Женщина с пробегом

Ирина Александрова, 2021

Как пережить измену любимого человека, в верности которого не было сомнений? Стоит ли скрывать правду, узнав, что обожаемый внук – чужой по крови? Можно ли простить предательство, если дальнейшая жизнь без этого человека не имеет смысла? Как реагировать дочери, узнав, что мама имитировала тяжелую болезнь, чтобы разлучить ее с избранником? Что помогло простушке стать музой и смыслом существования для избалованного сердцееда? Об этом и многом другом – в сборнике рассказов о жизни и любви.

Непристойное предложение

— У меня для тебя сюрприз, — загадочно улыбнувшись, сказал он. — Очень надеюсь, что тебе понравится, — и с этими словами положил перед ней зеленую бархатную коробочку.

— Что там? — вспыхнув, взволнованно спросила она.

— Открой и посмотри, — он откровенно наслаждался охватившим ее волнением.

Она открыла коробочку и радостно ойкнула: на зеленом бархате красовалось изящное колечко из белого золота, поигрывая разноцветными огоньками бриллиантовой крошки.

— Выходи за меня замуж, — без лишних преамбул сказал он. — Я понял, что кроме тебя мне никто не нужен, и именно с тобой я хочу просыпаться каждое утро и растить наших детей. Ты согласна?

Она быстро закивала, прикрывая рукой заблестевшие от слез глаза и стараясь не шмыгать носом.

Он перехватил ее руку, ласково сжал и с нежностью заглянул в глаза:

— Девочка моя, я постараюсь, чтобы все твои слезы были только от счастья.

— Я люблю тебя! — всхлипнув, пролепетала она, уже не стараясь сдерживаться.

Он извлек кольцо из коробочки и, не выпуская ее руки, надел ей его на безымянный пальчик. Сквозь пелену слез она рассматривала то, о чем так долго мечтала. На всем свете не было кольца более красивого и желанного!

— Нравится? — улыбаясь, спросил он.

Она кивнула, не в силах ничего сказать от волнения.

— Свадьбу сыграем весной, времени для подготовки у нас достаточно, — его тон стал более деловитым. — Ты должна быть самой красивой невестой в мире, так что на платье и всем прочем не экономь. А потом поедем куда-нибудь путешествовать. Тебе что больше греет душу — Мальдивы или старушка Европа?

— Мне все равно куда, лишь бы с тобой, — она понимала, что это совершенно точно один из самых счастливых дней в ее жизни.

— Ну и отлично, — довольно сказал он. — Тогда поедем к океану, и пусть мне все завидуют, когда ты выйдешь на пляж в своем голубом купальнике.

Пламя свечи, стоявшей на столике кафе, плясало от их взволнованного дыхания и искрило изумительными разноцветными всполохами на ее пальце.

— Я уверен, что мы с тобой будем счастливы, — сказал он. — Но чтобы это счастье было долгим, мы должны постараться. Поэтому некоторые вещи нужно проговорить заранее, что называется, на берегу.

— Давай! — с готовностью сказала она, понимая, что сделает все от себя зависящее, чтобы ее любимый был счастлив.

— Могло ли быть иначе, ты ведь у меня не только красавица, но и умница, — он расслабленно откинулся на спинку стула. — Поэтому ты понимаешь, что муж и жена только в том случае будут интересны друг другу, если не утратят своей индивидуальности.

Она удивленно взглянула на него, не понимая, зачем обсуждать очевидные вещи. Да, семья налагает на супругов определенные обязательства, но как это может повлиять на размывание индивидуальности каждого из них?

— Сейчас поясню, что я имею в виду, — он опустил глаза на белую накрахмаленную скатерть, определенно подбирая слова. — Ну, скажем, делая тебе предложение, я беру на себя обязательство содержать семью, чтобы моя жена и дети ни в чем не нуждались. Для этого мне придется работать еще больше и стремиться к тому, чтобы моя карьера развивалась по восходящей. Но если я буду зациклен только на этом вопросе, надолго меня не хватит.

— Обещаю: буду делать все возможное, чтобы ты не зацикливался только на этом вопросе, — с улыбкой перебила она.

Он, словно не заметив ее реплики, продолжил говорить, сосредоточенно глядя в стол:

— Мужчина не должен полностью растворяться даже в любимой женщине. Да, семья — это очень важно, но есть работа, хобби, друзья, наконец, и это тоже весомая часть жизни. Поэтому женитьба — это не рубикон, после которого все, что было дорого и интересно в холостяцкой жизни, становится менее значимым. Ты должна понять, что, например, мое увлечение рыбалкой никуда после свадьбы не денется. А значит, я по-прежнему буду ездить с друзьями рыбачить, потому что это часть меня.

— Конечно, мой повелитель! — игриво сказала она. — Езди на рыбалку, на охоту, добывай мамонтов и китов, а я буду жарить тебе мясо и шить одежду из шкур. Мне всего лишь важно, чтобы в обширном списке твоих интересов и увлечений я занимала первую строчку.

