Мама напрокат, или Семья в подарок

Ирина Агулова, 2019

Думала ли я, отправляясь на завтрак к отцу, что моя жизнь может измениться в одночасье и, потеряв одну семью, взамен получу другую? Конечно же нет! В моей обыденной повседневности ничего не предвещало подобных перемен. Тем более я и подумать не могла, что от рождения наделена силой, способной изменить мир. Мир – где властвует магия! Но если древние Боги решили вмешаться в ход событий, явив на моём пути мужчину, от взгляда которого путаются мысли, остаётся лишь смириться. Ну, или сделать вид, чтобы в нужный момент проявить себя, утерев нос всем недоброжелателям!

Глава 2

***Аделина

Если после встречи с отцом я наивно предполагала, что лимит неприятностей на сегодня исчерпан, то ошибалась: это было только начало, а продолжение сейчас стояло передо мной, бешено сверкая глазами стального цвета.

Приближение мужчины вызвало во мне сначала волнение, а потом и безотчётный страх, ведь судя по выражению его лица можно было подумать, что он просто горит желанием стереть мою бедную тушку с лица земли. Но это, как оказалось, была лишь вершина айсберга, остальная же часть эмоций нахлынула на меня уже после того, как этот… нехороший человек, наглым образом подойдя вплотную, запустил свои пальцы мне в волосы, тем самым лишив возможности сдвинуться с места, и накрыл мои губы своими, будто припечатав поцелуем.

Ситуация осложнялась ещё и тем, что я по-прежнему держала девочку на руках. Что я могла предпринять? Попытаться ударить? В данном случае не вариант. Наорать? Малышка была такой радостный, будто эти минуты для неё оказались самыми счастливыми в жизни, что у меня язык не повернулся устроить скандал в её присутствии.

Грудь буквально распирало от переизбытка эмоций, а голову от переизбытка мыслей, от самой простой — сбежать и постараться забыть обо всём, до поиска наилучшего способа размазать стоящего передо мной мужчину тонким слоем по стеночке. Но этот самый переизбыток внезапно вылился горючими слезами. Я знала, что мужчины не любят женских слёз, но чтобы настолько.

Наблюдая за сменой эмоций на его лице, я попыталась воспользоваться моментом и вернуть ребёнка, чтобы бежать от этого ненормального как можно быстрее и по возможности дальше, поскольку проверять, что за идея придёт в его шальную голову следующей, совершенно не хотелось: проблем мне хватало и без этого. Правда, расставаться с девочкой было жаль.

Малышка нехотя вернулась к отцу, а я сделала шаг в сторону выхода, желая скорее покинуть это заведение и постараться забыть произошедшее здесь, но цепкие детские пальчики вцепились в мой рукав, словно утопающий за соломинку, и мужчина, видя это, будто невзначай преградил мне путь.

Девочка дрожащими губами что-то сказала, жалобно глядя то на меня, то на отца, указывая при этом вглубь помещения, похоже прося о чём-то, и мужчина тут же осторожно поставил её на пол. Спустя секунду кроха уже мчалась во всю прыть к горе игрушек, возвышавшейся рядом с их столиком.

Проследив за ней взглядом, незнакомец решительно обернулся ко мне и протянул руку, собираясь коснуться моего плеча, вот только на этот раз я не собиралась стоять и ждать развития дальнейших событий.

Сжав правую руку в кулак, как когда-то нас учили на курсах самозащиты, которые я посещала пару лет назад, резко выбросила её вперёд, целясь в точёную челюсть.

Попасть то я попала, но уж лучше бы промахнулась, поскольку мой удар был мужчине, что укус комара. Он даже не шелохнулся, лишь глаза расширились от изумления, зато мою бедную кисть пронзила резкая боль, и навязчивые слёзы, которые ещё недавно мне всё же удалось остановить усилием воли, сейчас ручьями хлынули из глаз.

