Судьбы фантазия шальная

Ирина (Игёша) Савина (Семёнова), 2023

Ирина очнулась после аварии и неожиданно узнала, что у нее новая фамилия, муж и вообще новая жизнь. Ей предстояло заново научиться стоять, ходить, принимать себя такой, какая она стала и самое страшное для нее – встреча с неизвестным ей мужем. Глеб успешный бизнесмен, заядлый холостяк и любитель красивых женщин. Его мечта – смерть новоиспеченной жены. Он живет этой мыслью и ежедневно ожидает трагического известия, которое освободит его от присутствия жены. Но в один прекрасный день она появляется на пороге его дома…

Пролог

2008 г, февраль, Москва

Какое предательство!

Глеб даже в страшном сне не мог себе такого представить. Это просто удар в спину. Он отказывался в это верить. Глеб трижды прочел завещание, после того, как нотариус по его просьбе во второй раз перечислил все требования ненавистного документа, выбившего почву из-под его ног. Нет ни единой зацепки, чтобы все обернуть в свою пользу. Каждый пункт продуман до мелочей, четко выражал последнюю волю умершего, не давая ни единого шанса, чтобы можно было как-то его обойти. В груди щемило, от сожаления, что он так жестоко ошибался, безоговорочно поверив своему мудрому наставнику на слово.

Вся его налаженная, успешная жизнь летит к чертям собачим. Столько трудов и все напрасно. Гнев, обида, непонимание, отчаяние, злость все смешалось, образовывая ужасную смесь, взрывная волна которой обещала стать второй после атомной бомбы. Глаза метали молнии в невозмутимого, высокомерного невысокого человека, именуемого нотариусом.

— Но это смешно!!! — железом отдавалось каждое слово. — Как я могу жениться так скоро, если у меня даже постоянной подружки нет? Вадим Андреевич, — Глеб обратился к нотариусу, — Вы давно работаете на нашу семью, Вы же знаете, что дед не мог этого сделать, я единственный кто может заменить его после смерти, я вел бизнес на протяжении пяти лет еще при его жизни!!! — возмущению Глеба не было предела.

Он пришел сегодня в нотариальную компанию на оглашение завещания своего деда в полной уверенности, что является единственным и полноправным приемником его бизнеса. А тут такой подвох. Глеб в сотый раз взлохматил свои волосы от нежелания понять то, что определенно точно слышали его уши и видели глаза. Как дед мог так с ним поступить. Он же сам обучил его всему. Глеб практически вырос в его офисе, когда тот понял, что у мальчишки есть способности.

Когда дед тяжело заболел, все дела компании легли на плечи Глеба, и он честно выполнял cвою работу. Пять лет неимоверного труда и стараний, в то время, как дед даже не появлялся в офисе, целиком и полностью доверив все своему способному ученику.

Поверить в происходящее равносильно, что подписать себе смертный приговор. Ведь дед сам отговорил Глеба открывать свое дело, заверив, что после его смерти, все перейдет к нему.

— Я не успею найти жену за оставшихся два месяца!!! — упавшим голосом заявил он.

— Глеб, ты сам тянул время, не желая встречаться со мной, — равнодушно произнес нотариус.

— В случае невыполнения хоть одного из пунктов, приемником будет назначен ваш двоюродный брат Дмитрий Денисович, — нотариус выразительно взглянул на молодого человека, в глазах которого уже светилась победа.

Дмитрий очень хорошо знал своего брата, а так же его непостоянство в делах сердечных. И был практически уверен, что Глеб не сможет променять свою свободу, на ненавистные для него брачные узы. Так что фирма практически у него в руках. Дмитрий неосознанно приосанился с деловым видом, он уже не слушал лепет своего разгневанного кузена, он наслаждался звуками фанфар, звучащими в его голове, торжествуя и прославляя ее величество удачу.

Дмитрий был заместителем Глеба, его правой рукой, но руководителя из него не получится, он слишком мягкий, неорганизованный, ведомый человек. Дед не мог доверить ему дело всей своей жизни, только из-за того, что он вовремя надел на палец обручальное кольцо. Зная всех любовниц брата, его можно было с большой натяжкой назвать добропорядочным отцом семейства. Но, не смотря на это, Глеб понял, что компанию он потерял. Столько труда и сил вложил он, как когда-то был уверен, в свою компанию и вот… дед над ним жестоко посмеялся.

— Но он уверял, что после него буду я!!! Вадим Андреевич, объясни… — умолял Глеб. Неожиданно галстук показался ему петлей. Глеб резким движением руки ослабил узел, но это не помогло. Привычная жизнь медленно ускользала от него, теряясь в туманном и не очень явном будущем.

— Глеб, я все сказал, мне твой дед ничего не пояснял. Письмо, адресованное тебе, я тебе вручил, завещание огласил. Я даже не могу в стенах этого здания, сказать, что «мне жаль». Ты умный, думай сам.

Глава 1.

— Ты письмо-то от деда прочел?

Уже этим же вечером Глеб заехал к своему другу детства, да и вообще единственному хорошему и надежному другу Антону.

— Хорошо у тебя, — Глеб принял у Антона бокал вина и оглядел холостяцкое убежище своего друга.

Квартиру Антону помогала обставлять мать, так как у превосходного хирурга с золотыми руками совершенно нет ни времени, ни желания, ни потребности заниматься подобной ерундой. «Мое дело помогать людям, на большее я не способен» — отшучивался друг. А поскольку у матери вкус отменный, все получилось уютно и по-домашнему. Мягкий диван, на котором устроился Глеб, ему особенно нравился, сел, провалился, и вставать не охота.

— Так что там с письмом или это секрет? — Антон устроился в кресле, подложив под спину подушечку, так как после сегодняшней операции поясница совершенно отнималась.

— Да какой там секрет, тем более от тебя, — Глебу не удалось скрыть отчаяние при воспоминании о сухих строчках короткого послания, — пишет, что я должен жениться. Короче, все, то же, самое, что и в завещании. Мол, холостяку он не может доверить свой бизнес. Я никак не могу в это поверить, — сделав глоток вина, Глеб откинулся на спинку дивана, и устало прикрыл глаза.

— В чем проблема не понимаю, женись и разведись, — поудобней устраиваясь в кресле, просто сказал друг.

— Да все не так просто и развестись я не могу. Разве что в случае смерти супруги или только через пять лет. А какая представительница слабого пола, вкусив все прелести красивой жизни, даст мне развод или сама на него подаст? Да и убить я ее не могу, иначе опять же ничего не получу, — невесело пошутил Глеб.

Лицо Антона превратилось в непроницаемую маску, он резко встал, и, обойдя кресло, вышел на балкон.

Глеб чертыхнулся на себя, как он мог забыть.

Пять лет назад Антон потерял свою супругу в аварии. Пьяный водитель просто уснул за рулем, когда Римма переходила дорогу. Они были женаты только месяц. Она погибла на месте. С тех пор Антон работает, как сумасшедший, словно пытался спасти всех на свете.

Идти и просить прощения? Но ведь столько воды утекло с тех пор. Пять лет — это немалый срок и окружающие люди забывают про несчастье, которое случилось в жизни его друга. Только видимо Антон все еще не смирился с этим.

Глеб смотрел на друга через открытую дверь балкона. Высокий, красивый, брюнет, голубые глаза. Все как в женских романах о любви. Девушки тихо сходят по нему с ума, докучая своим вниманием. Но Антон теперь, как и Глеб холостяк. Никакой романтики, встретились, провели ночь, расстались. Только Антон в отличие от Глеба делает это красиво, вежливо и галантно, стараясь не слишком ранить чувства слабой половины человечества. У Глеба все было проще, да и объяснял все своим пассиям он заранее, чтобы избежать неприятных сцен со слезами и истериками.

— Не обращай на меня внимания, — вяло улыбнулся Антон, входя в комнату.

— Извини, — все-таки попросил прощения Глеб, — столько лет прошло… — Антон поднял вверх руку, давая понять, что на этом разговор о прошлом был закончен.

— Крыша едет… Дед, который меня всему обучил, который готовил меня принять дело и такую подножку поставил. Он же знал, что я не хочу жениться так рано, — в очередной раз шевелюра Глеба приняла на себя весь удар под его огромными руками.

— Тридцать — ты считаешь рано? — друг усмехнулся, — мог бы и осчастливить какую-нибудь красавицу своим выбором, — Антон вновь сел в кресло, но никак не мог найти себе места, — пеленки, распашонки, я бы на это посмотрел, — другу явно доставляло удовольствия подливать масло в огонь.

— Ты чего ерзаешь, уже смотреть на тебя не могу, в глазах рябит? — для пущей достоверности Глеб демонстративно провел рукой перед глазами.

Наконец-то, устроившись, Антон, устало потер глаза.

— Два часа назад закончилась сложнейшая операция, я сделал все, что мог, но надежд нет никаких. Жаль девчонку. Никогда не привыкну.

— А что случилось? — спросил Глеб, мечтая хоть на какое-то время отвлечься от своих проблем, он знал, как тяжело друг переносил потерю своих пациентов.

— Прибыла сегодня утром, в краевом центре отказались оперировать, меня через интернет нашли, а я уж с остальными нашими договорился. Хорошо, что никто не отказался, Семеныч даже с отпуска вышел. Авария, опять пьяный водитель, вернее таксист, сам на смерть, а она, — Антон тяжело вздохну и налил себе еще вина, — поврежден позвоночник, ноги собирал по крупицам, сотрясение, короче полный набор, как она вообще живая осталась после такого. Но знаешь, — Антон задумчиво посмотрел куда-то за голову друга. Глеб боялся даже дышать, чтобы не перебить друга. Ведь он так редко делится своими переживаниями, редко выговаривается. Даже после смерти Риммы на год уехал из города в какую-то глушь, — страшно, когда понимаешь, что не в силах помочь. Она молодая, наверное, даже симпатичная. Ужасно, что жизнь так неожиданно и болезненно обрывается. Родители с ума сходят. Ехала на учебу и…не доехала.

— Жаль, — все, что мог сказать Глеб, — а сколько ей?

— Двадцать, кажется, или будет только. Денег у них нет на лечение, и я не знаю, чем помочь. Одной силы воли и стремление жить этой девушке будет недостаточно, а на реабилитацию денег нет. Конечно, лучше ехать за границу, я с Майком разговаривал, он дал уже согласие, у родственников пять дней, чтобы собрать деньги. Но… — Антон покачал головой, — не реально. Да и пять дней — это слишком долго для нее.

После этого друзья еще немного поболтали, вспомнили прошлое, а оно у них было богатое, оба обожали путешествия и девушек, в 22.00 Глеб уже был дома, где его ждала очередная длинноногая подружка по имени Жанна.

Глава 2.

Утром следующего дня Глеб сидел в своем офисе и с головой ушел в изучение нового контракта, параллельно начал подготавливать бумаги и дела для передачи их своему брату, так как через два месяца он уже будет начальником, а Глеб всего лишь правой рукой в лучшем случае.

— Глеб Сергеевич, к Вам Антон Квинт. Говорит очень срочно, — в дверь заглянула миловидная секретарша.

— Антон? Ко мне? — Глеб искренне удивился, так как за всю жизнь Антон ни разу не появлялся у него на работе, впрочем, и Глеб только однажды был на работе у друга и то, только потому, что тот оперировал его деда, — конечно-конечно, пусть проходит. Что-то случилось, просто так он не придет.

Антон практически вбежал к другу и тут же сел напротив него в кресло, даже не пожав руки, протянутой Глебом.

— Некогда, садись и слушай. Я могу решить и твою и свою проблему, — Антон взял бутылку с минеральной водой со стола Глеба и залпом ее выпил, — собирайся, по дороге все объясню, и брачный контракт захвати. Он существует? — Антон уставился на Глеба.

— Да, да, конечно, бумаги на мою женитьбу дед подготовил, только вот зря старался. Но зачем, что случилось?

— Поднимай свой зад, и поехали, все узнаешь по дороге, — нетерпеливо произнес Антон.

Через час Глеб стоял у кровати девушки, к телу которой шло множество проводков, поддерживающие ее угасающую молодую жизнь и чье бледно-серое лицо, с отвратительными черными кругами под глазами и многочисленными ссадинами никак нельзя было назвать красивым. Глеб не понимал, что он делает около кровати этой умирающей. Девушка лежала, не открывая глаз, вся в системах, гипсе и бинтах, сквозь которые уже кое-где проступала кровь.

«Как неживая», мелькнуло в голове Глеба и он брезгливо поморщился. Ужас, что я тут делаю, нет и еще раз нет. Все, пойду в кабинет к Антону, и пусть сам расхлебывает кашу, которую заварил. Какой же должна быть больной фантазия, чтобы предложить ему эту ужасную сделку. Нет, я никогда на это не пойду.

— Нет, — вслух сказал Глеб, глядя на девушку.

Он уже собрался уходить, но повернувшись напоследок, взглянул на тело, по-другому он не мог назвать то, что лежало на кровати в реанимации. Оглянулся и остолбенел, словно тысяча иголок впилось в его тело одновременно, на него выразительно, смотрели широко распахнутые карие глаза девушки. Сколько боли, сколько страха, сколько немой мольбы в них было. Еще секунда и яростное желание бороться за свою жизнь, боль и стремление жить сверкнуло в этом уставшем взгляде. Мгновение и глаза медленно закрылись, и вот только теперь слезинка совсем маленькая одиноко скользнула по щеке, оставляя после себя соленый, а точнее сказать горький безнадежный след.

Глеб не вышел, а вылетел из палаты, пронесся мимо раздавленных горем родителей девушки, ожидавших в коридоре. Он не видел перед собой никого и ничего, только глаза умирающий незнакомой девушки. Белый халат, небрежно наброшенный на его широкие плечи, слетел, но Глеб даже не заметил этого. Ненависть к лучшему другу, застила глаза, за то, что он заставил его это увидеть и пережить.

— Ты спятил, ты думал, когда предлагал мне это? — Глеб рычал, и его могучая фигура нависла над другом, который спокойно сидел за своим рабочим столом в кабинете, — Ты совсем свихнулся в своем желании помочь всем и каждому. У ее постели должен находиться священник, а не я, — закончил он, с силой ударив ладонью по столешнице стола, чтобы хоть так друг обратил не него внимание.

— Она практически не живая, без пяти минут труп! — яростно бросил Глеб.

Антон медленно отложил историю болезни, обошел вокруг стола, подошел к другу, поправил ему галстук, застегнул верхнюю пуговицу его пиджака, снял с себя больничный халат и со всего размаха ударил Глеба по челюсти.

— Она живая… — железом звенел его спокойный голос.

Глеб от неожиданности опустился на стул. Зная всегда спокойный, уравновешенный нрав друга Глеб был искренне удивлен необычной для него вспышки гнева. Глеб мог бы размазать его по стенке, благо здоровье позволяло, и только возникшее замешательство и растерянность спасли Антона от встречного удара. Злость тут же погасла, Глеб, молча, поднялся и направился к двери. Им обоим надо успокоиться, а потом спокойно все обсудить, но о том, что предлагал ему Антон, пока Глеб еще в здравом уме не могло быть и речи. Уже открыв двери, он услышал тихий, лишенный всякой интонации голос Антона:

— Женись на ней.

