Записки

Иоланта Ариковна Сержантова, 2022

Всё ненаписанное витает в эфире, пока, облачённое в слова, не осядет на страницах книг… – Именно так это должно было быть. пока не случилось то, после чего рукопись книги приобрела иной смысл, и теперь она – памяти папы. Арик Викторович Сержантов 15 ноября 1936 – 6 апреля 2022 Мечтатель, поэт, изобретатель, основатель подводного спорта в Черноземье; родоначальник элитного отряда специального назначения «морские котики»; во благо воспитания нескольких поколений настоящих советских людей не жалел собственной крови… Мой папа… В книге много того, о чём родители не говорят детям, хотя обязаны делать это. О своём детстве, о восприятии жизни, о себе.

Просто так

Небо выкипало облаками. Ветер слонялся от горизонта к горизонту, роняя сор: ветки, надкушенные морозом ягоды, простроченные посередине дубовые листы и кленовые, неровно заглаженные напополам. Среди прочего, само по себе порхало лёгкое, как и все прочие, в пуху по пояс, перо филина. Оно долго упрашивало птицу выбраться из дупла днём, дабы разглядеть получше белый свет, но филин, из опасения встретить соседей, которые его недолюбливали, предпочитал прогулки в сумерках, в одиночестве, при луне. Окликая таких же, как он, полуночников, расспросив про здоровье и обменявшись новостями, без оглядки, не опасаясь злого глаза, занимался всем, чем хотел. И однажды, возвращаясь домой на рассвете, филин не заметил, как потерял пёрышко. Да и где там было заметить, — в тот час, когда спадают шоры ночи, становится заметно, сколь недоброжелателей прищуриваются в твою сторону, ожидая любой неловкости, из которой, как из малого семечка вскоре вырастут лианы осуждения и сплетен о тебе.

Итак, воспользовавшись расторопностью птицы и ухватившись за шершавый бок коры, пёрышко осталось встречать зарю. С того места, где задержалось оно, мало что можно было разглядеть, а посему, вскочив на подножку ветра, пёрышко отправилось в недолгий путь. Оно успело разглядеть, как частыми ударами молотка, выкованного из солнечного луча, оттепель чеканит округу. Выбитые следы были один в один рыбья чешуя, сокрытая под слоем белой слизи на теле рыбёх, что в хмельном от стыди⁴ оцепенении грудой парили у дна пруда.

Надеялось пёрышко вернуться или, покидая плюмаж⁵ филина, полагалось на случай, но уже вскоре, мокрое, со слипшимися ворсинками пуха, лежало оно, не нужное никому, на дороге. Любой мог ступить на него, походя или нарочно, после чего, смешавшись с чёрной от грязи кашей снега, оно утеряет не только свой вид. но и само упоминание о нём.

А ведь могло бы парить и по сию пору, под сенью переливающихся звёздами небес, под тихую песнь ветра ни о чём. Просто так.

Примечания

4

стыдь — холод

5

украшение из перьев, обычно на шляпе