Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 4. Детство и юность Ираиды Глава 3

Ираида Владимировна Дудко, 2012

Эта 4-я книга завершает серию книг под названием: Энциклопедия нашей жизни: семейная сага. Истоки. Книга 4. Глава 3. В эту 4-ю книгу включены следующие воспоминания: конец юности; друзья и подруги; разные письма конца 50-х; о том, как прогулялась замуж; получила диплом техника-строителя; работа и приключения в Армении; возвращение в Шатуру; первая любовь и ссора; работа и жизнь в общежитии на ТЭЦ-22; воссоединение семьи; судьбоносная встреча и – свадьба.

Часть 8

Гостиница

В Каджаране я быстро перезнакомилась со всеми русскими женщинами, и, естественно с молодёжью, среди которых было несколько молодых специалистов.

Первое, что я усвоила, это нельзя принимать ухаживания от местных ребят. По их обычаям — если проявила внимание кому — то, считается, что ты сделала свой выбор. А, если посмотрела на другого, — крах твоей репутации. Тебя не только опозорят, но и «ворота вымажут дёгтем». Особенно это касается русских девушек. Когда только ещё начиналось строительство в Каджаране, сюда привезли завербованных русских девчат, которые вели себя, ну, прямо скажем — не скромно. После них, всех русских женщин называют за глаза не иначе, чем русские сучки. Армянские девушки ведут себя, согласно обычаям, очень скромно, хотя и среди них есть всякие…

Учитывая советы доброжелателей, первое, что я сделала — окружила себя постоянной свитой. Это были трое молодых специалиста, окончивших ереванский строительный институт. Один из них — Левон Аристокисян, остальных я не помню, как звали.

Мы договорились, и везде появлялись только вместе — и в кино, и в столовой, и в клубе. Я, естественно, сразу же ввязалась в художественную самодеятельность. И на ближайшем же празднике танцевала что-то вроде лезгинки, только армянской. Я помню, как на этом празднике пела одна женщина. Её голос, словно плакал. Она пела грустно и протяжно. Слов я не понимала, но сердце сжималось от её пения…

Пробовала я заучивать армянские слова и фразы. До сих пор помню некоторые из них. «Жамэ канэсне? — Сколько времени?». «Мэг, ерик, чёрс — раз, два, три». «Ес кэс серумем — я тебя люблю». «Серум — любимая». «Ес кес амперюи — я тебя целую». «Барев дзес — здравствуйте». «Шат ват гасканумем — я плохо понимаю». Вот, кажется, и весь запас моих знаний.

Сразу же после приезда в Каджаран, меня поселили в гостиницу, в двухместный номер. В нём жила, приехавшая в командировку с контролем — представитель министерства из Москвы. Иногда вечерами её навещал кто-то из местного начальства — армянин. Он обязательно приходил с бутылкой дорогого армянского коньяка. Они о чём-то вели долгие беседы. Иногда предлагали коньяк и мне. Но напитками я тогда не увлекалась, потому — отказывалась. Гость цокал языком и объяснял мне, что коньяк пьют не ради выпивки, а для здоровья. И он наливал в фужер на пару глотков коньяка, потом поднимал бокал к свету настольной лампы так, чтобы я рассмотрела коньяк на просвет, и глядя на его янтарное свечение, долго мне объяснял достоинства этого напитка. Причём говорил он о нём с таким уважением и любовью, будто рассказывал о любимой женщине…

Но его слова, выговариваемые с акцентом, были понятны и запомнились надолго…

Он говорил, что коньяк среди множества других напитков особо ценится возмужавшими мужчинами, понимающими его достоинства. Коньяк нельзя пить залпом. Его вкушают маленькими глотками, не спеша, так как он ценится послевкусием.

Позже я вспоминала, что меня так же учили пробовать сухие красные вины. Взяв в рот глоток вина, не проглатывать его сразу, а поболтать во рту от щеки к щеке. И постепенно вино раскрывает тебе свой вкус и аромат.

А вот — глоток коньяка нужно оказывается — проглотить сразу.

И тогда во рту остаётся это незабываемое восхитительное послевкусие…

Коньяк не любит холода. Поэтому его не ставят в холодильник.

Тем не менее, после того, как бутылку, поставленную на стол — раскупоривают, еще где-то минут 30 коньяк в фужеры не разливают. Считается, что коньяк за это время полностью раскрывает свои вкусовые качества и аромат.

Почему-то мне запомнилось, что наш гость, налив коньяк, прежде, чем выпить, согревал свой фужер в ладонях, потом поднимал его в в вытянутой вверх руке, произносил длинный тост, и только потом делал глоток.

