Я стал искать руками стул, как не видящий нашёл и сел. Металл продолжал крутиться. И вот я вижу, как эта капля приобретает вид этой самой детали! Я был поражён и шокирован. Как можно из ничего сотворить что-то?! Между тем деталь опустилась в специальный отсек, рабочий открыл камеру и вышел. Заметив меня, мужчина улыбнулся.

— Как… вы это сделали? — еле проговорил я.

— Это одна из наших старых разработок, не вижу тут ничего особенного, — произносит он.

— Но, позвольте, объясните!

— Тут нечего объяснять. Знаете, откуда она взялась и в чём заключается сила?

Я промолчал. Он показал пальцем на свой висок:

— Вот она. Высшая сила разума.

Я встал, решив посмотреть на получившуюся деталь. Но вдруг ко мне подбежала белокурая девушка:

— Что же вы не идёте? — недовольно произнесла она. — Вас не будут ждать. Следуйте за мной! — и буквально потащила меня из цеха.

А я взял деталь с собой, как только девушка повернулась ко мне спиной. Она им все-равно не нужна.

***

С девушкой я одолел ещё много коридоров, пока она не привела меня к месту назначения. Я зашёл в комнату, внутреннее обустройство которой напоминало лекционный зал где-нибудь в МГУ. Стулья стояли на ступенях, тем самым напоминали лестницу, идущую вверх, и везде, куда взгляд не кинь, сидели люди. Внизу стояла кафедра, но там никого не было, поэтому люди занимались чем хотели, а хотели они одного, общаться. И в зале стоял такой шум, что хотелось закрыть уши руками. Сажусь в 11 ряду, рядом с ярко накрашенной девушкой. Меня прям подмывает что-то сказать:

— Девушка, а Вы были в цеху по дороге сюда?

Она недоумевая хлопает глазами.

— Нет. О чём вы?

— Да вот представляете, зашёл в комнату одну, там фокусник-рабочий силой мысли детали делает.

— Да что вы говорите! — ехидно усмехаясь произносит она.

— Я сам не поверил! А он говорит — обычное дело, типа, бывает… У меня на глазах, представляешь? Подумал: что это ещё такое! Белиберда — не бывает такого… Моя провожатая отвернулась, я открыл щиток, посмотреть, потрогал — деталь сломалась, ну ничего, новую сделают, тем более так просто это всё у них получается.

— Я Вам не верю.

Я достаю из кармана кусочек.

— Не подумай. Я случайно.

Она верит деталь в руках.

— Да ну! Обычный кусок металла и ничего особенного в нём не вижу.

Я на долю секунды задумался.

— А кем тебя на работу в цех берут?

— Чего?! — она недовольно отворачивается.

Я толкаю локтем парня, сидящего слева.

— Слушай, парниш, а ты в технике то разбираешься? — Он явно удивлён. — Смотри. — показываю ему деталь. — Видел когда-нибудь что-то подобное? Как думаешь, можно сделать такую?

Он вертит металл в руках. Я вижу заинтересованность в его глазах, но тут он заявляет:

— Хмм… Прикольная железка. Я б такую на ключи повесил.

Я сразу отбираю у него мою ценную находку и хочу уже подсесть к кому-нибудь ещё, как вдруг в зал заходит мужчина и встаёт за кафедру.

— Здравствуйте, — произносит он и замолкает. — Меня зовут Тобиас Эрфарунгсманн. Просьба обращаться ко мне господин Эрфарунгсманн. Я проведу с вами сегодня беседу, в которой расскажу про ваши возможности в «Силикате». Но для начала давайте поиграем в небольшую игру, — мужчина кладёт на стол коричневый портфель. — Как вы думаете, что находится в нём?

— Документы! — кричит парень из первых рядов.

— Да, верно, — отвечает профессор и достаёт пачку документов. — А что ещё? Прошу вас поднимать руки и предлагать варианты.

Рук было не много.

— Ручки, — заявляет девушка в красном.

— Яблоко, — говорит щуплый парень, с надписью «Green peace» на майке.

— Фотографии, — кричит мужчина с фотоаппаратом на шее.

— Кошелёк, — практически восклицает дорого выглядящая женщина.

— Расчёска, — произносит лысый.

— Ноутбук, — говорит парень, сидящий слева от меня.

— Возможно, ваш завтрак, — шепчет полная женщина.

— Очки, — проговорил хорошо одетый парень и поправляет свои на переносице.

Дальше предложения сыпались как из рога изобилия.

Лектор выкладывает эти вещи на стол. Портфель у него совсем даже не большой, однако гора предметов с каждым словом человека из зала растёт. Кажется, что нельзя поместить столько в сумку. Я решил проверить его, поднимаю руку. Профессор замечает меня.

— Да-да, слушаю вас.

— Думаю, у вас тут лежат кроссовки для бега, — они-то никак не поместятся в портфель.

— А какого цвета?

— Белые, фирмы «Nike», с красной галкой, красными шнурками и синей подошвой.

И к моему удивлению, господин Эрфарунгсманн достаёт их именно такими, какими я их только что представил. Люди осмелели, рук стало больше.

— У вас там находится второй костюм.

— Духи известной марки.

— А запах? — спрашивает лектор.

— Цветочно-хвойный.