Прикусив губу, чтобы не разрыдаться в голос, я баюкала повреждённую руку, мысленно кляня на чём свет стоит так не вовремя попавшегося на моём пути нахала, когда почувствовала осторожное прикосновение к своему плечу.

— Позволите? Я попробую вам помочь, — осторожно поинтересовался незнакомец на вполне понятном родном, так сказать, языке.

— Шли бы вы со своей помощью… куда подальше, — прошипела я, разозлившись ещё сильнее, услышав знакомую речь.

— Не могу, когда леди в таком состоянии, — внимательно глядя мне в глаза, промолвил тот слегка хрипловатым голосом, от которого мурашки устроили пробежку по моей спине.

— Леди бы не оказалась в таком состоянии, если бы вы вели себя адекватно, — фыркнув, пропыхтела я, глядя на кисть, опухавшую сильнее с каждой секундой.

— Я прошу прощения за своё недостойное поведение, — его бархатный голос будто завораживал, успокаивая, — и если вы позволите, объясню его причину, естественно после того, как попробую вылечить вам руку.

— И как вы собираетесь это сделать? — уже спокойнее поинтересовалась я, поскольку пульсирующая боль могла заставить слушать кого угодно.

Незнакомец, не говоря ни слова, осторожно взял мою посиневшую кисть в свои ладони, и в тот же миг я почувствовала тепло, исходившее от его рук.

Могла ли я предположить, что одним прикосновением можно вылечить травму? Уж точно нет! Но сейчас, ощущая, как постепенно отступает боль и сходит отёк, я не сомневалась. Спустя пару минут травмы как не бывало.

— Перелома нет, так что совсем скоро от неприятных последствий вашего опрометчивого поступка останутся лишь воспоминания, — констатировал мужчина, по-прежнему не выпуская моей ладони из рук.

— Невероятно! — выдохнула я, прислушиваясь к своим ощущениям. — Совсем не больно, просто чудо какое-то!

— Здесь нет чудес, лишь последовательное выполнение некоторых действий, — улыбнулся он, наконец выпустив мою руку, хотя улыбка получилась какой-то грустной.

Сейчас он казался таким искренним, что захотелось улыбнуться в ответ, но я сдержалась, ограничившись сухим «Спасибо». В конце концов в произошедшем виноват именно он, а чудесное исцеление можно считать своего рода извинением за причинённый вред. Вот только интересно, как у него это получилось?

Раздавшийся в глубине заведения грохот в мгновение ока выветрил все мысли об этом феномене из моей головы. Сердце ухнуло в пятки, когда обернувшись на звук, я увидела сидевшую на полу девочку, державшую в руках большого белого медведя с розовым бантом на шее, усердно трущую лоб, а рядом — упавший стул.

— О боже, — прошептала я, кинувшись в её сторону, совершенно забыв о том, что собиралась уже уходить, и при этом даже не заметила странного взгляда, брошенного в мою сторону незнакомцем. Переживание за ребёнка было настолько сильным, что стало не по себе.

Подбежав к ней раньше отца, я опустилась на колени, осторожно убрав маленькую ладошку со лба, под которой, как оказалось, набухала шишка.

— Что-то мои ножки совсем не хотят идти, — устало пробормотала малышка. — Я шла, чтобы показать мою новую игрушку, но почему-то всё закачалось вокруг.

— Такое иногда бывает, когда плохо кушаешь, — помогая крохе встать, промолвила я и ласково коснулась осунувшегося личика, высказывая своё предположение, лишь потом осознав, что стала понимать и её.

Резко поднявшись, я ошарашено уставилась на оказавшегося рядом мужчину, заинтересованно наблюдавшего за мной.

— Либо я схожу с ума и чужая речь вначале нашего знакомства мне только почудилась, что маловероятно, либо вы устроили здесь представление, непонятно для чего, — слова срывались с губ как удар хлыста, усиливая напряжение, витавшее в воздухе.