— Да не могу я, ты же видел ее. Она, она… — не подобрав подходящего моменту слова, Глеб вышел и со всего маху захлопнул дверь, выместив на ней все свое негодование. Антон от безысходности сел обратно в свое кресло, он хотел спасти эту девушку. Было несправедливо, что ее жизнь так рано обрывается. И, если даже она выживет, то быть вечно прикованной к кровати — это тоже не жизнь. Ее нужно срочно доставить за границу. Родители возможно и смогли бы собрать нужную сумму, но проблема в том, что времени на это нет. Совершенно нет.

Через мгновение раздался звонок сотового телефона Антона, прервав его невеселые мысли.

— Объясни зачем? — услышал он голос друга.

— Ей нужны большие деньги на лечение, — без долгого вступления, сразу сказал Антон, — тебе нужна жена, которая не будет мешать и твой бизнес останется при тебе. Родители согласны подписать любые бумаги, вплоть до того, что будут до конца жизни твоими рабами. В любом случае к тебе не будет никаких претензий, даже если она хотя бы сядет. Она как жена не будет ни на что претендовать, через пять лет ты сможешь развестись, такое условие кажется по завещанию. А, если лечение не поможет и она не выживет, — Антон устало вздохнул, — то ты — вдовец и делай, что хочешь. Все условия завещания соблюдены, — на том конце не было ни слова, Антон, молча, ждал.

Через несколько секунд дверь его кабинета снова открылась, на пороге стоял Глеб со слегка опухшей щекой от удара.

— Есть еще кое-что, если вдруг все закончится благополучно, ей нужна будет крыша над головой, чтобы уже здесь в Москве, закончить лечение, — Антон провел по волосам руками, каждый его жест и каждое слово, говорили о нечеловеческой усталости и напряжении, в котором он находится вот уже вторые сутки. Он должен помочь этой семье.

— На время, конечно, — Антон прикрыл глаза, — можешь снять номер в гостинице, квартиру или поселить у себя, дело твое.

Глеб угрюмо сверлил его своим тяжелым взглядом, обдумывая каждое слово.

— Как-никак она жена тебе будет, — сложив руки как первоклассник, произнес Антон, — понарошку, — его губы растянулись в грустной улыбке.

— Хорошо, — Глеб прошел в кабинет, — я вызову своего юриста и нотариуса, мы составим еще кое-какие бумаги, на случай страховки.

— Родители согласны на все, — оживился Антон, — только давай побыстрей.

— И еще, — Глеб, быстро набрав номер на сотовом телефоне, поднес его к уху, — в палату я больше не войду.

Глава 3.

Прошло два года. Разговор об умирающей девушке друзья не заводили, Глеб ничего не спрашивал, Антон в свою очередь ничего не рассказывал, хоть и пристально следил за ее судьбой.

Глеба в данной ситуации огорчало только то, что вопреки его ожиданиям долгожданного известия о кончине своей, так называемой супруги, он до сих пор не получил, а значит официально он еще женатый человек. Интересоваться здоровьем он не считал нужным, да и вообще предпочитал не думать о своей жене по воле завещания. Бизнес он сохранил и пока это главное. Брат не был особо разочарован таким поворотом, его больше удивляло, как Глеб смог так хладнокровно расстаться со своей свободой, расписавшись с этой несчастной девушкой, чье имя он даже не запомнил.

Отношения друзей с тех пор изменились, они больше не посвящали друг друга в свои планы, не делились последними новостями, да и встречались довольно редко.

В последний раз, когда Глеб был в гостях у Антона, заметил на мониторе его компьютера фотографию девушки. Разумеется, девушка была совершенно не во вкусе Глеба, но довольно симпатичная: большие карие глаза, открытая лучезарная слегка смущенная улыбка, аккуратный носик, ни грамма косметики и влажные зачесанные назад темно-каштановые короткие волосы. «Наверное, девушка Антона, наконец-то». Теперь стало понятно, куда пропал друг на неделю. Возможно, возил свою красотку отдыхать куда-то за границу. Судя по яркому солнечному свету, льющемуся и так явно ощущаемому даже через фотографию, однако совершенно не свойственному в это время года для России. Глеб многозначительно посмотрел на друга, но тот ничего не сказал, да и вообще сделал вид, что не заметил этого взгляда. Как и всегда Глеб не стал приставать с расспросами, придет время Антон сам все расскажет, ну или, в крайнем случае, пригласит на свадьбу. И все-таки такой красивый и успешный мужчина, как его друг мог бы найти девушку с более впечатляющей внешностью, хотя какое ему дело, не ему же на ней жениться. Но, несмотря, ни на что, Глеб был рад за друга, столько лет одиночества — это уже слишком.

Глеб находился в своем офисе. Немного скучноватая, даже мрачноватая цветовая гамма интерьера его кабинета — светло-серая с черным, совершенно не мешала ему, как обычно, быть полностью сосредоточенным на работе.

У окна на небольшом кожаном диванчике, расположилась Жанна, монотонно перелистывая, страницы глянцевого журнала. Жанна — нынешняя пассия Глеба, ей единственной удалось удержать его непостоянное сердце рядом с собой на такой длительный срок, как два года.

Она заехала чуть раньше за ним на работу, чтобы он в очередной раз не забыл, что сегодня они идут ужинать в ресторан. Она никогда ему не мешала ни в работе, ни по жизни, Глебу было с ней легко. Жанна — гламурная светская львица. Весь день у нее расписан по часам: съемки, встречи, спа-салоны, тренажерный зал и т.д. Глебу это нравилось, встречались не так часто, а значит, и надоесть друг другу не было возможности. Никаких скандалов по поводу того, что он слишком много работает, что порой обращает внимания на других женщин, она слишком уверенна в себе, чтобы такие мелочи ее интересовали. К тому же, Жанна очень красива, пожалуй, он когда-нибудь на ней жениться. Жанна же в этом ни сколько не сомневалась.

— Глеб Сергеевич, к Вам Антон Квинт. Говорит срочно, — сообщила секретарша по внутренней связи.

В прошлый раз такой неожиданный визит закончился для Глеба женитьбой, которую сложно назвать «по взаимному согласию», так как за невесту все решили родители, а за Глеба ненавистное завещание деда. Ну почему он никогда не предупреждает, что собирается навестить.

— Пригласи, — сухо бросил Глеб, ничем не выдав нарастающее волнение.

— Привет, друг! — с легкой улыбкой произнес Антон и протянул руку для приветствия.

Глеб ответил на рукопожатие.

— Привет, присаживайся, — сдержанно сказал он, указав на стройный ряд офисных стульев, расположенных вдоль стола для посетителей.

— Здравствуй, Жанна, отлично выглядишь, — обратился к ней Антон, присаживаясь на стул напротив Глеба.

Жанна лишь лениво кивнула головой. Как же ей нравился когда-то Антон, строгая классическая красота, голубые глаза, высокие скулы, губы, правда, всегда плотно сжаты, но зато какая очаровательно-пленительная улыбка, высокий, слегка худощавый, но отлично сложен.

Увидев, впервые двух друзей Антон ее впечатлил больше. Она перевела взгляд на любимого. Он значительно крупнее друга, изящные пальцы хирурга не идут ни в какое сравнение с большой ладонью Глеба. Глеб всегда уважал спорт, не до фанатизма, разумеется, но его крепкое, мускулистое тело никакая одежда не могла скрыть. Глеб тоже брюнет и вообще они очень похожи с Антоном, только цвет глаз у Глеба темно-карий, если не сказать черный. Собственно, оставшись с Глебом, Жанна не проиграла. И деньги, и внешность, и характер все при нем, да и подружки завистливо глотают слюнки. Антон с его необузданным стремлением вылечить всех больных, причем бесплатно, не смог бы дать ей и четверти того, что она получила, выбрав Глеба.

— Жанна, ты меня слышишь? — голос Глеба вывел ее из задумчивости.

— Прости, задумалась, что ты говорил?

— Ты не будешь против, если мы не пойдем в ресторан, Антон нас приглашает к себе. Хочет нас кое с кем познакомить, — Глеб искренне надеялся, что Жанна согласится на приглашение, ведь отношения с другом и так были натянуты, и ему не хотелось совсем их испортить.

— Хорошо, — с неохотой выговорила она, — но надеюсь, что это будет твоя девушка.

— Не сомневайся, это будет девушка, — широко улыбнулся Антон, он был, как никогда весел.

Глеб видел, как хорошенький носик Жанны поморщился, она явно не мечтала провести вечер в скучном кругу друзей.

— Жанна, даже не думай, — Глеб внимательно посмотрел ей в глаза, — ты идешь со мной, я не хочу одиноко скучать в обществе влюбленных голубков, — Глеб улыбнулся своей шутке и, взглянул на друга. Антон лукаво улыбнулся в ответ. Напряжение спало.

— Ну, хорошо, только надеюсь, что она не простушка какая-нибудь, — Жанна подошла к Глебу и, встав за спиной, обняла его за плечи.

Улыбка Антона стало заметно грубоватой.

— Не у всех же папа нефтяной магнат, некоторым приходится как-то попроще жить, — и после недолгой паузы добавил, — жду в 21.00, кухня домашняя, вход свободный, стиль одежды по настроению.

После этого Антон пожал руку Глебу и, попрощавшись, ушел.

— Жанн, ну что ты, в самом деле, ты ж его обидела. Тебе-то какая разница кто она, — не смотря на ласковый тон, в глазах Глеба святилось неодобрение, — ты же ее не знаешь, зачем спешить с выводами.

— Да мне вообще не важно, пусть это будет хоть очередная его пациентка, — капризно произнесла Жанна и взяла сумочку, — ты уже закончил? Давай заедем ко мне, я оденусь попроще. А возможно измажу лицо сажей, чтобы не затмить присутствующих на вечере дам, — равнодушно закончила она свою речь.

— Сажа плохо отмывается, а у тебя завтра съемки, — складывая документы по папкам, весело отозвался Глеб.

— Останусь, сегодня у тебя, будем вместе отмывать меня и всего-то. Согласен? — уже улыбнувшись, добавила Жанна.

Глеб вздохнул, отключил компьютер и взял со стола ключи от машины.

— Как пожелаешь, моя радость, — он обнял Жанну, и они вместе вышли из кабинета.

Глава 4.

— О, у него ремонт был? И как успеваешь и кости ломать и стены? — разглядывая новый интерьер в квартире Антона, произнесла Жанна.

— Жанна, ты обещала. Не обращай на нее внимания, она не в духе, — примирительно сказал Глеб другу.

— Жанна, ты так ослепительно красива, что я прощу тебе все на свете, — слабое подобие улыбки появилось на губах Антона, — а это, — он обвел взглядом изменившийся интерьер, — это моя родительница в очередной раз постаралась, пока я отдыхал за границей. Так что, — Антон, безнадежно вздохнув, развел руками, — ломаю я только кости. Стены мне пока не доверяют.

Рассмеявшись, Жанна дружески обняла Антона.

— Спасибо, что пригласил и прости меня, — беспечно произнесла она.

Гости прошли в гостиную, сели уже за сервированный стол, через минуту к ним присоединился Антон, вернувшись из кухни с бутылкой вина.

— Ну, и где же гвоздь программы? — поинтересовалась Жанна, пригубив, только что налитого вина из своего бокала.

Глеб хранил молчание. На лице застыло угрюмое выражение. Веселое настроение друга было слишком подозрительным. Неужели теперь от каждой встречи с Антоном ему ждать подвоха.

— Еще секунду, а вот и она, — сказав это, Антон в два прыжка оказался около девушки, вошедшей в гостиную.

На какое-то время все замолчали, уставившись на парочку у входа.

Она вполне приятная, темно каштановые волосы ниспадают на плечи легкими волнами, глаза смущенно устремлены в пол, нервно закушена нижняя губа, выдающая волнение, никакой косметики, лишь легкий аромат духов. Спортивный костюм и кроссовки, в которые была облачена девушка, казались совершенно не уместными в данной ситуации. И рядом он — одетый в элегантны костюм темно серого цвета, черная рубашка с расстегнутым воротом, стоит рядом и поддерживает ее за руку, так как в другой руке девушка держит два ужасных… костыля.

Затянувшееся молчание нарушила Жанна, голос ее был хриплый от такого неожиданного сюрприза, толи действительно Антон решил жениться на пациентке, толи он уже это сделал, и сегодня они отмечают его свадьбу. Наряд невесты оставляет желать лучшего, да и аксессуары в виде костылей отличались своей оригинальностью.

— Здравствуйте, очень приятно познакомиться с девушкой Антона, — Жанна приветливо растянула губы в улыбке.

Девушка лишь вежливо улыбнулась в ответ.

— Я говорил, что познакомлю вас с девушкой, но не говорил, что она моя, — произнес Антон, помогая усаживаться своей гостье за стол напротив Глеба.

Глеб все так же молчал, он отчетливо помнил это лицо. Именно эта девушка улыбалась с монитора домашнего компьютера друга, только вот длинна волос изменилась. Она оказалась симпатичнее, чем на фотографии, но не более того и то, что она брюнетка было тоже не в ее пользу. Конечно, с Жанной не сравнить: модельная внешность, постоянные косметические и спа-салоны, тренажерные залы. Жанна, без сомнений, эталон современной женской красоты. Глеб не сводил своего пристального тяжелого взгляда с девушки. Она же в свою очередь не смотрела ни на кого, ее глаза так и оставались скромно скрытыми пушистыми ресницами.

— Ну и как же зовут не твою девушку? — казалось, от любопытства Жанна не может усидеть на одном месте за столом. Она, то вглядывалась в девушку, то пыталась что-то разглядеть в напряженном взгляде Глеба, а загадочная улыбка Антона совершенно сбивала ее с толку. Казалось, что она единственная не понимает, что за представление разыгрывалось пред ее глазами.

— Ирина, — просто ответил Антон, наполняя вновь бокал Жанны. У остальных вино осталось нетронутым.

— И откуда…

— Жанна, сначала тост, а потом все вопросы, — перебил ее Антон, — обещаю, мы на все ответим.

Он поднял бокал, все последовали его примеру, кроме Ирины, она подняла стакан с соком.

— Хочу поднять этот бокал, — Антон начал свой тост, глядя прямо в глаза Глеба, — за жизнь. Вернее за стремление жить, бороться за нее до конца и не опускать рук, как бы тяжело не было и, насколько бы невыносимыми и мучительными были испытания, посылаемые нам судьбой, — Антон сверлил глазами друга. Глеб не отвел глаз, не один мускул на его лице не дрогнул, от яростного взгляда, — за жизнь надо цепляться, когда сил уже нет и, кажется, что весь мир перестал в тебя верить. Отчаиваться, значит умереть еще задолго, до рокового дня. Жить надо всем на зло, — Антон сделал упор на последних словах, явно адресуя их своему другу.

— За тебя, Ирина, — сказал Антон, уже обращаясь к ней с ласковой улыбкой, — за твое стремление и силу, именно так должен ценить свою жизнь каждый, — и выпил свое вино до дна.

