Не родной

Инна Мис, 2023

Жизнь пятнадцатилетней Риты круто изменилась, когда её мама вышла замуж за богатого и известного бизнесмена. Казалось бы, теперь всё должно налаживаться, но судьба преподносит девушке неожиданный подарок.

Глава 5

Мы хранили нашу маленькую тайну как могли. Старались вести себя, как обычно, и общаться как брат с сестрой. Нужно было продержаться хотя бы до моих 17 лет, ведь следующим летом я буду заканчивать школу, и мы подумали, что тогда родители нормально отнесутся к нашим «другим» отношениям.

У нас всё отлично получалось. Иногда я даже удивлялась как родители могли не замечать наших долгих взглядов, касаний рук и длинных затиший в комнате Артёма, когда вместо того, чтобы учить алгебру, мы целовались. Никогда ещё какой-то обман не приносил мне столько счастья.

Но последнее время сомневалась в нашей силе воли. Сегодня Артём, похоже, слетел с катушек и делал странные вещи, отчего мне было даже неловко, и я боялась, что Толя или мама обо всём догадаются.

После завтрака Толя, как всегда, собирался на работу, а мама в цветочный магазин. Когда родители прощались с нами, стоя у выхода из гостиной, Артём, пытаясь дотянуться до шкафа с чашками, прижался ко мне и чмокнул в голову. От неожиданности, я чуть не обронила яблоко, а он широко улыбнулся и подмигнул.

— Рита, тебя ждёт алгебра! — закричал парень, поднимаясь по лестнице.

Мама и Толя пропадали на работе целыми днями, и мы оставались с Верой Ивановной, которая, конечно же, заходила к нам каждые полчаса и проверяла чем мы занимаемся. Было заметно, что эта женщина понимает намного больше, чем наши занятые родители. Так что приглядывала она за нами тщательно.

Когда я вошла в комнату Артёма, он стоял наготове, и как только за мной захлопнулась дверь, притянул к себе и впился в мои губы. Он крепко и нежно прижал меня к своей груди и целовал, а я обнимала его за шею и трогала гладкие, мягкие волосы. От него пахло кофе и корицей, и этот сладкий запах кружил мне голову.

Мы оторвались друг от друга. Его глаза красиво заблестели. Он поцеловал меня в лоб и погладил по щеке, а потом, как ни в чем не бывало, уселся за стол, на котором были разложены учебники и тетради, ожидающие нас со вчерашнего дня.

— Сегодня у нас способы упрощения выражений, содержащих радикалы. — сказал Артём.

Я села рядом с недовольным лицом. За прошлую неделю мы выучили понятие корня n-й степени и его функцию.

Сложные термины плохо усваивались в моём мозге, но Тёма был требовательным учителем.

Я тяжело вздохнула, пододвигая к себе учебник.

— Я тут посчитал кое-что — произнёс парень, и я переместила на него взгляд.

— Что?

— Если мы будем учить по одной теме каждый день, не углубляясь в детали, то на один предмет уйдёт 20 дней. Предметов 6. Получается, за всё лето мы успеем пройти 4 предмета. Нам нужно заниматься чаще.

Парень не сдержал улыбку.

— Я не против.

Улыбнулась в ответ.

— Родители уезжают на море через неделю. — сказал Тёма, уперев взгляд в мою тетрадь.

— Знаю.

— И мы останемся под присмотром Веры Ивановны.

— Ага. — согласилась я.

— Гостевая комната напротив моей, и нянька будет спать там. — говорил он, не отрывая глаз от моих вчерашних записей.

— А моя комната в начале коридора.

Артём посмотрел на меня с подозрительной улыбочкой.

— Моё обучение идёт на пользу… — заключил Артём. Я стукнула по его плечу, и парень засмеялся.

— Это ты теряешь ум!

— Ещё как! — ответил Тёма, и развернувшись, притянул меня вместе со стулом. Затем обхватил мою талию и прикоснувшись к щеке, начал тереться о неё губами.

— Хочешь я приду к тебе в гости, когда Вера Ивановна будет спать? — прошептал он и заглянул мне в глаза.

— Да.

Я закивала головой, а он поймал мои губы и стал целовать. По телу забегали мурашки, а в животе защекотало. Поцелуй был более страстный, чем раньше. Я хотела чувствовать это вечно. Ощущать тепло его тела, прикасаться к нему. Его сладкий и терпкий запах заставлял дыхание прерываться. Я желала отдать ему всю себя, и принадлежать только ему. Даже мысль об этом поднимала выше облаков. Кажется, я окончательно сошла с ума!

