Травелог. В стиле СтранныйАттрактор

Ирина Александровна Глотова

Термин «аттрактор» появился в XX веке и используется как для описания поведения нелинейных систем, так и в широкой научной метафористике. Если система попадает в окрестность некого аттрактора, то её различные траектории поведения «притягиваются» именно к нему. Странные аттракторы заключают в себе ряд возможностей, при которых равновесие становится ограниченной областью с бесконечным множеством решений в пространстве. Системы притягиваются к формам, которые являются их «странными аттракторами».

Тенерифе

Предчувствие «Травелога 3»

Несмотря на то, что любой аэропорт имеет чёткие физические и протокольные границы-очертания, пребывание в его зоне создаёт ощущение расфокусировки вплоть до ее потери.

Специальное пространство для занятия ожиданием тягуче останавливает время, распадаясь на неясное множество блуждающих взглядов.

Упразднение чёткости создаёт уединение по-договоренности, некую желанную анонимность с растворением идентичности. Нечто подобное квази-эмбриональности, чтобы потом родиться в путешествие.

Явление СтранногоАттрактора

Полупустой Боинг777, восемь часов полёта, четыре свободных кресла в любом форматировании, бутылка белого французского, ненавязчивый шум двигателей, ломтик лимона на дне бумажного стаканчика с растворимым кофе, укоризненный вздох стюарда — «мэм, на борту запрещено употребление спиртных напитков» — и за что мне такое блаженство?!

Телепортируюсь в зону СтранногоАттрактора.

Равновесие?

Весь день наполнен дымчатым клубящимся колером, сползающим с ближних вершин к совсем близкому берегу океана. В самый раз попытаться учуять метафору СтранногоАттрактора разворачивающегося путешествия. Свернула на тропинку к пляжу и попала на территорию модернового кладбища с четырёхъярусными лабиринтами капсул для погребения или точнее замуровывания. Походила, любуясь свежими охапками лилий и подумала — «вот ведь тоже отель, где царит равновесие».

Так и вышла с мыслью о равновесии, наверное поэтому сразу попала в сад равновесия — огромное пространство на бушующем волнами берегу из сложённых известным образом камней с инсталляцией, символизирующей остановленную динамику волны из стальной арматуры. Дальше больше — упокоенный гребной винт сто лет назад затонувшего норвежского судна.

Тут мне стало немного не по себе, что за чертовщина проявляется на этом острове, где на каждом шагу образ застывшести движения. И вдруг вижу чудесную девушку, идущую по канату на фоне бушующего океана и… конечно сразу узнала — вот он СтранныйАттрактор, вечное движение в попытке сохранить равновесие!

Я и сама для этого проделала путь в пять с половиной тысяч километров, да ещё в полупустом Боинге.

Два отеля, на заднем плане — мой.

Сад равновесия.

Стальная волна.

Мертвый гребной винт.

Чудная живая девушка, владеющая равновесием.

Не мене чудное и живое дерево, балансирующее по-над пропастью…

Генерирую равновесие

Что происходит в человеке, когда он меняет привычную среду обитания?

Меняются ли модели-траектории восприятия, а с ними и картина мира?

Наверное, оба заявленных вопроса из вступления к моему «Травелогу 3» в реальности сегодняшнего прохладно-сумрачного отельного дня звучат избыточно серьезно. Вчерашнее мое увивание вокруг темы равновесия после Канарского снегопада как-то стихло.

Напоминая себе, что равновесием называется такое состояние системы, при котором силы, действующие на систему, уравновешены между собой, в условиях сегодняшнего квазиравновесия, когда в воздухе висит нестабильность и непредсказуемость, решила совершить восхождение на самую высокую точку в городе. Посмотрю-ка сверху на город вечной весны, так, по крайней мере, он именуется в путеводителях. Оказалось, что цель моя — культовое место, там по преданию находился источник пресной воды, бережно охраняемый аборигенами-гуанчами и ныне стилизованный под парк водопадов.

Вход в парк Таоро предваряет панно с изображением аборигена, сразу скажу — довольно примитивное и даже пошловатое.

Гуанчи населяли острова до появления испанцев и в некоторых источниках именуются чистопородными кроманьонцами. Им сопутствовали козы (до сих пор канарцы претендуют на производство лучшего козьего сыра в мире:) и длинноногие собаки (Острова именуются Канарскими благодаря им; одним словом — собачьи острова.)

Аборигены вымерли, благодаря инфекции занесенной колонизаторами.

На пару минут тучи рассеялись и получилась дивная панорама города.

Здесь же захоронена звезда с писательского небосклона Кубы, мне совершенно неизвестная. Свои дни она скончала в возрасте далеко за 90 лет.

По моим еще не вполне оформленным наблюдениям, благодаря посещению городского кладбища, канарцы — долгожители. Переселяются в «мемориальный отель» ближе к сотне лет.

Так вот, лицо этой дамы, на мой взгляд, символизирует лицо города (вот, оказывается, зачем я поднялась сюда — для идентификации лица:) Слегка тронутая ишемической атакой правая часть лица придает некую задорность и равновесную устойчивость носителям идентичности.

Стилизованный водопад совершенно искусственного свойства. Судя по запаху и цвету воды формируется из сточных вод.

Далее на тропе возникает валидатор в виде весьма-весьма отягощенной годами немки, которая требует четыре евро за продолжение пути в сад лотосов.

Стильное болото, совершенно диссонирующее с вулканическим пейзажем, конечно не может родить лотос, поэтому попрыгав по камушкам, пытаясь сохранить равновесие, я возвращаюсь на тропу.

Конец ознакомительного фрагмента.