Институциональные изменения в социальной сфере российской экономики

Коллектив авторов, 2015

В монографии представлены результаты анализа институциональных изменений, произошедших в социальной сфере экономики РФ за последнее десятилетие. Дан анализ изменений в отраслях социальной защиты населения, в области социального партнерства, в среднем и высшем образовании, а также в финансировании здравоохранения. Материалы, представленные в монографии, будут полезны как исследователям, занимающимся проблематикой институциональных изменений в социальной сфере, так и учащимся экономических вузов при изучении курсов по национальной экономике и экономике социальной сферы.

© Экономический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова, 2015

* * *

Введение

Социальная сфера российской экономики, согласно классификации Роскомстата, наряду с другими включает в себя такие отрасли, как образование, здравоохранение и оказание социальных услуг. По численности она охватывает 15,2 % занятых в экономике: в образовании — 5711 тыс. чел., или 8,4 %, в здравоохранении и предоставлении социальных услуг — 4597 тыс. чел., или 6,8 %^[1]. За услугами к ней обращается практически все население страны, и этим определяется значимость социальной сферы в экономике страны в целом, ее роль в обеспечении роста благосостояния граждан, их настроение, отношение к различным сторонам жизни страны.

Социальная сфера являлась и является объектом реформирования на протяжении всего трансформационного периода начиная с конца 1980-х годов. За это время в ней предпринимались различные институциональные преобразования, реформы, менялись схемы финансирования и управления и т. п. Все эти преобразования выступали и выступают объектом многочисленных исследований, посвященных как в целом реформам в указанных отраслях, так и более детальному анализу отдельных преобразований в них.

Тематика исследований социальной сферы экономики РФ разнообразна^[2]. Вместе с тем исследования, в которых она изучается под углом зрения институциональных изменений, достаточно немногочисленны и посвящены, как правило, какой-либо одной из названных отраслей^[3].

Между тем общий вектор трансформации социальной сферы экономики РФ приобрел в последние годы достаточную определенность — это всемерная коммодификация производимых услуг и соответственно коммерциализация деятельности производящих их организаций^[4]. В связи с этим важным представляется изучение особенностей этих процессов в отраслях и подотраслях социальной сферы с выдвижением на первый план произошедших и происходящих институциональных изменений. Это определяет актуальность предлагаемой коллективной монографии, ее теоретическую и практическую значимость. Предмет анализа монографии — изменения в формальных институтах, подкрепленных различными нормативными актами. Что же касается неформальных институциональных изменений, то их суть — в соответствии с упомянутой коммерциализацией деятельности в социальной сфере — состоит в расширении^[5] теневых экономических от-ношений^[6].

Не пересказывая основного содержания глав книги, остановимся только на одном моменте, представляющемся важным для корректного понимания ситуации, сложившейся в последнее десятилетие в рамках объекта нашего анализа, непосредственно из него вытекающем: речь идет о квалификации соответствующей социальной политики, проводимой государством. Чаще всего ее называют либеральной^[7] или неолиберальной^[8], имея в виду, что либерализм как политическая идеология предполагает ответственность за свое благополучие прежде всего самого гражданина, а потом уже общины или государства. Как отмечает Д. Харви, «неолиберализм — это в первую очередь теория экономико-политических практик, которые предполагают, что благосостояние людей может быть наилучшим образом повышено за счет расширения индивидуальных предпринимательских свобод и навыков в рамках институциональной среды, характеризующейся защищенными правами частной собственности, свободными рынками и свободой торговли»^[9].

Именно с этим принципом сторонники либеральной российской политики в социальной сфере связывают упомянутые коммодифика-цию и коммерциализацию, т. е. «уход» государства от финансирования организаций социальной сферы. Однако при этом они не замечают другой важнейший момент: имманентность либерализма и неолиберализма расширению предпринимательских свобод и защищенности прав частной собственности. Иными словами, либерализм потому и выступает за сокращение расходов госбюджета на социальную сферу, что гражданам предоставляется свобода зарабатывать (разумеется, в рамках правил, отвечающих принципу верховенства права).