Обычно коньяк не принято ничем заедать. Но почему-то многие, заедают выпитый коньяк долькой лимона. А как же послевкусие? Ведь лимон перебьёт его?

Но чаше всего, я старалась не мешать их беседам и уходила в коридор. Там стоял диван, которых теперь не увидишь нигде, наверное. Сиденье полужёсткое, обитое чёрной кожей. Спинка плоская, деревянная — высокая, обитая цветным ковриком.

Рядом стоял столик.

В Каджаране я подружилась с девушкой — Феней. Она меня знакомила с примечательностями Каджарана. Часто приходила ко мне в гостиницу и мы сней подолгу болтали, сидя в коридоре на диване.

У меня осталось несколько любительских фотографий, которые однажды сделал командировочный, приехавший тоже из Москвы. А вообще в эту дали приезжие наблюдались редко.

А вот теперь — присмотритесь к этой фотографии внимательнее. Над головой Фени явно виден фантом какого-то мужчины с усами.

А ведь мы фотографировались на фоне горного склона, что видно на предыдущей фото=графии.

Я ведь как-то уже вспоминала, что на некоторых фотографиях у меня такое встречается. И не так уж и редко…

Вот на этом снимке можно с трудом рассмотреть на фоне камней этот же фантом. Причём чуть ниже виден ещё чей-то профиль… Я рассматриваю это видение через лупу. Сейчас попробую обрезать снимок и увеличить. Посмотрим — что из этого получится…

Вот то, что получилось вырезать с первого снимка…

Меня смущает белая полоса внизу снимка. Я её обрезала, и о — чудо! Получился маленький портрет.

А вот — вторая вырезка из снимка — кусочек, который находится ниже этого силуэта и чуть-чуть — правее.

Надеюсь, что нет сомнения в том, что это не фальсификация?

Конечно, можно сказать, что это только мои фантазии. И, кроме меня этих силуэтов (фантомов) на камнях никто не видит.

Но, даже, если это только мои воображения, нужно удивляться — каких только загадок не задаёт нам природа, и особенно в горах… Я-то в этом убедилась не на одном факте, запечатлённом на снимках…

Ещё когда я жила в гостинице, мне стали рассказывать про какого-то Володю. Молодой армянин с русским именем женился на русской девушке Наташе. Однажды в плохую погоду, автобус сорвался с горной дороги, и упал в пропасть. Все погибли. Среди пассажиров была и Наташа. Так вот, я лично этого Володю ни разу не видела, а мне стали рассказывать, что Володя, увидев меня, поразился тому, что я очень похожа на Наташу. Потом он стал всем говорить, что влюбился в меня, и обязательно женится. Потом мне передали, что он скоро придёт свататься. И, действительно, однажды с кучей армян пришёл в гостиницу, но его не пустили, а я, естественно, не вышла, и передала через дежурных, что никогда… Говорят, после этого он запил.

Однажды меня вызвал к себе главный инженер. Спросил — как мне работа? Как живу? Потом сказал, что приняли решение предоставить мне комнату, поскольку кто-то уехал в доме для молодых семей.

По нашему — это что-то вроде семейного общежития. В доме — длинный коридор, по обеим сторонам которого были двери.

В конце коридора — туалет и кухня. В кухню я не ходила, так как питалась в столовой. В комнате была казённая кровать, шкаф, стол и стул. Если честно, в гостинице было лучше. У меня ничего не было своего, поэтому комендант выдала мне и постельное бельё, и одеяло. С зарплаты я пошла в местный магазин, мечтая купить что-нибудь в комнату, чтобы создать хоть какой-то уют. Но в магазине не было ничего подходящего на полупустых полках. И купила я половик на пол. Это тканая, серая в крапинку дорожка. Такие я видела когда-то в деревнях. И ещё купила кружку для чая. Вот и все приобретения, сделанные мной в Каджаране.

Я написала письмо домой, и попросила выслать мне кое-какие мелочи, необходимые для проживания, типа какой — то посуды или ещё чего-то, не помню. Мне посылку из дома выслали, и, наверное, я её получила.

ТЕЛЕГРАММА

КАДЖАРАН ЕРЕВАНСКОЙ КАФАНСКОГО РАЙОНА ГОСТИННИЦА

ПИСЬМА ПОСЫЛКА ОТОСЛАНЫ МОЛЧАНИЕ ВОЛНУЕТ

ТЕЛЕГРАФИРУЙ ЗДОРОВЬЕ

ПАПА

На фотографиях — мой верный «охранник» — Левон со своими друзьями. С некоторыми из них я познакомилась, когда была в Ереване.