— Понимаю ваше негодование, — присаживаясь на колени рядом с дочерью и прикладывая ладонь к её лбу, где красовалась огромная шишка, ответил мужчина. — Через минуту попробую вам всё объяснить, хотя это будет весьма непросто.

— Пожалуй, я обойдусь и без ваших объяснений, — устало пробормотала я и, закинув сумку на плечо, направилась к выходу.

Хотелось скорее оказаться на свежем воздухе, подальше от всех этих непонятностей и неприятностей, свалившихся на меня в один день, подальше от этого странного незнакомца и его маленькой дочки, подальше от дурацких мыслей, возникших в голове при виде неё, подальше от той тоски, что беспощадно сжала грудь, стоило сделать только шаг к выходу.

— Мамочка, родненькая, пожалуйста, не уходи! — надрывный детский крик ударил мне в спину, заставив замереть на месте. — Я буду самой послушной дочкой, пожалуйста, не бросай нас опять, мамочка!

Топот детских ножек прорезал тишину, царившую в кафе и, миг спустя, маленькое тельце прижалось ко мне изо всех сил.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — шептала малышка, вцепившись в штанину.

Растерявшись, я обернулась к мужчине, во взгляде которого увидела такую боль, появившуюся из-за страданий собственного ребёнка, что мне стало трудно дышать.

Не говоря ни слова, он вытащил из нагрудного кармана золотую цепочку с висевшим на ней медальоном и, подойдя, протянул её мне.

Щёлкнул механизм, откинулась инкрустированная драгоценными камнями крышечка, и моему взгляду предстала небольшая миниатюра с изображением трёх человек — мужчины, стоявшего сейчас передо мной, маленькой девочки, всхлипывающей рядом и…

Я не верила своим глазам! Черты лица женщины были настолько схожи с моими, что если бы не длинные волосы, уложенные косами вокруг головы, и не роскошное платье глубокого синего цвета с декольте, которое я видела впервые, с уверенностью сказала бы, что рассматриваю свою собственную фотографию.

— Это что, шутка? — уставившись распахнутыми от удивления глазами на незнакомца, прошептала я.

— Похоже на то, что нам сейчас весело? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

— Но это точно не я, хотя лицо девушки просто копия моего, — попыталась почему-то оправдаться.

— Теперь-то я знаю, но вначале был абсолютно уверен, что вижу перед собой свою жену, бросившую меня и дочь чуть больше двух недель назад, — кивнул он. — Кстати, моё имя Энрион, можно просто Энри, а это Катарина, но она предпочитает, чтобы её называли Кэти. А как вас зовут?

— Аделина, сокращайте на своё усмотрение, мне без разницы, что Лина, что Адель — всё одно, — промолвила, качая головой и пытаясь прийти в себя от новой порции информации, свалившейся на мою голову.

Странная реакция малышки, да и самого Энриона, когда он увидел меня впервые, стала теперь вполне понятной. Вот и причина неадекватного поведения обоих. Правда, ситуация с речью так и не прояснилась, хотя, судя по именам, они всё же были не из наших мест.

— Я кушать хочу, сильно, — прошептала Кэти, тяжело вздохнув, так и не выпустив из рук мою штанину. — Можно мне чего-нибудь поесть?

— Конечно, милая, давно пора. Со вчерашнего вечера ничего не ела, сказал Энри. — Пойдём к столику, выберешь себе что-нибудь по вкусу.

— А мама? — малышка с надеждой подняла на меня заплаканные глазки.

Взглянув на её отца, я промолчала, думая, что сейчас он скажет ей правду, но тот лишь рассеянно смотрел куда-то вдаль, будто обдумывая что-то.

— Вы не собираетесь ей ничего объяснять? — вскинув бровь, поинтересовалась у мужчины, уже заранее зная вероятный ответ.

— Отняв тем самым у ребёнка надежду? — горько усмехнулся тот. — Она впервые за две недели попросила поесть. Как думаете, сколько девочка протянет такими темпами?