— За тебя, Ирина, ты молодец! А почему сок? — поддержала Жанна.

Глеб, стиснув зубы, мрачно смотрел на Ирину. Почувствовав его тяжелый взгляд, она подняла на него свои большие карие глаза, полные робости, благодарности и тепла. И для него наступил ад на земле. Он помнил, как впервые увидев, он, практически, заживо горел в этом выразительном взгляде полном боли и отчаяния. Осознание, что вот она, его ЖЕНА сидит рядом и так доверчиво смотрит на него, отозвалось резкой болью в висках, заставив на мгновение поморщиться.

Он помнил, мольбу угасающей молодой жизни в неясном затуманенном болью взоре. Помнил, что обещал больше не смотреть в эти глаза. Помнил безысходность, которая сбежала горькой слезой по бледному лицу девушки тогда, два года назад. Сколько благодарности, силы и света сейчас в этом взгляде, он не заслужил этот ласковый взгляд.

Она смотрела на Глеба, как на героя, спасшего ей жизнь, вырвав из костлявых рук смерти. Хотя сам себя он таковым не считал, когда ежемесячно отправляя деньги на ее счет, в глубине души надеялся, что больше, не придется, этого делась, что все уже законченно. Как же сейчас он себе противен.

Чувства разрывали и жгли душу, а на лице, словно каменная маска, лишь в глазах холодный блеск, сомнение и неприязнь. Глеб только сильнее сжал ножку бокала, но никак не мог отвести взгляд от той, которую не захотел видеть, ни в день свадьбы, когда ставил свою подпись и давал свою фамилию, ни потом, ни сейчас.

— Мне нельзя еще, лечение не закончено, — ответила Ирина на вопрос Жанны, очищая мандарин, — хорошо дома, все по-русски говорят, — улыбаясь, просто сказала она.

— А можно узнать, как это случилось? — Жанна кивнула в сторону костылей и так же, как и Ирина взяла мандарин, — или с моей стороны спрашивать об этом бестактно, — быстро добавила она, перехватив хмурый взгляд Глеба, направленный на нее.

— Все нормально. Да, я собственно, ничего и не помню, только до и после, — Ирина оглядела всех и поняла, что все ждут продолжения, но при этом старательно отводят взгляд. Все, кроме Глеба, в черном блеске его глаз сквозила непонятная Ирине враждебность. Она инстинктивно поежилась под этим недоброжелательным взглядом.

— Я опаздывала на занятия в университет и вызвала такси, села на заднее сиденье и уткнулась в конспекты. Помню, что ехали не быстро, на красный свет остановились, потом поехали опять и все. Дальше только, как кувыркалась в машине, помню. Даже не видела, кто в нас врезался, но, как потом узнала, обвинили таксиста, сказали, пьяный был, — Ирина замолчала, как тяжело было вспоминать весь этот кошмар.

— А после этого только боль, постоянная и нескончаемая, — голос Ирины сорвался, стал еле слышен, от нахлынувших тяжелых воспоминаний.

— Если бы не деньги Глеба Сергеевича, никогда мне на ноги не встать, — Жанна хотела что-то сказать, но перебивать не стала и снова закрыла свой прекрасный ротик, а Ирина, продолжила, теребя в руках шкурку от мандарина, — так что мне повезло с мужем, пусть и понарошку, — невесело улыбнувшись, закончила Ирина.

— Все, хватит! — рявкнул Глеб, практически вскочив со стула, не мог он больше этого вынести. Слишком хорошего мнения о нем эта девушка, чье присутствие в своей жизни он отрицал всей душой. Пока она боролась за свою жизнь, он мечтал, он молил, чтобы никогда ее не видеть.

— Так это твоя умирающая жена??? — воскликнула Жанна, еле сдерживая эмоции, чтобы не залепить Глебу пощечину.

Не смотря, на обиду и негодование, она, неторопливо, с чувством собственного достоинства, встала из-за стола.

— Как ты мог привезти меня сюда? Видимо захотелось повеселиться, да? — ее голос почти дрожал от напряжения. — Антон, — обратилась она к мужчине, — такого я от тебя не ожидала, это — подло, — сдерживая ярость, с легкой хрипотцой в голосе произнесла Жанна.

— Жанна, подождите, не уходите, — Ирина тоже подскочила, хотя одному Богу известно, каких усилий ей это стоило, — не бежать же мне за вами!

Жанна остановилась у дверей, Ирина медленно на костылях приковыляла, по-другому это и не назовешь. Если бы она не была калекой, Жанна бы высказала все, что думала, злость в ней так и кипела.

— Жанна, Глеб Сергеевич не виноват, что я выжила и я не виновата, что хочу жить, — злость Жанны, как рукой сняло, — я не буду мешать вашим отношением, но и совсем уехать пока не могу, лечение надо закончить. Мне правда жаль, и простите меня, — силы покинули Ирину и она начала медленно опускаться в инвалидное кресло, которое стояло в прихожей, Жанне пришлось помочь девушке.

— Не надо просить у меня прощения, передо мной ты ни в чем не виновата, — с этими словами Жанна ушла.

Ирина сидела в кресле и из прихожей наблюдала за мужчинами. Они тихо ругались, слов она не могла расслышать, но ей и не надо было слышать, чтобы понять, кто тому виной. Так тяжело было осознавать, что ты для кого-то обуза, что мешаешь своим присутствием и не даешь дышать человеку полной грудью.

— Вставай, мы едем, — не смотря на злость, очень тихо сказал Глеб.

— Куда?

— Домой, — в голосе послышалось едва сдерживаемое раздражение.

Глеб помог девушке подняться, довольно грубо схватив за руку.

— Где твои вещи?

Ирина не успела ответить, Антон уже подошел с ее небольшим ярко синего цвета чемоданом. Глеб выхватил у друга сумку и вышел. Только на улице он обратил внимание, что Ирины нет. Чертыхнувшись, он снова направился в подъезд, но, чуть не столкнулся с открывающейся дверью, это Антон выходил на улицу с Ириной на руках.

— Не забывай, ей нужна постоянная помощь, — строго напомнил он, — кресло привезу завтра.

— Сам заеду и заберу, — буркнул Глеб.

Он принял из рук Антона Ирину и помог ей сесть в такси, потом повернулся к другу.

— Спасибо, — сдержанно процедил он, и друзья обменялись не слишком приветливым рукопожатием.

— Береги ее.

Глеб, молча, кивнул, обошел машину и сел рядом с Ириной

— Выше нос, красавица, — произнес Антон, добродушно, улыбнувшись.

Глава 5.

Ирина смотрела в окно, куда-то неслись машины, вывески манили яркими названиями, разноцветные огни ночного города мелькали и сливались, казалось, в сплошную беспрерывную линию, вид был завораживающий и хоть на некоторое мгновение позабылись все печали и болячки.

Ирина взглянула на Глеба, он сосредоточенно смотрел прямо. Увидев его сегодня, она сразу узнала своего вынужденного спонсора, так как часто разглядывала его фотографию в клинике. И даже подружившись, с другими пациентками, показывала им этот снимок, было приятно чувствовать себя хоть маленькой частью этого красивого мужчины.

Он действительно был красив: прямой нос, высокие скулы, большие темно-карие глаза, длинные черные ресницы, полные губы, которые он сейчас недовольно сжал в прямую линию и волнистые аккуратно подстриженные волосы. Выражение лица так и осталось суровым, не на такую встречу, она рассчитывала. Ирина знала, что особой радости от ее приезда никто не испытает, но столкнуться с открытой неприязнью оказалась не готова.

Она понимала, что совершенно ему не нужна, что не вписывается в его жизнь, но больше у нее в этом большом городе никого не было. Просить опять Антона не могла, он и так четыре раза за два года навещал ее за границей. Она не знала, чем заслужила такую заботу постороннего человека. Нет, к сожалению не Антон, а Глеб был ее мужем. Именно он согласился на условия ее проживания в его доме на время реабилитации, в обмен на то, чтобы она носила его фамилию. Поэтому она никуда не уедет, пока не закончиться лечение, как бы, не раздражало его ее общество, навязанное, составленным им же соглашением. Она снова отвернулась и напряженно уставилась в окно, разглядывая все: и людей, и машины, и здания с их необычными названиями.

Рядом с ним его ЖЕНА! Разум отказывался в это верить. Ну почему он с Жанной не познакомился раньше? Почему побоялся попросить выйти ее замуж за него и неважно, что они были знакомы тогда только неделю? Почему поддался на уговоры Антона? Почему его мать с отцом не посоветовали ему сейчас же аннулировать брак, когда узнали об этом? Сейчас он уже согласен был просто оплатить этой девушке лечение, не вступая в брак и не давая свою фамилию, как того требовало завещание. Он поглядел на Ирину. Молодая, сколько ей? Наверное, уже 22, а Жанне 29, да и не важно все это, зачем сравнивать, если все равно выигрывает Жанна. А мне 32, ну какая она мне жена?

Ирина повернулась, и взгляды их встретились. Она тут же испуганно отвела глаза. Такая потерянная, напуганная, никому не нужная здесь и так жмется в сиденье, словно боится меня. Хотя нет, слишком уж высоко она держит упрямый подбородок, чтобы отдаться на милость судьбе и новоиспеченному мужу. Довольно удивительное сочетание робости, беспомощности, страха и гордости. Глеб улыбнулся своим мыслям, разглядывая молодую ЖЕНУ. Мир определенно спятил!

Такси остановилось во дворе около многоэтажки. Совершенно, по мнению Ирины, некрасивое высоченное здание давило на нее своей серостью и холодностью, такое же надменное, как и хозяин, поселившийся на девятом этаже.

Пока Ирина разглядывала свое новое пристанище, Глеб расплатился и помог Ирине выйти. Взял ее чемодан, но поняв, что она не одолеет даже эти четыре ступеньки до подъезда, унес сначала в квартиру чемодан, а потом вернулся за женой, это слово никак не укладывалось в его сознании.

Поднял ее на руки и быстрыми шагами понес в подъезд, пока кто-нибудь не увидел эту отвратительно приторную картину. Можно подумать, что он и вправду, как того требуют старинные традиции собрался внести новобрачную в их дом на руках, для будущей счастливой и безоблачной жизни. Она ни слова не сказала, только густо покраснела. Ирина знала, что без посторонней помощи ей не справиться, но постаралась не сильно прижиматься к его широкой груди.

Открыв двери, он внес ее в свою квартиру, прошел в гостиную, поставил на ноги и сразу нырнул в одну из комнат. Она стояла в темноте и была зачарованна увиденным. Одна из стен была словно огромная зеркальная витрина, Ирина попыталась подойти ближе, но сил хватило лишь на два маленьких шага. А так хотелось посмотреть, что там за этим огромным окном. Она оглянулась, но даже до довольно длинного дивана ей не добраться без костылей. Глеб не потрудился включить свет перед тем, как покинуть ее. А скудного лучика света, просочившегося сквозь щель от неплотно прикрытой двери спальни, явно не хватило бы даже полноценному человеку, чтобы благополучно передвигаться в пространстве темной комнаты, не то, что человеку с ограниченными возможностями. Ирина тяжело вздохнула и очень медленно и аккуратно опустилась на пол, боясь даже застонать, чтобы нечаянно не разозлить Глеба своим присутствием.

Свет загорелся, Глеб выругался себе под нос, взглянув на костыли, которые оставил около двери. Он уже переоделся в спортивное трико и черную футболку с надписью «Идеальный отец для ваших детей». Глядя на нее, Ирина не удержалась от улыбки. Он прошел мимо, занес в комнату слева от гостиной ее вещи и костыли, а потом вернулся и встал рядом с ней. Глядя снизу вверх, Глеб показался ей великаном. А так же она не могла не отметить, что великан находится в отличной физической форме.

— Чай или сразу в свою комнату хочешь?

От вопроса Ирина вздрогнула, она не ожидала, что он заговорит с ней, да еще так спокойно и даже радушно.

— Не знаю, — тихо ответила она, робко пожав плечами.

Глеб только вздохнул и, повернувшись, пошел на кухню. Ирина так и сидела на полу посредине гостиной, пока он суетился, накрывая на стол, вытаскивая из холодильника скудные запасы. Ведь обычно он ужинал вне дома, иногда в ресторане, бывало, что у очередной новой знакомой, но чаще всего он шел туда, где непременно радушно встретят и накормят от души — к родителям.

Ирина наблюдала за хозяином квартиры, сидя на мягком дорогом ковре, покрывающим пол в гостиной. Глядя на Глеба, сразу и не скажешь, что он обладает внушительным капиталом, как-то совсем он по-домашнему выглядел в трико и забавной футболке. Было бы интересно знать, чем он занимается, зарабатывая такие огромные деньги. Антон не рассказывал об этом, утверждая, что Глеб сам обо всем поведает, если пожелает. Сама она боялась даже думать, не то, что спросить этого хмурого человека об этом. Будем надеяться, что это не криминал. От этой мысли холодок пробежал вдоль позвоночника.

Глеб понимал, что выглядит глупо в футболке своей юности, но ничего более подходящего не нашел, должен же он был хоть как-то разрядить обстановку. Иначе при его очередном появлении ее хватит удар, а ему и так проблем хватает.

Наконец стол был накрыт, Ирину аккуратно перенесли в кухню, кстати, сказать, очень даже по-домашнему уютно обставленную, отметила Ирина. Чай пили, молча, потом Глеб перенес ее в спальню, усадил на кровать.

— Жить будешь здесь. В этой спальне есть смежный душ и туалет, так что по квартире бегать не придется….

— Скакать, — поправила его Ирина, указав взглядом на костыли.

— Что? А ну да, — Глеб посмотрел на Ирину, под глазами появились темные круги, лицо побледнело, этот день ей нелегко дался, — ну все, отдыхай, пользуйся, чем хочешь, не стесняйся. Если вдруг нужна будет ванная, то она находиться около моей спальни. Хотя я сомневаюсь, что с твоими ннн… — Глеб замолчал, взглянув на ноги девушки,

— С твоими проблемами, безопаснее использовать душевую кабинку, — пытаясь не обидеть, произнес он.

Ирина понимающе кивнула, продолжая копаться в своей сумке.

— Дома я бываю редко, так что своим присутствием надоедать тебе не буду, — его речь становилась все тише и медленнее по мере того, как на прикроватной тумбочке из сумки Ирины появлялись все новые и новые бутыльки, крема, таблетки. Она взглянула в его сторону, и он тут же продолжил, — три раза в неделю ко мне приходит Анна, наводит порядок, приносит продукты иногда, короче, хорошая женщина. Она все знает и все умеет. Если что обращайся к ней. Вроде все. Спокойной ночи, — с этими словами он вышел, прикрыв за собой дверь.

Ирина прилегла и только голова коснулась подушки, она тут же уснула. Без снов. А вот Глеб не сомкнул глаз, он никак не мог поверить в то, что происходит.

