Изгнанница. Проверка истинности

Инна Дворцова (2024)

— Не думай, что я смирюсь с твоим решением, — в его голосе звучит непоколебимая решимость. — Всё равно я найду тебя, Наиля.– Бесполезный разговор, Дэрек, — мрачно отвечаю я. — Нам никогда не быть вместе. Просто позволь мне забыть тебя, и сам забудь. — Никогда, слышишь, Наиля, никогда я не смирюсь, — упрямо повторяет дракон, и непокорная прядь волос падает ему на глаза.Экипаж трогается с места. Дэрек стоит и смотрит вслед.– Тебе придётся смириться, — кричу я. Он мотает головой.***Родители отреклись от меня, а император сослал в забытый богом городишко на границе империи.И я решила назло всем построить свою жизнь заново. Мой дар целителя и мага жизни обязательно поможет мне. Вот только враги не дремлют, а мой истинный дракон придёт мне на помощь.

Глава 9. Помощь пришла, откуда не ждали

Всё нервное напряжение последних недель наваливается именно в этот миг, мне кажется, что всё потеряно. Нет, не отбиться мне от него. Он сломает меня как куклу. Поиграет и выбросит. И даже не вспомнит, как меня зовут.

Забываю обо всём, кроме этого верзилы, который никак не может разжать мои крепко сжатые ноги.

Мои руки зажаты его лапищей. Я похожа на куколку бабочки, которую спеленали. Вот только после такого я уже буду не прекрасной бабочкой, а жалкой гусеницей.

Я собираю всё, что ещё осталось от моего магического резерва, чтобы шандарахнуть по бургомистру. Не отдаю себе отчёта, что в этом случае я точно лишусь магии.

Целители самые безобидные из всех магов. Они клянутся своей магической силой, что никогда не применять магию во зло. Целители не убивают и никому не вредят.

Именно потому, что целители и маги жизни не могут защитить себя сами, нападение на них, нанесение вреда, убийство приравнивается к тягчайшим преступлениям. Бургомистр сильно рискует, нападая на целителя.

Но всё это на заднем плане сознания. Я забыла об этом. Да даже если бы и помнила, то чем бы мне это помогло? Бургомистр рвёт на мне чулки.

Я теряю разум от страха и бью в него всем запасом магии, который остался после ночи напряжённой работы с ранеными.

И ничего! Пшик! Этот мужлан даже ничего не почувствовал. Мне накрыло волной горького разочарования. Не может быть, так не бывает.

Магический резерв на нуле. Хоть что-то должно же остаться. Но мне не везёт в очередной раз.

Богиня Матерь, что мне делать? Как защититься от насильника?

Бургомистр так меня зажал, что я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Всё, я пропала. Меня заманили в западню и теперь мне не вырваться.

Почему он так поступает со мной? Я же не давала ему повода. Не провоцировала. Или всё же в этом есть и моя вина? Наверно, поведи я себя иначе, он бы не стал нападать на меня.

Боги, помогите, мне! Прошу вас! И я буду хорошей девочкой!

Боги услышали мои молитвы. Дверь с шумом распахивается, и кабинет наполняется чужими голосами.

Стыд-то какой! Но одновременно с этим я чувствую облегчение. Меня спасли.

Бургомистр медленно встаёт с меня, а у меня нет сил подняться. От стресса и последнего слабого выброса магической энергии я совсем ослабла.

Сосредотачиваюсь, и шум вокруг приобретает вполне конкретную ругань. Женщина бранится, как базарная торговка.

Приподнимаюсь, чтобы посмотреть, кто это и вновь падаю без сил. Успела лишь заметить, что женщина копия дочери бургомистра. Розалин, кажется.

Значит, это жена бургомистра. Очень красивая. Они с ним красивая пара. Так чего же ему не хватало? Значит, я действительно спровоцировала его.

Как же невыносимо стыдно смотреть людям в глаза. Что они обо мне подумают?

— Потаскушка, да как ты посмела, — бушует жена бургомистра. — Посмотрите, люди добрые, какие нынче в столицах обитают легкодоступные девицы. Не успела явиться, как уже и Эдмона увела, и Виктора.

