Любовь ведьмы на крыше Мира. Повесть

Ирина Cенкевич

История о вечном, где есть Он и Она… Только Она чудная. Непохожесть, которую нелегко понять. Он таких не встречал. Но пришло Чувство, которое было трудно распознать. Ещё труднее принять. Михаил от бессилия выбрал ненависть. Ксения выбрала Путь Познания, задавая вопросы Всевышнему на крыше. Бог послал Ангелов. Ведь за таким Даром, как Любовь, всегда надо присматривать и без охраны не оставлять. Мысли о жизни между строк про Любовь. Повод задуматься тем, кто жаждет распять непохожих на себя.

6. Смерть матери Татьяны

Большой коллектив — это почти семья, только с другими правилами. Но уж так принято. Танюша, пожалуй, самая удивительная по своей внешней красоте персона, не вышла на работу. И по конторе прокатилось — Танина мама умирает!

И замолчала эта рабочая семья.

Люди всегда так делают. Как только заметят или встретят эту гипотетическую Старуху с Косой (и даже неважно, где они ее заметят), испуг гарантирован. Меняется все сразу. Будто вздох вырывается из груди, и наступает тишина. Взгляд в пропасть. Он никого не оставляет равнодушным. Хоть Жизнь все равно победит, но этих несколько минут, часов, дней тишины показывают, что Человек не так уж и ужасен. Взгляд в пропасть меняет людей. Даже если это не их взгляд. А просто где-то рядом.

У Ксюши не было никаких взаимоотношений с Татьяной. Совершенно не было ничего. Приветствие и прощание. Все. Но Ксения всегда очень тонко чувствовала людей и их беду. И когда зашла речь помочь с поминками, она уверенно и спокойно предложила свою помощь. Старшие коллеги-женщины удивленно хмыкнули, но все же Ксения попала в списки. Видимо, шокирующая ситуация внесла свои коррективы в этот момент. Вот здесь и произошла смена позиций. Ксюше удалось удивить всех. Она с таким спокойствием и уверенностью двигалась по кухне, что казалась шеф-поваром мишленовского ресторана. Молчаливо и сосредоточенно из-под ее рук появлялись все новые блюда. И только довольная и как-то даже гордая Вера Васильевна красноречиво кивала головой и улыбалась, мол, посмотрите, на что способна наша ведьмочка. И даже наличие браслетов на запястье не мешало ей так изысканно и ловко колдовать на этой кухне столовой предприятия.

А Ксенька наслаждалась. Она любила готовить. Да и умела это делать хорошо. Даже очень хорошо.

Этому мастерству ее немножко научила бабушка. Старая, крайне добрая и одновременно очень строгая еврейка. А она все время повторяла одно своей в то время совершенной неумехе внучке: «Пища любит сердце в руках, а не перец в глазах! Вот сердцем и чувствуй, что брать руками. Только сердце и Душа знают, что нужно телу покушать. А руки — это просто инструмент, вот и используй все по назначению». Бабушки давно нет. И свое мастерство хорошо и вкусно готовить Ксения развила до своей вершины. И эта вершина уже была значительно выше бабушкиной, но Ксения хорошо помнила, где находится фундамент ее мастерства. Да и кто его сделал, этот фундамент? А Благодарность — хорошее чувство. Кажется, именно с него и начинается Человечность. Готовить умела и любила, а вот кушать Ксюше почти никогда не хотелось. Она не чувствовала голод. Иногда, конечно, и такое было, но она точно не заморачивалась этим. Что нашла, то и съела. Того и хватит. Ведь, по сути, человеку так мало надо для того, чтобы хватило.

В дни завершения Пути Человека Ангел торжественен. Миссия выполнена. Впереди все то, о чем люди могут только гадать. Но тяжести с ног Человека сняты, и это уже другая история. И пишет всегда ее только один Автор. И там Ангелу нечего делать. Он остается с тем, кому боль разрывает сосуды. Тяжело не тому, кто ушел. Тяжело всегда тем, кто остался. Как и все в этой жизни, любое мучение имеет свое Начало и свое Окончание. Человек, проходя через мучение, совершенно не руководит процессом. Он как песчинка катится через всевозможные сита этого испытания. Единственное, что ему приходится делать, — это терпеть. И даже здесь от желания человека уже ничего не зависит. Терпи или нет, никто спрашивать не будет. Обреченность как огромный снежный ком хватает человека и уносит с собой в эту пропасть. Пропасть под названием Неизвестность. Потому страшно. Хочется удержаться за то, что знакомо и привычно. То, что уже было. И было не раз. И долго было. Иногда очень долго. Вот ноги, вот руки, вот квартира, вот дом, вот руль машины… Хоть бы за что-нибудь схватиться бы, чтобы удержаться, вытащить свое тело из этого снежного кома, который тащит неведомо куда. Но… Как убедительно доказывает жизнь, не работает это. Ничего не удержит, если это Конец Пути. И только Ангел обнимает. Другие объятия недоступны и уже неважны. Повезло больше тем, кто знает, что Ангел есть. И что с Ним нестрашно. Ведь там, где есть Ангел, исчезает Неизвестность. Только не всем это возможно знать. Избранность в принятии.

Заплаканная и как-то мгновенно состарившаяся Татьяна сидела за поминальным столом. Плакать больше не было чем. Слезы как-то мгновенно окончились, и все. Стало сухо внутри, пусто и холодно. Вилочкой рисуя какие-то только ей известные узоры по тарелке, она впервые обратила внимание на стол.

— Это все почти она! — Вера Васильевна головой указала на Ксению.

Ксения будто услышала их. Посмотрела на Татьяну и ласково улыбнулась.

— Хорошая она! Наша ведьмочка. И красивая.

— Это да. Только не от мира сего. Ей никто не нужен, чтобы разговаривать. Она и так целый мир для себя. А для других просто Космос. А его невозможно понять человеческими мозгами. Мы же почти идиоты. Поешь, Танюш! Маму твою все равно уже не вернуть. А тебе жить надо дальше.