— Ты давно в моей жизни номер один, — улыбнулся он в ответ. — Отлично, этот пункт проговорили, и я рад, что мы сразу нашли общий язык. Остается еще одна позиция, где мне тоже сразу хотелось бы внести ясность. Я сейчас говорю о ревности. За то время, что мы с тобой вместе, я заметил, что ты негативно реагируешь на мое общение с другими женщинами. Тебе не нравится, когда я в нерабочее время перезваниваюсь с коллегами или привожу им из командировок сувениры. Ревность — это ненормально и разрушительно. Семья должна строиться на полном доверии.

— Согласна, но комплект из трусов и бюстгальтера, который ты привез из Германии вашему менеджеру по персоналу, — это сувенир? — спросила она, чувствуя, как начинают гореть щеки. — Тебя правда удивляет, что мне это не понравилось? И звонки посреди ночи с малозначимыми вопросами — это тоже нормально?

— Это для тебя малозначимые вопросы, а для того, кто звонит, это, возможно, вопрос жизни и смерти, — сказал он. — Очень многих людей, в том числе и женщин, с которыми я общаюсь, я знал до тебя, и у нас сложились определенные отношения, характер которых не является для тебя оскорбительным. Почему ты склонна во всем видеть один негатив и проявляешь к таким звонкам болезненный интерес?

— Нормальный интерес, а не болезненный, — парировала она. — Мне просто важно знать, что случилось, если человек решается позвонить тебе глубокой ночью. Но ты уходишь в другую комнату вместе с трубкой и закрываешь дверь. Почему бы не поговорить при мне? Я ведь все равно просыпаюсь от этих звонков.

— Вот видишь, ты мне не доверяешь, — усмехнулся он. — А я чувствую себя без вины виноватым под твоим недовольным взглядом. Разве можно начинать семейную жизнь с недоверия?

— Послушай, — примирительно сказала она. — Мой круг общения тоже сложился до встречи с тобой, и у меня тоже есть коллеги-мужчины и институтские друзья. Но что бы ты сказал, если кому-нибудь из них я привезла в качестве сувенира нижнее белье или общалась бы полночи по телефону, закрывшись в туалете и при этом разговаривая шепотом?

Он посмотрел на нее так, как будто видел в первый раз:

— Неужели непонятно? То, что нормально для мужчины, абсолютно недопустимо для женщины. Кстати, те трусы и лифчик, которые так засели у тебя в голове, — это был прикол, своеобразный мужской юмор.

— Давно ты делишь юмор на мужской и женский? — иронично спросила она. — Почему мне нельзя так приколоться? А тот прикол, кстати, тебе удался: белье этой фирмы стоит как комплект хорошей зимней резины.

— Там дешевле, — машинально сказал он и добавил довольно жестко: — А вообще мне не нравится твой тон и то, что ты говоришь. Эти элементы феминизма оставь, пожалуйста, за порогом наших отношений, иначе ничего хорошего у нас с тобой не получится.

— Милый, но ведь ты сам сказал, что создание семьи — это не рубикон, после которого человек теряет свою индивидуальность, — сказала она, глядя ему в глаза. — Не должна же я начать притворяться, делая вид, что мне безразлично, если мне что-то не нравится?

— Ты не способна к компромиссам, — сказал он, разводя руками. — Видимо, учиться этому придется уже в процессе совместной жизни, что, конечно, не сделает ее безоблачной. А может, есть смысл и вообще подождать с датой свадьбы, пока ты не поймешь, что готова принимать меня таким, какой я есть.

— Пожалуй, ты прав — давай подождем! — помолчав, сказала она и, сняв кольцо с пальца, аккуратно положила его в бархатную коробочку. — То, что ты сейчас предлагаешь, — это в моем понимании не семья, а узаконенное сожительство с односторонним сохранением индивидуальности. Если я должна принимать тебя таким, какой ты есть, то и ты должен учитывать мои особенности. Я очень надеюсь, что мы придем к согласию, нас ведь и правда многое связывает, и мы друг другу небезразличны. Нам обоим есть над чем подумать, но красную черту я все же обозначу: нижнее белье — подарок, предназначенный только мне. Другого варианта я, извини, не приму.

…Официант, убиравший стол, удивленно крутил в руках зеленую бархатную коробочку с явно дорогим кольцом. Он видел, что мужчина, уходивший последним, не забыл ее, а в сердцах бросил на скатерть. «С жиру люди бесятся! — пожал он плечами и положил коробочку в карман. — Если этот неврастеник не хватится и не вернется за ним, отнесу своей Таньке, она таких отродясь не носила. Вот порадуется! Глядишь, и дуться перестанет за ту эсэмэску от Катюхи, которую я стереть забыл. Все-таки мне с женой повезло — сердиться долго не умеет. А может, уже начала понимать, что нечего из-за всякой ерунды скандал раздувать. Как говорится, важней всего — погода в доме».