Ситуация с уровнем экономической свободы, защищенностью прав собственности и верховенством права в России в течение последних полутора десятилетий не улучшается, страна в международных рейтингах занимает места во второй сотне^[10]. Тем самым возможности граждан самостоятельно зарабатывать и самостоятельно оплачивать услуги организаций социальной сферы крайне ограничены. В таких условиях называть сокращение госрасходов на социальную сферу либерализмом или неолиберализмом — все равно, что назвать лесоповал стрижкой газонов. Скорее мы имеем дело с политикой, которую можно называть селективным либерализмом, когда государство освобождает себя от социальных обязательств перед гражданами, а граждан — от «излишней» экономической свободы. Разумеется, такой селективный либерализм не имеет ничего общего с неолиберализмом, полагающим экономическую свободу и верховенство права основанием социальной политики. Фактически речь идет о модели, которую невозможно отнести ни к одной из трех общепризнанных моделей социального государства: либеральной, консервативной или социал-демократической, а также к иным типам, выделяемым разными исследователями^[11]. Является ли вообще селективный либерализм элементом социального государства — вопрос, требующий специального исследования и выходящий за рамки настоящей работы.

Введение к коллективной монографии подготовлено д.э.н., проф. В. Л. Тамбовцевым. Глава 1, посвященная институциональным изменениям в области социальной защиты, написана к.э.н., с.н.с. В. С. Мань-ковым; глава 2, анализирующая становление в России института минимальных социальных стандартов, — н.с. Е. П. Вигушиной; глава 3, характеризующая институциональную динамику государственно-частного партнерства в социальной сфере, — к.э.н., с.н.с. Т. Д. Бас-ниной; главы 4 и 5, описывающие институциональные изменения в школьном и среднем специальном образовании, подготовлены к.э.н., с.н.с. Е. Е. Полянской; глава 6, в которой представлен анализ институциональных изменений в российском высшем образовании, написана к.э.н., н.с. Н. В. Сухановой; глава 7, посвященная институциональным инновациям в дополнительном профессиональном образовании, — к.э.н., в.н.с. А. П. Сысоевым; глава 8, анализирующая институциональные изменения в финансировании здравоохранения, — н.с. С. А. Ивановой.

Примечания

1

Россия 2013: Стат. справочник. — М.: Росстат. 2013. — С. 10.

2

Социальная сфера в рыночных условиях / Под ред. Е. Н. Жильцова, П. Н. Лома-нова. — М.: ТЕИС, 2004; Егоров Е. В. Политика развития здравоохранения в современной России // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2009. № 6. С. 85–95; Инновационное развитие высшей школы России / Под ред. Е. В. Егорова, С. А. Карева. — М.: МАКС Пресс, 2010; Ахинов Г. А., Камилов Д. А. Социальная функция государства в условиях рыночной экономики: вопросы теории и практики. — М.: ИНФРА-М, 2006; Ковалева Г. А., Пешина Э. В. Социально-экономическая эффективность в отраслях социальной сферы. — Екатеринбург: УрО РАН, 2008; Социальная сфера и доступность социальных благ в регионе: Коллективная монография / Под ред. А. Б. Берендеевой. — Иваново: Иван. гос. ун-т, 2010; Рождественский А. В. Социальная сфера: эволюция теоретических подходов, методология и перспектива. — М.: Гелиос АРВ, 2009; Михеева Н. А. Социально-культурная сфера как социальный феномен и ее научный анализ // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2008. № 71. С. 221–228; Румянцева Е. Е. О конкретизации понятий «социальная сфера» и «инфраструктурные отрасли» // Экономический анализ: теория и практика. 2005. № 2. С. 8–11; Боженко С. В. Социальная сфера Российской Федерации: сравнительный анализ // Сборник научных трудов вузов России «Проблемы экономики, финансов и управления производством». 2010. № 28. С. 311–317; Абубакиров Р. Ф. Социальная сфера как составляющая общественного сектора современной экономики // Вестник экономики, права и социологии. 2007. № 3. С. 118–123; Науменко Т. В. Социальная сфера и ее роль в современном обществе // Экономика и управление: проблемы, решения. 2011. № 1. С. 15–20; Ольсевич Ю., Мазарчук В. О специфике экономических институтов социальной сферы (теоретический аспект) // Вопросы экономики. 2005. № 5. С. 50–64.