Переведя взгляд на худенькое тельце в пышном розовом платье, я тяжело вздохнула.

— Эх, что с вами делать? — пробормотала и, обратившись к малышке, уже громче добавила: — Пойдём, солнышко, хорошенечко покушаешь, а потом папа с тобой серьёзно поговорит.

Глядя на улыбку, озарившую детское лицо, я поняла, что вляпалась в историю по полной, но бросить голодного ребёнка, зная, к чему это может привести, совесть не позволяла.

Подойдя вместе с девочкой к столику, на котором возвышалась целая гора еды, я внимательно взялась за изучение имевшегося в наличии, но кроме картошки фри, бутербродов, чипсов и прочего, включая сладости, не наблюдалось ничего, чем можно было бы накормить голодного ребёнка, не навредив при этом растущему организму.

Пока я продумывала варианты, как можно исправить положение, Энрион широким жестом хлебосольного хозяина, указав на гору вкусных вредностей, предложил малышке отобедать.

— Вы в своём уме? — опешив от такой недальновидности, выпалила я.

— Что-то не так? — нахмуренные брови и сжатые в линию губы говорили о том, что я перешла границу дозволенного.

— А то, что не стоит давать ребёнку есть всё это на голодный желудок, — уже спокойнее промолвила я, коря себя за несдержанность, — если не хотите потом хвататься за голову, наблюдая весьма неприятные последствия.

— Не понимаю! Когда мы пришли сюда, дети, находившиеся в зале, ели то же самое, — не сдавался мужчина, отстаивая свою позицию.

— Да, но вряд ли эти дети были в таком же плачевном состоянии, как ваша дочь, — ответила, взглянув на бледное личико Кэти.

— Можете предложить что-то другое? — проследив за моим взглядом, в отчаянии спросил он.

— Сейчас спросим, есть ли в этом кафе что-то кроме… — поворачиваясь к стойке, из-за которой всё это время с интересом за нами наблюдала девушка, начала я говорить, но закончить мне так и не дали.

— Только фруктовые десерты, в которых используются сливки, эм-м, как бы поточнее выразиться, — поняв, о чём речь поторопилась с ответом Марина, перебив меня, но в конце немного замялась, будто стыдясь закончить предложение. — Так скажем, не вполне натурального происхождения.

Покраснев, она потупила взгляд.

— Как это не вполне натурального происхождения, — не понял мужчина, — а какого же?

— Ну, то есть часть из сухой смеси, часть из баллончиков для придания воздушности, — пискнула девушка и совсем сникла, похоже, пожалев о том, что вообще озвучила этот факт. — Короче, всё как всегда. Но никто ещё не жаловался, в этом году про отравления слышно не было.

— Про отравления? — брови мужчины поползли вверх. — То есть вы знаете, что из-за этого МОГУТ быть отравления и всё равно предлагаете посетителям?

— Пойдёмте отсюда, у меня есть кое-какая идея, — пытаясь отвлечь Энриона от ни в чём не повинной девушки, просто выполнявшей данные ей поручения, позвала я, коснувшись его плеча, отчего мужчина вздрогнул.

— Оставьте адрес, мы вышлем ваши покупки с курьером, — словно извиняясь, предложила Марина, указывая на игрушки и еду на столе.

— Кэти, детка, тебе понравились игрушки, которые принёс хозяин этого заведения? — поинтересовался у дочки Энри.

— Только эта, — прижав к груди белого медведя, ответила кроха.

— Остальное можете оставить себе, — повернувшись к девушке, холодно произнёс мужчина, — на долгую-долгую память.

— Как скажете, — кивнула та, поджав губы.

— Мы будем кушать в другом месте? — выйдя из кафе, Кэти повернулась ко мне.

— Да, неподалёку есть уютный ресторанчик, где готовят первые блюда, — кивнула в ответ, — там и пообедаешь.

— А вы уверены, что нас и в том месте не попытаются накормить какой-нибудь гадостью? — усмехнулся мужчина.