Град предложений продолжился. И что там только не было. От игрушек до пишущей машинки, от розеток до бутылок с водой. Вскоре мы его уже еле видели за горой предметов. И тут он поднял руку.

— Мне кажется, достаточно, — произносит он. — Теперь я хочу поинтересоваться каким образом всё это, — он обводит руками гору вещей, — могло поместиться в моём портфеле?

По залу прошёл недоуменный шепоток.

— А теперь, — продолжает он. — Предлагаю вам засунуть всё это обратно. Пусть любой из вас подходит к моему столу по одному и складывает вещи в мой портфель. Желающие имеются?

И снова лес любопытствующих рук. К его столу начали подходить люди друг за другом, профессор руководил процессом, чтобы действо не превратилось в хаос. Вещей на столе становилось меньше и меньше, пока их не стало. Зал восторженно и удивлённо ахнул. Тобиас Эрфаругсманн вытащил из своей сумки несколько шариков (выглядели они, кстати, как шарики «Marrbles») и положил пригоршню в стеклянный стакан, который всё время стоял на столе. Затем он распахнул портфель и показал, что в нём ничего нет. Ни-че-го. Ровным счётом. Я не поверил, но был шокирован. И народ сидел практически в таком же состоянии. Затем кто-то из первого ряда зааплодировал, и люди поддержали его. «Как пример то заразителен,» — про себя отметил я. Лектор поднял руку и остановил рукоплескание.

— Ваш мозг, ваше зрение, осязание, обоняние — это тонкие механизмы; распознав же по какому принципу они работают, мы получаем огромную власть над вами. Ваш мозг делится на левое и правое полушарие, отключим одно — получим животное, отключим другое — получим эдакого слизняка, управлять телом, которого не сможет он сам, однако разумная деятельность его будет прогрессировать. Знаете ли вы, что мы задействуем свой мозг только на 15%? Регресс следует путём того, что не каждый способен контролировать свои животные инстинкты, не каждый имеет способность создавать или познавать, не каждый наделён даром просто замечать; самоконтроль — прекрасное орудие йогов, как вы, наверное, не раз слышали, но не всякий способен научиться этому искусству. Я немого отошёл от темы… Я веду к тому, что характер и заложенные качества в каждом из вас разные, да и вы выглядите по-разному, но, заглянув внутрь, мы увидим абсолютно одинаковую структуру ваших органов. Ткани, кровяные тельца в крови, печень, почки, лёгкие… и самое главное — мозг. Знаете ли вы, мои слушатели, что для того чтобы лучше познавать мир и других, надо прежде всего познать себя? Ваши мысли материальны. Разве вы не замечали, что всё, чтобы не происходило с вами, зависит прежде всего от вашего осознания, скорее даже от вашего самосознания? Если человек захочет чего-то всем телом и душой, он достигнет своей цели во чтобы-то ни стало.

Он дал залу паузу, чтобы зрители смогли переварить данную информацию. Я видел, как некоторые люди кивали, когда слушали профессора, но вряд ли хоть один из них способен понять речь целиком и полностью.

— Так что же мы видели? Как возможно такое? — воскликнул нетерпеливый парень, кажется, из моего ряда.

— Итак, — произнес господин Эрфаругсманн. — То, что вы видели, это оптическая иллюзия, реализация которой способна благодаря нашему оборудованию. К примеру, вы сказали, что в моём портфеле находятся кроссовки, — он указал на меня. — Я спросил у Вас, какого они цвета, фактуры и для чего они служат. Вы ответили: бело-красные беговые кроссовки. Благодаря именно вашему восприятию и тем атомам, которые вы передали мне… Ещё раз повторю: ВАШИ МЫСЛИ МАТЕРИАЛЬНЫ… Наше оборудование, — он достал стеклянный шарик из стакана и покрутил его в руках, — воссоздало то, что вы хотели видеть.

— Также и наши слова, — продолжил он. — Увидев вещь, мы воспринимаем её по названию. Вы видели розу, — под его пальцами, в его ладони из стеклянного шарика вырастала настоящая роза! — И в вашем мозгу сразу происходит процесс: цвет, шипы, листья, размер, однако соответствует ли ваше понимание предмета его качествам, если вы видите его в первый раз и никогда не касались его?

В данный момент лучше всего представила себе розу девушка на 23 месте в 6 ряду. Он подошёл к ней и вручил ей цветок. — Он-ваш. Как бы вы теперь не старались, шарик навсегда останется розой. Почувствуйте её запах, — девушка поднесла цветок к носу. — Вы представили себе даже запах, вы нарисовали в голове образ, а шарик просто способствует этому… Считаю свою лекцию законченной. До свидания, дорогие друзья, сейчас к вам выйдет другой представитель «Силиката», — он забрал портфель и вышел из зала.

Я, недолго думая, подождал, пока дверь за ним закроется, рванул к столу, взял стакан, чтобы посмотреть на шарики, но уронил его. Шары рассыпались на полу, я стал подбирать их, ползал по полу, как дурак. Стакан, кстати, не разбился, да и шарики тоже. Потом сел за кафедру, взял пригоршню в руки и стал представлять. Но ничего не происходило, как я не бился над этим. Дверь начала открываться, я высыпал шарики в стакан, но один оставил себе, положил в карман и побежал на своё место.