Резьба по живому

Ирвин Уэлш, 2016

Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, – и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому – но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?. Впервые на русском – недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). В книге присутствует нецензурная брань!

3

Рассуждения

Джим возвращается через пару часов и видит, что Мелани играет с девочками на заднем дворе за деревянной террасой, под купой зрелых фруктовых деревьев. Она затеяла хитроумную игру вокруг огромного кукольного дома, выкрашенного красной краской, над которым он проработал почти целый год. Девочки этот дом обожают, потому что внутри Джим соорудил запутанную систему из блоков, пандусов и подшипников, при помощи которых кукольным обитателям можно устраивать всякие бедствия. На лужайке валяется нереальное множество фантиков и игрушек — Мелани попыталась хоть как-то загладить неудачную вылазку на пляж.

Она встает и подходит к нему:

— Ты говорил с полицией?

Джим молчит.

— Не говорил, да?

Джим выпускает воздух из легких.

— Нет. Просто физически не могу. Моя ДНК не располагает к общению с ними.

— Когда психопаты угрожают женщинам и детям, нормальные граждане сообщают в полицию, — обрывает Мелани, качая головой. — Ты же знаешь, что случилось с Полой, твою ж мать!

Джим поднимает брови. У Полы другая история — два парня, студенты, которых она знала. Но он не собирается спорить на эту тему.

Понимая, что повела себя чересчур высокомерно и Джима это напрягло, Мелани ободряюще гладит его руку и с настойчивой мольбой произносит его имя:

— Джим…

Джим щурится в солнечном свете, пробивающемся сквозь листву большого развесистого дуба, и снова равномерно втягивает воздух. Мелани смотрит, как расширяется его грудная клетка. Потом он выдыхает.

— Знаю… Это глупо. Но я просто не смог. Поехал глянуть, там ли они еще, но их и след простыл. Они ушли — на пляже ни души.

— Что-что ты сделал? — Мелани от изумления открывает рот. — Ты издеваешься?

— Я не собирался чинить с ними разборки. — Джим качает головой, крепко сжав зубы. — Просто хотел убедиться, что они больше ни к кому не пристают. У них же одно на уме — шастать по кампусу и кого-то доставать. Тогда бы я…

— Что?

— Позвонил в охрану кампуса.

— Именно это я сейчас и сделаю, — сообщает Мелани и направляется в дом за своим сотовым, лежащим на барной стойке в кухне.

Джим входит за ней следом.

— Не надо…

— Что…

— Я кой-чего сделал, — признается он и видит, как плывут черты ее лица. — Не с ними — с их тачкой. Поджег тряпку, засунул в бензобак и взорвал. Так что, наверно, лучше, чтобы копы и даже охрана кампуса не знали, что мы там были.

— Ты… что ты…

Когда он повторяет свое объяснение, Мелани Фрэнсис вспоминает этих мудаков с их наглыми наездами и представляет их реакцию, когда они увидят свою раскуроченную машину. Она смотрит на мужа и начинает смеяться, обнимая его за шею. Джим улыбается, глядя через ее плечо в окно на двор, где Грейс плетет для Евы венок из маргариток.