3

Типенко Н. Г. Институциональные изменения в образовании (муниципальный аспект). — М.: Фонд «Институт экономики города», 2001; Михаленок Н. О., Носков В. А. Проблемы управления развитием формальных и неформальных институтов в системе образования: Монография. — Самара: СНЦ РАН, 2007; Новицкая К. Е. Институциональные изменения в здравоохранении: роль субъектов микроуровня // Социологические исследования. 2006. № 12. С. 78–83; Винокурова А. М. Особенности институциональной среды здравоохранения // Известия ИГЭА. 2013. № 3 (89). С. 61–65; Татарченко А. Ф., Михайлова Е. В. Отечественная система социальной защиты от безработицы как формирующийся социальный институт // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия «Социальные науки». 2007. № 2 (7). С. 96–100; Горина Е. А. Политика регионов в сфере социальной защиты: Институциональные изменения. — В сборнике: Россия: Региональная власть в условиях экономического кризиса / Под ред. Н. Ю. Лапиной. — М.: Центр науч. — инф. исслед. глобал. и регионал. пробл., 2010. С. 31–44; Жильцов Е. Н. Об институциональных преобразованиях в российском высшем профессиональном образовании. — В сб: Инновационное развитие экономики России: региональное разнообразие / Под ред. А. А. Аузана, В. П. Колесова, Л. А. Тутова. Том 1. — М.: РГ-Пресс, 2013.

4

О негативных последствиях коммерциализации социальной сферы исследователи писали уже достаточно давно, см. например: Зайцев Д. В., Зайцева О. В. Разгосударствление социальной сферы в России: социально-правовой аспект // Общественные науки и современность. 2007. № 3. С. 174–176.

5

Вследствие хронического недофинансирования государственных организаций в этой сфере, см., например: Римашевская Н. М., Бочкарева В. К., Мигранова Л. А. Последствия реформы межбюджетных отношений для развития социальной сферы // Уровень жизни населения регионов России. 2009. № 1–2. С. 70–79.

6

Российское здравоохранение: оплата за наличный расчет / С. В. Шишкин (руководитель коллектива), Г. Е. Бесстремянная, М. Д. Красильникова, Л. Н. Овчарова, В. А. Чернец, А. Е. Чирикова, Л. С. Шилова. — М.: НИСП, 2004; Высшее образование в России: правила и реальность / А. С. Заборовская, Т. Л. Клячко, И. Б. Королев, В. А. Чернец, А. Е. Чирикова, Л. С. Шилова, С. В. Шишкин (отв. ред.). — М.: НИСП, 2004; Шевченко И. О., Гаврилов А. А. О теневых экономических отношениях в сфере высшего образования // Социологические исследования. 2005. № 7. С. 118–125; Леонтьева Э. О. Informal vs corrupt: два подхода к анализу теневых отношений в сфере образования // Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. Том XI. № 2. С. 110–121 и др.

7

См., например: Дондоков З. Б.-Д., Дондокова И. В. От государства всеобщего перераспределения к социальному государству. — В кн.: Экономические субъекты постсоветской России / Под ред. Р. М. Нуреева. — М.: МОНФ, 2003. — С. 162–163.

8

См., например: Богомолов О. Неолиберализм — тормоз модернизации. Российский опыт // Экономические стратегии. 2011. № 5. С. 12–17.

9

Harvey D. A Brief History of Neoliberalism. — Oxford: Oxford University Press, 2005. — Р. 2.

10

См., например: Economic Freedom of the World 2013 Annual Report — http://www.freetheworld.com/release.html

11

Хома Н. М. Подходы к типологии моделей социального государства. — В сб: Актуальные вопросы философии, истории и политологии. Материалы международной заочной научно-практической конференции. 28 января 2013 г. — Новосибирск: СибАК, 2013. — С. 15–19.