Чемоданы стояли у выхода. Мама с радостным видом складывала косметику в свою маленькую сумочку.

— Вера Ивановна приедет к вечеру. — начал Толя. — Ей нужно решить дела, прежде чем остаться с вами. Она будет ночевать тут, пока нас с мамой не будет. Хорошенько поучите все предметы. Лето быстро закончится, а Рите нужно быть готовой к школе. Понятно?

Отчим серьёзно уставился на Тёму.

— Не волнуйся, пап. Мы хорошенько всё поучим. — протяжно проговорил Артём, и мне захотелось стукнуть его чем-то тяжёлым.

— Уж надеюсь!

Как только родители вышли за порог и уселись в заведённую машину, Артём поднял меня на руки и притащив в свою комнату, бросил на кровать. Он включил музыку на всю катушку и подал мне руки, чтобы я встала. Парень начал прыгать и танцевать как сумасшедший, завлекая меня в это странное дело. Мы смеялись и подпевали разным песням, а когда закончились силы, попадали на кровать, громко дыша.

Мы веселились, как дети, хотя ими и являлись — мне всего пятнадцать, да и Артём не особо взрослый. Но разница в пять лет всё равно могла напугать родителей, поэтому приходится ждать…

Но сейчас мы можем не думать об этом. Пока мы только вдвоём. Вдыхаем друг друга, наслаждаясь до боли приятными минутами. Мы счастливы!

Когда приехала Вера Ивановна мы взяли себя в руки. За ужином Артём рассказал о выступлении в студенческом доме культуры своего университета, и о том, как его наградили за лучший проект года среди студентов. Женщина постоянно с удивлением расширяла глаза и хвалила парня великолепными словами. Кажется, у него тайная сила покорять взрослых женщин.

После ужина мы смотрели фильм на домашнем кинотеатре, и в полной темноте гостиной, Артём, не отпуская, поглаживал мою ладонь.

Потом мы разошлись по комнатам.

Я с нетерпением ждала, наблюдая через окно за яркими звёздами, которых сегодня было необычно много.

Почти заснула, когда дверь в мою комнату тихонько открылась.

— Привет. — прошептал Артём. — Не спишь?

— Нет.

— Кажется, нянька заснула.

Тёма присел на кровать, а я распахнула одеяло, приглашая его лечь рядом, но парень лишь странно уставился на меня.

— Не бойся, я в пижаме. — сказала я.

— Я не боюсь… — ответил он, залезая под толстую ткань, но я заметила, как подрагивают его руки. Он улёгся и повернулся ко мне лицом.

— Ты чего? — спросила я.

Он молчал.

— Всё в порядке?

Он продолжал молчать.

— Ты не хочешь? — спросила я.

Он тяжело вздохнул.

— Рита, я просто… мне как-то неспокойно. Понимаешь?

— Ты боишься меня?

— Давай просто поспим вместе. — предложил он.

Если честно, я обалдела. Но он действительно выглядел обеспокоенным. Пришлось утихомирить свои желания и согласиться.

— Хорошо. Как ты захочешь.

Пришлось отвернуться, чтобы было легче успокоить своё тело. Он обнял меня через одеяло, крепко прижав к груди. Его дыхание ласкало мои волосы, и в скором времени я заснула.

Проснулась от мягких поцелуев. Тёплые губы нежно гладили мои волосы и щёки. Стало щекотно. Я засмеялась, обхватив Артёма за шею, а он настойчиво поцеловал меня в губы.

— Отстань!

Я легонько оттолкнула парня, и вылезла из кровати.

— Мне надо в душ.

— Ты красивая. — сказал он.

— Только утром понял, от чего отказался?

Я подошла и запустила пальцы в его прекрасные каштановые волосы, а он уткнулся лицом в мой живот.

— Мы же никуда не торопимся? — спросил он.

Я отодвинула его и наклонилась ближе к кофейным глазам.

— Никуда.

Прошло почти две недели.

Вера Ивановна стала реже заходить, когда мы занимались учёбой, но это было неудивительно, ведь мы и правда вели себя хорошо. Иногда целовались, но всё-таки больше просто разговаривали. Артём много рассказывал о своей маме и показал все её фотографии в альбомах, которые хранились в ящике с замком.

— Она красивая. — сказала я, поглаживая пальцами деревянную рамку, обрамляющую лицо кареглазой женщины. Удивительно, что у обоих родителей Артёма слишком тёмные глаза, а у него карие с жёлтой серединкой. Это делало его каким-то особенным. Да он и без того стал особенным для меня.

— Да, была… — сказал он.

Я поставила фото на стол.