Будучи полностью уверенный, что никогда не увидит жену воочию, у него даже не возникло мысли, что ей действительно может понадобиться жилье. Глеб даже не обременял себя подобными мыслями. И вот теперь Антон поставил его перед фактом, с рук на руки передав немощную жену. Определенно точно, что ему придется уступить ей свою квартиру на время, так как искать варианты другого жилья, у него совершенно нет времени. Снимать номер в гостинице было абсолютно бездушно и жестоко по отношению к ней, зная, что Ирина практически не может самостоятельно передвигаться. Как-никак она помогла Глебу заполучить фирму деда и имеет полное право на его хотя бы маломальское гостеприимство. Голова шла кругом, осмысливая произошедшее.

Глава 6.

Три дня Ирина не видела Глеба, да ей было и не до него. В первый день она осваивалась в квартире, старалась расположить необходимые для нее предметы так, чтобы все более-менее было под рукой и не приходилось тянуться, подвергая свое здоровье ненужному риску.

Утром второго дня приехал Антон, чтобы отвезти ее на обследование. Все необходимые с этим процедуры Ирина прошла быстро. За что большое спасибо Антону. Ей было назначено лечение, и уже к обеду она была дома.

На третий день первыми кого она увидела, были родители Глеба, очень приятные люди. Ни намека, ни пол намека, что она пользуется добротой и деньгами их сына. Вера Николаевна, невысокая, стройная для своих немолодых лет женщина, разговаривала без умолка, пока готовила омлет на завтрак для себя, мужа и новоиспеченной невестки. Сергей Павлович наоборот больше молчал и во всем слушался бойкую подругу жизни. Было даже забавно смотреть, как этот большой, приятный, седовласый мужчина безропотно выполняет все поручения жены. Именно он помог Ирине переместиться на кухню, когда войдя в квартиру, Вера Николаевна сообщила, что пора завтракать, а зарядка подождет.

— Я знаю, что ваш брак с моим сыном не по любви, поэтому не надо пытаться мне понравиться, я знаю, что он пошел на это ради бизнеса, но все равно рада, что ты у нас есть и, что ты здорова. Если его деньги помогли, хоть одному человеку вернуть здоровье и жизнь, значит не совсем все плохо, уж извините за прямоту.

— Мне не за что вас извинять. Мне только неудобно стеснять Глеба Сергеевича…

— Кого стеснять? — удивленно вскинув изящную бровь, переспросила Вера Николаевна.

— Глеба Сергеевича, — смущенно ответила Ирина, — его же так зовут?

— Да, так его зовут подчиненные, коллеги, партнеры и еще невесть какие мало знакомые люди, а ты, красота моя, — Вера ткнула в невестку указательным пальцем с довольно массивным кольцом, — ты ему ЖЕНА. Поэтому для тебя он Глеб, ну или Глебушка, или Глебунчик, или пупсик…

— Дорогая, не своди девушку с ума, — спокойно сказал отец, не отрывая взгляда от своей тарелки с омлетом.

Побыв еще немного и передав Ирину в надежные руки, пришедшей Анны, родители с шумом удалились. Анна помогла Ирине принять душ и всячески развлекала, большей частью рассказывая о своем работодателе. Из чего Ирина узнала, что он всегда хмурый, строгий, хотя она это и без Анны уже поняла.

На следующий день пришли двое мужчин, которые привезли Ирине инвалидное кресло, а так же много различных вещей для занятия гимнастикой. Им было так же велено прикрутить по всему периметру комнаты поручни, чтобы Ирина могла самостоятельно передвигаться.

Глава 7.

В субботу в гости приехал Антон. Как всегда красивый и элегантный. Ирине было легко в его обществе. Было бы совсем хорошо, если бы ее мужем оказался не мрачный Глеб Акулов, а добрый, открытый Антон Квинт. Но, увы, все есть, как есть.

Сегодня Глеб впервые со дня вселения в его дом нового жильца, появился в своей квартире. Когда он вошел, Антон как раз помогал Ирине с упражнениями, придерживая ее и подбадривая словами. Рукава его рубашки были засучены, волосы растрепались.

— Ирин, я уже устал, а тебе все мало, — весело сказал Антон и, обняв свою бывшую пациентку за талию, повел ее в сторону кровати.

— Не помешаю? — Глеб стоял, лениво облокотившись о косяк двери плечом, — так увлекательно, что ничего и никого не замечаете.

Антон бережно помог Ирине опуститься на кровать и пожал руку Глеба, протянутую для приветствия.

— Конечно, помешал, нечего глазеть, иди и завари лучше чай, мы уже закончили, — с улыбкой сказал Антон и взглянул на смущенную Ирину, — ладно, мы на кухню, как будешь готова, позови. Хорошо? — Антон нежно притронулся ладонью к щеке Ирины и вышел.

Глеба удивил этот жест, он еще раз присмотрелся к Ирине. Спортивные ласины, футболка, волосы рассыпаны в беспорядке по плечам, что удивительно, ведь обычно их чем-то стягивают, чтобы они не мешались во время физических тренировок. Заметив вопросительный взгляд Ирины, резко развернулся и ушел, про себя заметив, что ноги у нее идеальные, да и вообще тело отличное.

— Она столько проболела, пролежала, а тело у нее крепкое, даже мускулистое. Как такое возможно? — искренне удивлялся Глеб.

— Она же не баклуши пинала, она в клинике работа как вол, ни одна твоя копейка не пропала даром. Врачи не ожидали такого, Майк рассказывал, с каким рвением она каждый раз приступала к лечебной гимнастике. С ее травмами, они рассчитывали в лучшем случае года на четыре, а она за два на ноги встала. Работяга. Жизнь ее не радует, а она так стремится жить, — и после секундного замешательства весело добавил, — моя будущая жена и не может быть другой.

Глеб бросил лукавый взгляд на друга и, усевшись на высокий табурет, спросил:

— Я не прав или тебе действительно она нравится, — но прежде, чем ответить, не забудь, что пока еще она МОЯ жена, — Глеб самодовольно улыбался, его забавляла эта ситуация.

— Ей сейчас не до любви, каждый шаг и движение — это невыносимая боль, но она не жалуется, — серьезно ответил Антон, — она сама выполняет все упражнения, но ей иногда нужна помощь. Вот сегодня, сесть села, а подняться не смогла. У нее же целого одна правая рука была, — Антон тоже сел за стол и пододвинул к себе кружку с чаем.

— Я скажу, что ты, друг, постарался, все ручки, ножки ровненькие, они такие и были или ты как обычно классно сработал? — усмехнулся Глеб, откусывая бутерброд с колбасой.

— Такие и были, — тихо вмешалась в разговор Ирина, подъезжая к столу в инвалидном кресле, идти у нее не было сил, а кого-то просить о помощи гордость не позволяла.

Глеб, словно бы, не замечая ее, переключился на другую тему для разговора.

Ирина быстро выпила стакан сока вприкуску с печеньем и укатила к себе.

Друзья еще немного посидели. Обсудили последние новости политики и спорта. Антон то и дело бросал многозначительные взгляды на дверь комнаты Ирины и Глеба это начало уже порядком раздражать.

— Что, так сильно понравилась? — глядя, прямо в глаза Антону вспылил Глеб.

Антон задумался, по привычке начал растирать руками свою вечно затекшую шею, потом словно, очнувшись, сказал:

— Скажу так, если она позволит, я буду первым, кто будет ее добиваться.

Ответ ввел Глеба в ступор. Сейчас он действительно искренне считал своего лучшего друга немного с приветом. Как можно увлечься девушкой, если она инвалид? Да и зачем ею увлекаться, если кругом полно здоровых, красивых женщин. Нет, Глеба определенно всегда привлекали пышущие здоровьем блондинки обязательно модельной внешности.

Уже перед уходом Антон сообщил, что он договорился о том, что к Ирине на дом будет приходить массажист. Глеб был не против, но настоял, что оплатит услугу сам.

Глава 8.

На следующий день, сидя в своем рабочем кабинете, Глеб никак не мог перестать думать над словами Антона «если позволит», «буду первый». Выходит, у этой хромой провинциалки надо еще и разрешение спрашивать? То есть, она может даже и отказать такому красавчику, как Антон? Не много ли она на себя берет? Неужели друг на самом деле очарован его женой. Глебу стало немного не по себе, не важно, что ему наплевать на Ирину, но пока она еще носит его фамилию, она должна вести себя достойно и не заводить никаких интрижек на стороне, даже с его лучшим другом. Тем более с его лучшим другом. Собственные романтические отношения Глеба с другими женщинами в расчет не входят, он имеет на это право.

— Сволочь я, — выдохнул Глеб и набрал номер своего помощника.

Глава 9.

Глеб был дома и смотрел телевизор, потягивая пиво, когда отворилась дверь и вошла красавица Жанна, поигрывая ключом, висевшим у нее на изящном пальчике. Глеб давно уже отдал ей этот ключ, но пользовалась она им исключительно редко. Врываться в квартиру, с целью обнаружения других женщин в постели Глеба, она считала ниже своего достоинства, хотя достоверно знала, что такие женщины существуют. Жанна поступала мудрее, как она считала, не мешая любимому иногда развлечься, ведь в итоге он все равно оставался с ней. Поэтому Жанна не желала пользоваться собственным ключом и позволяла себе это, только тогда, когда Глеб сам приглашал ее к себе. Но сегодня впервые решила нарушить незыблемое правило.

— Я пришла мириться, — произнесла она тоном, не терпящим возражения.

— Все понятно, проходи, присаживайся, пиво будешь?

— Фууу, ужас, ты же знаешь, я не пью эту гадость. Налей лучше воды без газов, — Жанна села рядом с Глебом и поцеловала его, — а нет, не надо. Она все еще здесь? — Жанна взглянула на плотно прикрытую дверь спальни Ирины.

— Ирина? А куда ей деться, завтра снова на обследование поедет, — не отрываясь от телевизора, произнес Глеб.

— Ты с ней общаешься? — Жанна закусила губу, необоснованная ревность, заставила сердце сжаться в ожидании ответа.

Глеб посмотрел на любимую, приподняв одну бровь:

— Да ты ревнуешь! — засмеялся он.

— Вовсе нет и не надо так орать, мы не одни, — Жанна тоже засмеялась и закрыла рот Глеба рукой, — я останусь сегодня?

— Твоя комната временно занята, но моя в полном твоем распоряжении, — улыбнулся он.

— Я пошла, не задерживайся, — и Жанна удалилась, маняще, покачивая бедрами.

— Я уже две недели ее не видел, я в дом, она в спальню, — себе под нос пробормотал Глеб, раздражаясь на нежелательное соседство. Слава богу, что это все не навсегда. Глеб выключил телевизор и направился вслед за Жанной. Как же замечательно, что она не обращает внимания на такую мелочь, как его брак с этой девушкой.

Глава 10.

Дни летели, вселяя в сердце Ирины надежду на скорую встречу с родителями. Вот уже и месяц прошел с того момента, когда она вернулась из-за границы. Ирина старательно не попадалась на глаза своему вечно угрюмому временному мужу. Даже, если им и приходилось сталкиваться, самое большее на что она могла рассчитывать, это кивок головы в знак приветствия.

Антон не прекращал ее навещать и, как только у него появлялся свободный день, он тут же забирал Ирину и заставлял ее практически целый день проводить на свежем воздухе. Костыли в этом случае оставались дома. Передвигалась Ирина исключительно на руках Антона. Ей нравилось его общество. Неизменно легко и беззаботно они проводили время, не смотря на разницу в возрасте.

Антон был действительно красивым мужчиной. Высокий, плечистый, стройный, голубые глаза всегда сияли добротой и нежностью, черным цветом волос они очень были похожи с Глебом. Ирина чувствовала, что Антон относится к ней с большей теплотой, чем принято у друзей, но возможно она себе это придумала.

Вот и сегодня, он должен был заехать за ней в 17.00. По его плану вечер они должны были провести в парке. Ирина с нетерпением ждала каждой встречи, не только потому, что было приятно находиться в обществе такого красивого мужчины, но и потому, что этот мужчина был единственным ее другом в этом огромном городе.

Она была уже в полной боевой готовности — спортивный костюм и кроссовки, ожидая его в кресле в прихожей. И чтобы как-то поторопить время до встречи, листала глянцевый журнал.

Дверь открылась, но вместо Антона на пороге появился муж.

Он удивленно вскинул брови, так как обычно Ирина пряталась в своей комнате, когда он все же решал переночевать дома.

— Привет, — сказал Глеб, и сразу же забыв о ней, начал снимать обувь.

— Здравствуйте, — Ирина снова принялась за изучение ярких страниц журнала.

Глеб зашел на кухню, бросил на стул галстук и, расстегивая пуговицы на рубахе, открыл холодильник. Достав апельсиновый сок, отпил несколько глотков прямо из коробки и, прихватив ее с собой, направился в спальню.

Он уже принял душ и, облачившись только в спортивные брюки, босиком прошлепал на кухню. Ирина всегда ела дома, поэтому в холодильнике обязательно можно было найти, чем утолить голод. И это не только полуфабрикаты, но и нормальная домашняя еда. Хоть какой-то плюс от ее проживания в этой квартире.

Глеб удивился, что Ирина все еще сидит в кресле в прихожей.

— Что ты тут делаешь? — просто спросил он.

— Читаю, — не глядя на Глеба, ответила она, уткнувшись в журнал.

Раздражение тут же заставило его нахмуриться. Тем не менее, он спокойно сказал:

— Я вижу, почему ты читаешь в прихожей и одета, словно собралась на улицу.

Ирина подняла на него изумленный взгляд, это был первый раз, когда Глеб сказал ей за один раз более двух слов. И тут же снова опустила, полуголый муж, зрелище, конечно, восхитительное, но можно было, и надеть футболку, не демонстрируя ей рельефы своего сильно тела.

Глеб скрестил руки на своей мощной груди в ожидании ответа.

— Антон обещал, что сегодня заедет за мной, но что-то опаздывает, — объяснила Ирина, не отводя глаз от журнала. Хотя пришлось собрать всю свою волю в кулак, подавив желание снова взглянуть на красавца-мужа, выставлявшего себя на показ перед дурнушкой-женой.

Резкий звонок сотового телефона Ирины заставил их одновременно повернуть голову в его направлении. Пока Ирина пыталась подняться на непослушных ногах, чтобы взять с тумбочки телефон, Глеб ее опередил.

Он взглянул на экран.

— Будущий муж? — прочитал он на экране и, выгнув черную бровь дугой, насмешливо взглянул на Ирину.

— Это Антон так записал свой номер в мой телефон, — поспешно объяснила она и снова уселась в кресло. Как она ненавидела оправдываться. Да еще перед кем? Перед человеком, который относился к ней, как к досадному недоразумению.

Ирина, молча, протянула руку, и Глеб вложил в ее маленькую, по сравнению с его, ладонь телефон.

— Привет! Да, жду, — лицо озарила радостная улыбка, обнаружив на щеке милую ямочку.

Глеб не знал, почему не уходит. Его взгляд лениво скользил по ее аккуратной фигурке. Спортивный костюм старательно скрывал ее всю, но длинные ноги не возможно было не заметить. Изящные пальчики беспокойно теребили крестик на тонкой золотой цепочке, висевшей на шее. Заметив изучающий взгляд Глеба, Ирина поспешно спрятала недорогое украшение в вырез своей футболки, глаза Глеба, казалось, вспыхнули, проследив за движением ее руки.

