Твоя сторона

Ирен Скрытская

Сможет ли современный подросток выжить в блокадном Ленинграде, если даже в своём мире ему трудно уживаться с окружающими. История героя книги Тима позволит убедиться, что трудные условия не только способствуют выживанию, но и способны пробудить лучшие качества в человеке.

Глава четвёртая

В госпитале

Сжималась жизнь во мне…

О. Берггольц Твой путь

Однажды утром Костик сказал:

— Мы сегодня идём в госпиталь. Пойдёшь с нами?

Тим кивнул, потому что не было сил ничего отвечать. От голода его ужасно мутило, все мысли и сны были только о еде. Тот жалкий паёк, который отрывала от себя семья Лавриненко, не могла, конечно, насытить мальчишку. Он внимательно оглядел Костика и увидел, что его друг-«ботан» уже совсем не толстый. Толстые когда-то щёки впали, а под глазами какие-то жёлтые синяки.

— Я пойду, — сказал Тим. А потом шепнул: — Костик, а когда блокада кончится?

Костик посмотрел на него так же, как почти все здесь на него смотрели — как на бесполезное существо. Вздохнул и сказал:

— Блокада кончится в 1944 году.

— Так долго? — изумился Тим.

Костик ничего не ответил и побрёл в коридор, надевать валенки. У дверей он повернулся и сказал:

— Блокада длилась девятьсот дней и ночей.

Девятьсот! Тим пошатнулся и чуть не упал, успев схватиться за вешалку. Девятьсот! Да здесь никто не выживет!

Тим не знал, упасть и умереть сразу же после такого заявления или попытаться всё-таки хоть что-нибудь сделать. Получается, он здесь слабее всех.

Нет, надо что-то делать. И он решил идти со всеми в госпиталь.

Когда он вышел, Анька и малыши, Петя и Катя, уже сидели одетые в коридоре, ждали Костика.

Аня насмешливо оглядела Тима, но ничего не сказала. Он тоже не очень дружелюбно глянул на неё. Наконец, все вышли на улицу. Ох, как тяжело!

Тим уже почти что привык к этой страшной картине: грязный снег, огромные сугробы, выше человеческого роста, которые, наверное, никогда не растают, загаженные улицы, никем неубираемые трупы, и люди, медленно, как во сне шагающие по улицам, неумытые, с потухшими глазами, обессиленные от голода. «И я уже такой же. И я, — думал Тим. — И ничто с Костяном нас больше не спасёт. Хотел бы я знать, что за тётка отправила нас сюда. Я есть хочу!»

Катя споткнулась, упала и заплакала. Аня и Костик бросились поднимать её, а Тим, как всегда, остался в стороне. Он тупо смотрел, как они с трудом поднимают её, отряхивают, утешают, и вдруг подумал, что малышам, наверное, ещё тяжелее. Он перевёл взгляд на Петю, который тихо и безучастно, слегка пошатываясь, стоял с ним рядом. Тим наклонился к нему.

— Давай руку, — сказал он. — Ты устал, наверное.

Петя послушно протянул ладошку. Тим ухватил его, но земля вдруг как будто разверзлась перед глазами. Петя был лёгкий-лёгкий, но Тим не мог его поднять, потому что сил не хватало. Голова закружилась, будто пропеллер вентилятора, и он почувствовал, что сейчас упадёт на мальчишку сам. Хорошо, что Костик ухватил его сзади за хлястик пальто. Так и получилось: как в сказке «Репка», ухватившись друг за друга, им удалось подняться.

Конец ознакомительного фрагмента.