Вся эта чушь про меня. Как бы мне подняться и выйти.

— Что-то не похоже, чтобы твой Виктор пострадал. А девочка лежит без чувств, — слышу я приятный женский голос с нотками злорадства. — Кажется, на этот раз наш бургомистр попал в неприятную историю.

Слышу женские перешёптывания и угрюмое сопение бургомистра.

— Какую ещё историю? Всё ты выдумываешь, Клодет, чтобы досадить нам, — также стоит на своём жена бургомистра, но уверенности в её голосе поубавилось. — Безродная девчонка, сосланная к нам на работу. Неужели ты думаешь, что если бы у неё были сильные покровители, то она попала бы сюда?

Господи, а как же просто человеческое отношение? Если у меня нет связей и покровителей, то что, я уже не человек?

— Я не выдумываю, — обиделась Клодет, — если ты забыла, я жена начальника магической полиции и законы империи знаю. Но не буду тебя разубеждать, потом сюрприз Виктору будет.

Бургомистр во время всей этой перепалки не сказал ни слова, я только слышу его учащённое дыхание.

— Клодет, ты всё неправильно поняла, — наконец-то произносит он. — Девочка привыкла всего добиваться через постель. Вот и тут не постеснялась. Я еле отбился.

Клодет оскорбительно смеётся. Я бы тоже посмеялась, если бы могла.

— Ты хочешь меня убедить, что эта юная девочка, которая не знает даже, с какой стороны подойти к мужчине, — она пренебрежительно хмыкает, — смогла завалить на себя такого огромного мужика, как ты, Виктор? Придумай что-нибудь поправдоподобнее.

Я еле-еле открываю глаза. Надо мной склонилась женщина в возрасте, со следами былой красоты. Клодет, наверно. Когда-то синие глаза выцвели и стали почти белыми. Взгляд цепкий. Шикарные волосы, уложенные в замысловатую причёску, сплошь покрыла седина. Морщины избороздили лицо, но не обезобразили его, а придали благородства.

Я схватила её за руку и прошептала:

— Не оставляйте меня здесь, прошу вас.

— Не волнуйся, девочка! — немного пафосно произносит она. — Клодет никого не бросает в беде.

— Это переходит уже всякие границы, — возмущается жена бургомистра.

— Я согласна с тобой, дорогая Бернадет, — с иронией произносит Клодет, — напасть на мага жизни, для этого нужно быть не в себе.

Бургомистр жёлчно говорит супруге:

— Ну и чего ты добилась?

Она ничего не отвечает. Зато за неё отвечает Клодет:

— Я тебе благодарна, Бернадет, что на эту охоту ты пригласила почти всех женщин нашего городка. Слишком много свидетелей, чтобы Виктору удалось на этот раз замять дело.

Что-то с треском ломается.

— Какая же ты мразь, Клодет, — взвизгивает жена бургомистра. — Твой муж давно копает под Виктора, да ничего у него не выходит. И сейчас не выйдет. Нет никаких свидетелей. Все скажут то, что нам надо.

Мне сейчас всё равно, кто и что скажет, лишь бы выбраться отсюда.

— Я не могу идти, — сипло говорю я.

— Матиас, — зычно кричит Клодет, — неси девочку вниз и доставь в больницу. Головой отвечаешь за неё.

Я во все глаза смотрю на Матиаса. Но это не тот Матиас, который привёз меня сюда. Совсем не похож. Но, может, здесь имя Матиас довольно распространённое.

— Спасибо вам, лэйра Клодет, я не забуду, что вы сделали для меня, — говорю я доброй женщине. — И ваше семейство, бургомистр, я тоже не забуду.

— Вот только без угроз. Ты никто и звать тебя никак. Никто не вступится за тебя. А если и вступится, — нагло ухмыляется бургомистр и оглядывает комнату, — то горько пожалеет об этом.

Ещё несколько женщин разных возрастов опускают головы под его тяжёлым взглядом. Среди свидетелей моего позора есть три довольно молодых и привлекательных женщины. А жена бургомистра, наоборот, задирает нос и высокомерно смотрит на Клодет.