— Да, Глеб Сергеевич, рядом, — донеслось до него, — нет, я не дам ему трубку.

Он медленно подошел к ней.

— Ничего страшного, потом прогуляемся… — только и успела сказать Ирина.

Глеб уверенным жестом выхватил из ее рук телефон и приложил к своему уху.

— Акулов, — просто представился он так, как привык это делать долгое время, руководя компанией.

Ирина возмущено взглянула на него, собралась было встать, но Глеб пригвоздил ее к креслу, просто положив на ее плечо ладонь.

Это было просто невыносимо, когда человек так бессовестно пользовался своим физическим преимуществом. Она не собиралась сдаваться просто так. Одно дело терпеть, и молча сносить его пренебрежение, но совсем другое, когда за тебя решают сидеть тебе или встать.

Ирина с чувством отбросила его ладонь и кое-как поднялась. Глеб даже не шелохнулся, чтобы помочь или хотя бы отойти в сторону, чтобы не мешать. Поэтому, когда Ирина все же поднялась, она носом столкнулась с мощным торсом своего мужа.

Глеб, словно не замечая гневного взгляда Ирины, слушал наставления друга.

— Я не сиделка, чтобы прислуживать ей, — угрюмо ответил он другу, — ты обещал, ты и выгуливай ее.

Он говорил о ней, как о домашней зверушке, при этом глядя прямо в глаза. Терпение лопнуло. Набрав в легкие побольше воздуха, чтобы голос не сорвался от негодования и, придав ему, твердые нотки Ирина громко начала:

— Антон, не надо, я…

Глеб снова не дал ей договорить, резко повернув жену к себе спиной, он накрыл ее рот ладонью, прижимая затылком к своей груди. Действие не причинило никакой боли, лишь замешательство, растерянность от такого беспардонного отношения. Ирина хотело было уже укусить руку от переполнявшего ее праведного гнева, но открыв рот, она тут же, его закрыла. Чувство самосохранения было сильнее чувства мести.

Неожиданно приятным для Глеба оказалось прикосновение ее губ к его ладони. А ощущение того, как ее гибкое тело напряженно замерло в опасной от него близости, вязким теплом разлилось по венам. Его рука медленно соскользнула с губ жены, легкими движениями касаясь ее подбородка и шелковистой кожи шеи.

Ирина тряхнула головой, и рука Глеба легла на ее плечо, слегка сжав его.

— Хорошо, но это в первый и последний раз, — буркнул он и отключил телефон.

— Я ненавижу Вас! — в сердцах выдохнула Ирина, если бы она только могла, то залепила бы ему кулаком между надменных глаз.

— Я знаю, — равнодушно произнес он, и словно издеваясь над ней, сунул в карман ее брюк свою руку. Горячая ладонь прижалась к соблазнительной округлости бедра.

Ирина от неожиданности даже покачнулась на нетвердых ногах.

— Тише, тише, — усмехнулся Глеб и усадил ее в кресло, — я просто положил в карман телефон, держи его всегда под рукой, — глаза насмешливо прищурились.

На мгновение ему захотелось узнать, что так привлекает его друга в его жене. Но он, сразу же, откинул эту глупую мысль. Она всего лишь бедный родственник, неожиданный приезд которого надо смиренно перетерпеть некоторое время.

— Я никуда с Вами не пойду, — Ирина тщетно пыталась увернуться от рук Глеба.

— Доктор сказал гулять, значит гулять, — и с этими словами он подхватил ее на руки. Ей ничего не оставалось, как послушно притихнуть, слегка отстранившись.

Глеб отнес ее в машину и вернулся в квартиру за костылями. Если она рассчитывает кататься на его руках весь вечер, она серьезно ошибается.

В парке, на удивление, было немноголюдно. В основном здесь прогуливались молодые мамаши либо с колясками, либо безуспешно пытающиеся усмирить своих развеселившихся деток. Ирина сидела на скамейке рядом с вальяжно развалившимся мужем.

— Я прогуляюсь, — она аккуратно поднялась.

Ленивое «Валяй» было ей ответом.

— Если что зови, — добавил он, нацепив на нос солнцезащитные черные очки.

Ирина медленно шла по аллее. Как можно быть таким красивым и в то же время, таким ужасным человеком? Находясь в клинике, Ирина ошибочно считала, что человек, оплативший ей лечение, пусть и в обмен на услугу, более приятный в общении. Антон не рассказывал, что ее муж по завещанию, обладает таким ужасным набором из человеческих качеств. Конечно, то, что он красив, она не оспаривала. Даже слишком красив. Только нет никакого толку от этой красоты.

— О чем задумалась, жена моя, мать моих детей? — услышала она над ухом его низкий насмешливый голос.

— Хочу домой, — сказала она просто и не смогла скрыть грустных ноток. Голос дрогнул. Как ей было неприятно терпеть его надменность и насмешки.

— Мы же только приехали? — Глеб поравнялся с ней на аллеи.

— Я имею в виду свой дом, который далеко отсюда, — Ирина низко опустила голову, чтобы не показывать этому чужому человеку всю горечь и тоску, копившуюся так долго в душе.

— Скучаешь? — с сочувствием произнес Глеб.

Ирина задержала на нем внимательный взгляд, чтобы понять, искренне ли то сочувствие, которое ей послышалось в его голосе или это всего лишь попытка быть вежливым. Но глаза Глеба были надежно спрятаны за черными стеклами очков.

А вот ему было прекрасно видно все. И он был счастлив, что на нем были солнцезащитные очки, потому, что встретив ее выразительный взгляд, он растерялся. Недоверие и в то же время желание поверить, — все отразилась в этих красивых карих глазах. Совесть пикнула, напомнив, что и у него она тоже есть, пусть и размеры ее очень малы.

Девчонка одна в этом чужом городе, а он ведет себя как последняя сволочь. Ведь можно же просто жить под одной крышей и общаться, как соседи. Она не лезет в его дела, не навязывается, почему бы просто не перестать ненавидеть ее. К тому же она сделала для него не меньше, чем он для нее.

Глеб, как-то сконфуженно растянул губы в улыбке.

В ответ Ирина смущенно закусила нижнюю губку, и гордо вздернув носик, поковыляла дальше.

Глеб сунул руки в карманы, и они, молча, продолжили свою прогулку.

Глава 11.

Офис давно уже опустел. Лишь в одном окне до сих пор горел свет. Глеб и его правая рука Дмитрий тоже уже закончили работу. День оказался тяжелый, партнер разорвал с ними сделку, а все потому, что Дмитрий решил закрутить роман с его дочерью.

— Дима, ну когда ты, наконец, остепенишься? Ты же женат, дочь растет. Сколько можно? Да и работе вредят твои шашни с барышнями, — Глеб раскладывал документы по папкам.

— Я и не подумал, что Свиридов окажется ее отцом, и она ему все о нас расскажет, — оправдывался Дмитрий.

Он был на три года моложе своего двоюродного брата и так как оба они росли у деда на фирме, то и работать стали рука об руку. Хотя Дмитрий никогда не скрывал, что ему не нравится, что дед все доверил Глебу. Но с другой стороны зарплата была довольно щедрая, да и отпуск Дмитрия был полноценный, никто его никогда не отзывал из него. В то время как у Глеба отпуска вообще никогда не было. Что сказать старший брат не обижал своего кузена.

— Больше, чтобы не было такого, а то мне придется проститься с тобой. Я не для того по пол года контакты налаживаю, чтобы ты за двое суток все угробил. Мы сегодня столько денег потеряли, что я готов был порвать тебя, — тон Глеба, как всегда был спокойный, но это только видимость, кулаки так и чесались помять смазливую физиономию младшего брата. Как же он устал от безответственности своего зама.

— Ну, прости, я уже в тысячный раз повторяю это, — Дмитрию тоже было не по себе из-за сорвавшейся сделки и уволь его сегодня Глеб, он не сказал бы ни единого слова против.

— Как твоя молодая супруга? Ковыляет? — осведомился он, переводя разговор на другую тему, пока Глеб совсем не рассвирепел.

Глеб устало потер глаза:

— Не знаю, я ее не вижу, только слышу. Она меня боится что ли, только я вхожу домой, как она тут же прячется в своей комнате.

— Надо как-то навестить родственницу. Она хоть симпатичная или авария ее основательно попортила? — Дмитрий встал, поправляя пиджак.

Симпатичная? Глеб задумался, уставившись в темное окно. Симпатичная? Он и не знал, как ответить брату. Тоже поднявшись с кресла и, надев пиджак, ответил:

— Славная, — растерянно признался Глеб, — шрамов я не видел, она всегда в спортивном костюме или длинном банном халате. Поэтому сказать ничего не могу, — Глеб взял со стола ключи от машины, обвел взглядом офис с целью, не забыл ли что и, выключив свет, вышел следом за братом, — но навещать ее не надо. Она здесь ненадолго.

Уже выйдя на улицу, Дмитрий спросил:

— Может по бутылочке пива? — ему видимо, нужна была разрядка после такого ужасного дня.

— Нет, спасибо. Мне надо домой, — просто ответил Глеб, сел в машину и завел мотор.

Глава 12.

Глеб, как всегда зашел в полнейшую темноту своей квартиры. Последнее время он стал чаще бывать вечерами дома, где его никогда никто не встречал, и осознание этого горечью оседало в самом потайном уголке души. Он сбросил обувь и бесшумно прошел в гостиную. От увиденного там, на его губах невольно заиграла улыбка.

На диване, свернувшись клубочком, мирно спала, закутавшись в свой длинный банный халат Ирина. На полу, около дивана стояла ее причудливой формы пузатая кружка из-под чая и вазочка с мармеладом. Ирина его очень любила, и Глеб последнее время регулярно напоминал Анне, чтобы она не забывала покупать эту сладость. Сейчас она уже привыкла, что в доме появился новый человек, со своими вкусами и привычками, поэтому старательно помогала Ирине чувствовать себя в этом доме комфортней.

Глеб окинул гостиную взглядом и усмехнулся, как за какие-то два месяца она приняла совсем другой вид. Портьеры совершенно по-другому висят на гардинах, словно их нежно, но небрежно откинули в стороны, напоминая о том, что в мире есть вещи и поважнее, чем симметрично раздвинутые шторы, например, жизнь, которую Ирина себе возвращала и к которой привыкала после двух лет отсутствия.

Каждый день Глеб замечал различные книги на журнальном столике возле кресла в гостиной. Он прошел, взяв, очередную из них в руки, «Мастер и Маргарита» прочитал он название.

Даже диван был, по просьбе его жены, отодвинут подальше от телевизора, как потом объяснила Анна, Ирина считает вредным для глаз смотреть его на таком близком расстоянии. Глеб вернул книгу на свое место и направился в спальню, по дороге снимая пиджак и развязывая надоедливый галстук.

Как приятно погрузить свое уставшее тело в теплую ванну. От удовольствия Глеб закрыл глаза, когда вновь их открыл, не смог не улыбнуться. Прямо напротив его глаз стояла пена для ванны «Лаванда». Сам Глеб этим средством никогда не пользовался и вот среди серой массы принадлежавших ему предметов, красуется яркий бутылёк, явно из косметички его жены. Даже Жанна, с которой он вместе уже два с лишним года, не оставляла после своего визита и намека, что была в его квартире. Ирина же тихими, невидимыми шажочками твердо обосновывалась не только в его доме, но и в его душе. И вечно недовольного Глеба это почему-то нисколько не раздражало.

— Возможно, мы даже станем друзьями, — сказал он сам себе, наливая в ванну жидкость, из яркого бутылька с названием «Лаванда».

Приняв ванну, и насквозь пропахнув лавандой, Глеб переоделся в спортивное трико и с полотенцем на плечах вышел в гостиную. Подняв чашку с вазочкой с пола, он заботливо отнес их на кухню.

Здесь тоже чувствовалось присутствие Ирины. Самое главное — это стол, который она передвинула, чтобы не мешал проходить с костылями подмышкой. На холодильнике появились разноцветные веселые магнитики. Под одним из них весела записка: «Я приготовила ужин, но так как, наверное, не дождусь Вашего прихода, убрала его в холодильник. Если голодны, подогрейте и… приятного аппетита». Этого Глеб никак не ожидал. Значит, сегодня его все-таки ждали дома. Сердце подозрительно радостно сделало резкий толчок в его грудь.

Он открыл холодильник и нашел контейнер со своим ужином под розовой крышечкой, на которой лежал листочек с надписью «Две минуты в микроволновке». Глеб искренне улыбнулся и бросил теплый взгляд в гостиную, где мирно спала еще совсем недавно ненужная жена. Ему почему-то стало очень приятна такая забота. Он поставил ужин в микроволновую печь, включил ее и пошел снова в гостиную.

Телевизор тихим шорохом работал, картинки сменялись одна за другой, Глеб отключил его и взглянул на спящую жену.

«Симпатичная?» снова вспомнил он вопрос брата и присмотрелся в лицо Ирины. Изящные дуги аккуратных бровей, пушистые длинные ресницы, тень от которых отражается на ее щеках, маленький гордо вздернутый носик и сочные алые губы. Глеб предпочел больше не разглядывать, хотя вид спящей жены ему было куда приятнее созерцать, чем вид перепуганного до смерти кролика, шарахающегося от одного только его появления в этом доме.

Глеб тряхнул головой и наклонился, чтобы поднять Ирину и перенести ее в комнату. Наклонился и снова уставился на ее лицо, медленно опуская взгляд на очаровательные губки. Звуковой сигнал микроволновой печи, дал понять, что ужин готов, от чего Глеб вздрогнул и неожиданно резко подхватил Ирину на руки, так что она инстинктивно уперлась ладонями в его обнаженную грудь. Он смотрел на нее, так, если бы она разделась перед ним.

Не произошло ровным счетом ничего особенного, но ее теплые ладони на обнаженной коже его торса были таким приятным сюрпризом, что Глеб решил побыстрее отнести жену в ее спальню и удалиться от греха подальше. Ему хорошо с Жанной, она его вполне устраивает и таки шутки с собственной законной женой ему не нравились.

Бережно уложив на кровать, он взглянул на ее ноги, которые открылись его взору из-за того, что полы халата разошлись. Никаких видимых ужасных шрамов он не обнаружил, за исключением мелких рубцов. Красивые ножки, аккуратные ступни. «Без костылей она выглядит намного привлекательней. Хотя меня это не касается», — мелькнуло в его голове. Глеб выключил свет и удалился из спальни жены. Он уже начал привыкать, что мысленно постоянно называет ее женой.

Да уж вечер выдался не легче, чем день на работе, думал Глеб, поглощая свой ужин, который был ничем не хуже, чем еда в его любимом ресторане с русской кухней. Он налил чай в кружку Ирины и никак не мог понять, как можно пить из такого неудобного предмета. Кто она — его жена? Сколько в ней секретов? Сколько в ней еще таких неудобных привычек, как эта ужасная кружка? Глеб обвел взглядом кухню, она была везде. В том, как стояла посуда в шкафах, как висело кухонное полотенце, как были расставлены стулья около стола. А еще его собственное тело, как и кухня, ощущало на себе ее невидимое воздействие. Это Глебу не нравилось особенно. Она слишком никто для него, чтобы так надолго занимать его мысли.