— Как ты с этим смирился? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Пришлось… после похорон ударился в учёбу. По началу было тяжело, потом… как-то постепенно легче стало. Песен много начал писать. С музыкой стало ещё лучше — она меня всегда лечила.

Я слушала его не шелохнувшись. Какой же он молодец. После такой потери смог сделать столько дел — учился на красный диплом, да ещё и написал чудесные песни. Я подвинулась к нему и легонько поцеловала в щёчку. Он улыбнулся.

— Хотел спросить… если можно… — начал он — Твой отец сильно тебя обижал?

Я откинулась на спинку стула. Было неприятно вспоминать этого человека, но хотелось поделиться с Тёмой, раз уж он рассказал о своей маме.

— Ну… Он мог иногда спросить: «Как дела». Даже обнимал, когда я приносила ему бутылку или давала на неё денег.

Мои пальцы начали теребить платье.

— Всё было неплохо, когда он напивался, если не считать громкие пьянки и гостей, которые не давали спать. Они постоянно дрались, говорили всякий бред, ругались…

Я поправила волосы. Моё сердце заколотилось быстрее, а на глаза накатывались слёзы. Артём взял мою ладонь, поцеловал её, а потом начал гладить, держа в руках.

— А когда он трезвел, это было самое страшное время. Этот урод начинал просить деньги, которых не было и распускал руки. Однажды я попала в больницу… и…тогда мы с мамой решили копить на жильё. У нас не получалось. Я начала воровать со старшеклассниками в магазинах, чтобы продавать сладости в школе — хотела помочь маме. Потом нас приютила соседка, и даже не брала денег за комнату. А потом… мама познакомилась с Толей.

Артём внимательно слушал, затем придвинулся ближе и крепко обнял.

— Прости… что спросил. — он поцеловал меня в щёчку, потом в лоб, глаза, нос, губы. Мы поцеловались. Он успокаивал меня губами, передавая всю свою нежность и мы не заметили, как наступил вечер.

За окном давно стемнело. Небо было похоже на тёмную штору, нависающую над нашим домом. Мы услышали шаги Веры Ивановны и быстро отодвинулись друг от друга как раз в тот момент, когда она открыла дверь.

— Ужин готов, ребята. — сказала женщина, пройдя в середину спальни, и внимательно осмотрела нас двоих.

— Хорошо, мы идём. — ответил Артём, уставившись в стол, на котором лежала книга, но была слишком далеко от его глаз.

— Скорее, а то всё остынет. — произнесла Вера Ивановна и неторопливо вышла, оставив дверь открытой.

Мы уставились друг на друга и звучно засмеялись. Оставалось только надеяться, что домработница не заметила наших раскрасневшихся лиц.

Я не могла уснуть. За открытым окном громко шумели сверчки, полная луна смотрела на меня, как огромный глаз. Голову занимали лишь мысли об Артёме. Я уже подумывала пойти к нему, как дверь в мою комнату тихонько открылась. Парень медленно подошёл, и прилёг рядом.

— Пойдём со мной, я тебе что-то покажу. — прошептал он.

Я резко повернулась, не сумев скрыть улыбку.

— А как же Вера Ивановна? — спросила я.

— Нянька крепко спит. Я закрыл её на ключ. До утра не должна проснуться.

Я встала и накинула на пижаму вязаную кофту. Мы тихо вышли из дома, и Артём повёл меня в пристройку с бассейном.

Это было небольшое помещение из трёх комнат: прихожей, кухни, и бассейна с парилкой. Внутри царила темнота. Артём не стал включать свет, но зажёг небольшой ночник в виде шара, и поставил на маленький столик, между диваном и двумя креслами.

Свет был не нужен. Шар достаточно освещал комнату, и я видела сияющую улыбочку Артёма.

Он подошёл, обнял меня за талию, запустив руки под кофту, и прижал к горячей груди.

Он был тёплый, как плавящийся воск. Почти незаметная грань между теплом и жаром.

Его рука подняла мою майку.

Он гладит мою спину, а кожа под его пальцами горит огнём. Он целует меня по-другому, не так как всегда — нежно и в то же время требовательно. Его язык проникает в мой рот, и я невольно издаю тихий стон. Кофта упала с моих плеч, и я оказалась на диване, накрытая большим горячим телом. Сладкий язык исследовал все уголки моего рта, а уверенные руки узнавали моё тело, которое стало горячим, как зажжённая лампа. Он начал дрожать. Зрачки стали ещё темнее. Секунду посмотрев мне в глаза, он стал целовать мою шею, спускаясь к груди, осторожно и медленно, будто боялся повредить нежную кожу. Он снял с меня майку, а с себя стянул тонкую футболку, и крепко обхватил меня, как маленького ребенка.