— Я иногда ужинала там, как видите, пока жива, — улыбнулась в ответ, вполне понимая его опасения.

Через пару метров Кэти остановилась, сказав, что уже устала, и Энриону пришлось взять её на руки, мне же досталось нести игрушку.

Обходя большие лужи, мы шли по пустынной улице, думая каждый о своём. Осеннее солнце то проглядывало сквозь хмурые тучи, отражаясь в тяжёлых каплях, продолжавших падать с листвы при каждом порыве ветра, то вновь пряталось, погружая всё вокруг в серость и уныние.

Ветер буквально пронизывал, отчего раз за разом бросало в дрожь, и это при том, что я была тепло одета, чего не скажешь о девочке. Малышку явно нарядили не по погоде, поэтому стащив с себя шейный платок, решив, что ей он нужнее, остановила мужчину.

— Подождите, — промолвила я, и когда тот замер на месте, повязала Кэти платок на голову, чтобы не продуло ушки.

Глядя на меня, Энри кивнул своим мыслям и тут же снял пиджак, завернув в него малышку. Судя по тому, что та нисколько не возражала, кроха действительно замёрзла, но почему-то не сказала об этом ни слова.

— Спасибо! — спустя пару минут, произнёс Энри.

— За что? — спросила я.

— За то, что несмотря на мою безумную выходку, за которую, скажу честно, очень стыдно, вы всё равно мне помогаете, — ответил он.

— Во-первых, я помогаю не вам, а Кэти, — пожала я плечами, — а во-вторых…

— А во-вторых? — не дождавшись, переспросил мужчина.

— А во-вторых, похоже, ресторан закрыт на санитарный день, блин, — в сердцах ругнулась я, рассматривая табличку «Закрыто» на стеклянной двери.

— Есть ещё какие-то предложения? — грустно усмехнулся Энри.

— Есть, — спустя мгновение произнесла я, глядя на дремавшую измученную девочку, решившись, по моим меркам, на совершенно безумный поступок. — Я приглашаю вас к себе в гости. В меню — борщ, картофельное пюре с котлетой и салатом, а также блинчики с клубникой на десерт… Но это в том случае, если вы дадите слово, что будете вести себя прилично, чтобы я не пожалела о своём решении.

— Я клянусь, что в моих мыслях нет ни намёка на что-либо непристойное, — поспешил заверить меня Энрион, немного удивившись такому предложению. — Обещаю, что ни словом, ни делом не причиню вам вреда.

— Что ж, я вам верю, — всматриваясь в его лицо в поисках хотя бы намёка на ложь, но ничего не находя, кивнула я. — Пойдёмте, здесь неподалёку, на парковке, моя машина. Через двадцать минут уже будем дома.

Заглянув в задумчивые серые глаза, искренний взгляд которых будто проникал в самую душу, будоража и вновь зарождая непонятное волнение, вдруг вспомнила о той, что бросила его с ребёнком на руках. Что заставило жену, а главное — МАТЬ, пойти на подобный поступок?

Если бы Энри был противным стариком, а кроха маленькой врединой, то ещё можно было бы найти хоть какое-то оправдание подобному поступку, но мужчина, шедший рядом, притягивал взгляд весьма привлекательной внешностью — гордым профилем, высокой крепкой фигурой, широким разворотом плеч, а девочка казалась тёплым солнечным лучиком, освещавшим собой всё вокруг. Но тогда в чём же причина?

Задумавшись, я не заметила, как мы оказались на парковке. Ноги сами несли по знакомому пути, и лишь остановившись возле своей машины, я пришла в себя, отбросив навязчивые мысли. Открыв машину, села за руль, указав Энри на заднее сидение, где тот вполне комфортно мог бы разместиться с малышкой на руках и, спустя пару минут мы уже мчались навстречу судьбе. Эх, если бы я только знала, чем обернётся это приглашение, то непременно бы постаралась подыскать другой вариант, но я даже не предполагала.