Глава 13.

Выходной. Можно поваляться в кровати, сделка все равно сорвалась, значит можно спокойно заняться ничегонеделанием. Глеб вытянулся на своей огромной кровати, но, тут же, спрыгнул и начал разминать мышцы. Через некоторое время, выйдя из спальни, ему открылась новая картина присутствия еще одного жильца в его квартире.

На противоположной стороне в своей комнате Ирина в спортивных шортах и топе так же делала зарядку, правда все намного медленнее и с большим трудом, было видно, что каждый шаг отдавался болью, но губы упрямо сжаты в тонкую напряженную линию. Дверь была открыта, поэтому Глебу ничего не мешало наблюдать. Глаза его лениво пробежались по ее точеной фигурке, оценивая и любуясь.

Вот она убрала руки с поручней, сделала один шаг самостоятельно, другой и вдруг ноги подкосились, и Ирина с грохотом упала на пол. Глеб, не раздумывая, ворвался в ее комнату, помог подняться и присесть на кровать.

Сам сел на корточки напротив, его руки ощупывали ее тело в поисках видимых и невидимых ушибов, и только тут Глеб заметил на левом бедре огромный ужасный шрам. Не сознавая того, он аккуратно провел ладонью по шраму, он заканчивался практически у самого колена, потом еще раз его рука скользнула по жуткому отпечатку на ее ноге, сердце жалобно сжалось в груди при виде такой уродливой отметины прошлого. Глаза так и замерли на искалеченном участке ее молодого тела.

— Отвратительно да? — тихо спросила Ирина.

Глеб не сразу пришел в себя, убрав руку, он пристально взглянул ей в глаза, словно пытался понять, какого ответа она от него ждет:

— Лучше уж шрам на ноге, чем крест на могиле, — и, круто развернувшись, вышел.

— И на том спасибо! — крикнула она вдогонку и с силой ударила кулаками по ногам, отказывающимся слушаться хозяйку.

Как же она устала ощущать себя беспомощным, униженным инвалидом. Как хотелось снова вернуться в нормальную жизнь и забыть это ужасное мучительное время.

Завтракали они молча. По квартире Ирина уже мало по малу начала передвигаться сама, конечно, боль не покидала, но, по крайней мере, не приходилось никого просить.

— Спасибо за ужин, — сухо сказал Глеб, убрав газету, которую читал на край стола.

— Спасибо, что транспортировали меня в кровать, — в тон ему ответила Ирина, направившись к раковине со своей кружкой.

— Это было не сложно, обращайся, я ухожу, буду в… не важно, — Глеб помыл за собой чашку и вышел.

Ирина устроилась на балконе, правда поближе к входу, так как с детства боялась высоты, с книгой в руках. Майское солнце теплыми лучами согревало, казалось, не только тело, но и душу. Так охота было спуститься на улицу и прогуляться или даже пробежаться, раньше эти действия были сами собой разумеющиеся, а теперь приходиться тратить огромное количество сил, чтобы просто сделать шаг. Раздумья прервал телефонный звонок, Ирина достала из кармана своего халата сотовый:

— Антон, как я рада, что ты позвонил! Куда ты пропал? Конечно, я хочу прогуляться. Жду.

Ирина снова взяла свои костыли и со скоростью улитки начала свой путь в комнату.

Глава 14.

Домой Ирина вернулась к девяти часам, ей все было мало и не хотелось возвращаться. С Антоном так легко, не то, что с его лучшим другом. Антон привез ее в парк, костыли, как обычно они оставили дома. Он помогал Ирине передвигаться, опираясь на него, или поднимал ее на руки, а люди, проходившие мимо, улыбались им в след, считая, что у этих двоих любовь. Антон и не возражал против этого.

— Мороженное на улице в сто раз вкуснее, как я могла такое забыть, — весело сказала Ирина, сидя рядом с Антоном на лавочке в тени дерева.

Он смотрел на ее лучезарное лицо и никак не мог себе простить, что своими руками отдал ее Глебу. Надо было продать все, что есть: квартиру, машину, дачу, взять ссуду, наконец, занять у Глеба или на крайней случай продать себя на органы, — безнадежно подумал Антон, только бы быть для нее единственным другом и спасителем. Но теперь ничего не изменить, для нее существует еще и Глеб с его «щедрой душой». Антон знал, что друг тоже терзается. Он, безусловно, рад, что девушка выжила, но он не может простить себе, то свое желание быть вдовцом. Хоть и упорно из гордости не сознается в этом. И поэтому ее благодарность так его раздражает.

Еще долго Антон наслаждался компанией Ирины, десятки раз держал ее в своих объятьях, сотни раз ее лицо было рядом, а губы улыбались в его губы, но он так и не посмел дотронуться до них, лишь однажды пальцами, когда, пузырь из жвачки, который Ирина надула, лопнул и залепил ей пол лица, а она от смеха даже не пыталась его отлепить.

Антон занес Ирину в квартиру и поставил на пол, около спальни, поддерживая ее бережно за талию. В спальню он намеренно не прошел, слишком велик был соблазн, позволить себе чуточку больше.

Ирина аккуратно взяла его ладони в свои и негромко сказала:

— Завтра твои руки ужасно будут болеть, ты не сможешь держать скальпель.

Антон, высвободив одну руку, легким движением убрал упавшую прядь со лба Ирины.

— Не важно. Мне было хорошо и это главное. До свидания, моя будущая жена, — грустно улыбнулся Антон и наклонился, чтобы наконец-то ощутить тепло и нежность ее алых губ. Ирина, повернула в сторону голову, опередив его намерение, и губы лишь вскользь прикоснулись к ее губам, запечатав поцелуй на ее щеке.

Антон сдержанно поджал губы. Противоречивые чувства разрывали душу, но он лишь обнял Ирину. А потом все же не сдержавшись, оставил нежный поцелуй на ее шее. Руки уверенно забрались под ее спортивную мастерку.

— Антон, не надо. Глеб Сергеевич может в любую минуту вернуться, — умоляя, сказала Ирина. Ее ладони протестующее уперлись в его широкую грудь.

— Ну и что, — его шепот показался Ирине громче крика.

— Нет, — твердо произнесла она, словно окатив холодной водой.

Антон, тяжело отстранившись, немного помедлил и, повернувшись, молча, ушел. Громкий стук закрывающейся входной двери, оповестил об его уходе.

Какой же он красивый, добрый. Ирина так и стояла, глядя на вечернее небо в окне. Она понимала, что нравится ему. Но вместе с этим она понимала, что на большее рассчитывать не придется, кому нужна жена-инвалид. Да и самой ей не хотелось сейчас любить, у нее столько еще дел, надо сначала себя на ноги поставить. И перед Глебом неудобно, надо поскорее окончить курс лечения и уезжать домой, к родителям, по которым она ужасно скучает, и освободить мужа от своего присутствия, а там и от брака.

Глава 15

Глеб сидел все это время в кресле в темной гостиной, он прекрасно видел, происходящее около спальни, но ничем не выдал своего присутствия. Такой бури чувств он никогда не испытывал ни к своему другу, ни к одной из женщин, ни к какой бы то ни было ситуации вообще. Потому он и не обнаружил себя, ведь он даже не смог бы ничего связанно произнести. Он не знал, что сказать, мысли вертелись, как волчок и поймать хотя бы одну было не реально.

Он наблюдал, как Ирина уже принявшая душ и, переодевшаяся, в этот изрядно надоевший ему халат, проковыляла в кухню и через некоторое время направилась в гостиную, где и восседал Глеб в своем кресле. Увидеть мужа, развалившегося в кресле, для нее было неожиданностью:

— Ддобрый ввечер, — заикаясь, произнесла она.

Глеб лишь мрачно кивнул головой в знак приветствия. Не изменяя себе, он был одет в спортивное трико и все, разве что еще цепочка с крестиком завершали его неотразимый наряд.

— Я посмотрю фильм? — осведомилась Ирина, в свободной руке она держала свою любимую ужасного вида кружку с чаем, а в той, которой она опиралась на костыль, был зажат пакетик с мармеладом.

— Пожалуйста, — неожиданно глухим голосом произнес Глеб, — какой тебе канал? — он навел пульт на телевизор.

— Первый, там старая комедия, — словно в чем-то виновна, тихо произнесла Ирина и уселась на пол, положив рядом мармелад и поставив кружку.

Почему она села на пол, ведь есть мягкий, удобный диван? Или это еще одна неудобная привычка? Влажные волосы ее зачесаны назад, видимо о существовании фена эта девушка не догадывается.

Жанна никогда не выйдет из ванны без легкого макияжа, она даже спит, словно в любую минуту ночи начнется фотосессия. Ирина же свернется клубком, как котенок и волосы по всей подушке. С Жанной даже спать легко, ляжет по стойке смирно и не шелохнется всю ночь, чтобы ненароком не проснуться с торчащими волосами или отлежавшей на подушке щекой, а остальное пространство предоставлено Глебу. В общем, все так, как он любит. А с этой девчонкой такое не пройдет, обязательно развалится на пол кровати, сводя с ума нечаянными прикосновениями и жарким дыханием. Глеб слегка заерзал на кресле при этой мысли. «Господи, о чем я думаю, как я вообще дошел до того, что буду спать со своей женой».

Ирина то смеялась над фильмом, то вдруг ей становилось не по себе, от того, что Глеб сидит, как надзиратель, не сводя с нее угрюмого взгляда. Она мельком взглянула на него, да уж взгляд трудно назвать дружелюбным, да еще в комплекте с его крепким телосложением, вид зловещий.

Чтобы не испытывать судьбу, Ирина решила удалиться в комнату. Неловко, встав, и не забыв прихватить мармелад с кружкой, она направилась в кухню.

— Что у тебя с Антоном? — наконец решил спросить Глеб, сверля ее своими черными глазами.

Ирина ответила не сразу. Сначала отнесла вещи на кухню, потом вернулась обратно в гостиную и встала метрах в пяти от Глеба. Ближе она просто боялась подойти, такой у него был мрачный вид.

— А что у меня может с ним быть? Он добрый человек, он замечательный человек, он, как и вы помогает мне в этой жизни.

Глеб на несколько секунд задумался, глядя на нее в упор, словно подыскивая слова. А потом холодно произнес:

— Добрый и замечательный человек, который хочет помочь, не лапает чужих жен!

Ирина потрясенная такими грубыми словами растерялась, не зная, что ответить. Да и что она могла сказать: «Не лезь не в свое дело», но нет, это его дело, она его жена, пусть и не совсем настоящая. Она лечилась благодаря его щедрым денежным переводам, которые, кстати сказать, приходили всегда вовремя. Она живет за его счет. Все, что у нее сейчас есть — это все его, и он имеет право задавать ей вопросы.

— Вы любовники? — наконец Глеб сухо задал свой главный вопрос.

От шока Ирина сначала опешила, но потом огромная буря негодования накрыла ее с головой. Она резко откинула костыль, который стукнувшись о стенку, с шумом упал на пол, развязала на халате пояс и, распахнув полы, повернулась к Глебу искалеченным бедром и, указав на шрам, зло спросила:

— Такое можно любить или желать?

Глеб не был готов к такой реакции, поэтому, когда Ирина, распахнув халат, предстала перед ним в нижнем белье, он никакого внимания не обратил на шрам, который уже видел однажды. Под ужасным халатом скрывалось то, на что ему было куда интереснее и приятней смотреть. Вид красивого, молодого тела прямо-таки вынуждал воображение в купе с фантазией не на шутку разыграться, подкидывая молодому мужчине соблазнительные картинки. Глеб посильнее ухватился за подлокотники кресла, чтобы не протянуть руку и не попытаться освободить гордую жену от остальных предметов гардероба.

— А это можно любить? — Ирина прервала поток восхитительных картинок и, повернувшись к нему спиной, спустила халат до талии.

Теперь Глеб был вынужден смотреть на огромный шрам, проходивший, практически, через всю спину Ирины. На мгновение он закрыл глаза. Какую боль надо было вынести, чтобы осталась такая страшная отметка на нежном женском теле. Когда он открыл глаза, Ирина уже стояла к нему лицом и слегка, приподняв волосы, спросила:

— Вы бы хотели такую женщину? — под волосами на шее с правой стороны было еще одно клеймо ужасной аварии, — и это только самые крупные. Мое тело усыпано рубцами, как грядка семенами. Я не могу ходить, я калека, — горько усмехнулась Ирина.

— Какой мужчина в своем уме захочет такое себе в постель, — она холодно смотрела на Глеба в упор, в ее глазах не было ни слез, ни жалости к себе, только огонь.

Резко повернувшись, она собралась было уже уйти, но ноги от напряжения совершенно не хотели слушаться, а костыль лежал слишком далеко. И только тут неожиданно для Ирины отчаяние и беспомощность, пробив брешь в ее несгибаемой воле, покатились по щекам крупными горькими слезами. Забыв запахнуть халат и опустившись на пол, больше уже не сдерживаясь, Ирина заплакала, закрыв лицо руками. Глеб тут же оказался рядом, он обнял девушку и прижал к своей груди. Как же он был зол на себя. Зачем нужны были эти вопросы? Он добился только того, что в очередной раз унизил Ирину. Судьба и так била ее нещадно, а тут еще он со своей ревностью….

Ревность! Ревность? Глеба, как молнией ударило, причем много раз и в одно и то же место надежно запрятанное в глубине его сердца. Откуда она взялась и когда появилась? Нет, скорее это чувство собственности, успокоил себя Глеб. Он еще крепче прижал хрупкое тело к себе. А слезы все жгли его грудь. Она плакала тихо-тихо, словно боялась разозлить его своими непрошеными слезами.

Пока он осыпал себя всеми ругательными словами, какие только мог придумать, даже не заметил, как тихие всхлипы превратились в хихиканья, плечи Ирины тряслись уже не от слез, а от смеха. Глеб аккуратно отстранил ее от себя и, в недоумении спросил:

— Что? — улыбка Ирины передалась и ему, — Что такое? — повторил Глеб, помогая вытирать следы слез, с ее раскрасневшихся щек.

— Просто на Вашей груди очень неудобно плакать, — пояснила Ирина, хлюпая носом.

— И чем же тебя не устраивает моя грудь? — Глеб небрежно провел ладонью по своему рельефному торсу, словно смахивая невидимые следы слез, оставленные женой.

— Во-первых, на ней никогда нет одежды, так можно захлебнуться своими же собственными слезами, они ж никуда не впитываются, — Ирина ткнула в него пальцем.

— Во-вторых, находясь в такой опасной близости около Вашего мускулистого торса, как-то совершенно забываешь, что тебя расстроило, — Глеб искренне улыбался, сверкая своими ровными белыми зубами, глядя на заплаканное смеющееся лицо жены и слушая такую простую и честную речь, лишенной всякого кокетства. Хотя не мог не признаться, что ему был приятен комплимент Ирины.

— А в-третьих? — он аккуратно, как маленького ребенка, закутал Ирину в халат и повязал поясок вокруг тонкой талии.

