Не родной

Инна Мис, 2023

Жизнь пятнадцатилетней Риты круто изменилась, когда её мама вышла замуж за богатого и известного бизнесмена. Казалось бы, теперь всё должно налаживаться, но судьба преподносит девушке неожиданный подарок.

Глава 4

За неудачную вечеринку мне влепили наказание.

За завтраком, на следующее утро после выпускного, Толя сильно хмурился, и долго посматривал на меня. Мы ели в непривычной тишине, и я знаю, что тому причина. Несмотря на то, что Артём подбадривал, подмигивая в ответ на каждый мой взгляд, в груди всё равно покалывали иголки.

— Рита! — начал Толя, видимо после того, как тщательно обдумал всё, что собирался сказать. — Мне позвонили родители Лизы — девушки Артёма.

После этих слов я чуть не свалилась со стула. Мои глаза уставились на брата.

— Бывшей. — сказал Артём беззаботным тоном, как будто он мог унять моё бешеное сердце.

— Не важно. — продолжал Толя. — Что между вами произошло? Расскажешь?

Отчим смотрел на меня, ожидая ответа, а я не могла побороть жгучую злость, разожженную нелепой новостью.

— Пап, Лиза сама виновата. — сказал Артём.

А я теперь даже не хотела на него смотреть. Ещё никогда не чувствовала себя настолько странно.

— Артём… — сказал Толя с глубоким вздохом. — С тобой я буду разговаривать отдельно.

Тёма виновато сжал губы, посмотрев мне в глаза, но заметив мой не самый добрый взгляд, уставился в тарелку.

— Скажешь что-нибудь? — спросил Толя, всё ещё дожидаясь от меня хоть слова.

Я тихонько втянула воздух и сжав кулак под столом, повернулась к отчиму.

— Она сказала плохую вещь про маму Артёма.

— Правда? Что именно она сказала?

— А это важно? Она не имела права о ней говорить. — выпалила я.

— Она сказала, что моя новая мама лучше старой. Злится, что я с ней расстался.

Артём кинул на меня быстрый взгляд. Парень казался спокойным, но я заметила, как дёрнулись его губы.

— Понятно…

Задумавшись, Толя отпил глоток сока.

Весь этот разговор сводил меня с ума. Мне было непонятно, как за такой громкий поступок меня ещё не пнули под зад и не отослали обратно в ту дыру, откуда приехала.

Вместо этого Толя говорил таким тоном, будто это на меня напали и приставили к горлу нож.

— Рита, послушай… Я знаю, тебе трудно сдерживать эмоции. Твоя защита сработала хорошо, вот только ты не посмотрела на это с другой стороны.

— С какой? — спросила я, опустив глаза. Отчего-то этот спокойный и уравновешенный тон отчима вызывал вину.

— Прежде всего, твой брат — мужчина. Он должен сам стоять за себя. А ты показала всем, что он этого не может. Ты же не хочешь, чтобы его перестали уважать?

Я недоумевающе взглянула на Толю.

— Но тогда получается, что он совсем один и его некому защитить? Для чего тогда нужна семья?

— Семья нужна, чтобы любить его, поддерживать и заботиться.

— Ммм. — лишь выдавила я.

Стало грустно. Я не хотела мириться с тем, что каждый может говорить про Артёма всё, что вздумается. Я знаю — он всегда будет молчать и держать эмоции в себе, заколотив все двери непробиваемой тишиной.

Это так несправедливо.

— Он имеет право на защиту. Разве не так?

— Рита, защищать свою семью буду я. Обязательно поговорю с этой девушкой и её родителями. Хотя, теперь мне, скорее всего, придётся извиняться…

— Может, я лучше пойду? А то я вам, похоже, мешаю. — нахмурился Артём.

— Все проблемы мы обсуждаем вместе. — ответил отчим, и Тёма закатил глаза.

— Рита, ты понимаешь, что поступила плохо?

— Да, понимаю.

Нет, я ничего не понимаю.

Выходит, всем можно унижать нашу семью, а мы будем бесконечно договариваться с врагами, потому что в каком-то перевёрнутом мире это правильно?

— Замечательно. — Толя впервые за весь разговор слабо улыбнулся. — Но ты всё равно будешь наказана. Теперь месяц занимаешься только учёбой. Со своим репетитором. — он кивнул в сторону Артёма, и я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.

***

— Поздравляю с наказанием. — сказал Артём, заглянув в приоткрытую дверь моей комнаты.

— Спасибо.

Я вовсе не хотела показывать улыбку, но она сама без спросу цепляла губы.

— Можно? — спросил парень, наполовину войдя в дверь.

— Заходи.

— С чего начнём? Алгебра? Информатика? У тебя и там и там тройки.

Я свела брови.

— Роботам информацию о моих оценках космос посылает, или как?

Артём засмеялся.

— Алла Дмитриевна.

— А-а-а. — я выпучила глаза. — Наша любительница умных мальчиков?

— Ревнуешь? — спросил Артём, смешно подмигнув.

— Пф! Тебя? — запротестовала я, и мои глаза почему-то быстро забегали.