— Всё в порядке? — спросил он, задыхаясь. — Мне продолжать?

— Да, продолжай.

Мы любили друг друга, наслаждались друг другом, горели в огне и таяли от счастья. Это был самый сладкий миг — миг нашего воссоединения. Мы стали одним, большим миром. Мы отдавали себя без остатка, наплевав на все предрассудки, ведь любовь не имеет границ времени, возраста и правильности. Любовь не всегда правильная. Но всегда честная, открытая и чистая. Мы любим друг друга, а значит чисты перед своей совестью и нам нечего бояться, ведь любовь всегда права.

Две недели закончились слишком быстро. Этим утром мы ждали приезда родителей за учебником физики.

Тут уж Артёму было намного сложнее. По физике у меня всегда стояла жирная двойка. Поэтому я обрадовалась, когда машина родителей подъехала к дому.

— Приехали! — сказала я, чмокнув Тёму в щёчку и побежала вниз.

Вера Ивановна заканчивала готовить обед, звонко гремя посудой на кухне. Родители вошли в дом, и я заметила хмурое лицо Толи, который ничего не сказав, ушёл в свой кабинет.

За обедом все молчали, только мама всё время рассказывала про красивых рыб, что видела в Новороссийском океанариуме.

— Артём… — сказал Толя, когда все поели, и я замерла. — Зайди ко мне, надо поговорить.

Я уставилась на Тёму, который спокойно пошёл за отчимом.

— Рита, я пойду отдохну, хорошо? — сказала мама, и ушла наверх.

Ноги сами понесли меня к кабинету.

— Скажи, с каких пор ты начал бить людей? — говорил Толя.

Во мне всё напряглось. Я посильнее прислонила ухо к двери.

— 20 лет с тобой никаких проблем не было. Что вдруг произошло? Тебе скучно стало?

Отчим говорил своим спокойным, а потому пугающим тоном. А в ответ тишина.

— Ты понимаешь, что они не отстанут от нас? Как мне теперь это всё разгребать?

Тишина… Долгая невыносимая тишина.

— В первую очередь я займусь делами компании. Тебе придётся вернуться в Волгоград. Тебя там ещё ждут. Все концерты я уже отменил.

И снова тишина…

В груди всё начало кипеть. Сейчас мне нужно было услышать от Артёма хоть одно слово, одно маленькое словечко.

Но он молчал…

Я не выдержала. И пусть Тёма меня простит, но я не умею быть такой тихой, как он.

Только не сейчас!

Я вломилась в кабинет и громкими шагами подошла к столу Анатолия.

— Что случилось? Куда вы его отправляете? — спросила я, и повернулась к Артёму. Он смотрел на меня перепуганными глазами и слабо мотал головой в отрицательном жесте.

— Рита, что случилось? Нам с сыном надо поговорить. — сказал Толя зажав пальцами переносицу.

— Но ты же говорил, что мы все проблемы обсуждаем вместе!

Тут уж был мой звёздный час. После этих слов отчим не мог со мной поспорить, ведь не любил отказываться от своих слов.

— Хорошо… — сказал он. — Ты же присутствовала, когда Артём ударил парня на вашей дурацкой вечеринке?

— Да. Тот урод меня обидел. — я начала повышать голос.

— Теперь это не имеет никакого значения. — произнёс Толя своим убийственно спокойным голосом.

— Этот, как ты сказала «Урод» — сын моего конкурента. И прямо сейчас его папа пытается развалить нашу компанию. А так как Артём, мой единственный наследник, то он в опасности. Потому, что за такие деньги люди делают ужасные вещи. Вот я и говорю…

Толя вздохнул.

— Артём уезжает завтра.

— Нет! — выпалила я. — Никуда он не поедет!

Толя уставился на меня, как на сумасшедшую.

— Рита… — начал отчим, но Артём его перебил, и мы оба повернули к нему головы.

— Пап, я не хочу никуда ехать. — сказал парень, уставившись в пол, как будто был в чем-то повинен.

— Так надо! — голос Толи стал громче. Видимо мужчина не любил, когда сын шёл против него. — Я думал тебе там нравится…

— Если ты так думал, зачем притащил его сюда?

Я почувствовала непреодолимую злость. Меня бесило, что Толя управлял Артёмом, как игрушечной куколкой.

— Он ни в чём не виноват. Разве ты не говорил, что будешь защищать его? А в итоге хочешь от него избавиться и отнять дело, которое он любит. Он что для тебя игрушка?

Конец ознакомительного фрагмента.