— А в-третьих, — Ирина сделала серьезное лицо, — в-третьих, немного обидно, что грудь моего мужа больше, чем моя.

Глеб сначала, непонимающе, уставился на Ирину. Но, когда до него дошел смысл сказанных ею слов, откинул голову назад и захохотал так громко и заразительно, привлекая Ирину в свои объятья, что ей ничего не оставалась, как присоединиться к нему в этом веселом смехе. Она впервые слышала его бархатный глубокий смех и ей он очень понравился.

— Боже, теперь я понимаю, почему невзгоды не взяли над тобой верх, — он нежно отстранил Ирину и, пригладив ее взлохмаченные волосы, добавил:

— И почему мой друг так тобой очарован.

Улыбка исчезла с его губ. Ирина не могла больше выдержать этот пристальный взгляд и опустила голову. Она бы с радостью ушла в комнату, чтобы не ощущать на себе изучающий взгляд этого чужого мужчины и своего мужа одновременно, но ноги совсем не слушались. Кто он ей? Она не знала. Ни друг и ни враг, ни брат и ни муж, ни посторонний человек и ни добрый приятель, быть может, просто спаситель, а может быть вечный должник…. Скорей бы все закончилось. Как она мечтала вернуться в свой родной городок, к своим любящим родителям и зажить нормальной жизнью, где все просто и понятно, не вспоминая это ужасное время и этого мужчину.

Глава 16.

На следующий день у Глеба была насыщенная программа. После и без того сложного рабочего дня, ему пришлось тащиться с Жанной на открытие какого-то ночного клуба, он хотел было увильнуть от гламурной вечеринки, ссылаясь на то, что Ирине может понадобиться помощь, но Жанна уже все решила без него. Она позвонила Ирине и предупредила, что Глеба не будет сегодня дома, о чем и сообщила ему по телефону. Несколько раз ему удавалось прикрыться больной женой, чтобы избежать встреч с нудными подружками Жанны, но сегодня видимо не его день.

Глеб вошел в клуб, название которого он даже не запомнил, в точно назначенное время. В помещении было темно, как и в любом другом клубе, пространство переливалось всеми цветами радуги, женщины в откровенных нарядах, фотографы, слепившие своими вспышками фотоаппаратов, журналисты, официанты с шампанским на подносах. Глеб тяжело вздохнул, распрямил плечи и направился искать обожаемую Жанну и ее недалеких подружек.

— Акулов! — услышал Глеб голос Жанны. Она всегда его называла по фамилии, если рядом появлялся, хоть один посторонний человек.

Глеб обернулся, убирая солнцезащитные очки в карман пиджака, он даже не потрудился переодеться, в чем был на работе, в том и приехал, Жанне это, конечно не понравится, но тут она виновата сама, надо было предупреждать заранее.

Глеб удивился, увидев на Жанне черное мини-платье с длинными рукавами, которое обтягивало, как вторая кожа ее стройную фигуру. Слишком простое для Жанны, подумал он, но сидит отлично, этого нельзя было не заметить. Из украшений только серьги в ушах в виде колец, которые достают до плеч. Светлые волосы были аккуратно подняты вверх и уложены в довольно скромную прическу.

— Здравствуй, дорогой! — они обнялись, и Глеб почувствовал под своими ладонями обнаженную кожу спины Жанны. Он провел рукой ниже и все понял, у платья отсутствовала спина, вырез был настолько глубокой, что еще чуть-чуть и будет совсем неприлично. Жанна себе никогда не изменяла, она знала, что выглядит потрясающе и всегда этим умело пользовалась.

Они прошли к столику. Глеб сначала помог сесть Жанне, а потом и сам сел напротив нее.

— Я сегодня заходила к тебе домой и пообщалась с Ириной, — начала Жанна, сделав маленький глоток шампанского.

— Зачем? — Глеб кивнул кому-то головой в знак приветствия.

— Да так.

— Ты же говорила, что разговаривала с ней по телефону?

— Ладно, лучше скажу правду сама, чем она потом все переврет, — Жанна сделала еще один глоток шампанского.

— Ну? — поторопил Глеб, ему это начинало не нравиться и без того ужасный вечер обещал стать еще хуже.

— Я попросила ее не мешать нашим отношением, не прикрываться своей беспомощностью, чтобы привязать тебя к себе жалостью. Сказала, что я люблю тебя, а ты меня. Что она здесь лишняя и явление временное, — с каждым сказанным словом губы Глеба превращались в тонкую линию, он слушал ее, не поднимая головы.

— Я пыталась ей вежливо объяснить, то она тебе не ровня, что тебе нужна более достойная супруга, супруга твоего круга. Все это я говорила, чтобы она не питала никаких иллюзий в отношении тебя, — Жанна сделала передышку, изящно откинула со лба прядь и продолжила:

— Она, конечно, осведомилась, уж не я ли та достойная, я не стала лукавить и сказала, что как только будет получен развод, мы тут же сыграем свадьбу, и больше ее никогда не будет ни в этой квартире, ни в твоей жизни, что она исчезнет как дурной сон, как пшик.

Глеб мог себе представить, что чувствовала девушка, слушая такую речь. Конечно, все что говорила Жанна правда, жестокая, но правда. Ирина никогда не сможет стать своей в этом ужасном обществе, который Жанна с благоговением называет «Миром сильных и успешных». Да, если смотреть правде в глаза, она и не пытается, она знает свое место и не на что не претендует.

— И знаешь, что она мне ответила? — возмущенно пискнула Жанна.

Глеб впервые за весь рассказ поднял глаза на спутницу, удивленно вскинув брови. Ирина осмелилась ответить Жанне? Брови Глеба изумленно выгнулись дугой. И, судя по раздраженной интонации голоса и выражению недовольного лица Жанны, ответа Ирины она явно не ожидала, так же, как и Глеб. Вечер, уже начинал ему нравиться.

— Нет, — просто сказал Глеб.

— И это я щадила ее чувства, старалась выбирать выражения. Мало того, что она весь разговор простояла ко мне спиной, пялясь в окно. Так еще эта девка заявила, что пока еще ОНА и в этой квартире и в твоей жизни жена, а я просто любовница и попросила меня исчезнуть с ее глаз, как пшик, как дурной сон, — Жанна чуть не подскочила со стула, настолько велико было ее возмущение.

— И даже тогда она не повернулась ко мне лицом, — уже спокойно добавила Жанна, — Глеб, с кем ты живешь, это может быть заразно.

Довольная улыбка расплылась по лицу Глеба, вечер определенно был великолепный. Ему, конечно, было жаль Жанну, ведь в этой жизни никто никогда не переходил ей дорогу, сначала все боялись влиятельного папу, потом влиятельных кавалеров, теперь она уже сама достигла того, чтобы ее уважали и прислушивались. Да она и не была никогда скандалисткой. Жанна предпочитала достойно уйти, чем устраивать разборки, как «базарная баба», она знала себе цену и окружающие тоже знали эту цену. Но в ситуации с Ириной все изменилось.

Жанна видела, что Глеб был заинтересован своей женой. Внешне он никак не выказывал своего отношения к ней, но она чувствовала, что что-то происходит и не в силах была этому помешать, вот и решилась на этот шаг, думала раздавить и без того искалеченную жизнью Ирину, но просчиталась. Она знала, что скоро Глебу надоест возиться с девчонкой, и она снова вступит в свои права полноправной хозяйки его сердца, но пока он отдалялся, и это было неизбежно.

— Тебе смешно, милый? — надменно поинтересовалась Жанна.

Он протянул руку, положил на ее изящные тонкие пальчики свою ладонь и тихонько сказал:

— Ты права, она не сможет жить той жизнью, что живем мы, никогда не станет своей среди нас. И она уедет из этого города и из моей жизни, не потому что будут подписаны бумаги на развод или, что так хочет один из нас, — небрежным жестом руки он указал на Жанну и на себя, — а потому что она сама так хочет. Ей не нужен я, она не собирается мешать нам, она просто восстанавливается после ужасной аварии и пытается вернуть свою жизнь в нормальное русло. Ты не должна ревновать меня к ней. Ты же видишь себя в зеркало, сотни мужчин у твоих ног, тысячи женских завистливых глаз. Скоро этот период в нашей жизни закончится, не надо так переживать, — он говорил это мягко, тихим, успокаивающим голосом, только Жанне почему-то не становилось от этого легче.

— Вот и мы! — как раз вовремя подоспели очаровательные и вечно, сидящие на диете, которая им не помогает, подружки Жанны. На этом выяснение отношение было законченно. Но Глеб не был уверен, что Жанна больше не вернется к этому разговору. Такое в их отношениях впервые. Жанна никогда не ревновала Глеба, не смотря на то, что все ее «самые-самые» подружки в тайне мечтали затащить его, в лучшем случае, в постель, в худшем в загс, а те, кто предпринимал такую попытку из разряда «самые-самые» попадали в разряд «неудачниц с кривыми ногами».

Глава 17.

К дому Глеб приехал уже ночью на такси, настроение у него было отличное. Вечер удался, он даже позволил себе немного выпить. Он не был ярым поклонником клубной ночной жизни, но в этот раз отдохнул хорошо.

Удивлению Жанны не было предела, когда ее любимый вышел на танцпол. Она впервые увидела его танцующим и даже отметила, что двигается он не плохо. Когда музыканты заиграли медленную композицию, а солист запел о несчастной любви, Жанна сама пригласила Глеба на медленный танец, он, конечно же, не отказался. Да и как он смертный мог обидеть богиню красоты отказом. Выход в свет, впервые для Глеба, не закончился полнейшим отвращением ко всем присутствующим. Жанна была в восторге от своего мужчины, завистливые взгляды женщин делали его еще желанней, а он в свою очередь, был горд, что обладает такой красавицей. Домой Глеб уехал уже во втором часу ночи, Жанна предпочла продолжить веселье в другом клубе и укатила вместе с «самыми-самыми».

Войдя в квартиру и, скинув с себя пиджак, Глеб прошел в гостиную, где тихонько играла музыка, что-то из 80-х. По телевизору шел концерт ретро-дискотеки. Ирины не было, хотя, скорее всего она уже спит сладким сном. Глеб, выключил телевизор и направился в свою комнату, расстегивая по дороге пуговицы на манжетах рубахи. Он уже собирался ее снять, как тревожная мысль заставила снова накинуть ее на плечи и быстро направиться в сторону спальни жены. Она не могла уснуть, не выключив телевизор, она никогда так не делала.

Глеб приоткрыл дверь, заглянул в темную комнату, постель была заправлена, в ванной комнате ее тоже не было. Не теряя ни секунды, он набрал номер Антона, и пока шли гудки, обошел всю квартиру. Заглянул везде, где только можно было, он звал ее, но в квартире, к сожалению, он был один. Антон так и не взял трубку. Глеб вышел на балкон, там тоже никого не было. Куда бежать? Где ее искать? Страх за жизнь Ирины холодом проник в сознание Глеба, между бровей залегли две беспокойные морщинки, мозг лихорадочно искал варианты, где Ирина могла находиться. Глеб перегнулся через перила, проверяя самое худшее предположение, но, слава Богу, внизу ее тоже не было. Он уже собирался уходить с балкона, но тут его внимание привлекла прилегающая к дому детская площадка. В свете одного единственного фонаря он различил силуэт девушки, сидящей на качели.

Не мешкая, он выбежал из квартиры и, не дожидаясь лифта, спустился по лестнице, перескакивая через несколько ступенек. Оказавшись на улице, Глеб заставил себя остановиться, сделал несколько глубоких вдохов свежего ночного воздуха, и немного успокоившись, уже не спеша направился к детской площадке.

Ирина сидела на качели, которая слегка раскачивалась, голова низко опущена, плечи сутуло поникли. Около ее ног на земле лежали оба костыля. Видимо она не рискнула воспользоваться одним, как делала это в стенах квартиры.

Когда Глеб подошел, Ирина не подняла головы и ничего не сказала. Он тоже, молча, присел на рядом стоящую лавочку. Страх за ее жизнь потихоньку его отпускал, и он одеревенелыми пальцами начал застегивать рубаху.

— Давно сидишь? — пытаясь казаться спокойным, спросил он, засучивая рукава рубахи вверх к локтям, так как малюсенькие пуговицы отказывались попадать в петлю под непослушными от напряжения, в котором до сих пор находился Глеб, пальцами.

Ирина лишь молча, пожала плечами. Но через какое-то время тихо сказала:

— Мне надо уехать.

Глеб присел на соседние качели, под его весом они протестующе скрипнули, но благополучно выдержали испытание весом.

— Это из-за сегодняшней выходки Жанны?

— Нет. Я просто хочу домой, — тихо призналась Ирина, — А Жанна не сказала ничего из того, чего бы я не знала. Я не хотела ей грубить, хотела даже извиниться за доставленные неудобства, но, когда открыла рот, получилось, то, что получилось, — Ирина горестно вздохнула, — мама всегда говорила, что я от семи собак отгрызусь, — легкая улыбка пробежала по лицу Ирины при воспоминании о матери.

Глеб тоже улыбнулся.

— А я даже был горд тем, как ты поставила Жанну на место, — и, помолчав, добавил, — Жанна не злой человек, я даже не знаю, что с ней случилось, когда она высказывала тебе все в такой жуткой форме.

— А я понимаю почему и потому мне пора уезжать. Хватит пользоваться Вашей добротой, пора домой. Там тоже есть врачи и на этом этапе уже не обязательно такого пристального внимания столичных докторов, — Ирина снова неловко оттолкнулась неокрепшей ногой от земли и качели продолжили свое движение словно маятник, — Вы и так сделали очень много для меня.

— Так же, как и ты для меня. Мы с тобой в расчете и не надо меня больше благодарить. Я тебе помог своими деньгами сохранить твою жизнь, а ты помогла своим присутствием сохранить мне свою, — как бы Глебу не было неприятно вспоминать все это, он должен Ирине все рассказать. Совесть взбунтовалась, когда в очередной раз, услышала слова благодарности, ведь Ирина сделала не меньше для него, иначе, где бы он был сейчас? Глеб не сомневался, что братец за эти два года уже пустил бы по миру фирму деда. Конечно, он не собирался упоминать о том, что надеялся скорее на свое вдовство, чем на выздоровление Ирины. Сейчас, глядя на нее, он сожалел, что когда-то не желал видеть ее в своей жизни. Как можно было ненавидеть и желать смерти этому ни в чем не повинному человечку, волей жестокой судьбы оказавшейся в столь ужасном положении. Так что он виноват перед ней в сто раз больше, чем она могла себе представить.

— По завещанию деда, мне надо было в очень короткий срок жениться, чтобы фирма осталась в моих руках. В то время у меня даже подружки постоянной не было, — признавался Глеб, — и тут большую роль сыграл твой ангел хранитель и, как он любит себя называть, твой будущий муж, — произнеся, последние слова, сердце как-то жалобно сжалось, словно Глебу и вправду приходится быть свидетелем свадьбы своего лучшего друга и любимой девушки. А Ирина же, наоборот, улыбнулась при этих словах, что никак не помогло Глебу проще воспринимать эти шутливые слова друга.