— Нет. Аллу Дмитриевну.

Я нахмурила брови.

— Издеваешься, да?

Он хохотнул, усаживаясь за письменный стол, а я стала убирать раскиданные учебники, в которых утром пыталась разобраться.

— Алла Дмитриевна просветила как у меня всё плохо?

— Да. Но мы это исправим. — уверенно произнёс Артём.

Я села на стул рядом с братом.

— Тебе не сильно попало от отца?

— Так же, как и тебе. Он много говорил.

Артём улыбнулся.

— Он прав? Я тебя опозорила?

— Скорее, поразила. Думаю, Лиза со мной согласиться.

— Ты с ней встречался?

— Угу. — промычал Артём, листая мою книгу.

— А почему расстались? — не отставала я, сама не понимая откуда берётся любопытство.

Артём громко захлопнул учебник.

— Она украла мою песню. И продала. А другие люди быстренько выпустили её в свет, да ещё и испортили. Теперь даже слышать этот трек не могу.

— Вот тварь! — произнесла я.

Артём резко уставился на меня, но потом, ничего не сказав, медленно отвернул голову.

— А на вечеринке она что от тебя хотела?

— Этого я тебе сказать не могу. — он усмехнулся. — Маленькая ещё.

— Не волнуйся, я хорошо знаю, что такое секс.

— А-а-а. — он расширил глаза, изображая деланное удивление.

— Вот такая я плохая…

— С чего ты это взяла?

Лицо Тёмы внезапно стало серьёзным.

Я только пожала плечами. Обычно я не отличалась стеснительностью, но сейчас мне казалось, что мои щёки горят.

— Секс не делает тебя плохим человеком. — сказал он.

Я наконец посмотрела ему в глаза. Он поднял спину со стула и сжал мою руку выше запястья.

— Не будь к себе такой строгой, ладно? — он смотрел на меня таким успокаивающим взглядом, что перехватывало дыхание.

Смогла в ответ лишь кивнуть.

— Так, давай начнем с информатики.

— Это будет интересно… — хихикнула я. — Надеюсь, ты никуда не торопишься?

— Абсолютно свободен. Так… позиционные системы счисления. Арифметические операции с основанием q. Таблица сложения и таблица умножения. — проговорил он, задумчиво глазея в учебник. — Вот с этого и начнём.

— Мне уже страшно.

— Для начала расскажи, что ты вообще знаешь о системах счисления. — попросил парень.

Я громко выдохнула.

— Ну… система счисления — это такое правило, по которому нужно считать числа. Их, по-моему, существует 4 вида. — говорила я, запрокинув голову на спинку стула — казалось, что мозг так лучше думает. Когда я выпрямила голову, Артём уже улыбался во весь рот, а я ещё даже не закончила.

— Что-о? — возмутилась я.

— Ну… вообще на практике применяется 35 систем, а в теории их число бесконечно потому, что равно количеству натуральных чисел.

По мере произношения его слов, мои глаза всё больше расширялись.

— И откуда я могу это знать? Там такого нет. — я указала на учебник. — Там их 4.

— Извини, не буду умничать. Ты права — 4 системы. Какие?

— О, Господи! — я снова запрокинула голову, и Артём громко рассмеялся. — Господь тут не при чём. Давай, думай. Это пока легко.

— Двоичная, ммм… десятичная… восьмеричная, шестнадцатеричная.

— Ок, Гугл. Всё верно. — сказал мой безумно красивый учитель.

Я уставилась в его глаза, которые на солнце переливались жёлтыми точками в центре коричневого круга. Я поняла, что прослушала все его слова, когда парень резко замолчал.

— Что? — спросила я.

— Перестань на меня пялиться и соберись. — сказал он. — Что такое позиционная система счисления?

Я снова запрокинула голову, и он, не сдержав смех, выпрыснул его из губ.

— Да ты там что, сигналы ловишь? — спросил он, и мы на пару стали громко ржать.

Артём с трудом успокоился, а у меня начали бежать слёзы.

— Рита, соберись!

Я глубоко вдохнула и выпрямила спину.

— Прости. Я внимательно слушаю.

— Позиционные системы. — повторил он.

— Не знаю… — выдала я.

— Всё ты знаешь. Давай… Своими словами.

— Это когда числа, ну… считаются по порядку.

Он задумался и нахмурился.

— Не числа, Рита, а цифра в числе зависит от своего положения. Считается слева направо.

— Ок. — Я откинулась на стуле.

Два часа мы проговорили о цифрах, числах, унарных, бинарных системах, которые теперь, наверное, будут преследовать меня во сне.

К тому же я никак не могла сосредоточиться рядом с ним, и постоянно отвечала неправильно. Я заметила, что уже давно утомила парня.

— Ладно. — заключил Артём, захлопывая книгу. — Надо отдохнуть, иначе у меня от тебя мозг взорвётся. До обеда два часа. Чем займёмся?

— Может, позовёшь к себе в гости? — спросила я, надеясь, что он захочет разочек мне спеть.

Он посмотрел задумчивым взглядом.