— Не надо мне это все рассказывать, я знаю, что это Антон предложил мою кандидатуру, и Вы согласились. Что брак наш чистой воды обмен — услуга за услугу. Да и родители считают, что это самое меньшее, что они могли тогда сделать в обмен на Вашу финансовую поддержку, — Ирина задумалась, прокручивая в памяти все подробности столь необычной сделки.

— Вы не представляете, что со мной было, когда, прейдя в себя, я узнала, что у меня самый лучший, красивый и щедрый в мире супруг, — Ирина лукаво взглянула на Глеба, задорная ямочка на щеке сделала ее еще милее.

Он вытянул длинные ноги перед собой и слегка потянулся, чтобы не показывать, насколько ему приятны совершенно бесхитростные слова жены, но потом, прокрутив услышанное еще раз в голове, удивленно спросил:

— Ты что не помнила меня, не помнила, как ставила подпись?

— Я вообще ничего не помнила, да и подпись ставила не я, а мама моей рукой. Для меня было полнейшим шоком, что я замужем и зовут меня теперь Акулова Ирина Николаевна. Я такое там устроила, что они вынуждены были вызвать Антона, которого я тоже не узнала. Если честно, я думала, что я потеряла память, как в мексиканских сериалах, — сейчас Ирина с улыбкой вспоминала это, а тогда, только вернув себе жизнь, она с ужасом поняла, что это не ее жизнь, что ее по ошибке перепутали с кем-то другим и заставляют принять чужую жизнь за свою.

— Потом были звонки родителям, их визит, чтобы они подтвердили рассказ Антона.

Но родители, собрав необходимую сумму для перелета в другую страну, смогли навестить дочь лишь через месяц. И все это время Ирина жила надеждой, что она — это все-таки она, а не незнакомая ей Акулова И. Н.

— Вы поможете мне с отъездом? — уже серьезно спросила она.

В этих словах было столько надежды, что отказать язык не поворачивался.

Глеб молчал, в душе на равных бушевали огонь его неожиданно вспыхнувшего сердца и холодный ливень разума. Глеб никак не мог понять, как такое возможно. Ведь еще каких-то сорок минут он был счастлив в обществе красавицы Жанны и вот, новость о внезапном отъезде Ирины, словно насквозь его прожгла. Он ощущал себя собакой на сене. Не юнец же он, в конце концов, чтобы так себя вести. Что его держало с Жанной, он знал, но что его так сильно тянуло к Ирине и главное когда это началось, вот что он никак не мог понять. Его бы полностью устроила Жанна в роли жены, нет, она подходила идеально. Хотя этот брак скорей бы походил на равноправное партнерство, о любви, там речь не шла, скорее страсть. Жанна была более подходящей кандидатурой на роль жены, но его жена Ирина и осознание этого уже не мешало ему дышать, как это было в начале.

— Антона я не хочу просить, он выпишет тысячу направлений, заставит пройти сотни специалистов, якобы для моего же блага.

Глеб слушал ее и в этот раз был на стороне друга. Он ничего не сказал, просто протянул руку и, ухватившись за цепь, на которой висели качели, легким усилием сильной руки снова привел их в движение. Его горячая ладонь аккуратно накрыла руку Ирины, которой она держалась за цепь качели. Он внимательно рассматривал ее профиль, но Ирина не подала вида, что это взгляд и жест Глеба, как-то на нее подействовали, а ему так хотелось хоть малейшее проявление эмоций, потому он уже крепче сжал этот маленький кулачок. А она все сидела, уставившись куда-то в темноту.

Резкий звук звонка сотового телефона Глеба заставил вздрогнуть обоих. Неохотно, нажав на кнопку, Глеб ответил:

— Привет! Да уже все в порядке, извини, что разбудил, — Глеб замолчал, выслушивая недовольную речь друга, — Просто я потерял жену, вот и все. С ней все хорошо, сидим сейчас на качели и обсуждаем погоду, — Глеб улыбнулся в трубку, — хорошо, поговори с ней сам.

Он передал Ирине трубку и отметил, как засветилось ее лицо при звуке голоса Антона.

— Не переживай, я просто спустилась на улицу, да сама, — потом Ирина долго выслушивала нотации Антона, по поводу ее поступка, — больше так не буду, честное слово, — она улыбнулась. Какая же у нее очаровательная ямочка на щечке, Глебу очень захотелось дотронуться до нее, и он это сделал, проведя костяшками пальцев по ее щеке.

Не зная, как себя вести, Ирина обеими руками ухватилась за сотовый телефон, словно он стал слишком тяжелый для нее. Теплая волна окатила ее с ног до головы, в животе что-то сжалось и, на миг, пульс прекратил свое существование. Глеб, увидев ее реакцию, лишь довольно улыбнулся уголками губ, но руку не убрал, продолжая нежно водить пальцами, словно обводя контур лица Ирины.

Сделав глубокий вздох, она повернулась к Глебу лицом, глаза, в которых святилась решимость, смотрели прямо на него, в телефоне продолжалась тирада Антона, о ее неоправданном риске, выходя на улицу без сопровождения. Глеб уже готов был поцеловать эти очаровательные соблазнительные пухлые губки, упрямо сжатые в прямую линию, но не успела эта мысль появиться в его голове, как Ирина слегка подалась вперед к нему и громко, отчетливо сказала:

— Хорошо, я извинюсь перед ним за свое поведение. Так и скажу, уважаемый Глеб Сергеевич, великодушно простите меня, маленького засранца! — последние слова были произнесены с таким выражением, что в трубке послышался смех, и Ирина ее отключила.

Такого с Глебом не было давно, он смеялся так, как никогда. Еще не одна девушка так «вежливо» не давала ему понять, чтобы он убрал от нее свои руки. И эту последнюю фразу она произнесла так, что ему показалось будто это он тот самый «засранец» и должен просить прощение за свое поведение. Он посмотрел на Ирину, она смущенно опустила глаза, понимая, насколько глупо поступила. От взгляда Глеба не укрылось то, что она закусила губу, чтобы самой не рассмеяться. Какая же она другая, как не похожа на остальных.

Отсмеявшись, Глеб поднял костыли, подал их Ирине со словами:

— Держи свои волшебные палочки, пора домой идти, — он поднял ее на руки.

— Может я сама? — смущенно спросила Ирина.

— Ну, уж нет, мне сегодня еще надо успеть принять душ и хотя бы часа два поспать, а с твоими волшебными палочками, я и зайти не успею, как придется снова выходить.

Тогда Ирина насколько это было возможно, находясь на руках, отстранилась от сильной груди Глеба.

— Все-таки мне надо было покусать тебя в первую же нашу встречу, — произнес он и снова крепко прижал жену к себе. Ему было очень приятно держать ее на руках, надежно прижимая к своему телу, а значит так и будет и у него хватит силы, свести на нет, все попытки Ирины отдалиться. Глеб улыбнулся своей мысли.

— Зачем? — уже устраиваясь поудобней на его руках, спросила Ира.

— Чтобы не зря боялась меня, — и, вздохнув, строго добавил, — не ёрзай, сиди тихо.

Глава 18.

Ирина, приняв душ, аккуратно передвигалась, держась за поручни, которые располагались по всему периметру комнаты. Она добралась до большого зеркала от пола до потолка, около, которого каждое утро она занималась лечебной гимнастикой. Зеркало было установлено, как только Ирина переехала в эту квартиру. Глеб не скупился, обеспечил всем, что было ей необходимо, а так же открыл счет на ее имя, который ежемесячно пополнялся. Жаловаться было не на что, но желание уехать от этого становилось только тверже.

Прислонившись лбом к прохладной, гладкой поверхности зеркала, Ирина на мгновение устало прикрыла глаза. Ей срочно надо уезжать. Она, конечно, предполагала, когда впервые увидела своего мужа, что может в него влюбиться, но потом приняла решение, что ей надо в очень короткие сроки встать твердо на ноги и на любовь у нее просто не останется времени. Да и отношение Глеба к ней никак не располагало к романтическим иллюзиям. На протяжении этих трех месяцев она честно старалась избегать его общества. Но с некоторого времени она поняла, что это становится делать все труднее и труднее, и не только потому, что ей постоянно хотелось смотреть на его красивое лицо, но и потому что он сам стал проявлять инициативу. Он приглашал ее вечерами пить чай вместе с ним, наблюдал за ее тренировками или трогал вещи, которые принадлежат только ей. Если она смотрела фильм в гостиной, он часто оставался там же, только вот, она была уверенна, не сюжет фильма удерживал его там весь вечер.

Надо уезжать, пока не поздно. Пока Глеб не совершил ошибку. Ему нужна полноценная женщина, женщина с которой не стыдно появляться на людях и такая женщина — Жанна. Она умна, красива, успешна.

— А кто ты? — Ирина ткнула в свое отражение в зеркале пальцем, — ты пшик, ужасный сон, — тихо произнесла она, повторив так, кстати, пришедшие на ум сегодняшние слова Жанны.

Она уедет, как только это станет возможным. Она найдет способ это сделать без помощи мужа. Она не станет препятствием в жизни Глеба, в его отношениях с Жанной. Себя ей тоже стало жалко, влюбившись в Глеба, она обрекает себя на боль. Ведь для такого искушенного человека она всего лишь забавная зверушка, которая вскоре надоест. И, если терпеть физическую боль она привыкла, то душевная представляется сущим адом и гореть в нем она не согласна.

Сегодня Глеб засыпал лишь с одной мыслью: «Я не дам ей уехать». И пусть это будет самая большая ошибка в его жизни, но он рискнет. Конечно, ему сложно будет все это объяснить Жанне, но у него есть время, чтобы подготовиться. Сегодня она улетает за границу на съемки, вернется через месяц. Тогда он и поговорит с ней, а пока…. Пока пора спать, завтра он тоже летит в командировку, а вечером еще предстоит ужин с семьей. Ирина же в их число пока не входила.

Глава 19.

Утром следующего дня Ирина еще нежилась в постели, как неожиданно туда ворвались две женщины. Одна из них была мать Глеба, а вот другую Ирина не знала.

— Привет! Пора вставать! Надо ехать, а ты все еще лежишь в постели, — командовала Вера, раздвигая шторы на окне, — у нас сегодня в планах покушать шашлыки всей семьей, — добавила она все еще занятая шторами.

— Поздравляю, а причем здесь я? — Ирина понимала, что вопрос несколько грубоват, но они сами виноваты, влетели, не постучавшись, и начали командовать. Ирина плотнее закуталась в одеяло.

Такое ощущение, что ключи от квартиры Глеба есть у всего города, — недовольно подумала она, — но зачем тогда запираться, если каждый может открыть.

— Как причем, ты теперь тоже Акулова, — Вера открыла шкаф и, достав из него спортивный костюм темно синего цвета, кинула его Ирине на кровать, — Вставай, одевайся, умывайся, мы тебя ждем в гостиной, — произнесла она и вышла из комнаты.

Ирина метнула взгляд на девушку, но та лишь пожала плечами и, улыбнувшись, вышла вслед за Верой Николаевной. Наверное, это сестра Глеба, подумала Ирина, провожая девушку недовольным взглядом, уж очень она внешне напоминала мать, хотя ростом была намного выше.

— Надо было предупреждать, — буркнула Ирина, откидывая одеяло.

— А я и предупредила…. Только что, — весело отозвалась Вера из прихожей.

Через пятнадцать минут Ирина уже сидела в красивой машине, темного синего цвета. Она никогда не разбиралась в моделях машин, для нее всегда существовали отечественные машины и иномарки. Она даже под дулом пистолета не смогла бы назвать модель машины своего отца, но это никак не омрачало и не осложняло ее жизнь. Намного ужаснее для нее сейчас было ехать с неизвестными людьми в неизвестном направлении. Кроме нее и Веры Николаевны в машине находилась та же самая симпатичная девушка, она была за рулем, а рядом с ней сидел мужчина лет 40, как брат близнец похожий на Глеба, только более хмурый.

Они благополучно выехали за город, миновав, огромную пробку дворами. Полюбоваться пейзажем Ирине не удалось, ее, как обычно в длинных поездках на автомобиле, укачало, и она крепко уснула.

— Иринка, просыпайся, а то все проспишь, — сквозь сон услышала она знакомый ласковый мужской голос.

С трудом разлепив глаза, Ирина увидела прямо перед собой красивое довольное лицо Антона. Потянувшись на сидении машины, в которой кроме нее больше уже никого не было, зевая, спросила:

— Уже приехали?

И окончательно проснувшись, добавила:

— А ты тут что делаешь?

Прежде, чем ответить Антон помог ей выбраться из машины.

— Могла бы сначала притвориться, что рада меня видеть, — улыбнулся Антон и, обняв Ирину, услышал:

— Конечно же, рада, — обнимая в ответ друга, призналась она, — просто не ожидала тебя здесь увидеть, — уже отстранившись, поинтересовалась, — А мы где?

— В данный момент, в гараже, — Антон подал Ирине костыли, — а, если серьезно, то это дача родителей твоего мужа.

— И долго я спала? — спросила Ирина, когда они вышли на улицу, — такое ощущение, что да, — сама же ответила на свой вопрос.

Когда за ней приехала Вера Николаевна, за окном только-только начинало светать, а теперь уже солнце ярко светило со своего законного места над всей планетой, согревая и обнимая каждого своими теплыми лучами.

— Не переживай, без тебя застолье не начинали, скажи, — улыбнулся Антон и повел ее по выложенной плиткой дорожке, — а почему ты не пользуешься инвалидной коляской, чтобы передвигаться, иногда лишние нагрузки только вредят, — заботливо поинтересовался он.

— Проще научиться водить машину, чем этот чудо агрегат с кнопочками. Если честно, я уже раз не вписалась в дверной проем и помяла ее, с меня хватит аварий. Так что с костылями как-то надежней, — Ирина взмахнула в воздухе костылем.

На улице играла музыка, слышались голоса, смех и визг детей. Эта дача не была похожа на те, которые показывают по телевизору, с бассейном и абсолютно идеально подстриженным газоном. Участок был огорожен забором из железного профнастила, трава росла так, как ей хотелось и там, где ей хотелось. За аккуратным невысоким штакетником находился довольно ухоженный огородик. Она никак не ожидала его увидеть у столь обеспеченных людей. Да и сам дом не удивил Ирину. Обычное двухэтажное бревенчатое здание, почти такая же дача была и у ее родителей. Она даже немного разочаровалась, так как подумала вначале, что ее привезут в роскошное место, где отдыхают богатые люди. Метрах в пяти стояла довольно милая беседка, полностью обвитая вьюном, а рядом с ней мангал, около, которого находились двое мужчин, их она уже видела: первый — это отец Глеба, а второй ехал с ней в машине. Слева от дома под тенью деревьев, находились качели под навесом. Тут Ирина заметила мальчика лет десяти и девочку лет пяти, они тщетно пытались забросить свой резиновый мяч в корзину для баскетбола, которая была высоко прибита прямо к стене дома.

— Вот и наша спящая принцесса, — весело крикнула окружающим Вера Николаевна, выходя из беседки.

Антон подвел Ирину к собравшимся.

Конец ознакомительного фрагмента.