— Ладно…

Его комната больше напоминала студию звукозаписи, чем спальню. Только большая кровать с коричневыми простынями говорила о том, что тут кто-то живёт.

В левом дальнем углу стояло множество музыкальных аппаратов с кнопками и бегунками. Чёрное пианино и высокий микрофон занимали почти половину комнаты. В правом углу, у окна находились два монитора. Комната была тёмной из-за закрытой шторы.

— Ух ты! Пианино! — произнесла я с восторгом, подойдя к клавишам и потрогала их рукой.

— Это синтезатор. — поправил меня Артём, разгребая завал на столе. Я провела пальцами по блестящему металлическому микрофону, и представила сколько раз мой любимый брат прикасался к нему и окутывал своим дыханием.

— А это что? — спросила я, трогая небольшую красную коробку.

— Аудио карта. — ответил Артём. — Она нужна, чтобы записывать музыку.

— Круто. Споёшь? — спросила я, уставившись на парня умоляющим взглядом.

Он подошёл и сел в высокий стул перед микрофоном.

— Что спеть? — спросил Артём, быстро нажимая разные кнопки.

Его руки молниеносно пробежались по клавишам и заиграла красивая мелодия.

— Спой, пожалуйста песню с выпускного. — попросила я.

Артём радостно улыбнулся и начал играть музыку. Музыку, которая с первых же секунд вызвала у меня мурашки.

Я уселась на кровать, ожидая начала сладких минут.

Я внимательно вслушивалась в его голос с замиранием сердца.

Он льётся прямо в меня, проходит через меня, наполняет меня теплом и спокойствием. Затаив дыхание, я наблюдаю за движением его губ, и нежными медовыми глазами, которые кидают на меня обезоруживающие взгляды, пронзающие как стрела. Моя душа дрожит, а на глаза накатываются слёзы счастья. Я летаю, стоя на земле и плыву, будучи привязанной к своему слуху. Мне нравится в нём всё. Абсолютно всё. Я хочу послать к чёрту весь мир, лишь бы только он всегда был рядом. Как сейчас. Я хочу стереть, разорвать расстояние между нами. Кажется, что моя последняя сдержанность покинет меня очень скоро, и я кинусь ему на шею, не дав даже допеть.

Но я так и сижу, замерев и с каждой секундой теряю самообладание. С моих глаз катятся слёзы. Я хочу закричать на весь дом, что люблю его. Что с первого дня не могу спать по ночам, что он постоянно в моей голове. Мне хочется поскорее выплеснуть из себя эти чувства, потому что они уже наполнили меня всю.

А он просто поёт. Говорит музыкой. Только через неё он может рассказать о своих чувствах громко и честно.

И во сне-е

Дуэтом пропоём

Навстречу под небом идём.

И звезды расскажут,

Что вно-овь мы вдвоё-ом.

К тебе-е

Ночь ноты принесё-ёт

Мой голос тебя позовё-от.

Мы вспомним о нас и весь ми-ир подождё-от.

Прошу не верь мо-о-им словам

Ведь сердце вновь гори-ит огнём

Хочу тебе я всё сказа-ать.

Кричит душа лишь об одно-о-ом.

Последние слова перенеслись в очень высокие ноты, которые попали в самую глубину моего сердца.

Я не заметила, насколько сильно оцепенела. Слёзы закапали мне на руки.

— Ты чего? — спросил Артём, подойдя ко мне и присев передо мной на корточки.

Он взял мои руки в свои.

— Перестань. — прошептал он и поцеловал мои ладони. — Что случилось?

— Просто это… восхитительно. — сказала я.

— А плачешь почему?

— Потому что… —

Я не могу, не могу, не могу.

Меня переполняют чувства, которые никак не могут выйти наружу. Потому что я не умею их высказывать. Не умею быть такой слабой плаксой, как сейчас. Что он со мной сделал только одной песней? Он нырнул в самую глубь моей души и вынырнул обратно, забрав моё сердце.

Я зажмурилась от нахлынувшего волнения и страха.

— Потому что я не хочу… быть твоей сестрой. — призналась я и моя грудь будто избавилась от долгого давления.

Я громко выдохнула и посмотрела на парня. Он не сводил с меня взгляда. Ожидание стало почти невыносимым, а на его лице несколько секунд не было никакой реакции. Глаза быстро бегали по его лицу. Он ничего не сказал, только медленно приблизился ко мне и поцеловал. Мы нежно пробовали друг друга на вкус. Сладкие, мягкие и тёплые губы парня заставили меня дышать чаще, а сердце сильно биться о рёбра.

В этот момент братские отношения между нами, трещащие по швам, порвались как тонкая ниточка.

Этот поцелуй стал нашей маленькой тайной глупостью.

Но тот, кто не бывает глуп — тот не слышит и не видит жизни. Кто не делает глупости — тот не живёт по-настоящему.

А мы живём. В этот момент мы стали настолько живыми, что не чувствовали притяжения. Я ощущала только яркий полёт. Я стала легче пера. А постоянный страх и неуверенность отпустили меня из своих объятий.